История Рима от основания города

Книга IV, гл. 10

10. (1) Пред­во­ди­тель воль­сков, кото­рый не загото­вил для сво­их вои­нов про­ви­ан­та, а пре­до­ста­вил им самим добы­вать его каж­до­днев­ным гра­бе­жом у мест­ных жите­лей, увидев, что вал разом лишил его вся­кой воз­мож­но­сти пред­при­нять что-либо, при­звал кон­су­ла и ска­зал, что если рим­ляне при­шли для сня­тия оса­ды, то он уведет отсюда воль­сков. (2) Кон­сул отве­тил, что побеж­ден­ным подо­ба­ет при­ни­мать усло­вия, а не выдви­гать их и что, раз воль­ски так лег­ко реши­лись напасть на союз­ни­ков рим­ско­го наро­да, уйти им отсюда так же про­сто не удаст­ся. (3) Он велит выдать пол­ко­во­д­ца, сло­жить ору­жие и, при­знав пора­же­ние, пови­но­вать­ся победи­те­лю; а ина­че — оста­нут­ся они или отсту­пят — он, как непри­ми­ри­мый их враг, пред­по­чтет изве­стить Рим о раз­гро­ме воль­сков, чем о непроч­ном мире с ними. (4) Воль­ски пита­ли, прав­да, сла­бую надеж­ду на силу ору­жия, ведь ниче­го с.187 дру­го­го им не оста­ва­лось, но, к про­чим напа­стям, для сра­же­ния они выбра­ли неудач­ное место, осо­бо неудоб­ное для бег­ства. (5) Когда же повсюду нача­лась рез­ня, воль­ски от борь­бы пере­шли к моль­бам, чтобы им, выдав пол­ко­во­д­ца и сло­жа ору­жие, сняв доспе­хи, прой­ти под ярмом и убрать­ся восво­я­си, неся бре­мя позор­но­го пора­же­ния. Но во вре­мя при­ва­ла воз­ле горо­да Туску­ла им, без­оруж­ным, при­шлось испы­тать ста­рин­ную нена­висть туску­лан­цев и поне­сти нака­за­ние, от кото­ро­го едва спас­лись те, кто потом смог сооб­щить о раз­гро­ме.

(6) Рим­ский же пол­ко­во­дец в Ардее, отру­бив голо­вы под­стре­ка­те­лям сму­ты и ото­брав их иму­ще­ство в каз­ну арде­ян, при­вел в порядок дела, рас­стро­ен­ные мяте­жом; арде­яне счи­та­ли, что этим бла­го­де­я­ни­ем рим­ский народ загла­дил вину за неспра­вед­ли­вый при­го­вор³³; а рим­ско­му сена­ту каза­лось, что нуж­но еще что-то для того, чтобы изгла­дить вос­по­ми­на­ния об алч­но­сти рим­лян. (7) Кон­сул вер­нул­ся в Город с три­ум­фом, ведя перед колес­ни­цей вождя воль­сков Клу­и­лия и выста­вив захва­чен­ные в бою доспе­хи, рас­став­шись с кото­ры­ми вра­же­ское вой­ско про­шло под ярмом.

(8) Кон­сул Квинк­ций на граж­дан­ском попри­ще срав­нял­ся сла­вою, что быва­ет нелег­ко, с сво­им кол­ле­гой, кото­рый вел вой­ну. В забо­те о мире и спо­кой­ст­вии в государ­стве он так урав­но­ве­сил пра­ва низ­ших и выс­ших, что пат­ри­ции сочли его стро­гим, а пле­беи доста­точ­но крот­ким кон­су­лом. (9) И три­бу­нам он про­ти­во­сто­ял боль­ше вли­я­ни­ем, чем всту­пая с ними в столк­но­ве­ния. Пять кон­суль­ских сро­ков, про­ник­ну­тые одною заботой, да и вся жизнь, про­жи­тая как подо­ба­ет кон­су­лу, вну­ша­ли глу­бо­кое почте­ние ско­рее к нему само­му, чем к его долж­но­сти. Вот поче­му при этих кон­су­лах о воен­ных три­бу­нах вовсе и не вспо­ми­на­ли.