Письма Марка Туллия Цицерона к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту. Т. III, годы 46—43.
Издательство Академии Наук СССР, Москва—Ленинград, 1951.
Перевод и комментарии В. О. Горенштейна.
1 2 3 4

787. Луцию Муна­цию План­ку, в про­вин­цию Транс­аль­пий­скую Гал­лию

[Fam., X, 1]

Рим, нача­ло сен­тяб­ря 44 г.

Цице­рон План­ку1.

1. Я и отсут­ст­во­вал, так как направ­лял­ся в Гре­цию, и, после того как меня с середи­ны пути ото­звал назад голос государ­ства, нико­гда не был спо­ко­ен из-за Мар­ка Анто­ния, кото­рый обла­да­ет столь силь­ной — не занос­чи­во­стью (ведь как раз это — рас­про­стра­нен­ный порок), но люто­стью, что не может пере­но­сить неза­ви­си­мо­сти не толь­ко в чьем-либо голо­се, но даже в выра­же­нии лица. Поэто­му у меня вели­чай­шая забота, прав­да, не о сво­ей жиз­ни, запро­сы кото­рой я удо­вле­тво­рил либо по воз­рас­ту, либо поступ­ка­ми, либо — если и это име­ет какое-нибудь отно­ше­ние к делу — сла­вой; но меня тре­во­жит оте­че­ство и преж­де все­го, мой Планк, ожи­да­ние тво­е­го кон­суль­ства2; до него так дале­ко, что сле­ду­ет желать, чтобы мы мог­ли дожить до того вре­ме­ни, нахо­дясь все еще в государ­стве. В самом деле, какая надеж­да воз­мож­на в том государ­стве, в кото­ром все подав­ле­но ору­жи­ем само­го необуздан­но­го и само­го неуме­рен­но­го чело­ве­ка и в кото­ром ни сенат, ни народ не обла­да­ют какой-либо силой и не суще­ст­ву­ет ни каких-либо зако­нов, ни суда, ни вооб­ще како­го-либо подо­бия и следа граж­дан­ских прав?

2. Но так как я пола­гал, что все акты3 посы­ла­ют­ся тебе, у меня не было осно­ва­ний писать о част­но­стях. Одно было дол­гом моей при­яз­ни, кото­рую я, почув­ст­во­вав ее со вре­ме­ни тво­е­го дет­ства, не толь­ко сохра­нил, но и уси­лил: напом­нить и посо­ве­то­вать тебе слу­жить государ­ству всем помыш­ле­ни­ем и заботой. Если оно будет доведе­но до тво­е­го вре­ме­ни4, то управ­ле­ние будет лег­ким; но дове­сти его — дело, тре­бу­ю­щее и боль­шой забот­ли­во­сти, и уда­чи.

3. Но и ты будешь с нами несколь­ко ранее, как я наде­юсь, и — поми­мо того, что я дол­жен забо­тить­ся о государ­стве, — я так­же в такой сте­пе­ни спо­соб­ст­вую тво­е­му досто­ин­ству, что все свои помыс­лы, рве­ние, услуж­ли­вость, содей­ст­вие, труд, забот­ли­вость употреб­ляю тебе во сла­ву. Таким обра­зом я, как пони­маю, лег­че все­го удо­вле­тво­рю и государ­ство, кото­рое мне доро­же все­го, и нашу друж­бу, свя­то блю­сти кото­рую счи­таю себя обя­зан­ным.

4. Что ты ценишь наше­го Фур­ния5 столь высо­ко, сколь это­го тре­бу­ют его доб­рота и досто­ин­ство, — не удив­ля­юсь и раду­юсь это­му. И я хочу, чтобы ты пола­гал сле­дую­щее: с каким бы ува­же­ни­ем и услуж­ли­во­стью ты ни отнес­ся к нему, я при­му это так, слов­но ты так отнес­ся ко мне само­му.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 1Луций Муна­ций Планк в 44 г. был намест­ни­ком так назы­вае­мой «Кос­ма­той» Гал­лии, т. е. Транс­аль­пий­ской Гал­лии, без ее юго-восточ­ной части (Нар­бон­ская Гал­лия, намест­ни­ком кото­рой был Марк Эми­лий Лепид). Планк всту­пил в управ­ле­ние про­вин­ци­ей после смер­ти Цеза­ря и вна­ча­ле под­дер­жи­вал сенат в его борь­бе про­тив Мар­ка Анто­ния, но после пере­хо­да Лепида на сто­ро­ну Анто­ния сам при­со­еди­нил­ся к послед­не­му.
  • 2Кон­суль­ство План­ка и Деци­ма Бру­та было наме­че­но Цеза­рем на 42 г.
  • 3См. т. I, прим. 7 к пись­му LXIV.
  • 4Т. е. до кон­суль­ства План­ка.
  • 5Гай Фур­ний, народ­ный три­бун 50 г., во вре­мя граж­дан­ской вой­ны был сто­рон­ни­ком Цеза­ря; в 44 г. был лега­том План­ка и пере­шел вме­сте с ним на сто­ро­ну Анто­ния.
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1327008059 1327009004 1327009012 1345960788 1345960789 1345960790