Издательство Академии Наук СССР, Москва—Ленинград, 1949.
Перевод и комментарии В. О. Горенштейна.
44. Титу Помпонию Аттику, в Рим
Формийская усадьба, между 2 и 5 мая 59 г.
1. Мое мнение совершенно такое же, как и твое: Сампсикерам1 мутит. Следует опасаться всего: по общему мнению, он подготовляет тиранию. В самом деле, что означает это внезапное заключение родственных уз2, что означают земли в Кампании, что означает поток денег?3 Если бы это было последним, то все же зло было бы слишком велико. Но природа дела такова, что это не может быть последним. Чем это само по себе может доставить им удовольствие? Они никогда не дошли бы до этого, если бы не подготовляли себе путь к другим пагубным делам. Однако, как ты пишешь, мы не будем оплакивать этого в арпинской усадьбе приблизительно за пять дней до майских ид, чтобы не пропали даром труд и масло4, истраченные на мои литературные занятия. Мы обсудим это спокойно.
2. Бессмертные боги! Меня утешает не столько добрая надежда, как раньше, сколько безразличие, которого я ни к чему не испытываю в такой степени, как к этим общественным и государственным делам. Более того, свойственное мне некоторое тщеславие и даже славолюбие (ведь прекрасно — знать свои недостатки) получат от этого какое-то удовольствие. Ведь меня обычно кололо, — как бы заслуги Сампсикерама перед отечеством не показались через шестьсот лет бо́льшими, чем мои. От этой заботы я, конечно, уже избавлен, ибо он пал так, что рядом с ним Куриева фокидянка5 кажется стоящей.
3. Но об этом при встрече. Я все же думаю, что ты будешь в Риме к моему приезду. Я, конечно, легко примирюсь с этим, если это может быть для тебя удобным. Если же ты приедешь так, как пишешь, то, пожалуйста, выведай у Феофана6, как ко мне относится Арабарх7. Разумеется, ты расспросишь обо всем со своей обычной заботливостью и привезешь мне от него как бы наставления, как мне вести себя. На основании его речей я смогу предположить кое-что о целом.
ПРИМЕЧАНИЯ
