История Рима от основания города

Книга XXXVII, гл. 32

32. (1) Когда рим­ский флот занял эти надеж­ные гава­ни, пре­тор решил, что, преж­де чем при­сту­пать к сте­нам с лест­ни­ца­ми или осад­ны­ми при­спо­соб­ле­ни­я­ми, сле­ду­ет отпра­вить послан­цев, дабы вызнать настро­е­ния ста­рей­шин и долж­ност­ных лиц. Най­дя их непо­ко­ле­би­мы­ми, он начал при­ступ сра­зу в двух местах. (2) Одна из частей горо­да была застро­е­на неплот­но. Мно­го места в ней зани­ма­ли хра­мы богов. Под­ведя в этом месте таран, пре­тор начал рас­ша­ты­вать сте­ны и баш­ни. (3) Затем, когда для защи­ты это­го участ­ка сбе­жа­лась тол­па горо­жан, таран был под­веден и к дру­гой части стен, (4) и вот уже здесь и там ста­ли рушить­ся сте­ны. Когда они обва­ли­лись, рим­ские вои­ны рва­ну­лись впе­ред пря­мо через груды раз­ва­лин, (5) а дру­гие про­дол­жа­ли взби­рать­ся на сте­ны по лест­ни­цам. Одна­ко горо­жане защи­ща­лись с невидан­ным упор­ст­вом. Ясно было, что основ­ные надеж­ды они воз­ла­га­ли не на сте­ны, а на ору­жие и доб­лесть. (6) Опас­ность, угро­жав­шая сол­да­там, заста­ви­ла пре­то­ра осте­речь­ся, не поз­во­лить им, забыв­шим об осто­рож­но­сти, бро­сить­ся под ярост­ные уда­ры людей, обе­зу­мев­ших от отча­я­ния. И он велел тру­бить отступ­ле­ние. (7) Но даже по окон­ча­нии бит­вы горо­жане не пре­да­ва­лись отды­ху, но все сошлись ото­всюду для укреп­ле­ния стен и соору­же­ния зава­лов там, где все лежа­ло в раз­ва­ли­нах. (8) К ним, погло­щен­ным этим заня­ти­ем, явил­ся от пре­то­ра Квинт Анто­ний. Попе­няв им за упрям­ство, он дал понять, что рим­ляне не мень­ше их оза­бо­че­ны тем, чтобы не про­дол­жать бой до гибе­ли горо­да; (9) если они захотят отка­зать­ся от сво­его безум­ства, то у них будет воз­мож­ность сдать­ся на тех же усло­ви­ях, на с.245 кото­рых ранее они отда­ли себя под покро­ви­тель­ство Гая Ливия⁷¹. (10) Услы­шав это, горо­жане вытре­бо­ва­ли себе пять дней на раз­мыш­ле­ние и попы­та­лись тем вре­ме­нем выяс­нить, мож­но ли наде­ять­ся на помощь от Антио­ха. Лишь после того, как отря­жен­ные к царю послы при­нес­ли изве­стие, что ника­кой помо­щи от него не будет, горо­жане откры­ли ворота, полу­чив спер­ва заве­ре­ния в отка­зе от враж­деб­но­сти. (11) Когда зна­ме­на были вне­се­ны в город и пре­тор объ­явил о сво­ем жела­нии поща­дить сдав­ших­ся, со всех сто­рон под­нял­ся крик, что это постыд­но: фокей­цы, эти веч­но веро­лом­ные союз­ни­ки⁷², эти веч­но непри­ми­ри­мые вра­ги, не долж­ны избе­жать нака­за­ния! (12) По это­му кри­ку, слов­но по зна­ку пре­то­ра, вои­ны рас­сы­па­лись по горо­ду и при­ня­лись гра­бить. Спер­ва Эми­лий про­те­сто­вал и отго­ва­ри­вал их, твер­дя, что разо­рять мож­но не сдав­ши­е­ся, но лишь захва­чен­ные горо­да, да и там реше­ние дол­жен при­ни­мать пол­ко­во­дец, а не сол­да­ты. (13) Но убедив­шись, что ярость и алч­ность силь­нее при­ка­за, он, разо­слав гла­ша­та­ев по горо­ду, пове­лел всем сво­бод­ным граж­да­нам сой­тись к нему на форум, дабы не под­верг­нуть­ся наси­лию. И во всем, что зави­се­ло от само­го пре­то­ра, он сдер­жал сло­во: (14) фокей­цам были воз­вра­ще­ны город, поля и соб­ст­вен­ные зако­ны. Посколь­ку уже при­бли­жа­лась зима, он выбрал фокей­скую гавань для сто­ян­ки флота.