История Рима от основания города

Книга VII, гл. 32

32. (1) Когда с этим послы воз­вра­ти­лись в Рим, сена­то­ры, отло­жив все про­чие дела, отпра­ви­ли феци­а­лов тре­бо­вать воз­ме­ще­ния, а полу­чив отказ, заведен­ным поряд­ком объ­яви­ли вой­ну и поста­но­ви­ли в бли­жай­ший срок пере­дать это дело народ­но­му собра­нию⁸². (2) По рас­по­ря­же­нию наро­да оба кон­су­ла с дву­мя вой­ска­ми вышли из Горо­да, Вале­рий в Кам­па­нию, Кор­не­лий в Сам­ний, и пер­вый рас­по­ло­жил­ся лаге­рем у горы Гав­ра, а вто­рой у Сати­ку­лы. (3) Леги­о­ны сам­ни­тов преж­де все­го вста­ли на пути Вале­рия, пола­гая, что вся тяжесть воен­но­го уда­ра при­дет­ся сюда⁸³; к тому же побуж­да­ла их и злость на кам­пан­цев, таких с.352 ско­рых то ока­зы­вать помощь, то про­сить ее. (4) Едва сам­ни­ты завиде­ли лагерь рим­лян, как напе­ре­бой ста­ли буй­но тре­бо­вать от вождей зна­ка к бою⁸⁴, заяв­ляя при этом, что рим­ляне с таким же успе­хом ока­жут помощь кам­пан­цам, с каким те — сиди­ци­нам.

(5) Вале­рий выждал несколь­ко дней, про­буя про­тив­ни­ка в мел­ких стыч­ках, а затем выста­вил знак к бою и обра­тил­ся к сво­им с крат­ким сло­вом обод­ре­ния: пусть не стра­шит их неве­до­мая вой­на и неис­пы­тан­ный враг — (6) чем даль­ше идут они вой­ною от Горо­да, тем менее и менее воин­ст­вен­ные наро­ды пред­сто­ят на пути. (7) Не нуж­но судить о доб­ле­сти сам­ни­тов по победе их над сиди­ци­на­ми и кам­пан­ца­ми: ведь кто бы с кем ни мерял­ся сила­ми, кто-нибудь да вый­дет победи­те­лем. А кам­пан­цев, конеч­но, не столь­ко вра­жья сила одо­ле­ла, сколь­ко соб­ст­вен­ная изне­жен­ность и рас­слаб­лен­ность от чрез­мер­ной рос­ко­ши. (8) Да и что зна­чат два сам­нит­ских воен­ных успе­ха за мно­гие сто­ле­тья в срав­не­нии со столь­ки­ми тор­же­ства­ми рим­ско­го наро­да, кото­рый может насчи­тать три­ум­фов чуть ли не боль­ше, чем мину­ло лет с осно­ва­ния Горо­да, — (9) рим­ско­го наро­да, кото­рый всех кру­гом — саби­нян, Этру­рию⁸⁵, лати­нов, гер­ни­ков, эквов, воль­сков, аврун­ков — поко­рил силой ору­жия, кото­рый и гал­лов, раз­би­тых в бес­счет­ных сра­же­ньях, вынудил нако­нец бежать морем на кораб­лях! (10) И не толь­ко на эту воен­ную сла­ву и соб­ст­вен­ную доб­лесть каж­дый дол­жен пола­гать­ся, идя на бой; пусть он видит, под чьим води­тель­ст­вом и ауспи­ци­я­ми ему пред­сто­ит драть­ся: (11) ино­го любо послу­шать, как отмен­но он уме­ет звать на бой, но удал он на сло­вах, а в рат­ном деле не све­дущ; а иной сам уме­ет и пустить дро­тик, и вырвать­ся пред зна­ме­на, и упра­вить­ся в самой гуще боя. (12) «Пусть же, вои­ны, — про­дол­жал он, — не сло­ва мои вас ведут, а дела, и чтоб жда­ли вы от меня не при­ка­за, но при­ме­ра. Не через про­ис­ки сво­их при­спеш­ни­ков, не по сго­во­ру, как водит­ся у зна­ти, но соб­ст­вен­ною моей дес­ни­цей три­жды стя­жал я кон­суль­ство и выс­шую награ­ду. (13) Было вре­мя, когда мог­ли ска­зать: это все пото­му, что ты — пат­ри­ций, пото­мок осво­бо­ди­те­лей оте­че­ства⁸⁶, и в год, когда Город сей обрел пер­во­го кон­су­ла, полу­чил кон­суль­ство и весь твой род. (14) Но теперь долж­ность кон­су­ла уже рав­но доступ­на и нам, пат­ри­ци­ям, и вам, пле­бе­ям, и слу­жит она награ­дою не знат­но­сти, как преж­де, а доб­ле­сти. А пото­му, вои­ны, все­гда упо­вай­те на выс­шие отли­чия! (15) Пусть по воле богов люди дали мне это новое про­зви­ще Кор­вин, но не забы­то и ста­рин­ное про­зва­ние наше­го рода — Пуб­ли­ко­ла⁸⁷. (16) Рим­ский про­стой народ я неиз­мен­но чтил и чту в мире и на войне, в част­ной жиз­ни и в долж­но­стях, важ­ных и неваж­ных, как три­бун и как кон­сул, во всех трех моих кон­суль­ствах кряду. (17) Ныне же с бла­гою помо­щью богов впе­ред за мною к ново­му три­ум­фу, неслы­хан­но­му досе­ле, — над сам­ни­та­ми».