Письма Марка Туллия Цицерона

661. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

Тускуль­ская усадь­ба, 2 авгу­ста 45 г.

1. Это вто­рое пись­мо сего­дня. Что каса­ет­ся дол­га Ксе­но­на и эпир­ских 4000 сестер­ци­ев, то не может быть ниче­го ни более выгод­но­го, ни более под­хо­дя­ще­го, чем то, о чем ты пишешь¹. Об этом со мной так же гово­рил Бальб млад­ший.

2. Ново­го совер­шен­но ниче­го, кро­ме того, что Гир­ций силь­ней­шим обра­зом поспо­рил из-за меня с Квин­том²; послед­ний повсюду неистов­ст­ву­ет и боль­ше все­го на обедах — и мно­го обо мне и сно­ва пере­хо­дит к отцу. Одна­ко он ниче­го не гово­рит с такой уве­рен­но­стью, как то, что мы крайне враж­деб­ны Цеза­рю, что дове­рять нам не сле­ду­ет, а меня даже сле­ду­ет осте­ре­гать­ся (это вну­ша­ло бы страх, если бы я не видел, что царь³ зна­ет, что у меня нет ника­кой твер­до­сти духа); мой же Цице­рон под­вер­га­ет­ся тер­за­ни­ям; но это, прав­да, по его мне­нию.

3. Раду­юсь, что хва­леб­ную речь в честь Пор­ции⁴ я дал пись­мо­нос­цу Леп­ты до того, как полу­чил твое пись­мо. Итак, если ты любишь, поза­бо­тишь­ся, чтобы она, если толь­ко будет посла­на, была посла­на Доми­цию и Бру­ту тем спо­со­бом.

4. О гла­ди­а­то­рах, о про­чем, что ты назы­ва­ешь нося­щим­ся по вет­ру⁵, ты будешь сооб­щать мне еже­днев­но. Если при­зна­ёшь нуж­ным, обра­тись, пожа­луй­ста, к Баль­бу и Оффи­лию. Насчет объ­яв­ле­ния о тор­гах я, со сво­ей сто­ро­ны, гово­рил с Баль­бом. Он согла­шал­ся — пола­гаю, у Оффи­лия все име­ет­ся в пере­пи­сан­ном виде, име­ет­ся и у Баль­ба, — итак, Бальб согла­шал­ся на близ­кий срок в Риме; если Цезарь задер­жит­ся, мож­но отло­жить, но он, види­мо, при­ез­жа­ет. Итак, обду­май все в целом; Весто­рий ведь согла­сен⁶.