История Рима от основания города

Книга X, гл. 5

5. (1) Полу­чив это изве­стие, дик­та­тор при­ка­зы­ва­ет выно­сить зна­ме­на и, воору­жась, сле­до­вать за ним. Не успел он при­ка­зать, как все было гото­во: (2) вои­ны мгно­вен­но рас­хва­ты­ва­ют зна­ме­на и ору­жие, и сто­и­ло нема­ло­го труда не дать им бро­сить­ся впе­ред. Не одна доса­да на недав­нее пора­же­ние гна­ла их на вра­га, но и доно­сив­ши­е­ся изда­ле­ка все более ярост­ные кри­ки раз­го­рав­шей­ся бит­вы. (3) Они торо­пят друг дру­га, под­бо­д­ря­ют зна­ме­нос­цев идти поско­рее, — но дик­та­тор, чем боль­шую видит поспеш­ность, тем настой­чи­вей сдер­жи­ва­ет вои­нов и велит им замед­лить шаг. (4) Этрус­ки, напро­тив того, сра­зу вышли на бит­ву все­ми сила­ми. Гонец за гон­цом доно­сят дик­та­то­ру, что все этрус­ские леги­о­ны уже в бою и нашим не выдер­жать; да и сам он, глядя с воз­вы­ше­ния, понял, в какой опас­но­сти ока­зал­ся отряд лега­та. (5) И все же, поло­жась на то, что легат и даль­ше про­дер­жит­ся, и на то еще, что сам он побли­зо­сти, чтобы выру­чить, дик­та­тор хочет измотать вра­га как мож­но боль­ше, чтобы со све­жи­ми сила­ми напасть на обес­си­лен­ных.

(6) Как ни мед­лен­но про­дви­га­ют­ся рим­ляне, но уже оста­ва­лось мало места для раз­бе­га — осо­бен­но кон­ни­це. Впе­ре­ди, чтобы враг не запо­до­зрил какой-нибудь тай­ной хит­ро­сти, дви­га­лись зна­ме­на леги­о­нов, одна­ко даль­ше меж­ду пеши­ми ряда­ми дик­та­тор оста­вил про­ме­жут­ки, доста­точ­но широ­кие, чтобы про­пу­стить кон­ни­цу.

(7) И вот разом вой­ско изда­ет клич, а всад­ни­ки, отдав пово­дья, несут­ся на вра­гов, не постро­ив­ших­ся про­тив кон­но­го с.461 натис­ка и от неожи­дан­но­сти пора­жен­ных испу­гом. (8) Позд­няя при­шла помощь к полу­окру­жен­ным вои­нам лега­та, зато теперь им дали пол­ный покой: све­жие силы всту­пи­ли в схват­ку, и была она недол­гой и несо­мнен­ной. (9) Обра­щен­ные в бег­ство, вра­ги спе­шат назад в лагерь, не могут усто­ять перед напо­ром рим­лян, заби­ва­ют­ся в даль­ний угол лаге­ря; (10) бегу­щие застре­ва­ют в узких воротах, мно­гие взби­ра­ют­ся на вал и насыпь, то ли чтобы защи­щать­ся с воз­вы­шен­но­го места, то ли чтобы пере­лезть и убе­жать. (11) Слу­чай­но в одном месте пло­хо утоп­тан­ная насыпь под тяже­стью тес­нив­ших­ся на ней вои­нов вдруг обру­ши­лась в ров, и они, боль­шин­ство уже без­оруж­ные, бро­си­лись прочь, кри­ча, что сами боги откры­ва­ют им путь к бег­ству.

(12) В этой бит­ве вто­рич­но¹⁶ была слом­ле­на мощь этрус­ков, и дик­та­тор, потре­бо­вав годо­во­го жало­ва­нья и двух­ме­сяч­но­го доволь­ст­вия для вой­ска, поз­во­лил им отпра­вить послов в Рим про­сить о мире. В мире им отка­за­но, а пере­ми­рие на два года даро­ва­но. (13) Дик­та­тор с три­ум­фом воз­вра­тил­ся в Город.

Неко­то­рые, впро­чем, утвер­жда­ют, что Этру­рия была поко­ре­на дик­та­то­ром без еди­но­го при­ме­ча­тель­но­го сра­же­ния, — он толь­ко покон­чил со сму­тою в Арре­тии и при­ми­рил род Циль­ни­ев¹⁷ с наро­дом.

(14) Сло­жив дик­та­ту­ру, Марк Вале­рий стал кон­су­лом¹⁸. Неко­то­рые даже сооб­ща­ют, что он полу­чил долж­ность заоч­но и не ища ее, а кон­суль­ские выбо­ры про­во­дил интеррекс; несо­мнен­но толь­ко, что кон­суль­ство он разде­лил с Апу­ле­ем Пан­сой.