История Рима от основания города

Книга VIII, гл. 23

23. (1) Оба кон­су­ла сооб­ща­ют сена­ту, что на мир с сам­ни­та­ми почти нет надеж­ды: Пуб­ли­лий — что две тыся­чи нолан­ских и четы­ре­ста сам­нит­ских вои­нов впу­ще­ны в Пале­поль, боль­ше по с.387 насто­я­нию нолан­цев, чем по воле гре­ков; (2) Кор­не­лий — что вла­сти объ­яви­ли набор, весь Сам­ний под­нял­ся, а соседей — и при­вер­на­тов, и фун­дан­цев, и фор­ми­ан­цев — откры­то под­стре­ка­ют к мяте­жу.

(3) Реши­ли тогда до нача­ла вой­ны отпра­вить послов к сам­ни­там; ответ от них был полу­чен дерз­кий. (4) Сам­ни­ты даже ста­ли обви­нять рим­лян в при­тес­не­ни­ях, не забы­вая при этом усерд­но отво­дить обви­не­ния от самих себя: (5) гре­кам-де они ни сове­том, ни помо­щью не содей­ст­во­ва­ли и фун­дан­цев с фор­ми­ан­ца­ми к мяте­жу не под­стре­ка­ли, ибо, поже­лай они вести вой­ну, им вполне хва­тит соб­ст­вен­ных сил. (6) В то же вре­мя сам­ни­ты не могут скрыть сво­его неудо­воль­ст­вия тем, что Фре­гел­лы, отторг­ну­тые сам­ни­та­ми у воль­сков и раз­ру­шен­ные, рим­ский народ вос­ста­но­вил и вывел во вла­де­ния сам­ни­тов свое посе­ле­ние, кото­рое его жите­ли так и зовут Фре­гел­ла­ми! (7) Чтобы изба­вить себя от таких оскорб­ле­ний и обид, они не пожа­ле­ют сил, раз уж обид­чи­кам нет до это­го дела.

(8) Когда рим­ский посол при­звал их обсудить все это перед общи­ми союз­ни­ка­ми и дру­зья­ми, ответ был таков: «К чему пле­те­ние сло­вес? Наш спор, рим­ляне, реша­ют не речи послов и не какой-то посред­ник из смерт­ных, а поле Кам­пан­ское, где нам пред­сто­ит поме­рять­ся сила­ми, наше ору­жие да общий всем рат­ный Марс.

(9) Так что давай­те ста­нем лагерь про­тив лаге­ря меж­ду Капу­ей и Свес­су­лой и решим, сам­ни­там или рим­ля­нам гос­под­ст­во­вать в Ита­лии». (10) Рим­ские послы отве­ти­ли, что пой­дут не туда, куда позвал про­тив­ник, а куда пове­дут соб­ст­вен­ные их вое­на­чаль­ни­ки⁶⁷.

Заняв выгод­ное место меж­ду Пале­по­лем и Неа­по­лем, Пуб­ли­лий сра­зу лишил непри­я­те­лей воз­мож­но­сти ока­зы­вать друг дру­гу союз­ни­че­скую помощь, что они дела­ли обык­но­вен­но, когда то одна, то дру­гая область пооче­ред­но под­вер­га­лась напа­де­нию. (11) И вот, с одной сто­ро­ны, при­бли­жал­ся день выбо­ров, а в дру­гой — государ­ству было невы­год­но отзы­вать Пуб­ли­лия, гро­зив­ше­го сте­нам вра­же­ско­го горо­да и гото­во­го со дня на день взять его при­сту­пом, и посе­му (12) с три­бу­на­ми дого­во­ри­лись пред­ло­жить наро­ду, чтоб по окон­ча­нии кон­суль­ства Квинт Пуб­ли­лий Филон вплоть до окон­ча­ния вой­ны с гре­ка­ми про­дол­жал дело как про­кон­сул⁶⁸.

(13) А Луцию Кор­не­лию напра­ви­ли пись­мо с ука­зом назна­чить дик­та­то­ра для про­веде­ния выбо­ров, пото­му что его само­го, уже вторг­ше­го­ся в Сам­ний, реши­ли не отзы­вать, чтобы не осла­бить этим свой натиск.

(14) Он назна­чил Мар­ка Клав­дия Мар­цел­ла, тот объ­явил началь­ни­ком кон­ни­цы Спу­рия Посту­мия. Одна­ко дик­та­тор выбо­ров не про­вел, пото­му что ста­ли доис­ки­вать­ся, не было ли ошиб­ки в его избра­нии. Авгу­ры на задан­ный им вопрос объ­яви­ли, с.388 что, по их мне­нию, дик­та­тор избран при небла­го­при­ят­ных зна­ме­ни­ях, (15) но обви­не­ния, выдви­ну­тые три­бу­на­ми, заста­ви­ли в этом усо­мнить­ся и вызва­ли кри­вотол­ки. Дей­ст­ви­тель­но, доволь­но труд­но рас­по­знать, в чем состо­ят небла­го­при­ят­ные при­ме­ты, если кон­сул назна­чил дик­та­то­ра в тишине, под­няв­шись сре­ди ночи⁶⁹, и ни как государ­ст­вен­ное лицо, ни как част­ное нико­му о том не писал, и нет сре­ди смерт­ных нико­го, (16) кто мог бы ска­зать, буд­то кон­сул увидел или услы­шал нечто такое, что долж­но было пре­рвать пти­це­га­да­ние; и нако­нец, сидя в Риме, авгу­ры не мог­ли знать, какую такую ошиб­ку совер­шил кон­сул при гада­ни­ях в лаге­ре. Кому же не ясно, что авгу­ры сочли ошиб­кой то, что дик­та­тор — пле­бей? (17) Напрас­но три­бу­ны при­во­ди­ли эти и дру­гие дово­ды, государ­ство все-таки при­бег­ло к меж­ду­цар­ст­вию, а так как выбо­ры то по одной, то по дру­гой при­чине все откла­ды­ва­лись, толь­ко четыр­на­дца­тый интеррекс⁷⁰, Луций Эми­лий, объ­явил кон­су­ла­ми Гая Пете­лия и Луция Папи­рия Муги­ла­на; в дру­гих лето­пи­сях я нахо­жу имя Кур­со­ра.