История Рима от основания города

Книга XXXV, гл. 12

12. (1) Но ни бойи, ни испан­цы, с кото­ры­ми шла вой­на в этот год [193 г.], не были столь враж­деб­ны рим­ля­нам, как пле­мя это­лий­цев⁴². (2) После выво­да войск из Гре­ции они сна­ча­ла наде­я­лись, что остав­шей­ся без гос­по­ди­на Евро­пой⁴³ овла­де­ет Антиох, да и Филипп с Наби­сом не оста­нут­ся без­участ­ны. (3) Но убедив­шись, что нигде ниче­го тако­го не про­ис­хо­дит, они реши­ли воз­будить бес­по­кой­ство и сму­ту, чтобы от про­мед­ле­ния замыс­лы их не погиб­ли, и созва­ли собра­ние в Нав­пак­те⁴⁴. (4) Там их пре­тор Фоант жало­вал­ся на неспра­вед­ли­вость рим­лян и зло­счаст­ное поло­же­ние Это­лии: из всех пле­мен и общин Гре­ции это­лий­цы-де, как никто дру­гой, обой­де­ны награ­дой за ту победу, кото­рую сами и добы­ли. (5) Он тре­бо­вал отпра­вить послов к царям, чтобы раз­уз­нать их настро­е­ния и подвиг­нуть — каж­до­го осо­бым под­хо­дом — на вой­ну с рим­ля­на­ми. (6) Дамо­крит послан был к Наби­су, Никандр⁴⁵ — к Филип­пу, брат пре­то­ра Дике­арх — к Антио­ху. (7) Тира­ну Лакеде­мо­на Дамо­крит гово­рил, что с поте­рей при­мор­ских горо­дов⁴⁶ тира­ния того осла­бе­ла: ведь оттуда он полу­чал вои­нов, кораб­ли, моря­ков. Теперь, запер­тый в сво­их сте­нах, вынуж­ден он взи­рать на то, как ахей­цы хозяй­ни­ча­ют в Пело­пон­не­се. (8) Нико­гда не пред­ста­вит­ся ему слу­чай вер­нуть свои вла­де­ния, если он упу­стит нынеш­ний шанс. Ника­ко­го рим­ско­го вой­ска в Гре­ции сей­час нет, а захват Гития или дру­гих при­мор­ских лакон­ских горо­дов рим­ляне не сочтут доста­точ­ным пово­дом, чтобы вер­нуть в Гре­цию свои леги­о­ны. (9) Все это гово­ри­лось для того, чтобы рас­па­лить дух тира­на, — это­лий­цы рас­счи­ты­ва­ли, что, когда Антиох пере­пра­вит­ся в Гре­цию, Набис, созна­вая, что его друж­ба с рим­ля­на­ми все рав­но раз­ру­ше­на напа­де­ни­ем на их союз­ни­ков, вынуж­ден будет соеди­нить­ся с царем. (10) Подоб­ны­ми же реча­ми Никандр под­стре­кал Филип­па — здесь воз­мож­но­стей для крас­но­ре­чия было еще боль­ше: ведь с боль­шей высоты низ­верг­нут был царь, чем тиран, и боль­ше у него было отня­то. (11) В ход шли и древ­няя сла­ва царей македон­ских, и победо­нос­ные похо­ды это­го пле­ме­ни по все­му миру. Да и пред­ла­гае­мый замы­сел, дескать, без­опа­сен от нача­ла до кон­ца: (12) ведь он, Никандр, сове­ту­ет Филип­пу не торо­пить­ся, как рань­ше, не начи­нать вой­ну, преж­де чем Антиох пере­пра­вит­ся в Гре­цию с вой­ском, с.160 (13) а Филипп и без него выдер­жи­вал вой­ну и с рим­ля­на­ми, и с это­лий­ца­ми, — насколь­ко же боль­ше сил для про­ти­во­сто­я­ния рим­ля­нам будет у него теперь, с при­со­еди­не­ни­ем Антио­ха, при под­держ­ке союз­ни­ков-это­лий­цев, кото­рые в про­шлый раз были ему вра­га­ми поопас­нее рим­лян! (14) Посол доба­вил несколь­ко слов и о вое­на­чаль­ни­ке Ган­ни­ба­ле, при­рож­ден­ном вра­ге рим­лян, пере­бив­шем их пол­ко­вод­цев и вои­нов боль­ше, чем оста­лось в живых. Вот что гово­рил Филип­пу Никандр.

(15) Ина­че вел раз­го­вор Дике­арх с Антиохом: преж­де все­го он заявил, что лишь добы­ча от Филип­па доста­лась рим­ля­нам — победа же над ним добы­та это­лий­ца­ми. Не кто иной, как он, пустил рим­лян в Гре­цию, дал им силу для победы. (16) Потом Дике­арх пере­чис­лил, сколь­ко они для вой­ны пре­до­ста­вят Антио­ху пехоты и кон­ни­цы, какие места для сто­я­нок его сухо­пут­но­го вой­ска, какие гава­ни для его флота. (17) Затем посол при­нял­ся без­за­стен­чи­во лгать про Филип­па и Наби­са: они, мол, оба гото­вы вос­стать и ухва­тят­ся за любую воз­мож­ность вер­нуть утра­чен­ное. (18) Так это­лий­цы по все­му миру раз­жи­га­ли вой­ну про­тив рим­лян.