Лукан

Фарсалия,
или поэма о гражданской войне

Книга VII

<<<
>>>
Марк Анней Лукан. Фарсалия, или поэма о гражданской войне. Москва, Научно-изд. центр. «Ладомир» — «Наука», 1993.
Репринтное воспроизведение текста издания 1951 г.
Перевод с латинского Л. Е. Остроумова. Редакция, статья и комментарии Ф. А. Петровского.
Латинский текст: http://monumenta.ch/
Латинский текст с англ. пер. (Лёбовская библиотека, 1962; репринт издания 1928 г.).
СКРЫТЬ ЛАТИНСКИЙ ТЕКСТ
10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160 170 180 190 200 210 220 230 240 250 260 270 280 290 300 310 320 330 340 350 360 370 380 390 400 410 420 430 440 450 460 470 480 490 500 510 520 530 540 550 560 570 580 590 600 610 620 630 640 650 660 670 680 690 700 710 720 730 740 750 760 770 780 790 800 810 820 830 840 850 860 870

Мед­лен­ней, чем при­зы­вал закон пред­веч­ный при­ро­ды,
Скорб­ный, как нико­гда, Титан эфи­ру навстре­чу
Гнал из-за моря коней, про­ти­вясь вра­ще­нию неба.
Он бы затмить­ся хотел, пре­тер­пев омра­че­ние све­та,
Seg­nior, Ocea­no quam lex aeter­na vo­ca­bat,
luc­ti­fi­cus Ti­tan num­quam ma­gis aethe­ra contra
egit equos cur­sum­que po­lo ra­pien­te re­tor­sit,
de­fec­tus­que pa­ti vo­luit rap­tae­que la­bo­res
5 И соби­рал обла­ка, что не пищей для пла­ме­ни были,
Но его свет золо­той зате­ня­ли стране фес­са­лий­ской.
Ночь эта — край­няя грань счаст­ли­вой Вели­ко­го жиз­ни —
Сон бес­по­кой­ный ему вол­но­ва­ла виде­ни­ем лжи­вым.
Видел сидя­щим себя в теат­ре Пом­пея, а даль­ше
lu­cis, et attra­xit nu­bes, non pa­bu­la flam­mis
sed ne Thes­sa­li­co pu­rus lu­ce­ret in or­be.
at nox fe­li­cis Mag­no pars ul­ti­ma vi­tae
sol­li­ci­tos va­na de­ce­pit ima­gi­ne som­nos.
nam Pom­peia­ni vi­sus si­bi se­de theat­ri
10 При­зрак вста­вал перед ним тол­пы бес­чис­лен­ной Рима,
Пре­воз­но­ся до небес его имя в лику­ю­щем кри­ке;
Ска­мьи гре­ме­ли вокруг, состя­за­ясь в руко­плес­ка­ньях.
Это был тот же народ, те же кли­ки хва­ле­нья зву­ча­ли,
Как в ста­ри­ну, когда пер­вый три­умф он юно­шей при­нял,
in­nu­me­ram ef­fi­giem Ro­ma­nae cer­ne­re ple­bis
at­tol­li­que suum lae­tis ad si­de­ra no­men
vo­ci­bus et plau­su cu­neos cer­ta­re so­nan­tes;
qua­lis erat po­pu­li fa­cies cla­mor­que fa­ven­tis
olim, cum iuve­nis pri­mi­que aeta­te tri­um­phi,
15 Все пле­ме­на поко­рив, окру­жен­ные бур­ным Ибе­ром,
Пол­чи­ща те, что при­звал к ору­жию бег­лый Сер­то­рий, —
Он, — кто и Запад сми­рил, кто и в белой тоге не мень­ший
Встре­тил почет, чем справ­ляя три­умф, кто при кли­ках Сена­та
Рим­ским лишь всад­ни­ком был. Быть может, душа его, в стра­хе
post do­mi­tas gen­tes quas tor­rens am­bit Hi­be­rus
et quae­cum­que fu­gax Ser­to­rius in­pu­lit ar­ma,
Ves­pe­re pa­ca­to, pu­ra ve­ne­ra­bi­lis aeque
quam cur­rus or­nan­te to­ga, plau­den­te se­na­tu
se­dit ad­huc Ro­ma­nus eques; seu fi­ne bo­no­rum
20 Пред окон­ча­ни­ем благ, воз­вра­ща­лась к весе­лым годи­нам;
Или пред­ве­стия сна, обыч­но тая­щие прав­ду
В лож­ном обли­чии грез, печа­лью вели­кой гро­зи­ли;
Иль, из отчиз­ны изгнав, теперь захо­те­ла Фор­ту­на
Так тебе Рим пока­зать. Не тре­вожь­те же вы сно­виде­ний,
an­xia mens cu­ris ad tem­po­ra lae­ta re­fu­git,
si­ve per am­ba­ges so­li­tas contra­ria vi­sis
va­ti­ci­na­ta quies mag­ni tu­lit omi­na planctus,
seu ve­ti­to pat­rias ultra ti­bi cer­ne­re se­des
sic Ro­mam For­tu­na de­dit. ne rum­pi­te som­nos,
25 Кри­ки ноч­ных часо­вых! Нико­го не буди­те вы, тру­бы!
Зав­тра нару­шит покой кар­ти­на мрач­но­го утра,
Бой роко­вой ото­всюду неся, ото­всюду сра­же­нья.
Знать бы подоб­ные сны и бла­жен­ные ночи — наро­ду!
Если бы Рим твой тебя таким и увидел, счаст­ли­вец!
castro­rum vi­gi­les, nul­las tu­ba ver­be­ret aures.
cras­ti­na di­ra quies et ima­gi­ne maes­ta diur­na
un­di­que fu­nes­tas acies fe­ret, un­di­que bel­lum.
un­de pa­res som­nos po­pu­li noc­tem­que bea­tam?
o fe­lix, si te vel sic tua Ro­ma vi­de­ret!
30 Если бы боги тебе и родине бед­ной посла­ли
Этот един­ст­вен­ный день, когда в судь­бах уве­ре­ны ваших,
Вы бы столь неж­ной люб­ви собра­ли послед­нюю жат­ву!
Ты же ведешь себя так, как буд­то в латин­ской сто­ли­це
Дол­жен почить, а она, тво­их клятв дей­ст­ви­тель­ность зная,
do­nas­sent uti­nam su­pe­ri pat­riae­que ti­bi­que
unum, Mag­ne, diem, quo fa­ti cer­tus uter­que
extre­mum tan­ti fruc­tum ra­pe­re­tis amo­ris.
tu ve­lut Auso­nia va­dis mo­ri­tu­rus in ur­be,
il­la ra­ti sem­per de te si­bi con­scia vo­ti
35 Счесть не мог­ла спо­соб­ной судь­бу на зло­дей­ство такое,
Чтобы моги­лу отнять любим­ца отчиз­ны — Пом­пея.
В пла­че над­гроб­ном всю скорбь и стар­цы, и юно­ши сли­ли б,
Дети рыда­ли б кру­гом; и косы свои рас­пу­стив­ши,
Жен­щин бы билась тол­па, как встарь при сожже­нии Бру­та.
hoc sce­lus haud um­quam fa­tis hae­re­re pu­ta­vit,
sic se di­lec­ti tu­mu­lum quo­que per­de­re Mag­ni.
te mix­to fles­set luc­tu iuve­nis­que se­nex­que
ini­us­sus­que puer; la­ce­ras­set cri­ne so­lu­to
pec­to­ra fe­mi­neum ceu Bru­ti fu­ne­re vul­gus.
40 Но и теперь будет плач, хоть и стра­шен тиранн-победи­тель,
Хоть и сам Цезарь им всем воз­ве­стит о тво­ем погре­бе­ньи,
Хоть они ладан несут и лав­ро­вый венок Гро­мо­верж­цу.
О несчаст­лив­цы! Их скорбь погло­ти­ли жал­кие сто­ны,
Скорбь, что в теат­ре тебя они не опла­ка­ли так же!
nunc quo­que, te­la li­cet pa­veant vic­to­ris ini­qui,
nun­tiet ip­se li­cet Cae­sar tua fu­ne­ra, fle­bunt,
sed dum tu­ra fe­runt, dum lau­rea ser­ta To­nan­ti.
o mi­se­ri, quo­rum ge­mi­tus ede­re do­lo­rem,
qui te non ple­no pa­ri­ter plan­xe­re theat­ro.
45 Звезды погас­ли в заре, когда в лаге­ре с шумом нестрой­ным
Завол­но­ва­лись вой­ска и, вле­че­нию рока покор­ны,
Жаж­дут сиг­на­ла к боям. Тол­па несчаст­ных, кото­рым
День пере­жить не дано, вождя оса­ди­ла в палат­ке
И в нетер­пе­ньи сво­ем, зажжен­ная бур­ным вол­не­ньем,
vi­ce­rat astra iubar, cum mix­to mur­mu­re tur­ba
castro­rum fre­muit fa­tis­que tra­hen­ti­bus or­bem
sig­na pe­tit pug­nae. mi­se­ri pars ma­xi­ma vul­gi
non to­tum vi­su­ra diem ten­to­ria cir­cum
ip­sa du­cis que­ri­tur mag­no­que ac­cen­sa tu­mul­tu
50 Смер­ти торо­пит часы, без того уж совсем неда­ле­кой.
Гроз­ная ярость рас­тет; свою и все­об­щую участь
Каж­дый уско­рить спе­шит: назы­ва­ют Пом­пея лен­тя­ем,
Тру­сом, кри­чат, буд­то он пота­ка­ет тестю без меры:
Миром желая вла­деть, пле­ме­на собрав ото­всюду,
mor­tis vi­ci­nae pro­pe­ran­tis ad­mo­vet ho­ras.
di­ra su­bit ra­bies: sua quis­que ac pub­li­ca fa­ta
prae­ci­pi­ta­re cu­pit; seg­nis pa­vi­dus­que vo­ca­tur
ac ni­mium pa­tiens so­ce­ri Pom­pei­us, et or­bis
in­dul­gens reg­no, qui tot si­mul un­di­que gen­tis
55 Вла­стью сво­ей он ско­вал, а сам опа­са­ет­ся мира.
Жало­бы льют и цари, и наро­ды восточ­ные роп­щут,
Что затя­ну­ли вой­ну и вда­ли их от роди­ны дер­жат.
Выш­ние боги! Когда вы замыс­ли­те все уни­что­жить, —
Люби­те вы добав­лять пре­ступ­ле­ния к нашим ошиб­кам.
iuris ha­be­re sui vel­let pa­cem­que ti­me­ret.
nec non et re­ges po­pu­li­que que­run­tur Eoi
bel­la tra­hi pat­ria­que pro­cul tel­lu­re te­ne­ri.
hoc pla­cet, o su­pe­ri, cum vo­bis ver­te­re cuncta
pro­po­si­tum, nostris er­ro­ri­bus ad­de­re cri­men?
60 В гибель мы сами летим, смер­то­нос­но­го про­сим ору­жья.
Лагерь Вели­ко­го сам Фар­са­лии страст­но жела­ет.
Начал тогда гово­рить крас­но­ре­чия слав­ный созда­тель
Рим­ско­го — Тул­лий, чья власть и тога дро­жать застав­ля­ли,
Злой Кати­ли­на, тебя, пред его миротвор­ной секи­рой;
cla­di­bus in­rui­mus no­ci­tu­ra­que pos­ci­mus ar­ma;
in Pom­peia­nis vo­tum est Phar­sa­lia castris.
cuncto­rum vo­ces Ro­ma­ni ma­xi­mus auc­tor
Tul­lius elo­quii, cui­us sub iure to­ga­que
pa­ci­fi­cas sae­vos tre­muit Ca­ti­li­na se­cu­ris,
65 Начал от име­ни всех, на вой­ну, него­дуя, желая
Фору­ма, рост­ров себе и, в сол­да­тах устав от мол­ча­нья,
Дал он витий­ст­вом сво­им ничтож­но­му пово­ду силу:
«Мно­же­ст­вом столь­ких щед­рот тебя про­сит Фор­ту­на, Вели­кий,
Лишь об одном — покор­ст­во­вать ей; мы, знат­ные в стане,
per­tu­lit ira­tus bel­lis, cum rostra fo­rum­que
op­ta­ret pas­sus tam lon­ga si­len­tia mi­les.
ad­di­dit in­va­li­dae ro­bur fa­cun­dia cau­sae.
«hoc pro tot me­ri­tis so­lum te, Mag­ne, pre­ca­tur
uti se For­tu­na ve­lis, pro­ce­res­que tuo­rum
70 Вме­сте с царя­ми зем­ли, упав на коле­на сми­рен­но,
Молим тебя лишь о том, чтобы тестя сло­мить ты доз­во­лил.
Дол­го ли будет еще все­му чело­ве­че­ству бит­вой
Цезарь гро­зить? Него­ду­ют, Пом­пей непро­вор­ный в победе,
Все на тебя пле­ме­на, под­чи­нен­ные встарь мимо­хо­дом!
castro­rum re­ges­que tui cum suppli­ce mun­do
ad­fu­si vin­ci so­ce­rum pa­tia­re ro­ga­mus.
hu­ma­ni ge­ne­ris tam lon­go tem­po­re bel­lum
Cae­sar erit? me­ri­to Pom­pei­um vin­ce­re len­te
gen­ti­bus in­dig­num est a transcur­ren­te sub­ac­tis.
75 Где же твой пыл бое­вой? И где уве­рен­ность в судь­бах?
Или боишь­ся богов? Иль все­выш­ним защи­ту Сена­та
Ты не жела­ешь вве­рять? Ско­ро сами под­ни­мут зна­ме­на,
Кинут­ся в бит­ву вой­ска: сты­дись вое­вать поне­во­ле.
Если ты избран вождем и для нас эти вой­ны ведут­ся,
quo ti­bi fer­vor abit aut quo fi­du­cia fa­ti?
de su­pe­ris, ingra­te, ti­mes cau­sam­que se­na­tus
cre­de­re dis du­bi­tas? ip­sae tua sig­na re­vel­lent
pro­si­lientque acies: pu­deat vi­cis­se coac­tum.
si du­ce te ius­so, si no­bis bel­la ge­run­tur,
80 Дай же им выбрать самим желан­ное поле сра­же­нья.
Что ты все­лен­ной мечи от кро­ви Цеза­ря гонишь?
Длань потря­са­ет копьем: едва ли дождать­ся сиг­на­ла
В силах бой­цы; торо­пись, а не то тебя тру­бы поки­нут!
Знать жела­ет Сенат, — он вой­ско твое или толь­ко
sit iuris, quo­cum­que ve­lint, con­cur­re­re cam­po.
quid mun­di gla­dios a san­gui­ne Cae­sa­ris ar­ces?
vib­rant te­la ma­nus, vix sig­na mo­ran­tia quis­quam
ex­pec­tat: pro­pe­ra, ne te tua clas­si­ca lin­quant.
sci­re se­na­tus avet, mi­les te, Mag­ne, se­qua­tur
85 Сви­та, Вели­кий?». Вздох­нул пра­ви­тель, чуя ковар­ство
Выш­них и видя, что рок помыш­ле­ньям враж­де­бен.
«Если так хочет­ся всем, — ска­зал он, — чтобы Вели­кий
Был не вождем, а бой­цом, — я не ста­ну про­ти­вить­ся судь­бам:
Пусть же обва­лом одним все наро­ды накро­ет Фор­ту­на,
an co­mes». in­ge­muit rec­tor sen­sit­que deo­rum
es­se do­los et fa­ta suae contra­ria men­ti.
«si pla­cet hoc» in­quit «cunctis, si mi­li­te Mag­no,
non du­ce tem­pus eget, nil ultra fa­ta mo­ra­bor:
in­vol­vat po­pu­los una for­tu­na rui­na
90 И боль­шин­ству из людей день этот да вый­дет послед­ним!
Все ж, будь свиде­те­лем, Рим, — Вели­ко­го здесь вынуж­да­ют
Встре­тить сей гибель­ный день. Ты мог бы без раны малей­шей
Выне­сти бре­мя вой­ны; без вся­ких ты мог бы сра­же­ний
Цеза­ря взять и его под­чи­нить оскорб­лен­но­му миру.
sit­que ho­mi­num mag­nae lux is­ta no­vis­si­ma par­ti.
tes­tor, Ro­ma, ta­men Mag­num quo cuncta pe­ri­rent
ac­ce­pis­se diem. po­tuit ti­bi vul­ne­re nul­lo
sta­re la­bor bel­li; po­tui si­ne cae­de sub­ac­tum
cap­ti­vum­que du­cem vio­la­tae tra­de­re pa­ci.
95 Что за безумье, слеп­цы, вас вле­чет к зло­де­я­ньям? Вам страш­но
В рас­прях граж­дан­ской вой­ны побеж­дать без про­ли­тия кро­ви.
С суши мы гна­ли вра­га, пред ним загра­ди­ли мы море,
Силой заста­ви­ли мы его ото­ща­лое вой­ско
Всхо­ды на нивах щипать, в нем одно поро­ди­ли жела­нье —
quis fu­ror, o cae­ci, sce­le­rum? ci­vi­lia bel­la
ges­tu­ri me­tuunt ne non cum san­gui­ne vin­cant.
abstu­li­mus ter­ras, exclu­si­mus aequo­re to­to,
ad prae­ma­tu­ras se­ge­tum ieiu­na ra­pi­nas
ag­mi­na con­pu­li­mus, vo­tum­que ef­fe­ci­mus hos­ti
100 Пасть поско­рей на мечи и свои охла­де­лые тру­пы
С тру­па­ми наших сме­шать. Вой­на под­хо­дит к раз­вяз­ке,
Коль ново­бра­нец мла­дой уже не боит­ся сра­же­ний,
Если герой­ства порыв или гнев рас­ка­лен­ный — сиг­на­ла
Тре­бу­ют. Но ино­гда людей кида­ет в опас­ность
ut mal­let ster­ni gla­diis mor­tem­que suo­rum
per­mis­ce­re meis. bel­li pars mag­na pe­rac­ta est
his, qui­bus ef­fec­tum est ne pug­nam ti­ro pa­ve­ret,
si mo­do vir­tu­tis sti­mu­lis irae­que ca­lo­re
sig­na pe­tunt. mul­tos in sum­ma pe­ri­cu­la mi­sit
105 Страх пред гряду­щей бедой; и самым храб­рым быва­ет
Тот, кто спо­со­бен тер­петь вбли­зи угро­жаю­щий ужас
И не бро­сать­ся впе­ред. Успе­хи в делах неуже­ли
Надо судь­бе пере­дать? И участь миров пре­до­ста­вить
Воле меча? Вам мила не победа вождя, а сра­же­нье.
ven­tu­ri ti­mor ip­se ma­li. for­tis­si­mus il­le est
qui, promptus me­tuen­da pa­ti, si com­mi­nus instent,
et dif­fer­re po­test. pla­cet haec tam pros­pe­ra re­rum
tra­de­re for­tu­nae, gla­dio per­mit­te­re mun­di
discri­men; pug­na­re du­cem quam vin­ce­re ma­lunt.
110 Ты мне, Фор­ту­на, дала рес­пуб­ли­кой рим­скою пра­вить:
Рим ты рас­цвет­шим при­ми, защи­ти от Мар­са сле­по­го!
Этой войне не бывать ни гре­хом Пом­пея, ни сла­вой.
Цезарь, враж­деб­ной моль­бой ты меня победил пред бога­ми:
Вспыхнет борь­ба! О, сколь­ко зло­действ и сколь­ко несча­стий
res mi­hi Ro­ma­nas de­de­ras, For­tu­na, re­gen­das:
ac­ci­pe maio­res et cae­co in Mar­te tue­re.
Pom­pei nec cri­men erit nec glo­ria bel­lum.
vin­cis apud su­pe­ros vo­tis me, Cae­sar, ini­quis:
pug­na­tur. quan­tum sce­le­rum quan­tum­que ma­lo­rum
115 День этот даст пле­ме­нам! И как мно­го царств рас­па­дет­ся!
Как забур­лит Эни­пей, насы­щен­ный рим­скою кро­вью!
Пер­вым копьем да про­бьют мне голо­ву в бит­ве смер­тель­ной,
Если воз­мож­но ее про­ло­мить без кру­ше­ния дела
С пар­ти­ей всей заод­но: ведь Пом­пею не будет победа
in po­pu­los lux is­ta fe­ret! quot reg­na iace­bunt!
san­gui­ne Ro­ma­no quam tur­bi­dus ibit Eni­peus!
pri­ma ve­lim ca­put hoc fu­nes­ti lan­cea bel­li,
si si­ne mo­men­to re­rum par­tis­que rui­na
ca­su­rum est, fe­riat; ne­que enim vic­to­ria Mag­no
120 Радост­ней. Иль, победив, нена­ви­стен я ста­ну наро­дам,
Или же нынеш­ний день вну­шит состра­да­нье к Пом­пею.
Беда­ми все­ми гро­зит побеж­ден­ным конеч­ная гибель,
Все пре­ступ­ле­нья гро­зят победи­те­лю». Речь заклю­чив­ши,
Бит­ву начать раз­ре­шил и узду с кипя­ще­го гне­ва
lae­tior. aut po­pu­lis in­vi­sum hac cla­de pe­rac­ta
aut ho­die Pom­pei­us erit mi­se­ra­bi­le no­men:
om­ne ma­lum vic­ti, quod sors fe­ret ul­ti­ma re­rum,
om­ne ne­fas vic­to­ris erit». sic fa­tur et ar­ma
per­mit­tit po­pu­lis fre­nos­que fu­ren­ti­bus ira
125 Сбро­сил; так море­ход, побеж­ден­ный неистов­ст­вом Кора,
Бурям кор­ми­ло отдав и забыв свою лов­кость, вле­чет­ся
Тяже­стью кос­ной чел­на… Шумит нестрой­ным смя­те­ньем
Лагерь, и бьет­ся в груди толч­ка­ми неров­ны­ми серд­це
Рву­щих­ся в бит­ву сол­дат. У мно­гих на лицах уж блед­ность
la­xat et ut vic­tus vio­len­to na­vi­ta Co­ro
dat re­gi­men ven­tis ig­na­vum­que ar­te re­lic­ta
pup­pis onus tra­hi­tur. tre­pi­do con­fu­sa tu­mul­tu
castra fre­munt, ani­mi­que tru­ces sua pec­to­ra pul­sant
ic­ti­bus in­cer­tis. mul­to­rum pal­lor in ore
130 Гибе­ли близ­кой лежит, и смер­ти подо­бен их облик.
День нако­нец насту­пил, кото­рый навек уста­но­вит
Судь­бы всех дел и людей, — и кому доста­нет­ся Город —
Ясно уже из вой­ны: опас­но­стей лич­ных не видят,
Ужа­сом боль­шим пол­ны. Кто, видя затоп­лен­ный берег,
mor­tis ven­tu­rae fa­cies­que si­mil­li­ma fa­to.
ad­ve­nis­se diem qui fa­tum re­bus in aevum
con­de­ret hu­ma­nis, et quae­ri, Ro­ma quid es­set,
il­lo Mar­te, pa­lam est. sua quis­que pe­ri­cu­la nes­cit
at­to­ni­tus maio­re me­tu. quis li­to­ra pon­to
135 Море, чей вздыб­лен­ный вал вер­ши­ну горы покры­ва­ет,
Небо, в паде­ньи сво­ем вле­ку­щее солн­це на зем­лю, —
Кто при все­об­щем кон­це за себя ужас­нет­ся? Боять­ся
Неко­гда им за себя: за Рим, за Пом­пея тре­пе­щут.
Нет уж дове­рья к мечу, пока, заост­рен­ный точи­лом,
ob­ru­ta, quis sum­mis cer­nens in mon­ti­bus aequor
aethe­ra­que in ter­ras deiec­to so­le ca­den­tem,
tot re­rum fi­nem, ti­meat si­bi? non va­cat ul­los
pro se fer­re me­tus: ur­bi Mag­no­que ti­me­tur.
nec gla­diis ha­bue­re fi­dem, ni­si cau­ti­bus as­per
140 Не забли­ста­ет кли­нок; на камне копье выпрям­ля­ют;
Луч­шею жилой стрел­ки тети­ву заме­ня­ют на луке;
И хло­пот­ли­во в кол­чан встав­ля­ют отбор­ные стре­лы.
Всад­ник шпо­ры кре­пит, при­го­ня­ет узду и пово­дья.
Если воз­мож­но срав­нить со все­выш­ни­ми труд чело­ве­ка, —
exar­sit muc­ro; tunc om­nis lan­cea sa­xo
eri­gi­tur, ten­dunt ner­vis me­lio­ri­bus ar­cus,
cu­ra fuit lec­tis pha­ret­ras inple­re sa­git­tis,
auget eques sti­mu­los fre­no­rum­que ar­tat ha­be­nas.
si li­ceat su­pe­ris ho­mi­num con­fer­re la­bo­res,
145 Так же, когда под­ня­лись мяте­жом гиган­ты во Фле­гре,
Мар­сов ковал­ся кли­нок в сици­лий­ском гор­ни­ле, и сно­ва
В пла­ме­ни ярко крас­нел Неп­ту­на трезу­бец могу­чий,
Вновь зака­лял ост­рие Пеан, рас­про­стер­ший Пифо­на,
И по эгиде вла­сы рас­пус­ка­ла Гор­гоне Пал­ла­да,
non ali­ter Phleg­ra ra­bi­dos tol­len­te gi­gan­tas
Mar­tius in­ca­luit Si­cu­lis in­cu­di­bus en­sis
et ru­buit flam­mis ite­rum Nep­tu­nia cus­pis
spi­cu­la­que ex­ten­so Paean Pytho­ne re­co­xit,
Pal­las Gor­go­neos dif­fu­dit in aegi­da cri­nes,
150 Мол­ний пал­лен­ских огни Кик­лоп для Юпи­те­ра пра­вил.
Ско­ро Фор­ту­на понять даро­ва­ла гряду­щие судь­бы,
Раз­ные зна­ки послав: когда в фес­са­лий­ское поле
Ста­ли они выхо­дить — весь эфир вос­стал на иду­щих;
Людям пря­мо в гла­за мета­ли мол­нии тучи:
Pal­le­naea Iovi mu­ta­vit ful­mi­na Cyc­lops.
non ta­men absti­nuit ven­tu­ros pro­de­re ca­sus
per va­rias For­tu­na no­tas. nam, Thes­sa­la ru­ra
cum pe­te­rent, to­tus ve­nien­ti­bus obsti­tit aether
[in­que ocu­lis ho­mi­num fre­ge­runt ful­mi­na nu­bes]
155 Пла­мя навстре­чу им бьет; стол­бы огне­вые огром­ны,
С пла­ме­нем ливень сме­шав, они вих­ри густые взды­ма­ют
И ослеп­ля­ют гла­за бли­ста­ньем стре­ми­тель­ных вспы­шек;
Шле­ма сры­ва­ют сул­тан, рас­топ­ляя клин­ки, зали­ва­ют
Ими нож­ны, выби­вая копье, нако­неч­ни­ки пла­вят, —
ad­ver­sas­que fa­ces in­men­so­que ig­ne co­lum­nas
et tra­bi­bus mix­tis avi­dos typho­nas aqua­rum
de­tu­lit at­que ocu­los in­ges­to ful­gu­re clau­sit;
ex­cus­sit cris­tas ga­leis ca­pu­los­que so­lu­tis
per­fu­dit gla­diis erep­ta­que pi­la li­qua­vit,
160 И смер­то­нос­ная сталь дымит­ся небес­ною серой.
Отя­желев­ших зна­мен, засы­пан­ных огнен­ным лив­нем,
Не ото­рвать от зем­ли: скло­ня­ет их груз­ная тяжесть
Зна­ме­но­нос­ца гла­ву, зрач­ки исте­ка­ют сле­за­ми —
После фар­саль­ских боев не слу­жить им наро­ду и Риму.
aethe­rio­que no­cens fu­ma­vit sul­pu­re fer­rum;
[nec non in­nu­me­ro coo­per­ta exa­mi­ne sig­na]
vix­que re­vol­sa so­lo maio­ri pon­de­re pres­sum
sig­ni­fe­ri mer­se­re ca­put ro­ran­tia fle­tu
us­que ad Thes­sa­liam Ro­ma­na et pub­li­ca sig­na.
165 Бык, при­но­си­мый богам, ярит­ся, алтарь раз­би­вая,
Он, убе­гая стрем­глав, исче­за­ет в полях эма­фий­ских;
И невоз­мож­но най­ти для зло­ве­ще­го таин­ства жерт­ву.
Ты же каких Эвме­нид и каких богов пре­ступ­ле­нья,
Цезарь, на сча­стье созвал? Вла­дык ли сти­гий­ско­го цар­ства
ad­mo­tus su­pe­ris dis­cus­sa fu­git ab ara
tau­rus et Ema­thios prae­ceps se iecit in ag­ros,
nul­la­que fu­nes­tis in­ven­ta est vic­ti­ma sac­ris.
(at tu quos sce­le­rum su­pe­ros, quas ri­te vo­cas­ti
Eume­ni­das, Cae­sar? Sty­gii quae nu­mi­na reg­ni
170 Иль пре­ис­под­ней гре­хи, иль скры­тые ужа­сы ночи?
Лютый, ты клят­вы давал — вести этот бой нече­сти­вый.
Люди понять не мог­ли, — то было ль виде­ни­ем стра­ха,
Или же чудом богов: но мно­гим каза­лось, — столк­нул­ся
С Пин­дом Олимп, а Гем погру­зил­ся в зем­ные про­ва­лы;
in­fer­num­que ne­fas et mer­sos noc­te fu­ro­res
in­pia tam sae­ve ges­tu­rus bel­la li­tas­ti?)
iam (du­bium, monstris­ne deum, ni­mio­ne pa­vo­re
cre­di­de­rint) mul­tis con­cur­re­re vi­sus Olym­po
Pin­dus et ab­rup­tis mer­gi con­val­li­bus Hae­mus,
175 Ярост­ным шумом вой­ны гре­ме­ла Фар­са­лия ночью;
Кро­ви стру­ил­ся поток в Бебей­ское озе­ро к Оссе;
Виде­ли люди, как тьмою у них засти­ла­ли­ся лица,
Как зату­ма­нил­ся день и ночь нава­ли­лась на шле­мы,
Тени умер­ших отцов и пред­ков дале­ких вита­ли
ede­re noc­tur­nas bel­li Phar­sa­lia vo­ces,
ire per Os­saeam ra­pi­dus Boe­bei­da san­guis;
in­que vi­cem vul­tus te­neb­ris mi­ran­tur oper­tos
et pal­le­re diem ga­leis­que in­cum­be­re noc­tem
de­functos­que pat­res et iuncti san­gui­nis umbras
180 Перед гла­за­ми бой­цов; для душ их одно уте­ше­нье
Было: хоть зна­ли они, что моле­ния их без­за­кон­ны,
Ибо на брат­скую смерть, на гибель отцов упо­ва­ли, —
Те чуде­са и смя­те­нье умов воз­буж­да­ли в них радость,
И для зло­действ пред­ве­ща­ньем бла­гим эти стра­хи каза­лись.
an­te ocu­los vo­li­ta­re suos. sed men­ti­bus unum
hoc so­la­men erat, quod vo­ti tur­ba ne­fan­di
con­scia, quae pat­rum iugu­los, quae pec­to­ra frat­rum
spe­ra­bat, gau­det monstris, men­tis­que tu­mul­tum
at­que omen sce­le­rum sub­itos pu­tat es­se fu­ro­res.
185 Диво ль, что люди теперь, свой послед­ний день дожи­вая,
В стра­хе безум­ном дро­жат, если души людей обла­да­ют
Даром — пред­чув­ст­во­вать зло? Живет ли в Гадах Тирий­ских
Рим­ля­нин гостем чужим, из армян­ско­го пьет ли Ара­к­са, —
Всюду он, в каж­дой стране, под любым созвезди­ем мира
quid mi­rum po­pu­los quos lux extre­ma ma­ne­bat
lym­pha­to tre­pi­das­se me­tu, prae­sa­ga ma­lo­rum
si da­ta mens ho­mi­ni est? Ty­riis qui Ga­di­bus hos­pes
adia­cet Ar­me­nium­que bi­bit Ro­ma­nus Ara­xen,
sub quo­cum­que die, quo­cum­que est si­de­re mun­di,
190 Чув­ст­ву­ет тай­ную скорбь, при­чи­ны кото­рой не зна­ет:
Пла­чут, не зная о том, что теря­ют в полях эма­фий­ских.
Авгур один на Эвган­ском хол­ме, если верить рас­ска­зам,
Там, где горя­чий Апон, дымясь, из зем­ли выте­ка­ет
И раз­ли­ва­ет Тимав-река Анте­но­ро­вы воды, —
mae­ret et ig­no­rat cau­sas ani­mum­que do­len­tem
cor­ri­pit, Ema­thiis quid per­dat nes­cius ar­vis.
Euga­neo, si ve­ra fi­des me­mo­ran­ti­bus, augur
col­le se­dens, Apo­nus ter­ris ubi fu­mi­fer exit
at­que An­te­no­rei dis­per­gi­tur un­da Ti­ma­vi,
195 Мол­вил: «Вот гибе­ли день, тво­рит­ся ужас­ное дело,
Цезарь и Кон­сул Пом­пей столк­ну­ли без­бож­ные рати».
Он иль про­ро­че­ский гром и Юпи­те­ра стре­лы заме­тил;
Или увидел раздор меж­ду небом и возду­хом мира,
Таин­ства твер­ди постиг; или свет печаль­но­го солн­ца
«ve­nit sum­ma dies, ge­ri­tur res ma­xi­ma», di­xit
«in­pia con­cur­runt Pom­pei et Cae­sa­ris ar­ma»,
seu to­nit­rus ac te­la Iovis prae­sa­ga no­ta­vit,
aethe­ra seu to­tum dis­cor­di ob­sis­te­re cae­lo
perspe­xit­que po­los, seu nu­men in aethe­re maes­tum
200 Блед­но­стью мрач­ной сво­ей в эфи­ре отме­тил сра­же­нье:
Вер­но, при­ро­да иным созда­ла тот день фес­са­лий­ский,
Неже­ли про­чие дни: и если бы с авгу­ром муд­рым
Весь чело­ве­че­ский род те новые зна­ме­нья понял, —
Мог бы весь мир созер­цать Фар­са­лии гроз­ную бит­ву.
so­lis in obscu­ro pug­nam pal­lo­re no­ta­vit.
dis­si­mi­lem cer­te cunctis quos expli­cat egit
Thes­sa­li­cum na­tu­ra diem: si cuncta pe­ri­to
augu­re mens ho­mi­num cae­li no­va sig­na no­tas­set,
spec­ta­ri to­to po­tuit Phar­sa­lia mun­do.
205 Выс­шие меж­ду людь­ми, о вы, о кото­рых Фор­ту­на
Зна­ки явля­ла зем­ле, к чьим судь­бам вни­ма­тель­но небо!
Если позд­ней­ших пле­мен и наро­дов нынеш­них вну­ки
Будут читать о войне, — име­на уне­сут­ся ли ваши
Соб­ст­вен­ной сла­вой в века, иль вели­ким помо­жет во сла­ве
o sum­mos ho­mi­num, quo­rum for­tu­na per or­bem
sig­na de­dit, quo­rum fa­tis cae­lum om­ne va­ca­vit!
haec et apud se­ras gen­tes po­pu­los­que ne­po­tum,
si­ve sua tan­tum ve­nient in sae­cu­la fa­ma
si­ve ali­quid mag­nis nostri quo­que cu­ra la­bo­ris
210 Наших усерд­ных трудов и заботы моей попе­че­нье, —
Будет их страх вол­но­вать и надеж­да моль­бы бес­по­лез­ной,
Слов­но чита­ют они не о судь­бах, дав­но мино­вав­ших,
А о гряду­щей судь­бе, — и почтут тебя сно­ва, Вели­кий!
Вой­ско, навстре­чу идя лучам вос­хо­дя­ще­го Феба,
no­mi­ni­bus pro­des­se po­test, cum bel­la le­gen­tur,
spes­que me­tus­que si­mul pe­ri­tu­ra­que vo­ta mo­ve­bunt,
at­to­ni­ti­que om­nes ve­lu­ti ve­nien­tia fa­ta,
non transmis­sa, le­gent et ad­huc ti­bi, Mag­ne, fa­ve­bunt.
mi­les, ut ad­ver­so Phoe­bi ra­dia­tus ab ic­tu
215 Блес­ком доспе­хов хол­мы зали­ва­ет, спус­ка­ясь в доли­ну.
Не без­рас­суд­но в поля они рину­лись; в твер­дом поряд­ке
Были зло­счаст­ных ряды. Тво­е­му попе­че­нию, Лен­тул,
Левый дове­ри­ли фланг с наи­луч­шим в бою леги­о­ном, —
С пер­вым, чет­вер­тый при­мкнув; леги­о­ны же пра­во­го флан­га
des­cen­dens to­tos per­fu­dit lu­mi­ne col­les,
non te­me­re in­mis­sus cam­pis: ste­tit or­di­ne cer­to
in­fe­lix acies. cor­nus ti­bi cu­ra si­nistri,
Len­tu­le, cum pri­ma, quae tum fuit op­ti­ma bel­lo,
et quar­ta le­gio­ne da­tur. ti­bi, nu­mi­ne pug­nax
220 Дали, Доми­ций, тебе — под несчаст­ной звездою вои­тель.
Центр состав­ля­ет оплот вели­чай­шей кре­по­сти — вой­ско
Из кили­кий­ских земель, под коман­дой оно Сци­пи­о­на:
Здесь он — лишь воин про­стой, а в Ливии — глав­ный началь­ник.
По бере­гам же реки, вдоль влаж­ных болот Эни­пея
ad­ver­so Do­mi­ti, dextri frons tra­di­ta Mar­tis.
at me­dii ro­bur bel­li for­tis­si­ma den­sant
ag­mi­na, quae Ci­li­cum ter­ris de­duc­ta te­ne­bat
Sci­pio, mi­les in hoc, Li­by­co dux pri­mus in or­be.
at iux­ta flu­vios et stag­na un­dan­tis Eni­pei
225 Кап­па­до­кий­ская шла когор­та из гор­цев, а с ними
Всад­ни­ки Пон­та нес­лись, отпу­стив­ши пово­дья. Высоты
Заня­ли в поле цари, тет­рар­хи, вла­ды­ки-тиран­ны, —
Все, чей пур­пур теперь желе­зу латин­ско­му слу­жит.
С Кри­та кидон­цы при­шли, из Ливии здесь нуми­дий­цы;
Cap­pa­do­cum mon­ta­na co­hors et lar­gus ha­be­nae
Pon­ti­cus ibat eques. sic­ci sed plu­ri­ma cam­pi
tet­rar­chae re­ges­que te­nent mag­ni­que ty­ran­ni
at­que om­nis La­tio quae ser­vit pur­pu­ra fer­ro.
il­luc et Li­bye Nu­mi­das et Cre­ta Cy­do­nas
230 Там иту­рей­цы идут, чьи стре­лы про­вор­ны в поле­те;
Дикие гал­лы спе­шат при­выч­ных вра­гов опро­ки­нуть,
И бое­вые щиты Ибе­рия там под­ни­ма­ет.
У победи­те­ля ты отни­ми, о Вели­кий, наро­ды,
Кро­вью весь мир обаг­рив, уни­чтожь все сра­зу три­ум­фы!
mi­sit, Ity­raeis cur­sus fuit in­de sa­git­tis,
in­de, tru­ces Gal­li, so­li­tum pro­dis­tis in hos­tem,
il­lic pug­na­ces com­mo­vit Hi­be­ria caet­ras.
eri­pe vic­to­ri gen­tis et san­gui­ne mun­di
fu­so, Mag­ne, se­mel to­tos con­su­me tri­um­phos.
235 Это слу­чи­лось в тот день, когда Цезарь сто­ян­ку поки­нул,
Чтоб на убор­ку хле­бов вой­ска пере­бро­сить; вне­зап­но
Видит вра­га он вда­ли, схо­дя­ще­го в чистое поле,
И пони­ма­ет, что час, при­зы­вае­мый в сотне моле­ний,
Ныне готов насту­пить и всю армию кинуть в пучи­ну.
il­lo for­te die Cae­sar sta­tio­ne re­lic­ta
ad se­ge­tum rap­tus mo­tu­rus sig­na re­pen­te
con­spi­cit in pla­nos hos­tem des­cen­de­re cam­pos,
ob­la­tum­que vi­det vo­tis si­bi mil­le pe­ti­tum
tem­pus, in extre­mos quo mit­te­ret om­nia ca­sus.
240 От про­во­ло­чек устав и сго­рая жаж­дою вла­сти,
Срок неболь­шой граж­дан­ской вой­ны про­кли­нал он, как слиш­ком
Мед­лен­ный спо­соб зло­действ. Но ныне, когда он заме­тил
Миг, роко­вой для вождей, послед­них боев при­бли­же­нье
И коле­ба­нье судь­бы над гото­вой раз­верз­нуть­ся без­дной, —
aeger quip­pe mo­rae flag­ransque cu­pi­di­ne reg­ni
coe­pe­rat exi­guo trac­tu ci­vi­lia bel­la
ut len­tum dam­na­re ne­fas. discri­mi­na postquam
ad­ven­ta­re du­cum sup­re­ma­que proe­lia vi­dit
ca­su­ram fa­tis sen­sit nu­ta­re rui­nam,
245 Вдруг охла­де­ла слег­ка его жгу­чая жаж­да убий­ства
И усо­мни­лась душа, кото­рой счаст­ли­вую участь
Сме­лость сули­ла все­гда; его сча­стье — робеть запре­ща­ет,
Сча­стье Пом­пея — дер­зать; но уве­рен­ность, страх побеж­дая,
В серд­це вос­крес­ла опять, когда вои­нов стал обо­д­рять он.
il­la quo­que in fer­rum ra­bies promptis­si­ma pau­lum
lan­guit, et ca­sus audax spon­de­re se­cun­dos
mens ste­tit in du­bio, quam nec sua fa­ta ti­me­re
nec Mag­ni spe­ra­re si­nunt. for­mi­di­ne mer­sa
pro­si­lit hor­tan­do me­lior fi­du­cia vul­go.
250 «О поко­ри­тель миров! О ты, всех дел моих участь —
Воин, — при­бли­зи­лась к нам воз­мож­ность желан­но­го боя!
Боль­ше не надо молить; желе­зом судь­бу при­зы­вай­те!
В ваших таит­ся руках вели­чие Цеза­ря ныне.
Ныне тот самый день, кото­рый у волн Руби­ко­на
«o do­mi­tor mun­di, re­rum for­tu­na mea­rum,
mi­les, adest to­tiens op­ta­tae co­pia pug­nae.
nil opus est vo­tis, iam fa­tum ac­cer­si­te fer­ro.
in ma­ni­bus vestris, quan­tus sit Cae­sar, ha­be­tis.
haec est il­la dies mi­hi quam Ru­bi­co­nis ad un­das
255 Был мне обе­щан дав­но, наш меч укреп­лял упо­ва­ньем
И обе­щал воз­вра­тить запре­щен­ные наши три­ум­фы.
Ныне тот день, что вернет вам род­ных и ваших пена­тов
И по заслу­гам вой­ны земель­ный надел пре­до­ста­вит.
Он по реше­нью судь­бы пока­жет, кто с пра­вом закон­ным
pro­mis­sam me­mi­ni, cui­us spe mo­vi­mus ar­ma,
in quam dis­tu­li­mus ve­ti­tos re­mea­re tri­um­phos,
[haec eadem est ho­die quae pig­no­ra quae­que pe­na­tes
red­dat et eme­ri­to fa­ciat vos Mar­te co­lo­nos]
haec, fa­to quae tes­te pro­bet, quis ius­tius ar­ma
260 В руки ору­жие взял: побеж­ден­ный будет винов­ным!
Коль за меня вы огнем и мечом разо­ря­ли отчиз­ну,
Бей­тесь теперь горя­чей, иску­пай­те мечом зло­де­я­нье!
Судей сме­ни­те вой­ны — и ока­же­тесь все вы пре­ступ­ны.
Не за себя хло­по­чу, а за вас я молю, чтоб сво­бод­ны
sumpse­rit; haec acies vic­tum fac­tu­ra no­cen­tem est.
si pro me pat­riam fer­ro flam­mis­que pe­tis­tis,
nunc pug­na­te tru­ces gla­dio­que ex­sol­vi­te cul­pam:
nul­la ma­nus, bel­li mu­ta­to iudi­ce, pu­ra est.
non mi­hi res agi­tur, sed, vos ut li­be­ra si­tis
265 Ста­ли вы все и свои пле­ме­нам дик­то­ва­ли зако­ны.
Сам бы я страст­но желал моей част­ной жиз­ни отдать­ся,
Тогу пле­бея надеть и стать рядо­вым граж­да­ни­ном;
Но не хочу быть ничем, чтобы вас пол­но­власт­ны­ми сде­лать!
Власт­вуй­те, — пусть нена­видят меня! За кровь неболь­шую
tur­ba, pre­cor gen­tes ut ius ha­bea­tis in om­nes.
ip­se ego pri­va­tae cu­pi­dus me red­de­re vi­tae
ple­beiaque to­ga mo­di­cum con­po­ne­re ci­vem,
om­nia dum vo­bis li­ceant, ni­hil es­se re­cu­so.
in­vi­dia reg­na­te mea. nec san­gui­ne mul­to
270 Може­те взять вы весь мир: из гим­на­си­ев встре­тит­ся с вами
Гре­че­ских юно­шей рать, изне­жен­ных в празд­ной пале­ст­ре,
Еле несу­щих копье, и тол­пы раз­но­языч­ных
Вар­ва­ров; зву­ков тру­бы и соб­ст­вен­ных вои­нов шума
Вынесть не смо­гут они. В граж­дан­ской рас­пре не мно­го
spem mun­di pe­ti­tis: Grais de­lec­ta iuven­tus
gym­na­siis ade­rit stu­dio­que ig­na­va pa­laestrae
et vix ar­ma fe­rens, aut mix­tae dis­so­na tur­bae
bar­ba­ries, non il­la tu­bas, non ag­mi­ne mo­to
cla­mo­rem la­tu­ra suum. ci­vi­lia pau­cae
275 Будет участ­во­вать рук: вся ярость вой­ны устре­мит­ся
Про­тив враж­деб­ных пле­мен, про­тив­ни­ков Рима разда­вит.
Гор­дые цар­ства гро­мить и кос­ные эти наро­ды,
Пер­вым уда­ром меча весь мир сокру­шить поспе­шай­те;
Ясным да станет теперь, что наро­ды, кото­рые к Риму
bel­la ma­nus fa­cient: pug­nae pars mag­na le­va­bit
his or­bem po­pu­lis Ro­ma­num­que ob­te­ret hos­tem.
ite per ig­na­vas gen­tes fa­mo­sa­que reg­na
et pri­mo fer­ri mo­tu pros­ter­ni­te mun­dum;
sit­que pa­lam, quas tot du­xit Pom­pei­us in ur­bem
280 Гнал колес­ни­цей Пом­пей, — одно­го три­ум­фа не сто­ют.
Раз­ве армя­нам нуж­да — кто будет пра­ви­те­лем в Риме?
Станет ли кровь про­ли­вать хоть по кап­ле какой-нибудь вар­вар
Чтобы в Гес­пе­рии был гла­вой государ­ства Вели­кий?
Всех они рим­лян кля­нут, на вла­дык него­дуя, но боль­ше
cur­ri­bus, uni­us gen­tes non es­se tri­um­phi.
Ar­me­nios­ne mo­vet Ro­ma­na po­ten­tia cui­us
sit du­cis, aut emptum mi­ni­mo vult san­gui­ne quis­quam
bar­ba­rus Hes­pe­riis Mag­num prae­po­ne­re re­bus?
Ro­ma­nos ode­re om­nes, do­mi­nos­que gra­van­tur,
285 Тех, кого зна­ют они. Меня ж укре­пи­ла Фор­ту­на
Помо­щью этих дру­жин, с кото­ры­ми в Гал­лии мно­гих
Был я свиде­те­лем битв: и меч како­го сол­да­та
Мне не зна­ком? И если копье вдруг воздух про­ре­жет,
Я без ошиб­ки ска­жу, чья рука его вверх запу­сти­ла.
quos no­ve­re, ma­gis. sed me for­tu­na meo­rum
com­mi­sit ma­ni­bus, qua­rum me Gal­lia tes­tem
tot fe­cit bel­lis. cui­us non mi­li­tis en­sem
ag­nos­cam? cae­lum­que tre­mens cum lan­cea tran­sit
di­ce­re non fal­lar quo sit vib­ra­ta la­cer­to.
290 Если при­ме­ты вер­ны, — а они пол­ко­во­д­ца ни разу
Не обма­ну­ли еще, — эти гроз­ные лица и очи, —
Знай­те: победа в руках! Мне чудят­ся кро­ви пото­ки,
Попран­ных сон­мы царей и рас­се­ян­ных чле­нов Сена­та,
Тьмы несчаст­ных пле­мен, поверг­ну­тых в смерт­ную без­дну.
quod si, sig­na du­cem num­quam fal­len­tia vestrum,
con­spi­cio fa­cies­que tru­ces ocu­los­que mi­na­ces,
vi­cis­tis. vi­deor flu­vios spec­ta­re cruo­ris
cal­ca­tos­que si­mul re­ges spar­sum­que se­na­tus
cor­pus et in­men­sa po­pu­los in cae­de na­tan­tis.
295 Но замед­ляю свой рок, зани­мая таки­ми реча­ми
Вас, торо­пя­щих­ся в бой! Про­сти­те отсроч­ку сра­же­нья!
Душу надеж­да стра­шит: нико­гда я не видел так близ­ко
Столь­ко суля­щих богов; лишь узкая поля гра­ни­ца
Цель отде­ля­ет от нас. Я тот, кому ско­ро при­дет­ся,
sed mea fa­ta mo­ror, qui vos in te­la fu­ren­tis
vo­ci­bus his te­neo. ve­niam da­te bel­la tra­hen­ti:
spe tre­pi­do; haud um­quam vi­di tam mag­na da­tu­ros
tam pro­pe me su­pe­ros; cam­po­rum li­mi­te par­vo
ab­su­mus a vo­tis. ego sum cui Mar­te pe­rac­to
300 Кон­чив вой­ну, разда­вать вла­де­нья царей и наро­дов.
Иль сотряс­лись небе­са, иль какая звезда изме­ни­лась,
Что фес­са­лий­ской стране Все­выш­ние дали так мно­го?
Ныне награ­да вой­ны или казнь за нее перед нами!
Вооб­ра­зи­те для Цеза­ря все и кре­сты и око­вы,
quae po­pu­li re­ges­que te­nent do­na­re li­ce­bit.
quo­ne po­li mo­tu, quo cae­li si­de­re ver­so
Thes­sa­li­cae tan­tum, su­pe­ri, per­mit­ti­tis orae?
aut mer­ces ho­die bel­lo­rum aut poe­na pa­ra­ta.
Cae­sa­reas spec­ta­te cru­ces, spec­ta­te ca­te­nas,
305 Эту на рострах гла­ву и гру­ду рас­тер­зан­ных чле­нов,
Новый в Огра­де погром, на запер­том Мар­со­вом поле:
С нами в граж­дан­ской войне ведь бьет­ся вос­пи­тан­ник Сул­лы!
Мучит забота о вас: а со мною оста­нет­ся вер­ный
Жре­бий от соб­ст­вен­ных рук; кто, вра­га не сра­зив, отвер­нет­ся, —
et ca­put hoc po­si­tum rostris ef­fu­sa­que membra
Saep­to­rum­que ne­fas et clau­si proe­lia Cam­pi.
cum du­ce Sul­la­no ge­ri­mus ci­vi­lia bel­la.
vestri cu­ra mo­vet; nam me se­cu­ra ma­ne­bit
sors quae­si­ta ma­nu: fo­dien­tem vis­ce­ra cer­net
310 Тот увидит меня, себе прон­зив­ше­го чре­во.
Боги, кото­рых зем­ля от забот отвле­ка­ет небес­ных,
Рим­ский вол­ну­ет раздор, — тому победу подай­те,
Кто не счи­та­ет за долг доби­вать побеж­ден­ных сви­ре­по
И не вме­ня­ет в вину, если граж­дане зна­мя вос­ста­нья
me mea qui non­dum vic­to res­pe­xe­rit hos­te.
di, quo­rum cu­ras ab­du­xit ab aethe­re tel­lus
Ro­ma­nus­que la­bor, vin­cat qui­cum­que ne­ces­se
non pu­tat in vic­tos sae­vum destrin­ge­re fer­rum
qui­que suos ci­ves, quod sig­na ad­ver­sa tu­le­runt,
315 Под­ня­ли про­тив него. Когда ваше вой­ско Вели­кий
В узких тес­ни­нах дер­жал, не давав­ших про­сто­ра герой­ству,
Как он насы­тил тогда горя­чею кро­вью желе­зо!
Я же про­шу вас, бой­цы, — вра­га пона­прас­ну не бей­те,
Если пока­жет он тыл: зем­ля­ком да будет бегу­щий!
non cre­dit fe­cis­se ne­fas. Pom­pei­us in ar­to
ag­mi­na vestra lo­co ve­ti­ta vir­tu­te mo­ve­ri
cum te­nuit, quan­to sa­tia­vit san­gui­ne fer­rum!
vos ta­men hoc oro, iuve­nes, ne cae­de­re quis­quam
hos­tis ter­ga ve­lit: ci­vis qui fu­ge­rit es­to.
320 Но, пока бле­щут мечи, ника­кой мило­сер­дия образ,
Или роди­те­ля вид во стане вра­га да не смо­гут
Тро­нуть вас: твер­дым мечом отго­ни­те почтен­ные лица.
Если роди­мой груди кос­нет­ся ваше желе­зо,
Или изра­ни­те вы чужо­го совсем чело­ве­ка, —
sed, dum te­la mi­cant, non vos pie­ta­tis ima­go
ul­la nec ad­ver­sa con­spec­ti fron­te pa­ren­tes
com­mo­veant; vul­tus gla­dio tur­ba­te ve­ren­dos.
si­ve quis in­fes­to cog­na­ta in pec­to­ra fer­ro
ibit, seu nul­lum vio­la­rit vul­ne­re pig­nus,
325 Будет счи­тать­ся ваш грех над вра­гом незна­ком­цем свер­шен­ным.
Быст­ро ров­няй­те валы, облом­ка­ми рвы засы­пай­те,
Чтобы в поряд­ке по ним про­дви­нуть­ся сомкну­тым стро­ем!
Нече­го лагерь щадить: там вы стан разо­бье­те, откуда
Недруг на гибель идет». Едва эту речь он закон­чил,
ig­no­ti iugu­lum tam­quam sce­lus in­pu­tet hos­tis.
ster­ni­te iam val­lum fos­sas­que inple­te rui­na,
exeat ut ple­nis acies non spar­sa ma­nip­lis.
par­ci­te ne castris: val­lo ten­de­tis in il­lo
un­de acies pe­ri­tu­ra ve­nit». vix cuncta lo­cu­to
330 Наско­ро все заку­сив, с ору­жи­ем бро­си­лись к месту.
Веря в побед­ный конец, раз­ва­ли­ны лаге­ря топ­чут;
Не соблюда­ют рядов, искус­ство вождя бес­по­лез­но,
Ибо отныне вой­ска во всем на судь­бу поло­жи­лись.
Если бы в бит­ву послать Пом­пе­е­вых столь­ко же тестей,
Cae­sa­re quem­que suum mu­nus tra­hit, ar­ma­que rap­tim
sumpta Ce­res­que vi­ris. ca­piunt prae­sa­gia bel­li
cal­ca­tis­que ruunt castris; stant or­di­ne nul­lo,
ar­te du­cis nul­la, per­mit­tuntque om­nia fa­tis.
si to­ti­dem Mag­ni so­ce­ros to­ti­dem­que pe­ten­tis
335 Или стре­мя­щих­ся власть захва­тить над род­ным государ­ст­вом, —
С мень­шим бы жаром они устре­ми­лись в сра­же­ние это!
Толь­ко увидел Пом­пей, что враг на него обра­тил­ся
И ни на миг не дает отсроч­ки послед­не­му бою,
Ибо сей день уго­ден богам, — он застыл, пора­жен­ный;
ur­bis reg­na suae fu­nes­to in Mar­te lo­cas­ses,
non tam prae­ci­pi­ti rue­rent in proe­lia cur­su.
vi­dit ut hos­ti­les in rec­tum exi­re ca­ter­vas
Pom­pei­us nul­las­que mo­ras per­mit­te­re bel­lo
sed su­pe­ris pla­cuis­se diem, stat cor­de ge­la­to
340 С оледе­не­лой душой сра­же­ния так испу­гать­ся, —
Злое пред­ве­стье вождю; но страх подав­ля­ет он ско­ро
И гово­рит, на высо­ком коне вой­ска объ­ез­жая:
«Вот этот день, кото­рый дав­но ваша доб­лесть иска­ла, —
Рас­при граж­дан­ской конец; со всею обрушь­тесь вы силой;
at­to­ni­tus; tan­to­que du­ci sic ar­ma ti­me­re
omen erat. pre­mit in­de me­tus, to­tum­que per ag­men
sub­li­mi prae­vec­tus equo «quem fla­gi­tat» in­quit
«vestra diem vir­tus, fi­nis ci­vi­li­bus ar­mis,
quem quae­sis­tis, adest. to­tas ef­fun­di­te vi­res:
345 Подвиг послед­ний — мечу; еди­ный лишь час этот крат­кий
В схват­ку наро­ды вле­чет! Кто тос­ку­ет по родине милой
И по семье, по пена­там сво­им, по ложу и детям, —
Пусть их мечом воз­вра­тит: все богом решит­ся на поле!
Пра­вое дело велит на Все­выш­них наде­ять­ся боль­ше:
extre­mum fer­ri su­pe­rest opus, una­que gen­tis
ho­ra tra­hit. quis­quis pat­riam ca­ros­que pe­na­tes,
qui sub­olem ac tha­la­mos de­ser­ta­que pig­no­ra quae­rit,
en­se pe­tat: me­dio po­suit deus om­nia cam­po.
cau­sa iubet me­lior su­pe­ros spe­ra­re se­cun­dos:
350 Сами Цеза­рю в грудь наши копья они да напра­вят;
Сами они да скре­пят этой кро­вью Рима зако­ны!
Если бы боги весь мир и власть мою дать соби­ра­лись
Тестю, — мог­ли бы они лег­ко погу­бить мою ста­рость.
Если ж они сбе­рег­ли Пом­пея вождем, — то не гнев­ны
ip­si te­la re­gent per vis­ce­ra Cae­sa­ris, ip­si
Ro­ma­nas san­ci­re vo­lent hoc san­gui­ne le­ges.
si so­ce­ro da­re reg­na meo mun­dum­que pa­ra­rent,
prae­ci­pi­ta­re meam fa­tis po­tue­re se­nec­tam:
non ira­to­rum po­pu­lis ur­bi­que deo­rum est
355 На пле­ме­на и на Рим. Все сред­ства ныне собра­ли
Мы для победы. Мужи бла­го­род­ные делят опас­ность
С нами, и вои­ны здесь подоб­ны древним геро­ям.
Если бы нашим дням Судь­ба воз­вра­ти­ла Камил­лов,
Кур­ци­ев, Деци­ев двух, обрек­ших голо­вы року, —
Pom­pei­um ser­va­re du­cem. quae vin­ce­re pos­sent
om­nia con­tu­li­mus. sub­iere pe­ri­cu­la cla­ri
spon­te vi­ri sac­ra­que an­ti­quus ima­gi­ne mi­les.
si Cu­rios his fa­ta da­rent re­du­ces­que Ca­mil­los
tem­po­ri­bus De­cios­que ca­put fa­ta­le vo­ven­tis,
360 С нами б сто­я­ли они! Здесь наро­ды от края Восто­ка,
Мно­же­ство тут горо­дов; и рати такие ни разу
Не созы­ва­лись на бой: весь мир нам теперь помо­га­ет!
Сколь­ко ни есть нас людей от Борея до Нота под сво­дом
Звезд­но­го кру­га небес, — мы все взя­лись за ору­жье.
hinc sta­rent. pri­mo gen­tes orien­te coac­tae
in­nu­me­rae­que ur­bes, quan­tas in proe­lia num­quam,
ex­ci­ve­re ma­nus. to­to si­mul uti­mur or­be.
quid­quid sig­ni­fe­ri conpren­sum li­mi­te cae­li
sub No­ton et Bo­rean ho­mi­num su­mus, ar­ma mo­ve­mus.
365 Раз­ве не можем мы смять, про­тя­жен­ные флан­ги рас­ки­нув,
В их окру­же­ньи — вра­га? Но рук немно­гих победа
Тре­бу­ет: боль­шая часть отрядов лишь кри­ком ужас­ным
Будет у нас вое­вать; нашим арми­ям — Цеза­ря мало!
Вооб­ра­зи­те себе мате­рей на сте­нах сто­ли­цы,
non­ne su­per­fu­sis col­lec­tum cor­ni­bus hos­tem
in me­dium da­bi­mus? pau­cas vic­to­ria dextras
exi­git, at plu­res tan­tum cla­mo­re ca­ter­vae
bel­la ge­rent: Cae­sar nostris non suf­fi­cit ar­mis.
cre­di­te pen­den­tes e sum­mis moe­ni­bus ur­bis
370 Что, рас­пу­стив воло­са, посы­ла­ют вас в эти сра­же­нья;
Вооб­ра­зи­те и то, как Сенат, неспо­соб­ный за вой­ском
Сле­до­вать, к вашим ногам повер­га­ет свя­тые седи­ны;
Рим, нако­нец, что идет гос­по­ди­ну навстре­чу в испу­ге;
Вооб­ра­зи­те моль­бы наро­да, живу­ще­го ныне,
cri­ni­bus ef­fu­sis hor­ta­ri in proe­lia mat­res;
cre­di­te gran­dae­vum ve­ti­tum­que aeta­te se­na­tum
ar­ma se­qui sac­ros pe­di­bus pros­ter­ne­re ca­nos
at­que ip­sam do­mi­ni me­tuen­tem oc­cur­re­re Ro­mam;
cre­di­te qui nunc est po­pu­lus po­pu­lum­que fu­tu­rum
375 Прось­бы гряду­щих пле­мен: те родить­ся жела­ют в сво­бо­де,
Эти — в сво­бо­де почить. Если после всех этих при­зы­вов
Мож­но ска­зать обо мне, — то с женой и детьми, умо­ляя,
Рад бы я в ноги упасть, когда бы вели­чию вла­сти
Не повреди­ли мы тем. Если вы не добье­тесь победы, —
per­mix­tas ad­fer­re pre­ces: haec li­be­ra nas­ci,
haec vult tur­ba mo­ri. si­quis post pig­no­ra tan­ta
Pom­peio lo­cus est, cum pro­le et co­niu­ge supplex,
im­pe­rii sal­va si maies­ta­te li­ce­ret,
vol­ve­rer an­te pe­des. Mag­nus, ni­si vin­ci­tis, exul,
380 Станет в изгна­ньи Пом­пей сты­дом вашим, тестя игруш­кой;
Ныне молю, — столь жал­кой судь­бе, столь позор­ным годи­нам
Ста­ро­сти да не пре­дам, изведав­ши раб­ство!». Сей скорб­ный
Голос вождя их души зажег, и рим­ская доб­лесть
Вспых­ну­ла: смерть им милей, если стра­хи Пом­пея не лож­ны.
lu­dib­rium so­ce­ri, ves­ter pu­dor, ul­ti­ma fa­ta
dep­re­cor ac tur­pes extre­mi car­di­nis an­nos,
ne dis­cam ser­vi­re se­nex». tam maes­ta lo­cu­ti
vo­ce du­cis flag­rant ani­mi, Ro­ma­na­que vir­tus
eri­gi­tur, pla­cuit­que mo­ri, si ve­ra ti­me­ret.
385 Сшиб­лись две рати тогда в поры­ве гне­ва еди­ном;
Страх перед вла­стью — в одних, а дру­гих увле­ка­ет надеж­да.
То, что их руки свер­шат, ника­кие века не загла­дят,
Весь чело­ве­че­ский род не попра­вит за мно­гие годы,
Хоть бы и не было войн. О, сколь­ко пле­мен нерож­ден­ных
er­go ut­rim­que pa­ri pro­cur­runt ag­mi­na mo­tu
ira­rum; me­tus hos reg­ni, spes ex­ci­tat il­los.
hae fa­cient dextrae, quid­quid no­na expli­cat aetas,
[ul­la nec hu­ma­num re­pa­ret ge­nus om­ni­bus an­nis]
ut va­cet a fer­ro. gen­tes Mars is­te fu­tu­ras
390 Эта борь­ба сокру­шит и сколь­ко наро­дов гряду­щих
В самом рож­де­ньи убьет. Уж ско­ро назва­нье лати­нов
Станет леген­дой пустой; на Габии, Вейи и Кору
Смо­гут едва ука­зать раз­ва­ли­ны, скры­тые пра­хом;
Аль­бы пена­ты и вы, лав­рент­ские лары — дерев­ней
ob­ruet et po­pu­los aevi ve­nien­tis in or­bem
erep­to na­ta­le fe­ret. tunc om­ne La­ti­num
fa­bu­la no­men erit; Ga­bios Veios­que Co­ram­que
pul­ve­re vix tec­tae po­te­runt monstra­re rui­nae
Al­ba­nos­que la­res Lau­ren­ti­nos­que pe­na­tes,
395 Ста­не­те вы без селян, где лишь ночью, сой­дясь про­тив воли,
Сето­вать будет Сенат, под­чи­нен­ный веле­ни­ям Нумы.
Про­шло­го памят­ный знак изгло­да­ло не хищ­ное вре­мя,
Тле­ньем раз­ру­шив его: горо­да опу­стев­шие ста­ли
Сле­дом граж­дан­ских зло­действ. Изобиль­ный во что пре­вра­тил­ся
rus va­cuum, quod non ha­bi­tet ni­si noc­te coac­ta
in­vi­tus ques­tus­que Nu­mam ius­sis­se se­na­tor.
non aetas haec carpsit edax mo­ni­men­ta­que re­rum
put­ria des­ti­tuit: cri­men ci­vi­le vi­de­mus
tot va­cuas ur­bes. ge­ne­ris quo tur­ba re­dac­ta est
400 Наш чело­ве­че­ский род? Пле­ме­на зем­ли, наро­див­шись,
Ни кре­по­стей, ни полей людь­ми уж не могут напол­нить.
Город один нас вме­стил: в цепях бороздит зем­леде­лец
Нивы Гес­пе­рии; дом под сгнив­шею кров­лей отцов­ской
Уж нико­го не зада­вит, упав, и, граж­дан лишен­ный,
hu­ma­ni! to­to po­pu­li qui nas­ci­mur or­be
nec mu­ros inple­re vi­ris nec pos­su­mus ag­ros:
urbs nos una ca­pit. vincto fos­so­re co­lun­tur
Hes­pe­riae se­ge­tes, stat tec­tis put­ris avi­tis
in nul­los rui­tu­ra do­mus, nul­lo­que fre­quen­tem
405 Рим пере­пол­нен теперь подон­ка­ми цело­го мира;
Мы разо­ри­ли его настоль­ко, что дол­гие годы
Не поведет он граж­дан­ской вой­ны; Фар­са­лия столь­ких
Ста­ла при­чи­ною бед: ей усту­пят могиль­ные Кан­ны,
Аллия, что про­кля­та наве­ки фаста­ми Рима.
ci­ve suo Ro­mam sed mun­di fae­ce rep­le­tam
cla­dis eo de­di­mus, ne tan­to in cor­po­re bel­lum
iam pos­sit ci­vi­le ge­ri. Phar­sa­lia tan­ti
cau­sa ma­li. ce­dant fe­ra­lia no­mi­na Can­nae
et dam­na­ta diu Ro­ma­nis Al­lia fas­tis.
410 Рим, отме­чав­ший не раз вре­ме­на потря­се­ний сла­бей­ших,
Это­го дня не жела­ет и знать! О, горь­кие судь­бы!
Ветер, несу­щий чуму и зара­зу лету­чих болез­ней,
Лютый пожар горо­дов и неисто­вый голод повсюду,
Зем­ле­тря­се­ний удар, раз­ру­шаю­щий люд­ные села, —
tem­po­ra sig­na­vit le­vio­rum Ro­ma ma­lo­rum,
hunc vo­luit nes­ci­re diem. pro tris­tia fa­ta!
aera pes­ti­fe­rum trac­tu mor­bos­que fluen­tis
in­sa­nam­que fa­mem per­mis­sas­que ig­ni­bus ur­bes
moe­nia­que in prae­ceps la­tu­ros ple­na tre­mo­res
415 Пре­воз­мог­ли бы мужи, кото­рых судь­ба ото­всюду
В скорб­ную бой­ню сли­ла; дары сто­ле­тий похи­тив,
В поле она кла­дет и вождей, и с ними наро­ды,
Чтобы ты мог, из-за них, о Рим, раз­ру­ша­ясь, постиг­нуть
Без­дну паде­ний сво­их! Чем боль­ше ты ширил вла­де­нья,
hi pos­sunt exple­re vi­ri, quos un­di­que tra­xit
in mi­se­ram For­tu­na ne­cem, dum mu­ne­ra lon­gi
expli­cat eri­piens aevi po­pu­los­que du­ces­que
con­sti­tuit cam­pis, per quos ti­bi, Ro­ma, ruen­ti
os­ten­dat quam mag­na ca­das. quae la­tius or­bem
420 Тем тороп­ли­вей судь­ба уда­чи тебе посы­ла­ла.
С каж­дой годи­ной вой­на тебе новое пле­мя дава­ла,
Видел твой натиск Титан на обе­их гра­ни­цах все­лен­ной.
Толь­ко один уго­лок оста­ва­лось занять на Восто­ке,
Чтобы и ночь, и день, и эфир для тебя лишь бли­ста­ли,
pos­se­dit, ci­tius per pros­pe­ra fa­ta cu­cur­rit?
om­ne ti­bi bel­lum gen­tis de­dit, om­ni­bus an­nis
te ge­mi­num Ti­tan pro­ce­de­re vi­dit in axem;
haud mul­tum ter­rae spa­tium res­ta­bat Eoae.
ut ti­bi nox, ti­bi to­ta dies, ti­bi cur­re­ret aether,
425 Чтобы пла­не­ты все­гда толь­ко рим­ские виде­ли зем­ли!
Но твою злую судь­бу обрат­но вле­чет чрез сто­ле­тья
Чер­ный Эма­фии день! Его отблеск кро­ва­вый поз­во­лил
Индии не тре­пе­тать перед связ­ка­ми фас­ций латин­ских,
Дагов не запер в сте­нах, запре­тив им бро­дяж­ни­чать, кон­сул;
om­nia­que er­ran­tes stel­lae Ro­ma­na vi­de­rent.
sed ret­ro tua fa­ta tu­lit par om­ni­bus an­nis
Ema­thiae fu­nes­ta dies. hac lu­ce cruen­ta
ef­fec­tum, ut La­tios non hor­reat In­dia fas­ces,
nec ve­ti­tos er­ra­re Da­has in moe­nia du­cat
430 Плу­га в Сар­ма­тии он не ведет, пре­по­я­сав одеж­ды;
Не под­вер­га­лись еще нака­за­нью суро­во­му пар­фы,
И, ухо­дя от граж­дан­ских зло­действ, без­воз­врат­но Сво­бо­да
Скры­лась за Тигр и за Рейн: столь­ко раз пре­тер­пев наши каз­ни,
Нас поза­бы­ла она, гер­ман­цам и ски­фам отныне
Sar­ma­ti­cum­que pre­mat suc­cinctus con­sul arat­rum,
quod sem­per sae­vas de­bet ti­bi Par­thia poe­nas,
quod fu­giens ci­vi­le ne­fas re­di­tu­ra­que num­quam
li­ber­tas ultra Tig­rim Rhe­num­que re­ces­sit
ac, to­tiens no­bis iugu­lo quae­si­ta, va­ga­tur
435 Бла­го свое пода­ет, на Авзо­нию боль­ше не смот­рит!
Я бы хотел, чтоб ее не зна­ва­ли наши наро­ды!
С дней, когда Ромул набил свои сте­ны отъ­яв­лен­ным сбро­дом,
Их не к доб­ру зало­жив при зло­ве­щем кор­шу­на лете, —
До фес­са­лий­ской рез­ни, о Рим, тебе быть бы в нево­ле!
Ger­ma­num Scy­thi­cum­que bo­num, nec res­pi­cit ultra
Auso­niam, vel­lem po­pu­lis in­cog­ni­ta nostris.
vul­tu­ris ut pri­mum lae­vo fun­da­ta vo­la­tu
Ro­mu­lus in­fa­mi conple­vit moe­nia lu­co,
us­que ad Thes­sa­li­cas ser­vis­ses, Ro­ma, rui­nas.
440 Жалу­юсь я на Бру­та, судь­ба! Что поль­зы нам было
Свя­то зако­ны хра­нить, по кон­су­лам годы счи­тая?
Пер­сы счаст­ли­вее нас, и ара­бы, и зем­ли Восто­ка,
Так как вла­чи­ли свой рок под веч­ной дер­жа­вой тиран­нов.
Жре­бий наш — худ­ший из всех царям под­власт­ных наро­дов,
de Bru­tis, For­tu­na, que­ror. quid tem­po­ra le­gum
egi­mus aut an­nos a con­su­le no­men ha­ben­tis?
fe­li­ces Ara­bes Me­di­que Eoa­que tel­lus,
quam sub per­pe­tuis te­nue­runt fa­ta ty­ran­nis.
ex po­pu­lis qui reg­na fe­runt sors ul­ti­ma nostra est,
445 Ибо нам раб­ство — позор! Богов-покро­ви­те­лей вовсе
Нет у нас, слу­чай сле­пой у нас похи­ща­ет сто­ле­тья,
Мы же — мы мним, что Юпи­тер царит. Неужто дер­жа­щий
Мол­нии — станет с небес созер­цать фес­са­лий­скую бой­ню?
Что ж он, Фолою гро­мить, или Эту гро­мить он огня­ми
quos ser­vi­re pu­det. sunt no­bis nul­la pro­fec­to
nu­mi­na: cum cae­co ra­pian­tur sae­cu­la ca­su,
men­ti­mur reg­na­re Iovem. spec­ta­bit ab al­to
aethe­re Thes­sa­li­cas, te­neat cum ful­mi­na, cae­des?
sci­li­cet ip­se pe­tet Pho­loen, pe­tet ig­ni­bus Oeten
450 Будет? Родопский ли лес непо­вин­ный и сос­ны Миман­та, —
Цеза­ря Кас­сию дав пора­зить? Ведь звезды Фие­сту
Днем он явил и облек неожи­дан­ным сумра­ком Аргос:
Он ли Фес­са­лии даст, отцам и бра­тьям на гибель
День для таких же мечей? О смерт­ных никто из все­выш­них
in­me­ri­tae­que ne­mus Rho­do­pes pi­nus­que Mi­man­tis,
Cas­sius hoc po­tius fe­riet ca­put? astra Thyes­tae
in­tu­lit et sub­itis dam­na­vit noc­ti­bus Ar­gos:
tot si­mi­lis frat­rum gla­dios pat­rum­que ge­ren­ti
Thes­sa­liae da­bit il­le diem? mor­ta­lia nul­li
455 Боль­ше не зна­ет забот! Но все ж пора­же­ние это
Мы ото­мстим, насколь­ко зем­ля боже­ствам отом­ща­ет:
Рав­ных все­выш­ним богов созда­дут граж­дан­ские вой­ны;
Манов укра­сит наш Рим перу­на­ми, звезда­ми, ним­бом,
Будет он в хра­мах богов загроб­ны­ми клясть­ся теня­ми.
sunt cu­ra­ta deo. cla­dis ta­men hui­us ha­be­mus
vin­dic­tam, quan­tam ter­ris da­re nu­mi­na fas est:
bel­la pa­res su­pe­ris fa­cient ci­vi­lia di­vos,
ful­mi­ni­bus ma­nes ra­diis­que or­na­bit et astris
in­que deum templis iura­bit Ro­ma per umbras.
460 В миг, когда рати бегом про­нес­лись чрез пре­дел, отде­ляв­ший
Их от послед­ней судь­бы, — на таком неболь­шом рас­сто­я­ньи
Каж­дый пытал­ся узнать, в кого он копьем попа­да­ет,
Или того раз­глядеть, чья рука ему смер­тью гро­зи­ла.
Тот, кто к зло­дей­ству готов, пред собою роди­те­ля видит
ut ra­pi­do cur­su fa­ti sup­re­ma mo­ran­tem
con­sumpse­re lo­cum, par­va tel­lu­re di­rempti,
quo sua pi­la ca­dant aut quam si­bi fa­ta mi­nen­tur
in­de ma­num, spec­tant. vul­tus, quo nos­ce­re pos­sent
fac­tu­ri quae monstra fo­rent, vi­de­re pa­ren­tum
465 С неза­щи­щен­ным челом, и бра­та ору­жие рядом, —
Но не меня­ет поста; одна­ко же ско­ва­но серд­це
Оце­пе­не­ньем глу­хим; в их жилах кровь леде­не­ет,
Страх про­буж­ден любо­вью к род­ным; и дол­го когор­ты
Копья сжи­ма­ют в руках, дав­но их под­няв для уда­ра.
fron­ti­bus ad­ver­sis fra­ter­na­que com­mi­nus ar­ma,
nec li­buit mu­ta­re lo­cum. ta­men om­nia tor­por
pec­to­ra con­strin­xit, ge­li­dus­que in vis­ce­ra san­guis
per­cus­sa pie­ta­te coit, to­tae­que co­hor­tes
pi­la pa­ra­ta diu ten­sis te­nue­re la­cer­tis.
470 Пусть тебе боги пошлют не смер­ти все­об­щую кару,
Но после смер­ти тво­ей дадут тебе чув­ство, о Кра­стин, —
Ты, чья рука, мет­нув­ши копье, откры­ла сра­же­нье,
Первую рим­скую кровь про­ли­ла в фес­са­лий­ской рав­нине!
О, необуздан­ный гнев! Когда Цезарь сдер­жи­вал копья,
di ti­bi non mor­tem, quae cunctis poe­na pa­ra­tur,
sed sen­sum post fa­ta tuae dent, Cras­ti­ne, mor­ti,
cui­us tor­ta ma­nu com­mi­sit lan­cea bel­lum
pri­ma­que Thes­sa­liam Ro­ma­no san­gui­ne tin­xit.
o prae­ceps ra­bies! cum Cae­sar te­la te­ne­ret,
475 Чья-то нашлась попро­вор­ней рука! И сра­зу же воздух
Воем рож­ков засто­нал, и сиг­на­ла­ми друж­ны­ми рога;
Тру­бы дерз­ну­ли запеть; и вот, под­ни­ма­ет­ся в небо
Шум, доле­тев­ший тогда до самой вер­ши­ны Олим­па,
Где не быва­ет уж туч, где гром нико­гда не гро­хо­чет.
in­ven­ta est prior ul­la ma­nus? tum stri­du­lus aer
eli­sus li­tuis con­cep­ta­que clas­si­ca cor­nu,
tunc ausae da­re sig­na tu­bae, tunc aethe­ra ten­dit
extre­mi­que fra­gor con­ve­xa in­rum­pit Olym­pi,
un­de pro­cul nu­bes, quo nul­la to­nit­rua du­rant.
480 Отзву­ком крик раз­будил доли­ны гул­кие Гема
И засто­на­ли в ответ в горах Пели­о­на пеще­ры:
Пинд задро­жал, и вда­ли зазву­ча­ли ска­лы Пан­гея;
Эты уте­сы гудят; и даже бой­цов устра­ша­ет
Соб­ст­вен­ной яро­сти вопль, зем­лей отра­жен­ный повсюду.
ex­ce­pit re­so­nis cla­mo­rem val­li­bus Hae­mus
Pe­lia­cis­que de­dit rur­sus ge­mi­na­re ca­ver­nis,
Pin­dus agit fre­mi­tus Pan­gaea­que sa­xa re­sul­tant
Oetaeae­que ge­munt ru­pes, vo­ces­que fu­ro­ris
ex­pa­ve­re sui to­ta tel­lu­re re­la­tas.
485 Сып­лет­ся с раз­ной моль­бой вели­кое мно­же­ство копий.
Ранить жела­ют одни, дру­гие — вон­зить нако­неч­ник
В зем­лю, и рук не марать: но все изме­ня­ет слу­чай­ность;
Всех, кого хочет, судь­ба свое­воль­но в убийц пре­вра­ща­ет.
Толь­ко ничтож­ная часть от желе­за и копий летя­щих




(496)[1]		 spar­gi­tur in­nu­me­rum di­ver­sis mis­si­le vo­tis:
vul­ne­ra pars op­tat, pars ter­rae fi­ge­re te­la
ac pu­ras ser­va­re ma­nus. ra­pit om­nia ca­sus
at­que in­cer­ta fa­cit quos vult for­tu­na no­cen­tes.
set quo­ta pars cla­dis iacu­lis fer­ro­que vo­lan­ti
490 Пала: один толь­ко меч насы­тить нена­висть граж­дан
Может и в рим­скую грудь направ­ля­ет мет­кую руку.
Вой­ско Пом­пея, сомкнув бое­вые отряды плот­нее,
Соеди­ни­ло ряды и, сдви­нув щиты, их стес­ни­ло
Так, что с трудом под­ни­мал свою руку с ору­жи­ем воин
(497)
(498)
(499)
(500)
(501)		 exac­ta est! odiis so­lus ci­vi­li­bus en­sis
suf­fi­cit, et dextras Ro­ma­na in vis­ce­ra du­cit.
Pom­pei den­sis acies sti­pa­ta ca­ter­vis
iun­xe­rat in se­riem ne­xis um­bo­ni­bus ar­ma,
vix­que ha­bi­tu­ra lo­cum dextras ac te­la mo­ven­di
495 И недви­жи­мо сто­ял, сво­их же мечей опа­са­ясь.
Цеза­ря вой­ско спе­шит и вры­ва­ет­ся натис­ком буй­ным
В эту густую тол­пу: сквозь недру­га, сквозь его латы
Путь про­ру­ба­ет оно, но пан­цы­ри твер­дой пре­гра­дой
Перед уда­ром сто­ят и надеж­но тела защи­ща­ют.
(502)
(503)
(504)
(505)
(506)		 con­sti­te­rat gla­dios­que suos conpres­sa ti­me­bat.
prae­ci­pi­ti cur­su vae­sa­num Cae­sa­ris ag­men
in den­sos agi­tur cu­neos, per­que ar­ma, per hos­tem
quae­rit iter. qua tor­ta gra­ves lo­ri­ca ca­te­nas
op­po­nit tu­to­que la­tet sub teg­mi­ne pec­tus,
500 Все же, прон­за­ют и их — до серд­ца; сквозь эти доспе­хи
Каж­дый удар про­хо­дит лишь раз. Граж­дан­скую бит­ву
Вой­ско одно — горя­чит, при­ни­ма­ет — дру­гое: хла­дея,
Здесь цепе­не­ют мечи; а там они жар­ки от кро­ви.
Дел столь вели­ких весы не колеб­лет дол­го Фор­ту­на,
(507)
(508)
(509)
(510)
(511)		 hac quo­que per­ven­tum est ad vis­ce­ra, tot­que per ar­ma
extre­mum est quod quis­que fe­rit. ci­vi­lia bel­la
una acies pa­ti­tur, ge­rit al­te­ra; fri­gi­dus in­de
stat gla­dius, ca­let om­ne no­cens a Cae­sa­re fer­rum.
nec For­tu­na diu re­rum tot pon­de­ra ver­tens
505 И необъ­ят­ный обвал в тече­нии судеб несет­ся.
Толь­ко лишь кры­лья свои в полях раз­вер­ну­ла Пом­пея
Кон­ни­ца, чтобы коль­цом охва­тить про­тив­ни­ка с тылу, —
В лег­ких доспе­хах за ней несут­ся мани­пу­лы с флан­гов
И без поща­ды вра­га изби­ва­ют сви­ре­пые орды.
(512)
(513)
(514)
(515)
(516)		 abstu­lit in­gen­tis fa­to tor­ren­te rui­nas.
ut pri­mum to­to di­du­xit cor­nua cam­po
Pom­peia­nus eques bel­li­que per ul­ti­ma fu­dit,
spar­sa per extre­mos le­vis ar­ma­tu­ra ma­nip­los
in­se­qui­tur sae­vas­que ma­nus in­mit­tit in hos­tem:
510 Каж­дое пле­мя спе­шит со сво­им ору­жи­ем в бит­ву,
Рим­ля­нин — каж­до­му цель: там стре­лы летят ото­всюду,
Факе­лы, кам­ни летят и от возду­ха жар­кие ядра,
Что рас­плав­ля­ют­ся в нем, разо­гре­тые груз­ным поле­том.
Тьмы иту­рей­цев, мидян и воль­ные шай­ки ара­бов,
(517)
(518)
(519)
(520)
(489)		 il­lic quae­que suo mis­cet gens proe­lia te­lo,
Ro­ma­nus cunctis pe­ti­tur cruor; in­de sa­git­tae,
in­de fa­ces et sa­xa vo­lant spa­tio­que so­lu­tae
aeris et ca­li­do li­que­fac­tae pon­de­re glan­des;
tunc et Ity­raei Me­di­que Ara­bes­que so­lu­ti,
515 Гроз­ные луки у всех и стре­лы пус­ка­ют не целясь;
Мечут их в небо они, что над полем рас­ки­ну­лось бит­вы.
Сып­лют­ся смер­ти с небес; обаг­рен, не тво­ря пре­ступ­ле­нья,
Тот чуже­зем­ный булат; без­за­ко­ние все собра­ло­ся
К дро­ти­кам рим­ским теперь: весь воздух заткан желе­зом,
(490)
(491)
(492)
(493)
(494)		 ar­cu tur­ba mi­nax, nus­quam re­xe­re sa­git­tas,
sed pe­ti­tur so­lus qui cam­pis in­mi­net aer;
in­de ca­dunt mor­tes. sce­le­ris sed cri­mi­ne nul­lo
ex­ter­num ma­cu­lant cha­ly­bem: ste­tit om­ne coac­tum
cir­ca pi­la ne­fas. fer­ro sub­te­xi­tur aether
520 Мрак над поля­ми навис от стрел, несу­щих­ся тучей.
Цезарь, за целость боясь сво­ей пер­вой линии фрон­та,
Дол­го дер­жал в сто­роне, за зна­ме­на­ми, глав­ные силы:
В гущу сра­же­нья, туда, где враг бес­по­рядоч­но бил­ся,
Бро­сил он сра­зу вой­ска, оста­вив недвиж­ны­ми флан­ги.
(495) nox­que su­per cam­pos te­lis con­ser­ta pe­pen­dit.
cum Cae­sar, me­tuens ne frons si­bi pri­ma la­ba­ret
in­cur­su, te­net ob­li­quas post sig­na co­hor­tes,
in­que la­tus bel­li, qua se va­gus hos­tis age­bat,
emit­tit sub­itum non mo­tis cor­ni­bus ag­men.
525 Вмиг о бит­ве забыв, не сты­дясь сво­ей тру­со­сти вовсе,
Кину­лись в бег­ство вра­ги, дока­зав, что граж­дан­ские вой­ны
Нехо­ро­шо дове­рять каким-либо вар­вар­ским ордам.
Толь­ко лишь конь во гла­ве, прон­зен­ный под серд­це желе­зом,
Сбро­сил во прах ездо­ка, рас­топ­тал его тело нога­ми, —
in­me­mo­res pug­nae nul­lo­que pu­do­re ti­men­di
prae­ci­pi­tes fe­ce­re pa­lam ci­vi­lia bel­la
non be­ne bar­ba­ri­cis um­quam com­mis­sa ca­ter­vis.
ut pri­mum so­ni­pes transfi­xus pec­to­ra fer­ro
in ca­put ef­fu­si cal­ca­vit membra re­gen­tis,
530 Всад­ни­ки кон­чи­ли бой и, в кучу собрав­шись, обрат­но
Рину­лись, соб­ст­вен­ный строй кру­ша в необуздан­ном бег­стве.
Вся­кий порядок тогда утра­ти­ла бит­ва, и бой­ней
Ста­ло сра­же­ние вдруг: здесь душат, там рубят меча­ми.
Вой­ско не может одно погу­бить столь­ко недру­гов, сколь­ко
om­nis eques ces­sit cam­pis, glo­me­ra­ta­que nu­bes
in sua con­ver­sis prae­ceps ruit ag­mi­na fre­nis.
per­di­dit in­de mo­dum cae­des, ac nul­la se­cu­ta est
pug­na, sed hinc iugu­lis, hinc fer­ro bel­la ge­run­tur;
nec va­let haec acies tan­tum pros­ter­ne­re quan­tum
535 Может в смя­те­нии пасть! О, если б, Фар­са­лия, поле
Кро­вью насы­ти­ла ты, теку­щей из вар­вар­ских грудей!
Если бы кро­вью иной твои не окра­си­лись реки!
Если бы пол­чи­ща те костя­ми покры­ли все нивы!
Иль, коль при­ят­ней тебе залить их рим­скою кро­вью, —
in­de pe­ri­re po­test. uti­nam, Phar­sa­lia, cam­pis
suf­fi­ciat cruor is­te tuis, quem bar­ba­ra fun­dunt
pec­to­ra; non alio mu­ten­tur san­gui­ne fon­tes;
hic nu­me­rus to­tos ti­bi ves­tiat os­si­bus ag­ros.
aut, si Ro­ma­no conple­ri san­gui­ne ma­vis,
540 Тех поща­ди, я молю: да живет и галат, и сири­ец,
Галл, армя­нин, ибер на дале­кой гра­ни­це все­лен­ной
И кили­ки­ец: они после рас­при граж­дан­ской ведь будут
Рим­ским наро­дом!.. Но страх, одна­жды воз­ник­нув, напол­нил
Тре­пе­том всех, — и вста­ют на сто­ро­ну Цеза­ря судь­бы.
is­tis par­ce pre­cor; vi­vant Ga­la­tae­que Sy­ri­que,
Cap­pa­do­ces Gal­li­que extre­mi­que or­bis Hi­be­ri,
Ar­me­nii, Ci­li­ces; nam post ci­vi­lia bel­la
hic po­pu­lus Ro­ma­nus erit. se­mel or­tus in om­nis
it ti­mor, et fa­tis da­tus est pro Cae­sa­re cur­sus.
545 Вот дорва­лись до сре­дин­ных когорт, до Пом­пе­е­вой силы:
Бой, коче­вав­ший досель в блуж­да­нии диком по полю,
Там задер­жал­ся, и вдруг пошат­ну­лось Цеза­ря сча­стье.
Здесь уж дра­лись не вой­ска, что из царств были собра­ны в помощь,
Здесь уж не пол­чи­ща те, что по най­му взя­лись за ору­жье:
ven­tum erat ad ro­bur Mag­ni me­dias­que ca­ter­vas.
quod to­tos er­ro­re va­go per­fu­de­rat ag­ros
con­sti­tit hic bel­lum, for­tu­na­que Cae­sa­ris hae­sit.
non il­lic re­gum auxi­liis col­lec­ta iuven­tus
bel­la ge­rit fer­rum­que ma­nus mo­ve­re ro­ga­tae:
550 Строй тут дер­жа­ли отцы, и бра­тья здесь твер­до сто­я­ли.
Здесь твоя ярость, твой гнев, твои пре­ступ­ле­ния, Цезарь!
Брось это место борь­бы, мой разум, сгу­сти на нем сумрак!
Сот­ни гряду­щих веков от меня, пев­ца зло­клю­че­ний,
Да не узна­ют, на что граж­дан­ские вой­ны спо­соб­ны!
il­le lo­cus frat­res ha­buit, lo­cus il­le pa­ren­tis.
hic fu­ror, hic ra­bies, hic sunt tua cri­mi­na, Cae­sar.
hanc fu­ge, mens, par­tem bel­li te­neb­ris­que re­lin­que,
nul­la­que tan­to­rum dis­cat me va­te ma­lo­rum,
quam mul­tum bel­lis li­ceat ci­vi­li­bus, aetas.
555 Нет, да иссякнет сле­за и луч­ше пусть жало­бы стих­нут!
Что тут тво­рил ты в бою, — об этом, о Рим, умол­чу я!
Цезарь, народ­ных стра­стей и неисто­вых бурь под­жи­га­тель,
Чтоб ни еди­ная часть от зло­действ не уста­ла, обхо­дит
Строй свой повсюду, в вой­сках разду­вая паля­щее пла­мя.
a po­tius pe­reant lac­ri­mae pe­reantque que­rel­lae:
quid­quid in hac acie ges­sis­ti, Ro­ma, ta­ce­bo.
hic Cae­sar, ra­bies po­pu­lis sti­mu­lus­que fu­ro­rum,
ne qua par­te sui pe­reat sce­lus, ag­mi­na cir­cum
it va­gus at­que ig­nes ani­mis flag­ran­ti­bus ad­dit.
560 Он наблюда­ет, — чей меч обаг­рен до самой руко­ят­ки,
Чей про­дол­жа­ет бле­стеть, едва лез­вие окро­ва­вив;
Чья тря­сет­ся рука, схва­тив­шая меч, и кто вяло,
Кто напря­жен­но разит; кто сра­жа­ет­ся лишь по при­ка­зу
Или же стра­стью зажжен; чье лицо от убий­ства сограж­дан
inspi­cit et gla­dios, qui to­ti san­gui­ne ma­nent,
qui ni­teant pri­mo tan­tum muc­ro­ne cruen­ti,
quae pres­so tre­mat en­se ma­nus, quis lan­gui­da te­la,
quis con­ten­ta fe­rat, quis praes­tet bel­la iuben­ti,
quem pug­na­re iuvet, quis vul­tum ci­ve pe­rempto
565 Меркнет; идет к мерт­ве­цам, раз­бро­сан­ным в поле широ­ко.
Раны повер­жен­ных тел, исте­каю­щих кро­вью, рукою
Он зажи­ма­ет сво­ей. И везде, где толь­ко про­хо­дит, —
Слов­но Бел­ло­на, чей бич обаг­рен­ный хле­щет повсюду,
Или, как Марс, кто сви­ре­по впе­ред под­го­ня­ет бисто­нов
mu­tet; obit la­tis proiec­ta ca­da­ve­ra cam­pis;
vul­ne­ra mul­to­rum to­tum fu­su­ra cruo­rem
op­po­si­ta pre­mit ip­se ma­nu. qua­cum­que va­ga­tur,
san­gui­neum ve­lu­ti qua­tiens Bel­lo­na fla­gel­lum
Bis­to­nas aut Ma­vors agi­tans si ver­be­re sae­vo
570 В миг, когда бег колес­ниц сму­ща­ет эгидой Пал­ла­да, —
Всюду рож­да­ет­ся мрак убийств и зло­дей­ства и буд­то
Гроз­но­го голо­са стон: доспе­хи под тяже­стью тела,
Падая, гром­ко зве­нят, и клин­ки, о клин­ки уда­ря­ясь;
Вои­ну сам он меч пода­ет, копье направ­ля­ет,
Pal­la­dia sti­mu­let tur­ba­tos aegi­de cur­rus,
nox in­gens sce­le­rum est; cae­des oriun­tur et instar
in­men­sae vo­cis ge­mi­tus, et pon­de­re lap­si
pec­to­ris ar­ma so­nant confrac­ti­que en­si­bus en­ses.
ip­se ma­nu sub­icit gla­dios ac te­la mi­nistrat
575 Повеле­ва­ет разить желе­зом лицо супо­ста­та,
Сам про­дви­га­ет вой­ска; под­го­ня­ет в тылу отстаю­щих
И оро­бе­лых бой­цов обо­д­ря­ет уда­ра­ми древ­ка.
Он запре­тил народ истреб­лять, на Сенат ука­зуя:
Зна­ет, где кровь стра­ны, кто явля­ет­ся серд­цем зако­нов,
ad­ver­sos­que iubet fer­ro con­fun­de­re vul­tus,
pro­mo­vet ip­se acies, in­pel­lit ter­ga suo­rum,
ver­be­re con­ver­sae ces­san­tis ex­ci­tat has­tae,
in ple­bem ve­tat ire ma­nus monstrat­que se­na­tum:
scit cruor im­pe­rii qui sit, quae vis­ce­ra re­rum,
580 Как ему Рим захва­тить, где сво­бо­ду послед­нюю мира
Лег­че все­го уяз­вить. Со вто­рым сосло­вьем меша­ясь,
Пада­ет знать; и людей, достой­ных поче­та, сра­жа­ет
Меч: уми­ра­ют кру­гом Кор­ви­ны и гиб­нут Метел­лы,
Лепиды гиб­нут в бою и Торк­ва­ты, кото­рые часто
un­de pe­tat Ro­mam, li­ber­tas ul­ti­ma mun­di
quo ste­te­rit fe­rien­da lo­co. per­mix­ta se­cun­do
or­di­ne no­bi­li­tas ve­ne­ran­da­que cor­po­ra fer­ro
ur­guen­tur; cae­dunt Le­pi­dos cae­duntque Me­tel­los
Cor­vi­nos­que si­mul Tor­qua­ta­que no­mi­na, re­rum
585 Были вождя­ми стра­ны — все слав­ней­шие после Пом­пея.
Шле­мом лицо пле­бей­ским закрыв, вра­гу неиз­вест­ный
Был там и ты, о Брут, — и какое желе­зо дер­жал ты!
О, государ­ства кра­са! О, послед­няя став­ка Сена­та!
Ныне послед­ний сын в веках гре­мя­ще­го рода!
sae­pe du­ces sum­mos­que ho­mi­num te, Mag­ne, re­mo­to.
il­lic ple­beia con­tec­tus cas­si­de vul­tus
ig­no­tus­que hos­ti quod fer­rum, Bru­te, te­ne­bas!
o de­cus im­pe­rii, spes o sup­re­ma se­na­tus,
extre­mum tan­ti ge­ne­ris per sae­cu­la no­men,
590 В гущу вра­гов не стре­мись, зажжен­ный чрез­мер­ной отва­гой,
Не при­бли­жай ты к себе, Филипп, роко­во­го мгно­ве­нья, —
Ты, чтоб погиб­нуть, най­дешь свою Фес­са­лию. Тщет­но
Ищешь ты Цеза­ря грудь: еще не достиг он вер­ши­ны
Вла­сти, еще не попрал зако­нов и прав чело­ве­ка,
ne rue per me­dios ni­mium te­me­ra­rius hos­tis,
nec ti­bi fa­ta­les ad­mo­ve­ris an­te Phi­lip­pos,
Thes­sa­lia pe­ri­tu­re tua. nil pro­fi­cis is­tic
Cae­sa­ris in­ten­tus iugu­lo: non­dum at­ti­git ar­cem,
iuris et hu­ma­ni co­lu­men, quo cuncta pre­mun­tur,
595 Чтоб заслу­жить у ковар­ной судь­бы столь почет­ную гибель:
Пусть он живет и царит, чтобы жерт­вою Бру­та сва­лить­ся!
Здесь поги­бал оте­че­ства цвет: сме­шав­шись с наро­дом,
Валом высо­ким лежат на полях пат­ри­ци­ев тру­пы.
Но в изби­е­ньи таком мужей зна­ме­ни­тых замет­на
eg­res­sus me­ruit fa­tis tam no­bi­le le­tum.
vi­vat et, ut Bru­ti pro­cum­bat vic­ti­ma, reg­net.
hic pat­riae pe­rit om­ne de­cus: iacet ag­ge­re mag­no
pat­ri­cium cam­pis non mix­ta ple­be ca­da­ver.
mors ta­men emi­nuit cla­ro­rum in stra­ge vi­ro­rum
600 Все же Доми­ция смерть; его сквозь все пора­же­нья
Судь­бы вели; и везде он рока уда­ры с Вели­ким
Пре­тер­пе­вал; столь­ко раз побеж­ден­ный Цеза­рем, воин
В пол­ной сво­бо­де погиб: он пал под сот­ней ране­ний,
Раду­ясь, что избе­жал уни­же­нья вто­рич­ной поща­ды.
pug­na­cis Do­mi­ti, quem cla­des fa­ta per om­nis
du­ce­bant: nus­quam Mag­ni for­tu­na si­ne il­lo
suc­cu­buit. vic­tus to­tiens a Cae­sa­re sal­va
li­ber­ta­te pe­rit: tunc mil­le in vul­ne­ra lae­tus
la­bi­tur ac ve­nia gau­det ca­ruis­se se­cun­da.
605 Цезарь его увидал лежа­щим в пото­ках кро­ва­вых
И закри­чал: «О пре­ем­ник ты мой, Вели­ко­го вой­ско
Ты покида­ешь, увы! Без тебя уже бит­ва пыла­ет!».
Смолк­нул, в груди у того еще хва­ти­ло дыха­нья,
Чтобы отве­тить ему, рас­крыв померт­вев­шие губы:
vi­de­rat in cras­so ver­san­tem san­gui­ne membra
Cae­sar, et incre­pi­tans «iam Mag­ni de­se­ris ar­ma,
suc­ces­sor Do­mi­ti; si­ne te iam bel­la ge­run­tur»
di­xe­rat. ast il­li suf­fe­cit pec­to­ra pul­sans
spi­ri­tus in vo­cem mo­rien­tia­que ora re­sol­vit.
610 «Цезарь, не вижу тебя овла­дев­шим пло­да­ми зло­дей­ства,
Темен еще твой удел, еще ты ничтож­нее зятя:
Что же! К сти­гий­ским теням, как вер­ный Вели­ко­го воин, —
Воль­ный, спо­кой­но сой­ду; будешь слом­лен ты Мар­сом суро­вым
И за Пом­пея, за нас потер­пишь жесто­кую кару:
«non te fu­nes­ta sce­le­rum mer­ce­de po­ti­tum
sed du­bium fa­ti, Cae­sar, ge­ne­ro­que mi­no­rem
as­pi­ciens Sty­gias Mag­no du­ce li­ber ad umbras
et se­cu­rus eo: te, sae­vo Mar­te sub­ac­tum,
Pom­peio­que gra­vis poe­nas no­bis­que da­tu­rum,
615 С этой надеж­дой умру». — Едва эту речь заклю­чил он,
Жизнь ото­шла и сумрак густой закрыл ему очи.
Стыд­но мне плач под­ни­мать, при всей этой гибе­ли мира,
Над бес­ко­неч­ным чис­лом уби­тых, за каж­дым гонять­ся,
Чтобы узнать, кто дух испу­стил от раны смер­тель­ной;
cum mo­riar, spe­ra­re li­cet». non plu­ra lo­cu­tum
vi­ta fu­git, den­sae­que ocu­los ver­te­re te­neb­rae.
in­pen­dis­se pu­det lac­ri­mas in fu­ne­re mun­di
mor­ti­bus in­nu­me­ris, ac sin­gu­la fa­ta se­quen­tem
quae­re­re le­ti­fe­rum per cui­us vis­ce­ra vul­nus
620 Кто по зем­ле воло­чит киш­ки свои, их попи­рая;
Кто, полу­чив­ши удар, из гор­ла меч выры­ва­ет
Вме­сте с душою сво­ей; кто валит­ся вмиг от уда­ра
Или без рук про­дол­жа­ет сто­ять; чье тело прон­зи­ли
Стре­лы, или кого копье к зем­ле при­гвозди­ло;
exie­rit, quis fu­sa so­lo vi­ta­lia cal­cet,
ore quis ad­ver­so de­mis­sum fau­ci­bus en­sem
ex­pu­le­rit mo­riens ani­ma, quis cor­ruat ic­tus,
quis ste­te­rit dum membra ca­dunt, qui pec­to­re te­la
transmit­tant aut quos cam­pis ad­fi­xe­rit has­ta,
625 Кровь у кого из жил, фон­та­ном в воздух взле­тая,
Пада­ет вниз, на ору­жье вра­га; кто бра­та прон­за­ет
И, чтоб огра­бить сме­лей хоро­шо зна­ко­мое тело,
Голо­ву, с плеч ото­рвав, дале­ко швы­ря­ет; кто, лютый,
Отчее рубит лицо, дока­зать соседям желая,
quis cruor emis­sis per­ru­pe­rit aera ve­nis
in­que hos­tis ca­dat ar­ma sui, quis pec­to­ra frat­ris
cae­dat et, ut no­tum pos­sit spo­lia­re ca­da­ver,
absci­sum lon­ge mit­tat ca­put, ora pa­ren­tis
quis la­ce­ret ni­mia­que pro­bet spec­tan­ti­bus ira
630 Что не отца он убил. Ни одна эта смерть не достой­на
Жалоб, и вре­ме­ни нет над отдель­ны­ми тру­па­ми пла­кать.
Как отли­ча­лась, увы, Фар­са­лии гроз­ная бит­ва
От пора­же­ний дру­гих! Счи­тал в них поте­ри бой­ца­ми,
Здесь же — наро­да­ми Рим; где была толь­ко вои­на гибель,
quem iugu­lat non es­se pat­rem. mors nul­la que­rel­la
dig­na sua est, nul­los­que ho­mi­num lu­ge­re va­ca­mus.
non is­tas ha­buit pug­nae Phar­sa­lia par­tes
quas aliae cla­des: il­lic per fa­ta vi­ro­rum,
per po­pu­los hic Ro­ma pe­rit; quod mi­li­tis il­lic,
635 Ныне там гибель пле­мен: здесь кровь Ахайи стру­и­лась,
Пон­та, Асси­рии кровь; и, в рим­ском пото­ке сли­ва­ясь,
Быст­рой рекою она по полям широ­ко рас­те­ка­лась.
Боль­ше глу­бо­ких ран в том бою полу­чи­ли наро­ды,
Чем пере­несть их мог­ли поко­ле­ния: здесь поги­ба­ло
mors hic gen­tis erat: san­guis ibi flu­xit Achae­us,
Pon­ti­cus, As­sy­rius; cunctos hae­re­re cruo­res
Ro­ma­nus cam­pis­que ve­tat con­sis­te­re tor­rens.
mai­us ab hac acie quam quod sua sae­cu­la fer­rent
vul­nus ha­bent po­pu­li; plus est quam vi­ta sa­lus­que
640 Боль­ше, чем сила и жизнь: нис­про­вер­же­ны мы на сто­ле­тья!
Нас одо­ле­ли мечи, чтобы в раб­стве мы ввек пре­бы­ва­ли.
Чем заслу­жил наш внук иль дале­кое вну­ков потом­ство
Свет увидать при царях! Раз­ве бились тогда мы трус­ли­во?
Иль закры­ва­ли мы грудь? Нака­за­нье за робость чужую
quod pe­rit: in to­tum mun­di pros­ter­ni­mur aevum.
vin­ci­tur his gla­diis om­nis quae ser­viet aetas.
pro­xi­ma quid sub­oles aut quid me­rue­re ne­po­tes
in reg­num nas­ci? pa­vi­de num ges­si­mus ar­ma
te­xi­mus aut iugu­los? alie­ni poe­na ti­mo­ris
645 Нашу гла­ву тяго­тит. Рож­ден­ным после той бит­вы
Дай же и сил для борь­бы, коль дала гос­по­ди­на, Фор­ту­на!
Понял несчаст­ный Пом­пей, что и судь­бы Рима и боги
Сто­ро­ну взя­ли вра­га, и раз­гром его силой при­нудил
Жал­кий свой жре­бий про­клясть. Он встал на хол­ме сре­ди поля,
in nostra cer­vi­ce se­det. post proe­lia na­tis
si do­mi­num, For­tu­na, da­bas, et bel­la de­dis­ses.
iam Mag­nus tran­sis­se deos Ro­ma­na­que fa­ta
sen­se­rat in­fe­lix, to­ta vix cla­de coac­tus
for­tu­nam dam­na­re suam. ste­tit ag­ge­re cam­pi,
650 Чтобы оттоль обо­зреть на рав­ни­нах зем­ли фес­са­лий­ской
Ныне поте­ри свои, закры­тые рань­ше сра­же­ньем.
Мно­го повер­жен­ных тел, мно­го стрел, на него устрем­лен­ных,
И уто­пав­шим себя в кро­ва­вом пото­ке увидел.
Но не жела­ет он всех увлечь за собою в пучи­ну
emi­nus un­de om­nis spar­sas per Thes­sa­la ru­ra
as­pi­ce­ret cla­des, quae bel­lo obstan­te la­te­bant.
tot te­lis sua fa­ta pe­ti, tot cor­po­ra fu­sa
ac se tam mul­to pe­reun­tem san­gui­ne vi­dit.
nec, si­cut mos est mi­se­ris, tra­he­re om­nia se­cum
655 Иль, как быва­ет в беде, на поги­бель обречь и наро­ды:
Он, чтобы бо́льшая часть латин­ских сынов уце­ле­ла,
Даже и ныне при­знал достой­ны­ми жар­ких моле­ний
Жите­лей неба — и так уте­ше­ния ищет в несча­стьях:
«Сжаль­тесь, о боги, — ска­зал, — всех наро­дов, молю, не губи­те,
mer­sa iuvat gen­tes­que suae mis­ce­re rui­nae:
ut La­tiae post se vi­vat pars ma­xi­ma tur­bae,
sus­ti­nuit dig­nos etiam­nunc cre­de­re vo­tis
cae­li­co­las, vo­vit­que, sui so­la­cia ca­sus.
«par­ci­te», ait «su­pe­ri, cunctas pros­ter­ne­re gen­tes.
660 Пусть уце­ле­ет весь мир и Рим усто­ит, а Вели­кий
Может в несча­стие впасть! Если ран моих мало вам, — дети
Есть у меня и жена; я залог такой судь­бам дове­рил!
Раз­ве граж­дан­ской войне не доволь­но — меня уни­что­жить
Вме­сте с семьею моей? Иль нас мало без гибе­ли мира?
stan­te po­test mun­do Ro­ma­que su­persti­te Mag­nus
es­se mi­ser. si plu­ra iuvant mea vul­ne­ra, co­niunx
est mi­hi, sunt na­ti: de­di­mus tot pig­no­ra fa­tis.
ci­vi­li­ne pa­rum est bel­lo, si me­que meos­que
ob­ruit? exi­guae cla­des su­mus or­be re­mo­to?
665 Нуж­но ли все раз­ру­шать? Зачем разо­ря­ешь ты зем­лю?
Нет уж, Фор­ту­на, на ней ниче­го мое­го». — Так ска­зал он
И поспе­шил к зна­мё­нам, к вой­скам, повсюду раз­би­тым,
Чтобы назад ото­звать на гибель иду­щие рати,
Всем пре­не­брег­ши теперь. У вождя хва­ти­ло бы воли
om­nia quid la­ce­ras? quid per­de­re cuncta la­bo­ras?
iam ni­hil est, For­tu­na, meum». sic fa­tur et ar­ma
sig­na­que et adflic­tas om­ni iam par­te ca­ter­vas
cir­cu­mit et re­vo­cat ma­tu­ra in fa­ta ruen­tis
se­que ne­gat tan­ti. nec de­rat ro­bur in en­ses
670 Ринуть­ся в гущу мечей, под­ста­вить им гор­ло иль серд­це;
Но он боял­ся того, как бы гибель Вели­ко­го видя,
Бег­ство не пре­зрел боец, за вождем не пал бы на зем­лю:
Или же гибель свою от Цеза­ря глаз укры­вал он.
Толь­ко напрас­но! Ведь тесть твою голо­ву всюду добудет,
ire du­ci iugu­lo­que pa­ti vel pec­to­re le­tum.
sed ti­muit, stra­to mi­les ne cor­po­re Mag­ni
non fu­ge­ret, sup­ra­que du­cem pro­cum­be­ret or­bis;
Cae­sa­ris aut ocu­lis vo­luit sub­du­ce­re mor­tem.
ne­qui­quam, in­fe­lix: so­ce­ro spec­ta­re vo­len­ti
675 Ибо, зло­счаст­ный, ее он видеть жела­ет!.. Ты так­же
Бег­ству при­чи­ной, жена, твой образ — ведь рок не доз­во­лит
Гибель при­нять без тебя. И Вели­кий, коня под­го­няя,
Прочь от вой­ны поска­кал, не стра­шась летя­щих вдо­гон­ку
Копий, высо­кий свой дух уно­ся к послед­ней судь­бине,
praes­tan­dum est ubi­cum­que ca­put. sed tu quo­que, co­niunx,
cau­sa fu­gae vul­tus­que tui fa­tis­que ne­ga­tum
par­te ab­sen­te mo­ri. tum Mag­num con­ci­tus aufert
a bel­lo so­ni­pes non ter­go te­la pa­ven­tem
in­gen­tis­que ani­mos extre­ma in fa­ta fe­ren­tem.
680 Сто­нов и слез он не знал, то был ува­же­нья достой­ный
Дев­ст­вен­ной скор­би порыв, с кото­рым ему не зазор­но
Вытер­петь Рима беду. В лице не меня­ясь, Вели­кий,
Встре­тил Эма­фию ты: тебя не вида­ли кич­ли­вым
Бит­вы счаст­ли­вых вре­мен, не увидят сог­бен­ным лихие.
non ge­mi­tus, non fle­tus erat, sal­va­que ve­ren­dus
maies­ta­te do­lor, qua­lem te, Mag­ne, de­ce­bat
Ro­ma­nis praes­ta­re ma­lis. non in­pa­re vul­tu
as­pi­cis Ema­thiam: nec te vi­de­re su­per­bum
pros­pe­ra bel­lo­rum nec frac­tum ad­ver­sa vi­de­bunt;
685 Ниже тебя, как была пред тобой — счаст­ли­вым в три­ум­фах,
И пред несчаст­ным теперь Фор­ту­на невер­ная будет.
Тяжесть судь­бы отрях­нув, ты ухо­дишь спо­кой­ный: и ныне
Радость умчав­ших­ся дней есть вре­мя при­пом­нить; надеж­ды
Неис­пол­ни­мые — прочь! Познай, кем был ты доныне.
quam­que fuit lae­to per tres in­fi­da tri­um­phos
tam mi­se­ro For­tu­na mi­nor. iam pon­de­re fa­ti
de­po­si­to se­cu­rus abis; nunc tem­po­ra lae­ta
res­pe­xis­se va­cat, spes num­quam inplen­da re­ces­sit;
quid fue­ris nunc sci­re li­cet. fu­ge proe­lia di­ra
690 Лютых сра­же­ний беги, и да будут свиде­те­ли боги,
Что не умрет за тебя никто из несу­щих доспе­хи;
Так же, как в Афри­ке злой, как при Мун­де, в фарос­ском раз­гро­ме,
Боль­шая часть фес­са­лий­ских боев без тебя про­те­ка­ет:
Мир разо­ря­ет теперь уж не гром­кое имя Пом­пея
ac tes­ta­re deos nul­lum, qui perstet in ar­mis,
iam ti­bi, Mag­ne, mo­ri. ceu fle­bi­lis Af­ri­ca dam­nis
et ceu Mun­da no­cens Pha­rio­que a gur­gi­te cla­des,
sic et Thes­sa­li­cae post te pars ma­xi­ma pug­nae
non iam Pom­pei no­men po­pu­la­re per or­bem
695 И не стрем­ле­нье к войне: друг с дру­гом, как есть и доныне,
Бьют­ся Сво­бо­да и царь; и когда ты бежал из сра­же­нья,
Смер­тью Сенат дока­зал, что он за себя лишь борол­ся.
Раз­ве не слад­ко тебе, что с изгна­ньем вой­ну ты закон­чил,
Что уж не видишь зло­действ? На кро­вью покры­тые тол­пы
nec stu­dium bel­li, sed par quod sem­per ha­be­mus,
li­ber­tas et Cae­sar, erit; te­que in­de fu­ga­to
os­ten­dit mo­riens si­bi se pug­nas­se se­na­tus.
non­ne iuvat pul­sum bel­lis ces­sis­se nec is­tud
perspec­tas­se ne­fas? spu­man­tes cae­de ca­ter­vas
700 Ты огля­нись, на ручьи, бур­ля­щие током баг­ря­ным, —
Сжаль­ся над тестем сво­им. С каким же чув­ст­вом, поду­май,
В Рим он вой­дет, осчаст­лив­лен­ный здесь, на этих рав­ни­нах?
Хоть и в изгна­нье пой­дешь ты, один в неиз­вест­ные стра­ны,
Хоть и пре­тер­пишь нуж­ду, пред фарос­ским тиран­ном скло­нив­шись,
res­pi­ce, tur­ba­tos in­cur­su san­gui­nis am­nes,
et so­ce­ri mi­se­re­re tui. quo pec­to­re Ro­mam
intra­bit fac­tus cam­pis fe­li­cior is­tis?
quid­quid in ig­no­tis so­lus re­gio­ni­bus exul,
quid­quid sub Pha­rio po­si­tus pa­tie­re ty­ran­no,
705 Верь во Все­выш­них, поверь в бла­го­склон­ность дол­гую судеб:
Было бы хуже тебе победить! Запре­ти же рыда­нья,
Плач пле­ме­нам воз­бра­ни; да исчез­нут печа­ли и сле­зы!
Пусть оди­на­ко­во чтут и сча­стье, и беды Пом­пея.
И на царей ты гляди спо­кой­но, не взо­ром про­ся­щим.
cre­de deis, lon­go fa­to­rum cre­de fa­vo­ri,
vin­ce­re pei­us erat. pro­hi­be la­men­ta so­na­re,
fle­re ve­ta po­pu­los, lac­ri­mas luc­tus­que re­mit­te.
tam ma­la Pom­pei quam pros­pe­ra mun­dus ado­ret.
as­pi­ce se­cu­rus vul­tu non suppli­ce re­ges,
710 Дан­ные зем­ли тебе, горо­да и вла­де­нья — Еги­пет,
Ливию ты обо­зри, — и край избе­ри для кон­чи­ны.
Пер­вый свиде­тель беды — Лари­са встре­ти­ла ныне
Слав­ную эту гла­ву, не сог­бен­ную роком: на сте­ны
Мно­же­ство граж­дан ее собра­лось огром­ной тол­пою,
as­pi­ce pos­ses­sas ur­bes do­na­ta­que reg­na,
Aegyp­ton Li­byam­que, et ter­ras eli­ge mor­ti.
vi­dit pri­ma tuae tes­tis La­ri­sa rui­nae
no­bi­le nec vic­tum fa­tis ca­put. om­ni­bus il­la
ci­vi­bus ef­fu­dit to­tas per moe­nia vi­res
715 Буд­то с победой он шел: дары со сле­за­ми под­но­сят,
Хра­мы, дома отво­рив; разде­лить неуда­чу жела­ют.
«Сде­ла­ет мно­го еще такое вели­кое имя;
Мень­ше тебя — ведь толь­ко ты сам и можешь наро­ды
В армию сно­ва собрать и сча­стье вер­нуть себе сно­ва».
ob­via ceu lae­to: pro­mit­tunt mu­ne­ra flen­tes,
pan­dunt templa, do­mos, so­cios se cla­di­bus op­tant.
sci­li­cet in­men­so su­pe­rest ex no­mi­ne mul­tum,
te­que mi­nor so­lo cunctas in­pel­le­re gen­tes
rur­sus in ar­ma po­tes rur­sus­que in fa­ta re­di­re.
720 Он же в ответ: «Побеж­ден­ным зачем горо­да и наро­ды?
Силь­но­му будь­те вер­ны!». Ты, Цезарь, шест­ву­ешь ныне
Через хол­мы мерт­ве­цов, тер­зая оте­че­ству нед­ра;
Зять уж тебе дарит пле­ме­на!.. И оттуда Пом­пея
Даль­ше уно­сит ска­кун; пре­сле­ду­ют сле­зы и сто­ны,
sed «quid opus vic­to po­pu­lis aut ur­bi­bus?» in­quit
«vic­to­ri praes­ta­te fi­dem». tu, Cae­sar, in al­to
cae­dis ad­huc cu­mu­lo pat­riae per vis­ce­ra va­dis,
at ti­bi iam po­pu­los do­nat ge­ner. ave­hit in­de
Pom­pei­um so­ni­pes; ge­mi­tus lac­ri­mae­que se­cun­tur
725 Ропот народ­ный, хулу на суро­вых богов воз­но­ся­щий.
Ныне нашел ты, Пом­пей, желан­ную вер­ность и сла­вы
Ты соби­ра­ешь пло­ды! Счаст­ли­вый — люб­ви не встре­ча­ет.
Цезарь, заме­тив, что дол уже гес­пе­рий­скою кро­вью
Весь затоп­лен, щадя желе­зо и под­дан­ных руки,
plu­ri­ma­que in sae­vos po­pu­li con­vi­cia di­vos.
nunc ti­bi ve­ra fi­des quae­si­ti, Mag­ne, fa­vo­ris
con­ti­git ac fruc­tus: fe­lix se nes­cit ama­ri.
Cae­sar, ut Hes­pe­rio vi­dit sa­tis ar­va na­ta­re
san­gui­ne, par­cen­dum fer­ro ma­ni­bus­que suo­rum
730 Жизнь остав­ля­ет бой­цам, как жерт­вам ничтож­ным, напрас­но
Их не желая губить. Одна­ко, чтоб в лагерь обрат­но
Не собра­лись бег­ле­цы, чтоб ночи покой не рас­се­ял
Стра­ха, — он вра­жьи валы занять теперь же реша­ет,
Поль­зу­ясь слу­ча­ем тут, — пока всем еще ужас вла­де­ет.
iam ra­tus ut vi­les ani­mas pe­ri­tu­ra­que frustra
ag­mi­na per­mi­sit vi­tae. sed, castra fu­ga­tos
ne re­vo­cent pel­lat­que quies noc­tur­na pa­vo­rem,
pro­ti­nus hos­ti­li sta­tuit suc­ce­de­re val­lo,
dum for­tu­na ca­let, dum con­fi­cit om­nia ter­ror,
735 Он не боял­ся того, что бой­цам, утом­лен­ным вой­ною,
Будет тяжел тот при­каз. Уве­ща­ний доста­точ­но крат­ких,
Чтобы они за добы­чей пошли: — «победа — за нами
Пол­ная, — он гово­рит: — оста­ет­ся, дру­зья, пока­зать вам
Нашу награ­ду за кровь: я того отда­вать не застав­лю,
non ve­ri­tus gra­ve ne fes­sis aut Mar­te sub­ac­tis
hoc fo­ret im­pe­rium. non mag­no hor­ta­mi­ne mi­les
in prae­dam du­cen­dus erat. «vic­to­ria no­bis
ple­na, vi­ri»: di­xit «su­pe­rest pro san­gui­ne mer­ces,
quam monstra­re meum est; ne­que enim do­na­re vo­ca­bo
740 Что захо­ти­те вы взять. Вот пол­ный вся­ким метал­лом
Стан перед нами открыт: здесь лежит — у пле­мен гес­пе­рий­ских
Взя­тое золо­то; здесь под шатра­ми — восточ­ные кла­ды.
Грудой богат­ства царей и Пом­пея сокро­ви­ща с ними
Ждут хозя­ев себе: бой­цы, пере­гнать торо­пи­тесь
quod si­bi quis­que da­bit. cunctis, en, ple­na me­tal­lis
castra pa­tent; rap­tum Hes­pe­riis e gen­ti­bus aurum
hic iacet Eoas­que pre­munt ten­to­ria ga­zas.
tot re­gum for­tu­na si­mul Mag­ni­que coac­ta
ex­pec­tat do­mi­nos: pro­pe­ra prae­ce­de­re, mi­les,
745 Тех, кого гони­те вы; ина­че Фар­са­лии жат­ву
Вновь побеж­ден­ный возь­мет». [Ни сло­ва к тому не при­ба­вив,
Сра­зу безум­цев увлек, ослеп­лен­ных жаж­дою зла­та,
Сме­ло идти по мечам, через тру­пы отцов, попи­рая
Тело уби­тых вождей.] Какие валы и кана­вы
quos se­que­ris; quas­cum­que tuas Phar­sa­lia fe­cit
a vic­tis ra­piun­tur opes». [nec plu­ra lo­cu­tus
in­pu­lit amen­tes auri­que cu­pi­di­ne cae­cos
ire su­per gla­dios sup­ra­que ca­da­ve­ra pat­rum
et cae­sos cal­ca­re du­ces.] quae fos­sa, quis ag­ger
750 Сдер­жат желаю­щих взять добы­чу вой­ны и зло­дей­ства?
Рвут­ся узнать, какою ценой пре­ступ­ле­нье опла­тят.
Прав­да, нема­ло нашли награб­лен­ных всюду по миру
Слит­ков они золотых, на рас­хо­ды вой­ны запа­сен­ных;
Но не хва­ти­ло того, чтоб насы­тить их алч­ные души.
sus­ti­neat pre­tium bel­li sce­le­rum­que pe­ten­tis?
sci­re ruunt, quan­ta fue­rint mer­ce­de no­cen­tes.
in­ve­ne­re qui­dem spo­lia­to plu­ri­ma mun­do
bel­lo­rum in sumptus con­ges­tae pon­de­ra mas­sae,
sed non inple­vit cu­pien­tis om­nia men­tes.
755 То, что ибер нако­пал, что выбро­сил Таг на при­бре­жья,
То, что сби­ра­ет в пес­ках ари­масп бога­тей­ший, награ­бив,
Все же счи­та­ют они за зло­дей­ства награ­дой ничтож­ной;
Ибо им всем обе­щал победи­тель Тар­пей­скую кре­пость,
Ибо надеж­да весь Рим дав­но им сули­ла в добы­чу:
quid­quid fo­dit Hi­ber, quid­quid Ta­gus ex­pu­lit auri,
quod le­git di­ves sum­mis Ari­mas­pus ha­re­nis,
ut ra­piant, par­vo sce­lus hoc ve­nis­se pu­ta­bunt.
cum si­bi Tar­peias vic­tor des­pon­de­rit ar­ces,
cum spe Ro­ma­nae pro­mi­se­rit om­nia prae­dae,
760 Ста­на раз­гром это — про­сто обман. На дерне вель­мо­жи
Спит недо­стой­ный пле­бей; покро­вы цар­ско­го ложа
Дерз­кий сми­на­ет сол­дат; на посте­ли уби­то­го бра­та
Или на ложе отца раз­ва­лил­ся уста­лый убий­ца:
Но омра­чен их безум­ный покой, сно­виде­ния злые
de­ci­pi­tur quod castra ra­pit. ca­pit in­pia ple­bes
caes­pi­te pat­ri­cio som­nos, stra­tum­que cu­bi­le
re­gi­bus in­fan­dus mi­les pre­mit, in­que pa­ren­tum
in­que to­ris frat­rum po­sue­runt membra no­cen­tes.
quos agi­tat vae­sa­na quies, som­ni­que fu­ren­tes
765 Души несчаст­ных людей фес­са­лий­скою бит­вой тре­во­жат.
Да, не заснуть зло­де­я­ньям в груди, и серд­це вол­ну­ют
Те же бои, и рука без меча про­дол­жа­ет дви­же­нья.
Кажет­ся, — сто­нут поля, и зем­ля посы­ла­ет на спя­щих
Яд испа­ре­ний сво­их, и мана­ми воздух напол­нен,
Thes­sa­li­cam mi­se­ris ver­sant in pec­to­re pug­nam.
in­vi­gi­lat cunctis sae­vum sce­lus, ar­ma­que to­ta
men­te agi­tant, ca­pu­lo­que ma­nus ab­sen­te mo­ven­tur.
in­ge­muis­se pu­tem cam­pos, ter­ram­que no­cen­tem
inspi­ras­se ani­mas, in­fec­tum­que aera to­tum
770 Ночь, что лежит над зем­лей, таит в себе ужас сти­гий­ский.
Гроз­ную кару свою возда­ет по заслу­гам победа;
Пла­мя и свист бес­по­ко­ют их сон; уби­то­го ими
Тень граж­да­ни­на вста­ет; и каж­до­го мучит свой при­зрак.
Этот — чер­ты ста­ри­ка, тот видит юно­ши облик;
ma­ni­bus et su­pe­ram Sty­gia for­mi­di­ne noc­tem.
exi­git a me­ri­tis tris­tes vic­to­ria poe­nas,
si­bi­la­que et flam­mas in­fert so­por. umbra pe­rempti
ci­vis adest; sua quem­que pre­mit ter­ro­ris ima­go:
il­le se­num vul­tus, iuve­num vi­det il­le fi­gu­ras,
775 Мно­гих томи­тель­ный сон сму­ща­ет тру­па­ми бра­тьев;
В серд­це у мно­гих — отец; а Цеза­ря душат все маны.
Так же Орест Пело­пид, алта­рем не очи­щен­ный скиф­ским,
Неко­гда видел вокруг Эвме­нид неот­ступ­ные лики;
Нет, ни безум­ный Пен­фей, с душою сво­ей потря­сен­ной,
hunc agi­tant to­tis fra­ter­na ca­da­ve­ra som­nis,
pec­to­re in hoc pa­ter est, om­nes in Cae­sa­re ma­nes.
haud alios non­dum Scy­thi­ca pur­ga­tus in ara
Eume­ni­dum vi­dit vul­tus Pe­lo­peus Ores­tes,
nec ma­gis at­to­ni­tos ani­mi sen­se­re tu­mul­tus,
780 Злее смя­те­нья не знал, ни Ага­ва, опом­нясь от гне­ва!
Цеза­ря все те мечи, что ныне Фар­са­лия зре­ла
Или отмще­ния день увидит в руках у Сена­та, —
Этою ночью тес­нят; и чуди­ща ада — бичу­ют.
Что за муче­нья дарит несчаст­но­му злое созна­нье,
cum fu­re­ret, Pen­the­us aut, cum de­sis­set, Aga­ve.
hunc om­nes gla­dii, quos aut Phar­sa­lia vi­dit
aut ultrix vi­su­ra dies strin­gen­te se­na­tu,
il­la noc­te pre­munt, hunc in­fe­ra monstra fla­gel­lant.
et quan­tum poe­nae mi­se­ro mens con­scia do­nat,
785 Если и маны, и Стикс, и Тар­тар сны отяг­ча­ют,
Хоть еще дышит Пом­пей! Но весь этот страх пре­тер­пел он:
В час, когда утрен­ний луч оза­рил Фар­са­лии тру­пы, —
Вид ее гроз­ный не смог отвра­тить от смерт­но­го поля
Жад­ных очей. Он на реки глядел, теку­щие кро­вью,
quod Sty­ga, quod ma­nes in­ges­ta­que Tar­ta­ra som­nis
Pom­peio vi­ven­te vi­det! ta­men om­nia pas­so,
postquam cla­ra dies Phar­sa­li­ca dam­na re­te­xit,
nul­la lo­ci fa­cies re­vo­cat fe­ra­li­bus ar­vis
hae­ren­tis ocu­los. cer­nit pro­pul­sa cruo­re
790 И на хол­мы мерт­ве­цов, высотою рав­ные горам.
Видел уби­тых тела, гни­ю­щие груда­ми всюду, —
Вой­ско Пом­пея счи­тал: и для пира велел при­гото­вить
Место, откуда бы мог чер­ты и внеш­ность лежа­щих
Рас­по­зна­вать: хоро­шо зем­ли эма­фий­ской не видеть,
flu­mi­na et ex­cel­sos cu­mu­lis aequan­tia col­les
cor­po­ra, si­den­tis in ta­bem spec­tat acer­vos
et Mag­ni nu­me­rat po­pu­los, epu­lis­que pa­ra­tur
il­le lo­cus, vul­tus ex quo fa­cies­que iacen­tum
ag­nos­cat. iuvat Ema­thiam non cer­ne­re ter­ram
795 Взглядом сколь­зя по полям, укры­тым побо­и­щем плот­но!
Видит он в этой кро­ви все­выш­них сво­их и Фор­ту­ну:
И, одер­жим, — чтоб про­длить желан­ное зре­ли­ще бой­ни,
Тру­пы сжи­гать на кост­рах запре­тил и к пре­ступ­но­му небу
Смрад эма­фий­ский воз­нес. Пуний­цем встарь погре­бен­ный
et lustra­re ocu­lis cam­pos sub cla­de la­ten­tes.
for­tu­nam su­pe­ros­que suos in san­gui­ne cer­nit.
ac, ne lae­ta fu­rens sce­le­rum spec­ta­cu­la per­dat,
in­vi­det ig­ne ro­gi mi­se­ris, cae­lo­que no­cen­ti
in­ge­rit Ema­thiam. non il­lum Poe­nus hu­ma­tor
800 Кон­сул и общий костер, зажжен­ный ливий­ца­ми в Кан­нах,
Не дал при­ме­ра ему — соблюдать чело­ве­ка обы­чай
По отно­ше­нью к вра­гу. Он пом­нил, гнев не насы­тив,
В мерт­вых сограж­дан сво­их. Не отдель­ных мы тре­бу­ем скле­пов
И не раз­лич­ных кост­ров: жги в еди­ном огне все наро­ды!
con­su­lis et Li­by­ca suc­cen­sae lam­pa­de Can­nae
con­pel­lunt ho­mi­num ri­tus ut ser­vet in hos­te,
sed me­mi­nit non­dum sa­tia­ta cae­di­bus ira
ci­ves es­se suos. pe­ti­mus non sin­gu­la bus­ta
discre­tos­que ro­gos: unum da gen­ti­bus ig­nem,
805 В пла­ме­ни общем для всех да истле­ет каж­дое тело!
Хочешь ты зятю отмстить, — так Пин­да леса пова­ли ты;
В кучу ско­рее сне­си дуб­ра­вы дубо­вые Эты;
С моря увидит тогда Пом­пей фес­са­лий­ское пла­мя.
Что тебе зло­ба дает? Не все ли еди­но — истле­ют
non in­ter­po­si­tis uran­tur cor­po­ra flam­mis;
aut, ge­ne­ri si poe­na iuvat, ne­mus extrue Pin­di,
eri­ge con­ges­tas Oetaeo ro­bo­re sil­vas,
Thes­sa­li­cam vi­deat Pom­pei­us ab aequo­re flam­mam.
nil agis hac ira: ta­bes­ne ca­da­ve­ra sol­vat
810 Или сго­рят мерт­ве­цы? В объ­я­ти­ях крот­ких при­ро­да
Все успо­ко­ит тела, а погибнет ведь каж­дое тело.
Цезарь, коль ныне огонь наро­ды эти не тронет, —
Вме­сте с зем­лею сго­рят и вме­сте с пучи­ною моря!
Общий костер уни­что­жит весь мир и с костя­ми сме­ша­ет
an ro­gus, haud re­fert; pla­ci­do na­tu­ra re­cep­tat
cuncta si­nu, fi­nem­que sui si­bi cor­po­ra de­bent.
hos, Cae­sar, po­pu­los si nunc non us­se­rit ig­nis,
uret cum ter­ris, uret cum gur­gi­te pon­ti.
com­mu­nis mun­do su­pe­rest ro­gus os­si­bus astra
815 Звезды. Куда бы судь­ба ни реши­ла при­звать твою душу,
Там же сбе­рут­ся бой­цы. Не выше взой­дешь ты на небо,
И не на луч­шей зем­ле ты ляжешь во мра­ке сти­гий­ском.
Смерть непо­кор­на судь­бе: и все, что зем­ля поро­ди­ла,
В зем­лю уйдет: небе­са не име­ю­щих урны укро­ют.
mix­tu­rus. quo­cum­que tuam for­tu­na vo­ca­bit,
hae quo­que sunt ani­mae: non al­tius ibis in auras,
non me­lio­re lo­co Sty­gia sub noc­te iace­bis.
li­be­ra for­tu­nae mors est; ca­pit om­nia tel­lus
quae ge­nuit; cae­lo te­gi­tur qui non ha­bet ur­nam.
820 Ты же, кто мстишь пле­ме­нам, их всех погре­бе­нья лишая,
Что ж ты от мерт­вых бежишь, покида­ешь зло­вон­ное поле?
Цезарь, пей воду сию; если можешь, вды­хай этот воздух!
Нет! Фар­са­лии дол отни­ма­ют гни­ю­щие тру­пы,
Полем вла­де­ют они, обра­тив победи­те­ля в бег­ство!
tu, cui dant poe­nas in­hu­ma­to fu­ne­re gen­tes,
quid fu­gis hanc cla­dem? quid olen­tis de­se­ris ag­ros?
has tra­he, Cae­sar, aquas, hoc, si po­tes, ute­re cae­lo.
sed ti­bi ta­ben­tes po­pu­li Phar­sa­li­ca ru­ra
eri­piunt cam­pos­que te­nent vic­to­re fu­ga­to.
825 К паст­би­щам смерт­ным тогда гемо­ний­ско­го боя не толь­ко
Стаи сошлись бистон­ских вол­ков, но, почу­яв зло­во­нье
Этой кро­ва­вой рез­ни, даже львы покида­ют Фолою.
Бро­сил бер­ло­гу мед­ведь, а соба­ка пре­зрен­ная — дом свой, —
Каж­дый из хищ­ных зве­рей, кто мог обо­ня­ни­ем тон­ким
non so­lum Hae­mo­nii fu­nes­ta ad pa­bu­la bel­li
Bis­to­nii ve­ne­re lu­pi ta­bem­que cruen­tae
cae­dis odo­ra­ti Pho­loen li­que­re leo­nes.
tunc ur­sae la­teb­ras, obscae­ni tec­ta do­mos­que
de­se­rue­re ca­nes, et quid­quid na­re sa­ga­ci
830 Запах гние­нья пой­мать, раз­ло­же­ние тру­пов почу­ять.
Стаи сби­ра­ют­ся птиц, летев­ших дав­но за вой­ска­ми.
Вы, что при­вык­ли на Нил менять фра­кий­скую зиму,
Вдруг задер­жав­шись в пути, не торо­пи­тесь к теп­ло­му Авст­ру;
В небе еще нико­гда ястре­бов не пари­ло так мно­го,
aera non sa­num mo­tum­que ca­da­ve­re sen­tit.
iam­que diu vo­luc­res ci­vi­lia castra se­cu­tae
con­ve­niunt. vos, quae Ni­lo mu­ta­re so­le­tis
Threi­cias hie­mes, ad mol­lem se­rius Austrum
is­tis, aves. num­quam tan­to se vul­tu­re cae­lum
835 Све­та не засти­ли нам такие ско­пи­ща пти­чьи.
Пти­цы нес­лись из лесов, и где они пищу кле­ва­ли, —
С каж­до­го дере­ва там кро­ва­вые капа­ли росы.
И на зна­ме­на убийц, и на лик победи­те­ля часто
Кровь упа­да­ла с небес или гноя зло­вон­ные брыз­ги;
in­duit aut plu­res pres­se­runt aera pin­nae.
om­ne ne­mus mi­sit vo­luc­res om­nis­que cruen­ta
ali­te san­gui­neis stil­la­vit ro­ri­bus ar­bor.
sae­pe su­per vul­tus vic­to­ris et in­pia sig­na
aut cruor aut al­to def­lu­xit ab aethe­re ta­bes
840 Мясо роня­ли порой уста­лые хищ­ни­ков ког­ти.
Но дале­ко не от всех мерт­ве­цов оста­ют­ся лишь кости,
Зве­ри тер­за­ют не всё: киш­ки их совсем не пре­льща­ют,
Кост­но­го моз­га они не любят про­гла­ты­вать жад­но:
Про­бу­ет мыш­цы зве­рьё. И рим­ляне боль­шею частью
membra­que deie­cit iam las­sis un­gui­bus ales.
sic quo­que non om­nis po­pu­lus per­ve­nit ad os­sa
in­que fe­ras dis­cerptus abit; non in­ti­ma cu­rant
vis­ce­ra nec to­tas avi­dae sor­be­re me­dul­las:
de­gus­tant ar­tus. La­tiae pars ma­xi­ma tur­bae
845 В пре­не­бре­же­ньи лежат; их, мало-пома­лу раз­рых­лив,
Солн­це, и дни, и дожди с эма­фий­ской меша­ют зем­лею.
О, зло­по­луч­ный край — Фес­са­лия! Иль пре­ступ­ле­ньем
Ты оскор­би­ла богов, что одну тебя рок угне­та­ет
Мно­же­ст­вом страш­ных смер­тей и зло­действ? И сколь­ким сто­ле­тьям
fas­ti­di­ta iacet; quam sol nim­bi­que dies­que
lon­gior Ema­thiis re­so­lu­tam mis­cuit ar­vis.
Thes­sa­lia, in­fe­lix, quo tan­tum cri­mi­ne, tel­lus,
lae­sis­ti su­pe­ros, ut te tot mor­ti­bus unam,
tot sce­le­rum fa­tis pre­me­rent? quod suf­fi­cit aevum
850 Надо про­течь, чтоб, забыв­ши вой­ну, про­стил тебя пра­внук?
Новая нива когда воз­рас­тит неза­пят­нан­ный колос?
Или когда сош­ни­ком не обидишь ты манов латин­ских?
Рань­ше при­дут дру­гие вой­ска, и новым зло­дей­ствам
Ты пре­до­ста­вишь поля с непро­сох­шею рим­скою кро­вью.
in­me­mor ut do­net bel­li ti­bi dam­na ve­tus­tas?
quae se­ges in­fec­ta sur­get non de­co­lor her­ba?
quo non Ro­ma­nos vio­la­bis vo­me­re ma­nes?
an­te no­vae ve­nient acies, sce­le­ri­que se­cun­do
praes­ta­bis non­dum sic­cos hoc san­gui­ne cam­pos.
855 Если бы взду­ма­лось вам разо­рить моги­лы всех пред­ков,
Ряд еще проч­ных гроб­ниц, а так­же рас­сы­пав­ших урны
Из полу­сгнив­ших сво­их, побеж­дён­ных вет­хо­стью скле­пов, —
Всё же в тво­их бороздах, Гемо­ния, — боль­ше остан­ков,
Боль­ше костей разо­бьёт зем­леде­лец моты­кой сво­ею.
om­nia maio­rum ver­ta­mus bus­ta li­ce­bit,
et stan­tis tu­mu­los et qui ra­di­ce ve­tus­ta
ef­fu­de­re suas vic­tis con­pa­gi­bus ur­nas,
plus ci­ne­rum Hae­mo­niae sul­cis tel­lu­ris ara­tur
plu­ra­que ru­ri­co­lis fe­riun­tur den­ti­bus os­sa.
860 Нет, ни один бы моряк на бре­гах эма­фий­ских кана­та
Не отвя­зал, и зем­лю твою не цара­пал бы пахарь, —
Клад­би­ще рим­ских пле­мён; селяне бы все побро­са­ли
Это жили­ще теней; ста­да б из кустов раз­бе­жа­лись,
И нико­гда бы пас­тух ота­рам сво­им не доз­во­лил
nul­lus ab Ema­thio re­li­gas­set li­to­re fu­nem
na­vi­ta, nec ter­ram quis­quam mo­vis­set ara­tor,
Ro­ma­ni bus­tum po­pu­li, fu­ge­rentque co­lo­ni
umbra­rum cam­pos, gre­gi­bus du­me­ta ca­re­rent,
nul­lus­que aude­ret pe­co­ri per­mit­te­re pas­tor
865 Туч­ные тра­вы щипать, из костей воз­рос­шие наших;
И, как стра­на, что вред­на для людей, где солн­це сжи­га­ет,
Или где цар­ст­ву­ет лед, — ты лежа­ла б нагой и без­вест­ной,
Если б одним ты была, а не пер­вым лишь полем усо­биц.
Боги! Поз­воль­те же нам нена­видеть пре­ступ­ные зем­ли!
vel­le­re sur­gen­tem de nostris os­si­bus her­bam,
ac, ve­lut in­pa­tiens ho­mi­num vel so­lis ini­qui
li­mi­te vel gla­cie, nu­da at­que ig­no­ta iace­res,
si non pri­ma ne­fas bel­li sed so­la tu­lis­ses.
o su­pe­ri, li­ceat ter­ras odis­se no­cen­tis.
870 Что́ вы вини­те весь мир; что́ ему оправ­да­нье несе­те?
И гес­пе­рий­ский раз­гром, и горь­кие вол­ны Пахи­на,
Твой, о Мути­на, ущерб и Лев­ка­ду — омы­ли Филип­пы!
quid to­tum pre­mi­tis, quid to­tum ab­sol­vi­tis or­bem?
Hes­pe­riae cla­des et fle­bi­lis un­da Pachy­ni
et Mu­ti­na et Leu­cas pu­ros fe­ce­re Phi­lip­pos.

<<<
>>>

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 3. Про­ти­вясь вра­ще­нию неба. В древ­но­сти счи­та­ли, что соб­ст­вен­ное дви­же­ние Солн­ца по небу идет с запа­да на восток, а самый небо­свод (эфир) вра­ща­ет­ся с восто­ка на запад гораздо ско­рее дви­же­ния Солн­ца, кото­рое небо и увле­ка­ет поэто­му вме­сте с собою. Это убеж­де­ние осно­ва­но на том, что «в сво­ем годо­вом дви­же­нии меж­ду звезда­ми Солн­це про­хо­дит око­ло 1° по пря­мо­му вос­хож­де­нию и, как бы отста­вая от вра­ще­ния небес­но­го сво­да, запазды­ва­ет куль­ми­на­ци­ей по срав­не­нию с дан­ной звездой при­бли­зи­тель­но на 4 мину­ты звезд­но­го вре­ме­ни». (См. Русск. аст­ро­ном. кален­дарь, Посто­янн. ч., изд. 4-е, Ниж­ний Нов­го­род, 1930).
  • 9. Театр Пом­пея — пер­вый посто­ян­ный театр в Риме, постро­ен­ный Пом­пе­ем из кам­ня на сред­ства от воен­ной добы­чи после победы над Мит­ри­да­том. Театр этот, рас­счи­тан­ный на сорок тысяч зри­те­лей, нахо­дил­ся на Мар­со­вом поле. (См. при­меч. к I, ст. 133).
  • 14. Пер­вый три­умф. Лукан ошиб­ся: пер­вый три­умф Пом­пея был не над «пле­ме­на­ми, окру­жен­ны­ми бур­ным Ибе­ром» (т. е. Испа­ни­ей), а над Нуми­ди­ей. Пом­пей был три­ум­фа­то­ром три­жды: 1) в 81 г. до н. э. — над Нуми­ди­ей, 2) в 71 г. — над Испа­ни­ей, 3) в 61 г. — над Ази­ей. В 71 г. он был еще толь­ко всад­ни­ком (см. ст. 19), но его пер­вое кон­суль­ство нача­лось уже в 70 г.
  • 28. Наро­ду — т. е. рим­ля­нам, или ита­лий­цам.
  • 62 сл. Крас­но­ре­чия… созда­тель рим­ско­го — Марк Тул­лий Цице­рон, кото­рый часто и сам хва­лил­ся тем, что сила его граж­дан­ской вла­сти («власть и тога») одо­ле­ла Кати­ли­ну (см. при­меч. к II, ст. 541) в 63 г. до н. э., когда Цице­рон был кон­су­лом. Ука­за­ние Лука­на на при­сут­ст­вие Цице­ро­на в Фар­са­лии невер­но: по свиде­тель­ству Тита Ливия, Цице­ро­на в Фар­са­лии не было.
  • 65. Фору­ма, рост­ров — т. е. граж­дан­ской дея­тель­но­сти, пре­до­став­ляв­шей воз­мож­ность высту­пать как ора­то­ру. О рострах см. при­меч. к IV, ст. 799.
  • 123. Все пре­ступ­ле­нья гро­зят победи­те­лю. Лукан гово­рит, что победи­тель, будь то Пом­пей или Цезарь, непре­мен­но допу­стит жесто­ко­сти по отно­ше­нию к побеж­ден­ным и поэто­му будет нена­видим.
  • 132. Город — Рим.
  • 145. Фле­гра — см. при­меч. к IV, ст. 595—597.
  • 146. В сици­лий­ском гор­ни­ле. В Сици­лии была мифи­че­ская куз­ни­ца кик­ло­пов. (Ср. при­меч. к VI, ст. 360—380).
  • 149. Эгида — дослов­но: коз­ли­ная шку­ра — бро­ня, на кото­рой у Афи­ны-Пал­ла­ды была поме­ще­на голо­ва чудо­ви­ща Гор­го­ны. В позд­ней­ших антич­ных пред­став­ле­ни­ях эта шку­ра заме­ни­лась щитом или пан­цы­рем с изо­бра­же­ни­ем Гор­го­ны. (Ср. при­меч. к VI, ст. 745 сл. и миф о Меду­зе-Гор­гоне в IX, ст. 624—699).
  • 150. Пал­лен­ские мол­нии — Пал­ле­на — сино­ним Фле­гры. (См. выше, ст. 145).
  • 163. Исте­ка­ют сле­за­ми. По древ­не­му пове­рью, изо­бра­же­ния богов (в дан­ном слу­чае на зна­ме­нах), пред­ве­щая несча­стья, покры­ва­лись кап­ля­ми пота или сле­за­ми (ср. I, ст. 557). Поэт Ста­ций гово­рит это про ста­ту­эт­ку Гер­ку­ле­са, при­над­ле­жав­шую Алек­сан­дру Македон­ско­му:


    …когда гибель­ный пил он кубок, и смерть осе­ни­ла
    Тучей его, когда лик боже­ства изме­нил­ся, и брон­за
    Потом покры­лась, — объ­ял его ужас на пире послед­нем.
    (Силь­вы, IV, 6).

  • 176. Бебей­ское озе­ро — в Фес­са­лии.
  • 187. Гады Тирий­ские — см. при­меч. к III, ст. 279. Гады были осно­ва­ны фини­кий­ца­ми (тирий­ца­ми).
  • 192. Авгур один — Гай Кор­не­лий. Эвган­ский холм — близ Пата­вия (нынеш­ней Падуи). О про­ро­че­стве Гая Кор­не­лия рас­ска­зы­ва­ет и Плу­тарх в био­гра­фии Цеза­ря, гл. 47.
  • 193. Апон — источ­ник око­ло Падуи.
  • 194. Тимав — река в обла­сти вене­тов, назван­ная «Анте­но­ро­вым Тима­вом», так как у ее исто­ка был осно­ван выход­цем из Трои Анте­но­ром город Пата­вий. (См.: Вер­ги­лий. Эне­ида, II, ст. 242 сл.).
  • 217. Лен­тул — см. при­меч. к V, ст. 7.
  • 220. Доми­ций — см. при­меч. к II, ст. 478.
  • 222. Сци­пи­он — см. при­меч. к II, ст. 472. Сци­пи­он стал глав­но­ко­ман­дую­щим в Ливии (Север­ной Афри­ке) после смер­ти Пом­пея.
  • 227. Тет­рар­хи — «чет­ве­ро­власт­ни­ки» — титул мел­ких вла­сти­те­лей.
  • 228. Все, чей пур­пур… — т. е. все монар­хи (одеж­да кото­рых была пур­пу­ро­вая), под­власт­ные Риму и явив­ши­е­ся помо­гать Пом­пею в войне с Цеза­рем.
  • 230. Иту­рей­цы — народ из Сирии.
  • 232. Ибе­рия — Испа­ния.
  • 257. Земель­ный надел. Цезарь обе­ща­ет по окон­ча­нии вой­ны наде­лить вете­ра­нов земель­ны­ми участ­ка­ми. (Ст. 257 и 258 счи­та­ют­ся новей­ши­ми изда­те­ля­ми поэ­мы Лука­на интер­по­ли­ро­ван­ны­ми, так как их нет в неко­то­рых спис­ках, а схо­ли­а­сты не дела­ют к ним ника­ких при­ме­ча­ний).
  • 270 сл. Гим­на­сии и пале­ст­ры — шко­лы для физи­че­ских упраж­не­ний.
  • 306 сл. Огра­да. В II, ст. 197 это место на Мар­со­вом поле назва­но «Ови­лии». Здесь Сул­ла умерт­вил шесть­сот плен­ных, кото­рым была обе­ща­на поща­да.
  • 315—317. Лукан име­ет в виду сра­же­ние, опи­сан­ное им в II, ст. 290 сл.
  • 334. Если бы в бит­ву послать — т. е. если бы каж­дый из вас был самим Цеза­рем.
  • 363 сл. От Борея до Нота под сво­дом звезд­но­го кру­га. Име­ют­ся в виду оби­та­те­ли север­но­го полу­ша­рия от поляр­но­го кру­га до тро­пи­ка Рака. (Звезд­ный круг — зоди­ак).
  • 373. Гос­по­ди­ну — Цеза­рю.
  • 392. Габии, Вейи и Кора — неболь­шие горо­да; Габии и Кора в Лации, Вейи — в Этру­рии.
  • 394. Лав­рент­ские лары — латин­ский город Лав­рент.
  • 396. Под­чи­нен­ный веле­ни­ям Нумы. Нума — леген­дар­ный рим­ский царь, пре­ем­ник Рому­ла. Рим­ские кон­су­лы долж­ны были справ­лять Латин­ский празд­ник (Fe­riae La­ti­nae) на Альб­ской горе.
  • 408. Кан­ны — см. при­меч. к II, ст. 46.
  • 409. Аллия — при­ток Тиб­ра к севе­ру от Рима (ныне Айя); на этой реке в 390 г. до н. э. рим­ское вой­ско было раз­би­то гал­ла­ми. День это­го сра­же­ния (dies Al­lien­sis) — 18 июня — был отме­чен в рим­ском кален­да­ре (в фастах) как «чер­ный день».
  • 411. Это­го дня — дня Фар­саль­ской бит­вы.
  • 424. Ночь и день — т. е. Луна и Солн­це.
  • 428. Связ­ки пру­тьев — лик­тор­ские фас­ции (см. при­меч. к I, ст. 178).
  • 429. Даги — коче­вой народ, жив­ший к восто­ку от Кас­пий­ско­го моря.
  • 430. Плу­га в Сар­ма­тии он не ведет. При осно­ва­нии коло­нии в заво­е­ван­ной стране на обя­зан­но­сти кон­су­ла было опа­хи­вать ее гра­ни­цы плу­гом.
  • 437. О засе­ле­нии Рима см. рас­сказ Тита Ливия, I, 8.
  • 440. Брут — см. при­меч. к V, ст. 207.
  • 450. Мимант — гора в Ионии.
  • 451. Кас­сий — Гай Кас­сий Лон­гин, один из убийц Цеза­ря. Он был кве­сто­ром при Крас­се и участ­во­вал в бит­ве при Каррах в 53 г. до н. э. В 49 г., будучи народ­ным три­бу­ном, стал на сто­ро­ну Пом­пея и коман­до­вал его фло­том; раз­бил флот Цеза­ря в Сици­лии. После Фар­саль­ской бит­вы, в кото­рой он участ­во­вал, пере­шел на сто­ро­ну Цеза­ря, но на самом деле оста­вал­ся его про­тив­ни­ком и стал во гла­ве заго­во­ра про­тив него. После бит­вы при Филип­пах в 42 г. Кас­сий лишил себя жиз­ни.
  • 457. Рав­ных все­выш­ним богам. Име­ет­ся в виду обо­жест­вле­ние Цеза­ря и рим­ских импе­ра­то­ров.
  • 471. Кра­стин — один из вете­ра­нов Цеза­ря, уби­тый в Фар­саль­ской бит­ве. Он упо­ми­на­ет­ся и в «Запис­ках о граж­дан­ской войне» Цеза­ря (III, 91 и 99).
  • 508. Мани­пу­лы в лег­ких доспе­хах — т. е. лег­ко воору­жен­ные части вой­ска. (Мани­пул — одна трид­ца­тая часть леги­о­на).
  • 513. Ядра. О том, что свин­цо­вые ядра, пус­кае­мые из пра­щи, буд­то бы нака­ля­лись и даже пла­ви­лись при поле­те, упо­ми­на­ет­ся и у дру­гих древ­них авто­ров. Так, напри­мер, Лукре­ций (VI, ст. 178 сл.) гово­рит:


    …свин­цо­вые даже
    Ядра, коль дол­го летят, рас­топ­ля­ют­ся в быст­ром вра­ще­ньи.

  • 540. Гала­ты — кельт­ское пле­мя (гал­лы), вторг­ше­е­ся в 279 г. до н. э. в Македо­нию, а затем пере­шед­шее и в Малую Азию.
  • 556. Умол­чу я. Лукан, как вид­но из даль­ней­ше­го, не испол­ня­ет это­го обе­ща­ния.
  • 568. Бел­ло­на — см. при­меч. к I, ст. 566.
  • 569. Бисто­нов — фра­кий­цев.
  • 581. Вто­рое сосло­вие — всад­ни­ки. (Пер­вое — сена­то­ры, третье — пле­беи). (См.: Н. А. Маш­кин. Исто­рия древ­не­го Рима. 1949, стр. 402—405).
  • 587. Брут — см. при­меч. к II, ст. 234. Соглас­но Плу­тар­ху, Брут участ­во­вал в Фар­саль­ском сра­же­нии, но рас­сказ о том, что он пере­одел­ся про­стым вои­ном и хотел зако­лоть Цеза­ря на поле бит­вы, никем, кро­ме Лука­на, не при­во­дит­ся. Веро­ят­но, это — выдум­ка Лука­на.
  • 603. В пол­ной сво­бо­де — т. е. не взя­тый в плен.
  • 604. Вто­рич­ной поща­ды. Пер­вый раз Цезарь поща­дил Доми­ция под Кор­фи­ни­ем. (См. II, ст. 512 сл.).
  • 606. Пре­ем­ник мой — вос­кли­ца­ние иро­ни­че­ское: Доми­ций был назна­чен Сена­том пре­ем­ни­ком Цеза­ря в Гал­лии.
  • 635. Ахайя — Гре­ция.
  • 696. Сво­бо­да и царь. В под­лин­ни­ке Li­ber­tas et Cae­sar, при­чем сло­во «Цезарь» употреб­ле­но в общем смыс­ле тиран­нии при цар­ской вла­сти. Очень воз­мож­но, что Лукан здесь наме­ка­ет на тиран­нию Неро­на.
  • 704. Фарос­ский тиранн — Пто­ле­мей XII. (См. при­меч. к V, ст. 59).
  • 741. У пле­мен гес­пе­рий­ских — в Испа­нии.
  • 755. Таг — золо­то­нос­ная река в Испа­нии (ныне Тахо).
  • 772. Пла­мя и свист — от факе­лов и зме­и­ных волос Фурий.
  • 777. Орест — сын Ага­мем­но­на (пра­внук Пелоп­са), убив­ший свою мать Кли­тем­не­стру и любов­ни­ка ее Эгис­фа, мстя за убий­ство ими Ага­мем­но­на. Соглас­но Эври­пидо­вой вер­сии мифа об Оре­сте, кото­рой при­дер­жи­ва­ет­ся Лукан, Орест был очи­щен от убий­ства в Тавриде (у «скиф­ско­го алта­ря»), где была жри­цею его сест­ра Ифи­ге­ния.
  • 799. Пуни­ец — Ган­ни­бал, с поче­том похо­ро­нив­ший пав­ше­го при Кан­нах рим­ско­го кон­су­ла Эми­лия Пав­ла. (См. при­меч. к I, ст. 39).
  • 825. Гемо­ний­ский бой — т. е. фес­са­лий­ский, Фар­саль­ская бит­ва (Гемо­ния — древ­нее назва­ние Фес­са­лии).
  • 853. Новым зло­дей­ствам. Име­ет­ся в виду бит­ва при Филип­пах.
  • 868. Усо­биц — т. е. сра­же­ний граж­дан­ской вой­ны меж­ду Пом­пе­ем и Цеза­рем, а так­же и даль­ней­ших меж­до­усоб­ных битв, вплоть до сра­же­ния при Акции.
  • 871—872. Лукан пере­чис­ля­ет сле­дую­щие собы­тия граж­дан­ской вой­ны: 1) сра­же­ние при Мун­де в Испа­нии в 45 г., 2) мор­ские победы Агрип­пы над Секс­том Пом­пе­ем у бере­гов Сици­лии в 36 г., 3) борь­бу у Мути­ны в 43 г. и 4) бит­ву при Акции в 31 г. до н. э. Филип­пы здесь: Фар­са­лия. (См. при­меч. к I, ст. 680).
  • ПРИМЕЧАНИЯ РЕДАКЦИИ САЙТА

  • [1]В скоб­ках ука­за­на нуме­ра­ция строк соглас­но руко­пи­си. Для соот­вет­ст­вия рус­ско­му пере­во­ду стро­ки 489—520 пере­ме­ще­ны нами в соот­вет­ст­вии с лёбов­ским изда­ни­ем 1928 г. (Прим. ред. сай­та).
    • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1327007031 1327008013 1327009001 1358953008 1358953009 1358953010