История Рима от основания города

Книга IX, гл. 40

40. (1) Сра­зу после это­го вели вой­ну [308 г.] столь же опас­ную и столь же слав­ную и успеш­ную — про­тив сам­ни­тов, кото­рые сре­ди про­чих воен­ных при­готов­ле­ний поза­бо­ти­лись и о том, чтобы их строй свер­кал новым вели­ко­леп­ным ору­жи­ем. (2) Было у них два вой­ска: у одно­го щиты с золо­той насеч­кой, у дру­го­го — с сереб­ря­ной; а щиты были такие: верх­няя часть, защи­щаю­щая грудь и пле­чи, поши­ре, и верх ров­ный, кни­зу же, чтоб не мешать дви­гать­ся, щит сужи­вал­ся в виде кли­на. (3) Грудь у сам­ни­тов при­кры­вал пан­цирь, левую голень — поно­жи; шле­мы с греб­ня­ми долж­ны были сде­лать рост вои­нов более вну­ши­тель­ным. У «золотых» вои­нов туни­ки были раз­но­цвет­ные, а у «сереб­ря­ных» — из бело­снеж­но­го льна. У этих послед­них были сереб­ря­ные нож­ны и сереб­ря­ные пере­вя­зи, а у пер­вых то и дру­гое — золо­тое, и попо­ны на конях рас­ши­ты золо­том. Одним отве­ли пра­вое кры­ло, дру­гим — левое. (4) Это бле­стя­щее воору­же­ние было уже зна­ко­мо рим­ля­нам, да и вожди вну­ши­ли им, что вои­ну сво­им видом над­ле­жит устра­шать про­тив­ни­ка и пола­гать­ся не на золотые и сереб­ря­ные укра­ше­ния, а на желе­зо самих мечей и соб­ст­вен­ное муже­ство; (5) а это все, мол, боль­ше похо­дит на добы­чу, а не на ору­жие: оно свер­ка­ет перед бит­вой, но без­образ­но сре­ди кро­ви и уве­чий; (6) доб­лесть — вот укра­ше­нье бой­ца, все про­чее при­хо­дит с победой, и бога­тый про­тив­ник — все­го лишь награ­да победи­те­лю, будь сам победи­тель хоть нищим.

(7) Под­бо­д­рив вои­нов таки­ми реча­ми, Кур­сор ведет их в бой. Сам он стал на пра­вом кры­ле, а на левом поста­вил вождем началь­ни­ка кон­ни­цы. (8) Вра­ги с само­го нача­ла схват­ки дра­лись упор­но, но дик­та­тор с началь­ни­ком кон­ни­цы не менее рья­но состя­за­лись в том, чтоб на сво­ем кры­ле воз­ве­стить нача­ло победе. (9) Слу­чи­лось так, что Юний пер­вым потес­нил вра­гов: сво­им левым кры­лом — их пра­вый, то есть вои­нов, обре­чен­ных по с.448 сам­нит­ско­му обы­чаю под­зем­ным богам и отли­чав­ших­ся поэто­му бело­снеж­ным оде­я­ни­ем и свер­каю­щим сереб­ром ору­жи­ем. Бро­са­ясь на них, Юний все повто­рял, что обре­ка­ет их Орку¹³⁵, и, сме­шав их ряды, замет­но потес­нил весь строй. (10) Едва увидел это дик­та­тор, как вос­клик­нул: «Неужто с лево­го кры­ла при­дет к нам победа? Неужто на пра­вом вои­ны дик­та­то­ра ста­нут пле­стись в хво­сте чужо­го натис­ка вме­сто того, чтобы сво­и­ми рука­ми вырвать у вра­га победу?!» (11) Он вдох­нул силы в вои­нов, и вот уже всад­ни­ки не усту­па­ют доб­ле­стью пехо­те, а рве­ние лега­тов — усер­дию вождей. (12) Спра­ва Марк Вале­рий, сле­ва Пуб­лий Деций — оба кон­су­ля­ры¹³⁶ — выез­жа­ют на кон­ни­це, сто­я­щей на пра­вом и левом кры­ле, при­зы­ва­ют с ними вме­сте стя­жать свою долю сла­вы и мчат­ся на про­ти­во­по­лож­ное вра­же­ское кры­ло. (13) При этой новой опас­но­сти, в при­да­чу к преж­ней, когда кон­ни­ца с двух сто­рон окру­жи­ла вой­ско и рим­ские леги­о­ны, к ужа­су вра­гов, сно­ва изда­ли бое­вой клич и рину­лись впе­ред, сам­ни­ты обра­ти­лись в бег­ство. (14) Поле ста­ло уже покры­вать­ся груда­ми тел и вели­ко­леп­ным ору­жи­ем, а пере­пу­ган­ные сам­ни­ты пона­ча­лу укры­лись в сво­ем лаге­ре, но потом не удер­жа­ли и его, и до наступ­ле­ния ночи он был взят, раз­граб­лен и спа­лен огнем.

(15) Соглас­но поста­нов­ле­нию сена­та, дик­та­тор спра­вил три­умф, и глав­ным его укра­ше­ни­ем яви­лось захва­чен­ное ору­жие. (16) Оно ока­за­лось столь вели­ко­леп­ным, что щиты с золо­той насеч­кой разда­ли для укра­ше­ния фору­ма вла­дель­цам меняль­ных лавок. Отсюда, гово­рят, берет нача­ло обы­чай эди­лов укра­шать форум, когда по нему про­во­зят кры­тые повоз­ки с изо­бра­же­ни­я­ми богов¹³⁷. (17) Такое при­ме­не­ние к вящей сла­ве сво­их богов нашли рим­ляне для вели­ко­леп­но­го вра­же­ско­го воору­же­ния; а кам­пан­цы, при их спе­си и нена­ви­сти к сам­ни­там, обряди­ли в эти доспе­хи гла­ди­а­то­ров, давав­ших пред­став­ле­ния на пир­ше­ствах, и про­зва­ли их «сам­ни­та­ми»¹³⁸.

(18) В тот же год кон­сул Фабий одер­жал несо­мнен­ную и лег­кую победу над остат­ка­ми этрус­ско­го вой­ска воз­ле Перу­зии, кото­рая и сама тоже нару­ши­ла дого­вор о пере­ми­рии¹³⁹. (19) Он захва­тил бы и самый город — одер­жав­ши победу, он уже при­бли­зил­ся к его сте­нам, — но навстре­чу ему вышли послан­цы жите­лей, чтобы сдать город победи­те­лю. (20) Поста­вив в Перу­зии отряд охра­ны и отпра­вив впе­ре­ди себя этрус­ских послов с прось­бой к рим­ско­му сена­ту о мире, кон­сул, тор­же­ст­вуя победу, еще более бли­ста­тель­ную, чем даже у дик­та­то­ра, с три­ум­фом всту­пил в Город. (21) Надо ска­зать, что и честь победы над сам­ни­та­ми при­суди­ли глав­ным обра­зом не дик­та­то­ру, а лега­там Пуб­лию Децию и Мар­ку Вале­рию, и на бли­жай­ших выбо­рах при пол­ном еди­но­ду­шии народ про­воз­гла­сил одно­го кон­су­лом, а дру­го­го пре­то­ром.