История Рима от основания города

Книга VII, гл. 1

т. I, с. 323 1. (1) Год этот [366 г.] будет памя­тен появ­ле­ни­ем в кон­суль­ской долж­но­сти «ново­го чело­ве­ка»¹, а так­же учреж­де­ни­ем двух новых долж­но­стей — пре­тор­ства и куруль­но­го эдиль­ства². Эти почет­ные долж­но­сти выго­во­ри­ли для себя пат­ри­ции, усту­пив одно из кон­суль­ских мест пле­бе­ям. (2) Они сде­ла­ли кон­су­лом Луция Секс­тия, чей закон и дал им такую воз­мож­ность; а отцы бла­го­да­ря сво­е­му вли­я­нию на Мар­со­вом поле³ полу­чи­ли пре­тор­скую долж­ность для Спу­рия Камил­ла, сына Мар­ка, а эдиль­ские — для Гнея Квинк­ция Капи­то­ли­на и Пуб­лия Кор­не­лия Сци­пи­о­на, людей сво­его сосло­вия. Това­ри­щем Луция Секс­тия из пат­ри­ци­ев был избран Луций Эми­лий Мамерк.

(3) В нача­ле года все были встре­во­же­ны вестя­ми о том, что гал­лы, рас­се­яв­ши­е­ся было по Апу­лии, вновь соби­ра­ют­ся тол­па­ми, а так­же о том, что отло­жи­лись гер­ни­ки. (4) Но так как сенат наме­рен­но мед­лил, дабы не дать дей­ст­во­вать кон­су­лу из пле­бе­ев, то все замал­чи­ва­лось и цари­ла празд­ность, слов­но при закры­тых судах⁴; (5) и толь­ко три­бу­ны не жела­ли мол­чать, затем что в обмен на одно­го пле­бей­ско­го кон­су­ла знать полу­чи­ла на долж­ност­ных местах трех пат­ри­ци­ев, (6) вос­седаю­щих в пре­текстах⁵ на куруль­ных крес­лах, буд­то кон­су­лы, при­чем пре­тор еще и отправ­ля­ет пра­во­судие, будучи това­ри­щем кон­су­лов, избран­ным при тех же обрядах. По этой при­чине сенат не решил­ся пря­мо при­ка­зать, чтобы еще и куруль­ных эди­лов выби­ра­ли из пат­ри­ци­ев; сна­ча­ла уго­во­ри­лись через год выби­рать эди­лов из пле­бе­ев, потом, одна­ко, не соблюда­лось уже ника­ко­го поряд­ка.

(7) В сле­дую­щее кон­суль­ство [365 г.] при Луции Гену­ции и Квин­те Сер­ви­лии, когда ни раздо­ров, ни войн не было, то, слов­но чтобы не дать людям забыть о стра­хе и опас­но­стях, откры­лось моро­вое повет­рие.

(8) Как пере­да­ют, умер­ли цен­зор, куруль­ный эдил, три народ­ных три­бу­на; тем более мно­го­чис­лен­ны были жерт­вы сре­ди осталь­ных жите­лей. Но более все­го памя­тен этот мор кон­чи­ною Мар­ка Фурия — не безвре­мен­ной и все же печаль­ной⁶. (9) Поис­ти­не то был муж вели­кий во вся­кой доле: до изгна­ния пер­вый на войне и в мире, а в изгна­нии — еще слав­ней от тос­ки сограж­дан, из пле­на воз­звав­ших к изгнан­ни­ку о помо­щи, и от соб­ст­вен­но­го сча­стья: вос­ста­нов­лен­ный в оте­че­стве, он сам стал вос­ста­но­ви­те­лем оте­че­ства; (10) окру­жен­ный сла­вой столь с.324 вели­ко­го подви­га и во всем достой­ный ее, про­жил он после это­го еще два­дцать пять лет, заслу­жив про­зва­ние вто­ро­го после Рому­ла осно­ва­те­ля Рима.