История Рима от основания города

Книга VII, гл. 26

26. (1) Там, покуда спо­кой­но про­во­ди­ли вре­мя на стра­же, высту­пил перед рим­ля­на­ми галл⁶⁵, отли­чав­ший­ся ростом и воору­же­ни­ем; сту­ком копья о щит он добил­ся тиши­ны и вызы­ва­ет через тол­ма­ча одно­го из рим­лян, чтобы поме­рять­ся сила­ми с ору­жьем в руках. (2) Был там Марк Вале­рий, моло­дой воен­ный три­бун; сочтя себя не менее достой­ным такой чести, неже­ли Тит Ман­лий, он испро­сил у кон­су­ла доз­во­ле­нья, воору­жил­ся и вышел на середи­ну. (3) Но слу­чи­лось так, что поеди­нок этих двух мужей затми­ло явное вме­ша­тель­ство боже­ст­вен­ной воли: едва рим­ля­нин схва­тил­ся с вра­гом, как вдруг к нему на шлем усел­ся, обо­ротясь к про­тив­ни­ку, ворон. (4) Три­бун тот­час при­нял это с лико­ва­ни­ем как небес­ное зна­ме­ние, а затем молит­вен­но про­сил: бог, боги­ня ли⁶⁶ посла­ли ему эту пти­цу, не оста­вить его доб­ро­хот­ной бла­го­склон­но­стью. (5) И труд­но пове­рить! Пти­ца не толь­ко оста­ва­лась там, куда села, но вся­кий раз, как про­тив­ни­ки схо­ди­лись, взле­та­ла ввысь и мети­ла клю­вом и ког­тя­ми в лицо и в гла­за вра­га, покуда тот, в стра­хе перед таким небы­ва­лым чудом утра­тив разом и зре­ние, и рас­судок, не был нако­нец умерщ­влен Вале­ри­ем, а ворон, устре­мясь на восток, скрыл­ся из глаз.

(6) До тех пор сто­ро­же­вые бой­цы с обе­их сто­рон сто­я­ли спо­кой­но, но когда три­бун уже начал сни­мать с уби­то­го вра­га доспе­хи, то и гал­лы не усто­я­ли на месте, и рим­ляне еще про­вор­ней тех кину­лись к победи­те­лю. Тут вокруг про­стер­то­го тела гал­ла с.346 завя­за­лась борь­ба и вспых­ну­ла жесто­кая схват­ка. (7) Бились уже не толь­ко бли­жай­шие сто­ро­же­вые отряды, но в дело вме­ша­лись леги­о­ны с обе­их сто­рон. Воин­ству сво­е­му, гор­до­му победой три­бу­на, гор­до­му и явным при­сут­ст­ви­ем и бла­го­во­ле­ни­ем богов, Камилл дает при­каз идти в бой, а ука­зы­вая на три­бу­на в при­мет­ных доспе­хах, гово­рит: «Вот вам при­мер, вои­ны: а теперь вокруг сра­жен­но­го вожа­ка уло­жи­те галль­ские пол­чи­ща!» (8) Боги и люди были участ­ни­ка­ми в этой бит­ве, и исход сра­же­ния с гал­ла­ми был пред­ре­шен, настоль­ко раз­вяз­ка поедин­ка двух бой­цов повли­я­ла на дух того и дру­го­го вой­ска. (9) Меж­ду пер­вы­ми бой­ца­ми, увлек­ши­ми за собой и дру­гих, бит­ва была жар­кой, но осталь­ные гал­лы всей тол­пою обра­ти­лись в бег­ство, не при­бли­зясь и на пере­лет стре­лы. Спер­ва они раз­бе­жа­лись по зем­лям воль­сков и по Фалерн­ской окру­ге, потом напра­ви­лись в Апу­лию к Ниж­не­му морю. (10) А кон­сул, созвав вой­ско­вую сход­ку, воздал три­бу­ну хва­лу и награ­дил его деся­тью быка­ми и золотым вен­ком.

Сам же он, полу­чив от сена­та при­каз при­ни­мать­ся за вой­ну на побе­ре­жье, объ­еди­нил свой лагерь с лаге­рем пре­то­ра. (11) Там ока­за­лось, что из-за без­дей­ст­вия гре­ков, не решав­ших­ся всту­пить в бой, дело затя­ги­ва­ет­ся, а пото­му кон­сул по воле сена­та назна­чил дик­та­то­ром для про­веде­ния выбо­ров Тита Ман­лия Торк­ва­та. (12) Дик­та­тор, назна­чив началь­ни­ком кон­ни­цы Авла Кор­не­лия Кос­са, про­вел кон­суль­ские выбо­ры и сорев­ни­те­ля сво­его подви­га, Мар­ка Вале­рия Кор­ва⁶⁷ — тако­во ста­ло с этих пор его про­зви­ще, — заоч­но, и к вяще­му удо­воль­ст­вию наро­да, про­воз­гла­сил кон­су­лом в его два­дцать три года. (13) Това­ри­щем Кор­ва из про­сто­го наро­да стал Марк Попи­лий Ленат, кото­ро­му пред­сто­я­ло быть кон­су­лом в чет­вер­тый раз. Меж­ду тем Камил­лу с гре­ка­ми не дове­лось совер­шить ниче­го при­ме­ча­тель­но­го: те были не воя­ки на суше, а рим­ляне — на море. (14) Нако­нец, лишен­ные досту­па к побе­ре­жью и нуж­да­ясь в прес­ной воде и мно­гом дру­гом, они поки­ну­ли Ита­лию. (15) Како­му наро­ду и како­му пле­ме­ни при­над­ле­жа­ли эти кораб­ли, точ­но не извест­но; на мой взгляд, веро­ят­ней все­го, что это были сици­лий­ские тира­ны — ведь даль­няя Гре­ция, в ту пору исто­щен­ная меж­до­усо­би­я­ми, уже была в стра­хе пред мощью Македо­нии.