История Рима от основания города

Книга XL, гл. 5

5. (1) Жесто­кость соде­ян­но­го еще силь­ней разо­жгла пла­мя нена­ви­сти к царю, — теперь уже всюду про­кли­на­ли его само­го и детей его. И про­кля­тия эти вско­ре услы­ша­ны были бога­ми, обра­тив сви­ре­пость царя на соб­ст­вен­ное его потом­ство. (2) Было так: Пер­сей, видя, что его брат Демет­рий все боль­ше снис­ки­ва­ет рас­по­ло­же­ние и ува­же­ние македо­нян и милость рим­лян, решил, что толь­ко пре­ступ­ле­ние сохра­нит ему надеж­ду на цар­ство, и на это напра­вил все свои помыс­лы. (3) Одна­ко, с бабьей сво­ей душой, он не пола­гал себя само­го доста­точ­но силь­ным, чтобы осу­ще­ст­вить свой замы­сел, и стал неяс­ны­ми реча­ми пооди­ноч­ке испы­ты­вать отцов­ских дру­зей. (4) Пона­ча­лу неко­то­рые из них дела­ли вид, что с воз­му­ще­ни­ем отвер­га­ют такие про­ис­ки, посколь­ку свя­зы­ва­ли с Демет­ри­ем боль­ше надежд. (5) Но потом, видя рас­ту­щую со дня на день нена­висть Филип­па к рим­ля­нам, кото­рой Пер­сей спо­соб­ст­во­вал, а Демет­рий изо всех сил про­ти­вил­ся, дру­зья отца, пред­чув­ст­вуя неиз­беж­ную гибель юно­ши, остав­ляв­ше­го без вни­ма­ния коз­ни бра­та, реша­ют помо­гать неми­ну­е­мо­му буду­ще­му и под­дер­жи­вать силь­ней­шую сто­ро­ну, а пото­му при­со­еди­ня­ют­ся к Пер­сею. (6) Отло­жив­ши на вре­мя осу­щест­вле­ние про­чих замыс­лов, пока что они начи­на­ют вся­че­ски настра­и­вать царя про­тив рим­лян, все­ми сила­ми под­тал­ки­вать его к войне, к кото­рой он и сам уже скло­нял­ся душою. (7) При этом они, чтобы Демет­рий пред­став­лял­ся царю все более подо­зри­тель­ным, нароч­но пере­во­ди­ли раз­го­во­ры на то, что дела­ет­ся у рим­лян; одни осме­и­ва­ли нра­вы их и обы­чаи, дру­гие — их дея­ния, третьи — облик само­го горо­да, еще не укра­шен­но­го ни обще­ст­вен­ны­ми, ни част­ны­ми зда­ни­я­ми, чет­вер­тые — како­го-нибудь вид­но­го рим­ля­ни­на. (8) А неосто­рож­ный юно­ша как по люб­ви сво­ей к рим­ля­нам¹², так и из сопер­ни­че­ства с бра­том ста­рал­ся все это защи­тить и тем делал себя подо­зри­тель­ным для отца и уяз­ви­мым для доно­сов. (9) Поэто­му отец не посвя­щал Демет­рия ни в какие свои с.362 наме­ре­ния отно­си­тель­но Рима, а, цели­ком обо­ро­тив­шись к Пер­сею, днем и ночью вына­ши­вал с ним все свои замыс­лы. (10) Слу­чи­лось так, что в это вре­мя воз­вра­ти­лись люди, кото­рых царь посы­лал к бастар­нам¹³ за помо­щью, и они при­ве­ли с собою оттуда знат­ных юно­шей, неко­то­рых даже цар­ско­го рода, и один из них обе­щал свою сест­ру в жены сыну Филип­па. Союз с этим наро­дом вдох­нул в царя уве­рен­ность. (11) И тогда Пер­сей ска­зал: «Что в том поль­зы? Не столь­ко защи­ты обе­ща­ет нам помощь извне, сколь­ко опас­но­сти — внут­рен­няя изме­на. (12) Пусть не пре­да­тель, но лазут­чик несо­мнен­но нахо­дит­ся сре­ди нас. Подер­жав его залож­ни­ком в Риме, рим­ляне нам вер­ну­ли его тело, но душу его оста­ви­ли у себя. (13) К нему при­ко­ва­ны взо­ры почти всех македо­нян, уве­рен­ных, что толь­ко постав­лен­ный рим­ля­на­ми царь будет ими пра­вить». (14) Такие речи тре­во­жи­ли боль­ной ум ста­ри­ка, и он впи­ты­вал их душою, хотя не пока­зы­вал это­го.