История Рима от основания города

Книга VII, гл. 2

2. (1) И в этот, и в сле­дую­щий [364 г.] год, когда кон­су­ла­ми ста­ли Гай Суль­пи­ций Петик и Гай Лици­ний Сто­лон, мор не пре­кра­щал­ся. (2) Ниче­го досто­па­мят­но­го за это вре­мя не про­изо­шло, если не счи­тать лек­ти­стер­ния⁷, устро­ен­но­го для уми­ротво­ре­ния богов в тре­тий раз со вре­ме­ни осно­ва­ния Горо­да. (3) Но посколь­ку ни чело­ве­че­ское разу­ме­ние, ни боже­ст­вен­ное вспо­мо­же­ние не смяг­ча­ли бес­по­щад­но­го мора, то суе­ве­рие воз­об­ла­да­ло в душах и тогда-то, как гово­рят, в поис­ках спо­со­бов уми­ло­сти­вить гнев небес были учреж­де­ны сце­ни­че­ские игры⁸ — дело для воин­ско­го наро­да небы­ва­лое, ибо до тех пор един­ст­вен­ным зре­ли­щем были бега в цир­ке.

(4) Впро­чем, как почти все­гда быва­ет вна­ча­ле, пред­при­я­тие это было скром­ное, да к тому же ино­зем­но­го про­ис­хож­де­ния. Игре­цы⁹, при­гла­шен­ные из Этру­рии, безо вся­ких песен и без дей­ст­вий, вос­про­из­во­дя­щих их содер­жа­ние, пля­са­ли под зву­ки флей­ты и на этрус­ский лад выде­лы­ва­ли доволь­но кра­си­вые колен­ца. (5) Вско­ре моло­дые люди ста­ли под­ра­жать им, пере­бра­сы­ва­ясь при этом шут­ка­ми в виде несклад­ных вир­шей и согла­со­вы­вая свои тело­дви­же­ния с пени­ем¹⁰. (6) Так пере­ня­ли этот обы­чай, а от часто­го повто­ре­ния он при­вил­ся. Мест­ным сво­им умель­цам дали имя «гист­ри­о­нов», пото­му что по-этрус­ски игрец звал­ся «истер»; (7) теперь они уже не пере­бра­сы­ва­лись, как преж­де, неук­лю­жи­ми и гру­бы­ми вир­ша­ми, вро­де фес­цен­нин­ских¹¹, — теперь они ста­ви­ли «сату­ры»¹² с пра­виль­ны­ми раз­ме­ра­ми и пени­ем, рас­счи­тан­ным на флей­ту и соот­вет­ст­ву­ю­щие тело­дви­же­ния.

(8) Несколь­ко лет спу­стя Ливий¹³ пер­вым решил­ся бро­сить сату­ры и свя­зать все пред­став­ле­ние еди­ным дей­ст­ви­ем, и гово­рят, буд­то он, как все в те вре­ме­на, испол­няя сам свои пес­ни, (9) охрип, когда вызо­вов было боль­ше обыч­но­го, и испро­сил поз­во­ле­ния рядом с флейт­щи­ком поста­вить за себя пев­цом моло­до­го раба, а сам разыг­рал свою пес­ню, дви­га­ясь мно­го живей и выра­зи­тель­ней преж­не­го, так как уже не надо было думать о голо­се. (10) С тех пор и пошло у гист­ри­о­нов «пение под руку», соб­ст­вен­ным же голо­сом вели теперь толь­ко диа­ло­ги. (11) Когда бла­го­да­ря это­му пра­ви­лу пред­став­ле­ния ото­шли от потех и непри­стой­но­стей, а игра мало-пома­лу обра­ти­лась в ремес­ло, то моло­дые люди, пре­до­ста­вив гист­ри­о­нам играть подоб­ные пред­став­ле­ния, ста­ли, как в ста­ри­ну, опять пере­бра­сы­вать­ся шут­ка­ми в сти­хах; (12) такие, как их назы­ва­ли поз­же, «экс­о­дии»¹⁴ испол­ня­лись глав­ным обра­зом вме­сте с ател­ла­на­ми¹⁵ — а эти заим­ст­во­ван­ные у осков игры моло­дежь оста­ви­ла за собою и не дала гист­ри­о­нам их осквер­нить¹⁶. Вот поче­му и на буду­щее оста­лось: не исклю­чать испол­ни­те­лей ател­лан из их триб и допус­кать их к воен­ной служ­бе как непри­част­ных к реме­с­лу игре­цов¹⁷.

с.325 (13) Об этом пер­во­на­чаль­ном про­ис­хож­де­нии игр я счел сво­им дол­гом упо­мя­нуть, гово­ря о делах, что про­из­рос­ли из ничтож­ных семян, дабы ясно ста­ло вид­но, от сколь здра­вых начал ныне дело дошло до безум­ной стра­сти, на кото­рую едва хва­та­ет средств и в могу­чих дер­жа­вах.