Издательство Академии Наук СССР, Москва—Ленинград, 1951.
Перевод и комментарии В. О. Горенштейна.
662. Титу Помпонию Аттику, в Рим
Тускульская усадьба, около 4 августа 45 г.
1. Когда я перед рассветом писал против эпикурейцев1, я при том же масле и труде2 нацарапал кое-что тебе и отправил перед рассветом. Затем, когда я вместе с солнцем поднялся после нового сна, мне подали письмо от сына твоей сестры3, которое посылаю тебе; начало его — не без величайшего оскорбления; — но, быть может, он не вдумался4. Однако говорится так: «Ведь все нехорошее, что только может быть сказано о тебе, я…». Он хочет, чтобы обо мне можно было сказать много нехорошего, но утверждает, что он не одобряет этого. Может ли быть что-либо более мерзкое, чем это? Прочее ты уже прочтешь — ведь я посылаю тебе — и будешь судить. Побужденный ежедневными и настойчивыми похвалами нашего Брута, которые, как очень многие известили меня, тот мне высказывает, он, я думаю, наконец, написал кое-что мне и тебе, и ты дашь мне знать об этом; ведь что́ он написал обо мне отцу, я не знаю. О матери — как любовно! «Я хотел, — говорит, — чтобы для меня сняли дом, чтобы я был с тобой возможно больше, и я написал тебе об этом; ты пренебрег; поэтому мы меньше будем вместе; ибо я не могу видеть твой дом; по какой причине, ты знаешь»5. Отец говорил, что эта причина — ненависть к матери.
2. Теперь помоги мне, мой Аттик, советом, — «правдой ли на более высокую стену», то есть открыто ли мне презирать и отвергнуть этого человека, или хитрыми обманами; ведь как у Пиндара, так
ПРИМЕЧАНИЯ