История Рима от основания города

Книга XXXVI, гл. 17

17. (1) Увидев, что самые высо­кие места заня­ты это­лий­ца­ми, кон­сул послал про­тив их укреп­ле­ний сво­их лега­тов из быв­ших кон­су­лов — Мар­ка Пор­ция Като­на и Луция Вале­рия Флак­ка⁵⁸ — с дву­мя тыся­ча­ми отбор­ных пехо­тин­цев: Флак­ка — на Родун­тию и Тихи­унт, Като­на — на Кал­лид­ром. (2) Сам же, преж­де чем дви­нуть свои силы про­тив непри­я­те­ля, собрал вои­нов на сход­ку и обра­тил­ся к ним с крат­кой речью: «Вои­ны! Я вижу, что во всех зва­ни­ях боль­шин­ство сре­ди вас состав­ля­ют те, кто сра­жал­ся в этой же самой про­вин­ции под води­тель­ст­вом и ауспи­ци­я­ми Тита Квинк­ция. (3) В Македон­ской войне уще­лье на реке Аой было непри­ступ­нее здеш­не­го. (4) В самом деле, ведь перед нами ворота — это про­ход, един­ст­вен­ный на всем про­тя­же­нии от моря до моря и как бы откры­тый самой при­ро­дой в сплош­ной пре­гра­де⁵⁹. В той войне вра­же­ские укреп­ле­ния были и рас­по­ло­же­ны выгод­нее, и воз­веде­ны осно­ва­тель­нее, и непри­я­тель­ское вой­ско тогда было мно­го­чис­лен­нее, и сами вои­ны гораздо луч­ше. (5) Сол­да­та­ми были там македо­няне, фра­кий­цы и илли­рий­цы — неустра­ши­мей­шие пле­ме­на, — а здесь сирий­цы и ази­ат­ские гре­ки, ничтож­ней­шие людиш­ки, при­рож­ден­ные рабы. (6) И царь был воин­ст­вен­ней­ший, с юных лет упраж­няв­ший себя в частых вой­нах с соседя­ми: фра­кий­ца­ми, илли­рий­ца­ми и все­ми окрест­ны­ми пле­ме­на­ми. А этот царь? Умол­чу уж обо всей осталь­ной его жиз­ни, (7) ска­жу лишь, что, пере­пра­вив­шись из Азии в Евро­пу, дабы раз­вя­зать вой­ну про­тив рим­ско­го наро­да, он за все вре­мя зимов­ки не сде­лал ниче­го досто­па­мят­но­го — вот раз­ве, влю­бив­шись, жену себе взял — из част­но­го дома и низ­ко­го зва­ния: род ее неиз­ве­стен даже сре­ди незнат­ных. (8) И вот сей моло­дой супруг, откор­мив­шись на брач­ных пирах, высту­пил на бит­ву. Основ­ной его силой и глав­ной надеж­дой были это­лий­цы, пле­мя вздор­ное и небла­го­дар­ное, в чем вы убеди­лись преж­де, а Антиох убеж­да­ет­ся ныне. (9) Ведь они и яви­лись к нему в недо­ста­точ­ном чис­ле, и в лаге­ре остать­ся не смог­ли, и посто­ян­но пре­бы­ва­ют во внут­рен­них рас­прях. Наста­и­вая на защи­те Гипа­ты и Герак­леи, они не отсто­я­ли ни той, ни дру­гой, но бежа­ли в горы, а часть запер­лась в Герак­лее. (10) Сам царь при­зна­ет, что ни разу он не отва­жил­ся не толь­ко сра­зить­ся в откры­том поле, но даже рас­по­ло­жить там лагерь. Бро­сив всю ту область, насчет кото­рой он похва­лял­ся, буд­то бы отнял ее и у нас, и у Филип­па, он засел меж­ду ска­ла­ми, так что лагерь его раз­бит даже не у вхо­да в уще­лье, где, как рас­ска­зы­ва­ют, сто­я­ли неко­гда лакеде­мо­няне, (11) а ото­дви­нут глу­бо­ко внутрь него. Раз­ве этим он не пока­зал свою тру­сость? Раз­ве это не то же самое, что пря­тать­ся от оса­ды, запер­шись в город­ских сте­нах? (12) Но не защи­тят Антио­ха тес­ни­ны, как и это­лий­цев с.203 вер­ши­ны, что ими заня­ты. Мы обо всем поза­бо­ти­лись: сде­ла­но и пред­у­смот­ре­но доста­точ­но, чтобы в бою вам не про­ти­во­сто­я­ло ниче­го, кро­ме непри­я­те­ля. (13) Вам над­ле­жит пом­нить, что вою­е­те вы не толь­ко за сво­бо­ду Гре­ции, хотя и это было бы вели­кой честью, — вы осво­бож­да­е­те от это­лий­цев и Антио­ха стра­ну, ранее осво­бож­ден­ную от Филип­па. Вашей награ­дой станет не толь­ко то, что нахо­дит­ся в цар­ском лаге­ре, (14) в добы­чу доста­нет­ся и все сна­ря­же­ние, кото­рое там со дня на день ожи­да­ют из Эфе­са. А затем рим­ско­му гос­под­ству откро­ют­ся Азия, Сирия и все бога­тей­шие цар­ства, про­сти­раю­щи­е­ся вплоть до вос­хо­да солн­ца. (15) А после что нам поме­ша­ет от Гаде­са до Крас­но­го моря раз­дви­нуть гра­ни­цы рим­ской дер­жа­вы вплоть до Оке­а­на, что окайм­ля­ет зем­ной круг? И весь род люд­ской станет чтить имя рим­ское вслед за име­на­ми богов! (16) Да будут души ваши достой­ны подоб­ной награ­ды, чтобы зав­тра с боже­ст­вен­ной помо­щью мы слав­но сра­зи­лись в реши­тель­ной бит­ве!»⁶⁰