Письма Марка Туллия Цицерона

744. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

Тускуль­ская усадь­ба, 2 июня 44 г.

1. За три дня до нон вече­ром мне вру­чи­ли пись­мо от Баль­ба, что в ноны собе­рет­ся сенат, чтобы пору­чить Бру­ту заку­пать зер­но в Азии, Кас­сию — в Сици­лии и отправ­лять его в Рим. О жал­кое пору­че­ние! Во-пер­вых, что оно вооб­ще дает­ся теми¹; во-вто­рых, если какое-то и дает­ся, то это легат­ская обя­зан­ность². Но не знаю, не луч­ше ли это, неже­ли сидеть у Эвро­та?³ Но это напра­вит судь­ба. Все-таки, по его сло­вам, в то же вре­мя будет поста­нов­ле­но, чтобы и для них и для осталь­ных быв­ших пре­то­ров были назна­че­ны про­вин­ции⁴. Это, во вся­ком слу­чае, луч­ше, чем тот пер­сид­ский пор­тик. Ведь я не хочу счи­тать Лакеде­мон более отда­лен­ным, чем Лану­вий⁵. «Ты сме­ешь­ся, — ска­жешь ты, — при таких обсто­я­тель­ствах?». Что делать мне? От пла­ча я устал.

2. Бес­смерт­ные боги! Как меня встре­во­жи­ла пер­вая стра­ни­ца тво­е­го пись­ма! Что это за слу­чай при­ме­не­ния ору­жия в тво­ем доме? Но я рад, что как раз эта туча быст­ро про­шла. С нетер­пе­ни­ем жду изве­стий о том, чего ты достиг в сво­ем и печаль­ном, и труд­ном посоль­стве с целью сове­ща­ния⁶; ведь поло­же­ние без­вы­ход­ное: так мы окру­же­ны все­ми сила­ми. Меня, по край­ней мере, пись­мо Бру­та, кото­рое, как ты даешь понять, ты про­чи­тал, так сму­ти­ло, что я, хотя и ранее был в нере­ши­тель­но­сти, еще более скло­нен мед­лить вслед­ст­вие душев­ной скор­би. Но подроб­нее, когда узнаю об этом. А в насто­я­щее вре­мя мне не о чем писать и тем более, что я сомне­ва­юсь, полу­чишь ли ты имен­но это пись­мо. Ведь нет уве­рен­но­сти, что пись­мо­но­сец застанет тебя. С нетер­пе­ни­ем жду тво­е­го пись­ма.