Вергилий

Энеида

Книга VI

<<<
>>>
Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида. Художественная литература, Москва, 1979.
Перевод с латинского С. А. Ошерова под ред. Ф. А. Петровского.
Комментарий Н. А. Старостиной.

В основу перевода положено издание: P. Vergilii Maronis, Opera… edidit… Albertus Forbiger. Partes I—III, Lipsiae, 1873—1875. Учтены также следующие издания: P. Vergilius Maro, Opera omnia, vol. I—III, recensuit O. Ribbeck, Lipsiae, 1859—1868; «Oeuvres de Virgile», texte établi et commenté par Benoist, Paris, 1918; «Vergil’s Gedichte» erklärt von Th. Ladewig, Berlin, zwölfte Auflage, 1902—1907.

Лат. текст приводится по изд.: Virgil. T. I. Eclogues. Georgics. Aeneid I—VI // Loeb Classical Library, 1938 (2-е испр. переизд. 1916).
СКРЫТЬ ЛАТИНСКИЙ ТЕКСТ
10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160 170 180 190 200 210 220 230 240 250 260 270 280 290 300 310 320 330 340 350 360 370 380 390 400 410 420 430 440 450 460 470 480 490 500 510 520 530 540 550 560 570 580 590 600 610 620 630 640 650 660 670 680 690 700 710 720 730 740 750 760 770 780 790 800 810 820 830 840 850 860 870 880 890 900

Так он про­мол­вил в сле­зах, и замед­лил флота дви­же­нье,
И нако­нец близ Кум подо­шел к побе­ре­жьям Эвбей­ским.
Носом в про­стор кораб­ли повер­ну­ли тев­к­ры; вон­зи­лись
В дно яко­рей ост­рия, и кор­мою к бере­гу вста­ли
Sic fa­tur lac­ri­mans clas­si­que im­mit­tit ha­be­nas,
et tan­dem Euboi­cis Cu­ma­rum ad­la­bi­tur oris.
ob­ver­tunt pe­la­go pro­ras, tum den­te te­na­ci
an­co­ra fun­da­bat na­vis, et li­to­ra cur­vae
5 Длин­ным рядом суда. Моло­дежь спе­шит в нетер­пе­нье
На Гес­пе­рий­ский песок; семе­на огня высе­ка­ют,
Скры­тые в жилах крем­ня; рас­хи­ща­ют дре­вес­ные кущи
В дебрях густых, где пря­чет­ся дичь, и реки нахо­дят.
Бла­го­че­сти­вый Эней к твер­дыне, где пра­вит вели­кий
prae­te­xunt pup­pes. iuve­num ma­nus emi­cat ar­dens
li­tus in Hes­pe­rium; quae­rit pars se­mi­na flam­mae
abstru­sa in ve­nis si­li­cis, pars den­sa fe­ra­rum
tec­ta ra­pit sil­vas, in­ven­ta­que flu­mi­na monstrat.
at pius Aeneas ar­ces, qui­bus al­tus Apol­lo
10 Феб, и к пеще­ре идет — при­юту страш­ной Сивил­лы:
Там, от всех вда­ле­ке, вдох­но­ве­ньем ей душу и разум
Пол­нит Делос­ский про­рок и гряду­щее ей откры­ва­ет.
К роще Гека­ты они, к зла­то­вер­хо­му хра­му под­хо­дят.
Сам Дедал, гово­рят, из Мино­со­ва цар­ства бежав­ший,
prae­si­det, hor­ren­dae­que pro­cul sec­re­ta Si­byl­lae,
antrum im­ma­ne, pe­tit, mag­nam cui men­tem ani­mum­que
De­lius inspi­rat va­tes ape­rit­que fu­tu­ra.
iam sub­eunt Tri­viae lu­cos at­que aurea tec­ta.
Dae­da­lus, ut fa­ma est, fu­giens Mi­noia reg­na,
15 Кры­льям вве­рив­ший жизнь и дерз­нув­ший в небо под­нять­ся,
Путь небы­ва­лый дер­жа к студе­ным звездам Мед­ведиц,
Здесь полет свой пре­рвал, над твер­ды­ней хал­кид­ских при­шель­цев;
В этих местах, где зем­лю он вновь обрел, Апол­ло­ну
Кры­лья Дедал посвя­тил и постро­ил храм вели­ча­вый.
prae­pe­ti­bus pin­nis ausus se cre­de­re cae­lo,
in­sue­tum per iter ge­li­das ena­vit ad Arctos
Chal­ci­di­ca­que le­vis tan­dem su­per adsti­tit ar­ce.
red­di­tus his pri­mum ter­ris ti­bi, Phoe­be, sac­ra­vit
re­mi­gium ala­rum po­suit­que im­ma­nia templa.
20 Вот на две­рях Анд­ро­гей и убий­цы его — кек­ро­пиды,
Что в нака­за­нье долж­ны посы­лать на смерть еже­год­но
Семь сыно­вей; вот жре­бий уже выни­ма­ют из урны.
Кнос­ские зем­ли из волн на дру­гой под­ни­ма­ют­ся створ­ке:
Вот Паси­фаи, к быку вле­ко­мой стра­стью жесто­кой,
in fo­ri­bus le­tum Andro­geo; tum pen­de­re poe­nas
Cec­ro­pi­dae ius­si, mi­se­rum! sep­te­na quo­tan­nis
cor­po­ra na­to­rum; stat duc­tis sor­ti­bus ur­na.
contra ela­ta ma­ri res­pon­det Gno­sia tel­lus:
hic cru­de­lis amor tau­ri sup­pos­ta­que fur­to
25 Хит­рость постыд­ная; вот о люб­ви чудо­вищ­ной память,
Плод дву­вид­ный ее, Мино­тавр, порож­де­нье цари­цы.
Вот зна­ме­ни­тый дво­рец, где без­вы­ход­на му́ка блуж­да­ний;
Толь­ко созда­тель двор­ца, над влюб­лен­ной сжа­лясь царев­ной,
Сам раз­ре­шил запад­ни загад­ку, нитью напра­вив
Pa­si­phae mix­tum­que ge­nus pro­les­que bi­for­mis
Mi­no­tau­rus inest, Ve­ne­ris mo­nu­men­ta ne­fan­dae;
hic la­bor il­le do­mus et inextri­ca­bi­lis er­ror;
mag­num re­gi­nae sed enim mi­se­ra­tus amo­rem
Dae­da­lus ip­se do­los tec­ti am­ba­ges­que re­sol­vit,
30 Мужа на вер­ный путь. И тебе, Икар, уде­лил бы
Места нема­ло Дедал, если б скорбь его не ско­ва­ла:
Два­жды гибель твою он пытал­ся на золо­те высечь,
Два­жды руки отца опус­ка­лись. Раз­гляды­вать две­ри
Дол­го бы тев­к­ры мог­ли, если б к ним не вышли навстре­чу
cae­ca re­gens fi­lo ves­ti­gia. tu quo­que mag­nam
par­tem ope­re in tan­to, si­ne­ret do­lor, Ica­re, ha­be­res;
bis co­na­tus erat ca­sus ef­fin­ge­re in auro,
bis pat­riae ce­ci­de­re ma­nus. quin pro­ti­nus om­nia
per­le­ge­rent ocu­lis, ni iam prae­mis­sus Ac­ha­tes
35 Послан­ный рань­ше Ахат и жри­ца Гека­ты и Феба,
Глав­ка дочь, Деи­фо­ба, и так царю не ска­за­ла:
«Этой кар­ти­ной, Эней, сей­час любо­вать­ся не вре­мя:
В жерт­ву теперь при­не­си из ярма не знав­ше­го ста­да
Семь быков моло­дых и столь­ко же ярок отбор­ных».
ad­fo­ret at­que una Phoe­bi Tri­viae­que sa­cer­dos,
Dei­pho­be Glau­ci, fa­tur quae ta­lia re­gi:
«non hoc is­ta si­bi tem­pus spec­ta­cu­la pos­cit:
nunc gre­ge de in­tac­to sep­tem mac­ta­re iuven­cos
praes­ti­te­rit, to­ti­dem lec­tas de mo­re bi­den­tis».
40 Так ска­за­ла она — и при­каз испол­нить свя­щен­ный
Тев­к­ры спе­шат и во храм по зову жри­цы всту­па­ют.
В склоне Эвбей­ской горы зия­ет пеще­ра, в нее же
Сто про­хо­дов ведут, и из ста выле­та­ют отвер­стий,
На́ сто зву­ча голо­сов, отве­ты вещей Сивил­лы.
ta­li­bus ad­fa­ta Aenean (nec sac­ra mo­ran­tur
ius­sa vi­ri) Teuc­ros vo­cat al­ta in templa sa­cer­dos.
Ex­ci­sum Euboi­cae la­tus in­gens ru­pis in antrum,
quo la­ti du­cunt adi­tus cen­tum, os­tia cen­tum,
un­de ruunt to­ti­dem vo­ces, res­pon­sa Si­byl­lae.
45 Толь­ко к поро­гу они подо­шли, как вскрик­ну­ла дева:
«Вре­мя судь­бу вопро­шать! Вот бог! Вот бог!» Вос­кли­ца­ла
Так перед две­рью она и в лице изме­ня­лась, блед­нея,
Воло­сы буд­то бы вихрь раз­ме­тал, и грудь зады­ша­ла
Чаще, и в серд­це вошло исступ­ле­нье; выше, каза­лось,
ven­tum erat ad li­men, cum vir­go, «pos­ce­re fa­ta
tem­pus» ait: «deus, ec­ce, deus!» cui ta­lia fan­ti
an­te fo­res sub­ito non vol­tus, non co­lor unus,
non comptae man­se­re co­mae, sed pec­tus an­he­lum,
et ra­bie fe­ra cor­da tu­ment, maior­que vi­de­ri
50 Ста­ла она, и голос не так зазве­нел, как у смерт­ных,
Толь­ко лишь бог на нее дох­нул, при­бли­жа­ясь. «Ты мед­лишь,
Мед­лишь, Эней, моль­бы воз­не­сти? Вдох­но­вен­но­го хра­ма
Дверь отво­рят лишь моль­бы!» Так ска­за­ла дева — и смолк­ла.
Тев­кров страх до костей про­ни­зал холод­ною дро­жью.
nec mor­ta­le so­nans, adfla­ta est nu­mi­ne quan­do
iam pro­pio­re dei. «ces­sas in vo­ta pre­ces­que,
Tros» ait, «Aenea? ces­sas? ne­que enim an­te de­his­cent
at­to­ni­tae mag­na ora do­mus». et ta­lia fa­ta
con­ti­cuit. ge­li­dus Teuc­ris per du­ra cu­cur­rit
55 Серд­це Эней меж­ду тем изли­вал в горя­чей молит­ве:
«Феб, ты все­гда состра­дал Или­о­на бед­ст­ви­ям тяж­ким,
Ты дар­дан­ской стре­лой пора­зил Эакида, напра­вив
Руку Пари­са, и ты по морям, омы­ваю­щим зем­ли,
Мно­гие годы нас вел — вплоть до пашен, за Сир­та­ми скры­тых,
os­sa tre­mor, fun­dit­que pre­ces rex pec­to­re ab imo:
«Phoe­be, gra­vis Troiae sem­per mi­se­ra­te la­bo­res,
Dar­da­na qui Pa­ri­dis di­rex­ti te­la ma­nus­que
cor­pus in Aea­ci­dae, mag­nas obeun­tia ter­ras
tot ma­ria intra­vi du­ce te pe­ni­tus­que re­pos­tas
60 Где, от всех вда­ле­ке, пле­ме­на живут мас­си­лий­цев.
Вот я настиг нако­нец убе­гаю­щий брег Ита­лий­ский —
Трои злая судь­ба пусть за нами не гонит­ся даль­ше!
Сжа­лить­ся так­же и вам над наро­дом пора или­он­ским,
Боги все и боги­ни, кому Пер­гам нена­ви­стен
Mas­sy­lum gen­tis prae­ten­ta­que Syr­ti­bus ar­va;
iam tan­dem Ita­liae fu­gien­tis pren­di­mus oras;
hac Troia­na te­nus fue­rit for­tu­na se­cu­ta.
vos quo­que Per­ga­meae iam fas est par­ce­re gen­ti,
di­que deae­que om­nes, qui­bus obsti­tit Ili­um et in­gens
65 Был и сла­ва его. И ты, про­ро­чи­ца-дева
Вещая, дай тро­ян­цам осесть на зем­лях Латин­ских, —
То, о кото­ром про­шу, мне судь­бой пред­на­зна­че­но цар­ство!
Дай посе­лить бес­при­ют­ных богов и пена­тов тро­ян­ских.
Три­вии с Фебом тогда я воз­двиг­ну из мра­мо­ра проч­ный
glo­ria Dar­da­niae. tu­que, o sanctis­si­ma va­tes,
praes­cia ven­tu­ri, da (non in­de­bi­ta pos­co
reg­na meis fa­tis) La­tio con­si­de­re Teuc­ros
er­ran­tis­que deos agi­ta­ta­que nu­mi­na Troiae.
tum Phoe­bo et Tri­viae so­li­do de mar­mo­re templum
70 Храм, и празд­не­ства дни наре­ку я име­нем Феба.
В цар­стве моем и тебя ожи­да­ет при­ют вели­ча­вый:
В нем под опе­кой мужей посвя­щен­ных буду хра­нить я
Тай­ны судь­бы, кото­рые ты, о бла­гая, откро­ешь
Роду наше­му впредь. Не вве­ряй же листам пред­ска­за­ний,
insti­tuam fes­tos­que dies de no­mi­ne Phoe­bi.
te quo­que mag­na ma­nent reg­nis pe­net­ra­lia nostris.
hic ego nam­que tuas sor­tis ar­ca­na­que fa­ta
dic­ta meae gen­ti po­nam, lec­tos­que sac­ra­bo,
al­ma, vi­ros. fo­liis tan­tum ne car­mi­na man­da,
75 Чтоб не сме­ша­лись они, раз­ле­та­ясь игруш­ка­ми вет­ра.
Мол­ви сама, я молю!» И на этом речь он окон­чил.
Вещая жри­ца меж тем все про­ти­вит­ся натис­ку Феба,
Точ­но вак­хан­ка, она по пеще­ре мечет­ся, буд­то
Бога может изгнать из серд­ца. Он же силь­нее
ne tur­ba­ta vo­lent ra­pi­dis lu­dib­ria ven­tis;
ip­sa ca­nas oro». fi­nem de­dit ore lo­quen­di.
At Phoe­bi non­dum pa­tiens, im­ma­nis in antro
bac­cha­tur va­tes, mag­num si pec­to­re pos­sit
ex­cus­sis­se deum; tan­to ma­gis il­le fa­ti­gat
80 Ей тер­за­ет уста, укро­ща­ет мятеж­ную душу.
Вот уже сами собой отво­ри­лись свя­ти­ли­ща вхо­ды,
В сто отвер­стий летят про­ри­ца­нья девы на волю:
«Ты, кто избав­лен теперь от опас­но­стей гроз­ных на море!
Боль­ше опас­но­стей ждет тебя на суше. Дар­дан­цы
os ra­bi­dum, fe­ra cor­da do­mans, fin­git­que pre­men­do.
os­tia iam­que do­mus pa­tue­re in­gen­tia cen­tum
spon­te sua va­tis­que fe­runt res­pon­sa per auras:
«o tan­dem mag­nis pe­la­gi de­functe pe­ric­lis
(sed ter­rae gra­vio­ra ma­nent), in reg­na La­vi­ni
85 В край Лави­ний­ский при­дут (об этом ты не тре­вожь­ся) —
Но пожа­ле­ют о том, что при­шли. Лишь бит­вы я вижу,
Гроз­ные бит­вы и Тибр, что от про­ли­той пенит­ся кро­ви.
Ждут тебя Симо­ент, и Ксанф, и лагерь дорий­ский,
Ждет и новый Ахилл в краю Латин­ском, и так­же
Dar­da­ni­dae ve­nient (mit­te hanc de pec­to­re cu­ram);
sed non et ve­nis­se vo­lent. bel­la, hor­ri­da bel­la
et Thyb­rim mul­to spu­man­tem san­gui­ne cer­no.
non Si­mois ti­bi nec Xan­thus nec Do­ri­ca castra
de­fue­rint; ali­us La­tio iam par­tus Ac­hilles,
90 Враг твой боги­ней рож­ден. И Юно­на тев­кров, как преж­де,
Гнать не устанет, и ты, удру­чен­ный нуж­дою про­си­тель, —
Сколь­ко ты обой­дешь горо­дов и пле­мен ита­лий­ских!
Вновь с ино­зем­кою брак и жена, при­ютив­шая тев­кров,
Будут при­чи­ной вой­ны.
na­tus et ip­se dea; nec Teuc­ris ad­di­ta Iuno
us­quam abe­rit, cum tu supplex in re­bus ege­nis
quas gen­tes Ita­lum aut quas non ora­ve­ris ur­bes!
cau­sa ma­li tan­ti co­niunx ite­rum hos­pi­ta Teuc­ris
ex­ter­ni­que ite­rum tha­la­mi.
95 Ты же, беде вопре­ки, не сда­вай­ся и шест­вуй сме­лее,
Шест­вуй, доко­ле тебе поз­во­лит Фор­ту­на. Нач­нет­ся
Там к спа­се­нию путь, где не ждешь ты, — в горо­де гре­ков».
Так из пеще­ры гостям воз­ве­ща­ла Кум­ская жри­ца
Гроз­ные тай­ны судь­бы — и свя­щен­ные вто­ри­ли сво­ды
tu ne ce­de ma­lis, sed contra auden­tior ito,
quam tua te For­tu­na si­net. via pri­ma sa­lu­tis,
quod mi­ni­me re­ris, Gra­ia pan­de­tur ab ur­be».
Ta­li­bus ex ady­to dic­tis Cu­maea Si­byl­la
hor­ren­das ca­nit am­ba­ges antro­que re­mu­git,
100 Исти­ны тем­ным сло­вам. Апол­лон, сотря­сая пово­дья,
Деву безум­ную гнал и вон­зал ей под серд­це стре­ка­ло.
Пыл безум­ный угас, и уста исступ­лен­ные смолк­ли;
Мол­вит на это герой: «Я не вижу неждан­ных и новых
Бед и трудов впе­ре­ди: их лицо при­выч­но мне, дева!
obscu­ris ve­ra in­vol­vens; ea fre­na fu­ren­ti
con­cu­tit et sti­mu­los sub pec­to­re ver­tit Apol­lo.
ut pri­mum ces­sit fu­ror et ra­bi­da ora quie­runt,
in­ci­pit Aeneas he­ros: «non ul­la la­bo­rum,
o vir­go, no­va mi fa­cies ino­pi­na­ve sur­git;
105 Знал и преж­де о них, и в душе их все одо­лел я.
Лишь об одном я про­шу: если вход к царю пре­ис­под­ней —
Здесь, где водой Ахе­ронт пита­ет мрач­ные топи,
Дай туда мне сой­ти и лицо роди­те­ля видеть,
Путь ука­жи, отво­ри предо мной запо­вед­ные две­ри.
om­nia prae­ce­pi at­que ani­mo me­cum an­te pe­re­gi.
unum oro: quan­do hic in­fer­ni ianua re­gis
di­ci­tur et te­neb­ro­sa pa­lus Ac­he­ron­te re­fu­so,
ire ad con­spec­tum ca­ri ge­ni­to­ris et ora
con­tin­gat; do­ceas iter et sac­ra os­tia pan­das.
110 Я на этих пле­чах его из пла­ме­ни вынес,
Спас от вра­же­ских толп, что за нами с копья­ми гна­лись,
Спут­ни­ком был он моим в мор­ских ски­та­ньях, со мною
Все сно­сил наравне, чем гро­зи­ли нам небо и вол­ны,
Боль­ше в нем, немощ­ном, сил, чем отпу­ще­но ста­ро­сти, было.
il­lum ego per flam­mas et mil­le se­quen­tia te­la
eri­pui his ume­ris me­dio­que ex hos­te re­ce­pi;
il­le meum co­mi­ta­tus iter ma­ria om­nia me­cum
at­que om­nis pe­la­gi­que mi­nas cae­li­que fe­re­bat,
in­va­li­dus, vi­ris ultra sor­tem­que se­nec­tae.
115 Он и в при­ют твой вой­ти, и к тебе обра­тить­ся сми­рен­но
Мне с моль­бой нака­зал. Над отцом и сыном, о дева,
Сжаль­ся, бла­гая, молю! Ты можешь все, и неда­ром
Три­вия вла­сти тво­ей пору­чи­ла Аверн­ские рощи.
Неко­гда маны жены повел Орфей за собою,
quin, ut te supplex pe­te­rem et tua li­mi­na adi­rem,
idem orans man­da­ta da­bat. gna­ti­que pat­ris­que,
al­ma, pre­cor, mi­se­re­re; po­tes nam­que om­nia, nec te
ne­qui­quam lu­cis He­ca­te prae­fe­cit Aver­nis.
si po­tuit Ma­nis ac­cer­se­re co­niu­gis Or­phe­us
120 Силь­ный фра­кий­ской сво­ей кифа­рой и струн бла­го­зву­чьем;
По́ллукс, изба­вив ценой поло­ви­ны бес­смертья от смер­ти
Бра­та, впе­ред и назад про­хо­дит этой доро­гой;
Шел здесь Тесей и Алкид. Но и я гро­мо­верж­ца пото­мок!»
Так он Сивил­лу молил, к алта­рю при­ка­са­ясь рукою.
Threi­cia fre­tus ci­tha­ra fi­di­bus­que ca­no­ris;
si frat­rem Pol­lux al­ter­na mor­te re­de­mit
it­que re­dit­que viam to­tiens — quid The­sea mag­num,
quid me­mo­rem Al­ci­den? — et mi ge­nus ab Iove sum­mo».
Ta­li­bus ora­bat dic­tis aras­que te­ne­bat,
125 Мол­ви­ла жри­ца в ответ: «О, рож­ден­ный от кро­ви все­выш­них,
Сын Анхи­за, поверь: в Аверн спу­стить­ся нетруд­но,
День и ночь рас­пах­ну­та дверь в оби­та­ли­ще Дита.
Вспять шаги обра­тить и к небес­но­му све­ту про­бить­ся —
Вот что труд­нее все­го! Лишь немно­гим, кого спра­вед­ли­вый
cum sic or­sa lo­qui va­tes: «sa­te san­gui­ne di­vum,
Tros An­chi­sia­de, fa­ci­lis des­cen­sus Aver­no:
noc­tes at­que dies pa­tet at­ri ianua Di­tis;
sed re­vo­ca­re gra­dum su­pe­ras­que eva­de­re ad auras,
hoc opus, hic la­bor est. pau­ci, quos aequ­us ama­vit
130 Царь богов воз­лю­бил, воз­не­сен­ным доб­ле­стью к звездам
Детям богов уда­лось воз­вра­тить­ся оттуда, где тем­ный
Вьет­ся Коцит, лени­вой стру­ей леса обе­гая.
Но если жаж­дет душа и стре­мит­ся серд­це так силь­но
Два­жды про­плыть по сти­гий­ским вол­нам и два­жды увидеть
Iup­pi­ter aut ar­dens eve­xit ad aet­he­ra vir­tus,
dis ge­ni­ti po­tue­re. te­nent me­dia om­nia sil­vae,
Co­cy­tus­que si­nu la­bens cir­cum­ve­nit at­ro.
quod si tan­tus amor men­ti, si tan­ta cu­pi­do est
bis Sty­gios in­na­re la­cus, bis nig­ra vi­de­re
135 Тар­тар, если тебе отра­ден подвиг безум­ный,
Слу­шай, что сде­лать тебе при­дет­ся. В чаще таит­ся
Ветвь, из золота вся, и листы на ней золотые.
Скрыт зла­то­куд­рый побег, посвя­щен­ный доль­ней Юноне,
В сумра­ке рощи густой, в тени лощи­ны глу­бо­кой.
Tar­ta­ra, et in­sa­no iuvat in­dul­ge­re la­bo­ri,
ac­ci­pe quae pe­ra­gen­da pri­us. la­tet ar­bo­re opa­ca
aure­us et fo­liis et len­to vi­mi­ne ra­mus,
Iuno­ni in­fer­nae dic­tus sa­cer; hunc te­git om­nis
lu­cus et obscu­ris clau­dunt con­val­li­bus umbrae.
140 Но не про­никнет никто в пота­ен­ные нед­ра зем­ные,
Преж­де чем с дере­ва он не сорвет завет­ную вет­ку.
Всем велит при­но­сить Про­зер­пи­на пре­крас­ная этот
Дар для нее. Вме­сто сорван­ной вмиг вырас­та­ет дру­гая,
Золо­том тем же на ней горят зве­ня­щие листья.
sed non an­te da­tur tel­lu­ris oper­ta sub­ire,
auri­co­mos quam qui de­cerpse­rit ar­bo­re fe­tus.
hoc si­bi pulchra suum fer­ri Pro­ser­pi­na mu­nus
insti­tuit; pri­mo avol­so non de­fi­cit al­ter
aure­us, et si­mi­li fron­des­cit vir­ga me­tal­lo.
145 Взглядом кро­ны дерев обы­щи и ветвь золотую
Рви без­оруж­ной рукой: без уси­лья сте­бель под­даст­ся,
Если судь­ба при­зы­ва­ет тебя; если ж нет — ника­кою
Силой ее не возь­мешь, не отру­бишь и твер­дым желе­зом.
Знай и о том, что пока ты у наше­го мед­лишь поро­га,
er­go al­te ves­ti­ga ocu­lis et ri­te re­per­tum
car­pe ma­nu; nam­que ip­se vo­lens fa­ci­lis­que se­que­tur,
si te fa­ta vo­cant; ali­ter non vi­ri­bus ul­lis
vin­ce­re nec du­ro po­te­ris con­vel­le­re fer­ro.
prae­te­rea iacet exa­ni­mum ti­bi cor­pus ami­ci
150 Про­сишь отве­та у нас, — твой друг лежит без­ды­хан­ный,
Тело его погре­бе­ния ждет, кораб­ли осквер­няя.
Преж­де при­ют ему дай в глу­бо­кой гроб­ни­це, а после
Чер­ных овец зако­ли иску­пи­тель­ной жерт­вою пер­вой,
Или же ты не узришь для живых недо­ступ­ное цар­ство —
(heu! nes­cis) to­tam­que in­ces­tat fu­ne­re clas­sem,
dum con­sul­ta pe­tis nostro­que in li­mi­ne pen­des.
se­di­bus hunc re­fer an­te suis et con­de se­pulchro.
duc nig­ras pe­cu­des; ea pri­ma pia­cu­la sun­to.
sic de­mum lu­cos Sty­gis et reg­na in­via vi­vis
155 Сень сти­гий­ских лесов». И уста сомкну­ла Сивил­ла.
Груст­ный поту­пив­ши взор и нахму­рив чело, из пеще­ры
Вышел роди­тель Эней. Неиз­вест­но­стью душу томи­ла
Мысль о гряду­щем ему. За геро­ем мед­лен­ным шагом
Брел нераз­луч­ный Ахат, тре­во­гой той же томи­мый.
as­pi­cies». di­xit pres­so­que ob­mu­tuit ore.
Aeneas maes­to de­fi­xus lu­mi­na vol­tu
ingre­di­tur, lin­quens antrum, cae­cos­que vo­lu­tat
even­tus ani­mo se­cum. cui fi­dus Ac­ha­tes
it co­mes et pa­ri­bus cu­ris ves­ti­gia fi­git.
160 Часто друг дру­га они вопро­ша­ли: кто из тро­ян­цев
Умер, кого хоро­нить им при­дет­ся, по сло­ву Сивил­лы?
Так они подо­шли к побе­ре­жью сухо­му — и видят:
Спут­ник их вер­ный Мизен уне­сен недо­стой­ною смер­тью,
Сын Эола Мизен, что не знал себе рав­ных в искус­стве
mul­ta in­ter se­se va­rio ser­mo­ne se­re­bant,
quem so­cium exa­ni­mem va­tes, quod cor­pus hu­man­dum
di­ce­ret. at­que il­li Mi­se­num in li­to­re sic­co,
ut ve­ne­re, vi­dent in­dig­na mor­te pe­remptum,
Mi­se­num Aeo­li­den, quo non praes­tan­tior al­ter
165 Медью мужей созы­вать, зажи­гать их Мар­со­вым пылом.
Неко­гда Гек­то­ру был он сорат­ни­ком, с Гек­то­ром рядом
В гроз­ные бит­вы ходил с копьем и витою тру­бою;
После ж того как Ахилл похи­тил жизнь у героя,
Спут­ни­ком стал отваж­ный Мизен дар­дан­ца Энея,
aere cie­re vi­ros Mar­tem­que ac­cen­de­re can­tu.
Hec­to­ris hic mag­ni fue­rat co­mes, Hec­to­ra cir­cum
et li­tuo pug­nas in­sig­nis obi­bat et has­ta.
postquam il­lum vi­ta vic­tor spo­lia­vit Ac­hilles,
Dar­da­nio Aeneae se­se for­tis­si­mus he­ros
170 Сле­дуя в бит­вах теперь за вождем, не менее слав­ным.
Ныне он звон­ко тру­бил в одну из рако­вин полых
И, огла­шая про­стор, вызы­вал богов состя­зать­ся;
Тут сопер­ник Три­тон, — если верить мож­но пре­да­нью, —
В пен­ные вол­ны меж скал безум­ца над­мен­но­го сбро­сил.
ad­di­de­rat so­cium, non in­fe­rio­ra se­cu­tus.
sed tum, for­te ca­va dum per­so­nat aequo­ra con­cha,
de­mens, et can­tu vo­cat in cer­ta­mi­na di­vos,
aemu­lus ex­cep­tum Tri­ton, si cre­de­re dig­num est,
in­ter sa­xa vi­rum spu­mo­sa im­mer­se­rat un­da.
175 С воп­лем дру­зья окру­жи­ли его. Всех боль­ше горю­ет
Бла­го­че­сти­вый Эней. Пове­ле­нья Сивил­лы испол­нить
Все со сле­за­ми спе­шат и воз­двиг­нуть алтарь погре­баль­ный,
Чтобы — из целых ство­лов воз­веден — до небес он под­нял­ся.
Тев­к­ры торо­пят­ся в лес, при­ют зве­рей ста­ро­дав­ний:
er­go om­nes mag­no cir­cum cla­mo­re fre­me­bant,
prae­ci­pue pius Aeneas. tum ius­sa Si­byl­lae,
haud mo­ra, fes­ti­nant flen­tes aram­que se­pulchri
con­ge­re­re ar­bo­ri­bus cae­lo­que edu­ce­re cer­tant.
itur in an­ti­quam sil­vam, sta­bu­la al­ta fe­ra­rum;
180 Пада­ют сос­ны, шумит топо­ром под­руб­лен­ный падуб,
Кли­нья вон­за­ют­ся в ствол, и клен и ясень рас­ко­лот,
Буки огром­ные вниз по гор­ным катят­ся скло­нам.
В новом труде нико­му не усту­пит Эней: за секи­ру
Сам берет­ся герой и при­ме­ром дру­зей обо­д­ря­ет;
pro­cum­bunt pi­ceae, so­nat ic­ta se­cu­ri­bus ilex
fra­xi­neae­que tra­bes cu­neis et fis­si­le ro­bur
scin­di­tur, ad­vol­vunt in­gen­tis mon­ti­bus or­nos.
Nec non Aeneas ope­ra in­ter ta­lia pri­mus
hor­ta­tur so­cios pa­ri­bus­que ac­cin­gi­tur ar­mis.
185 В серд­це печаль­ном меж тем он такую дума­ет думу,
Лес бес­ко­неч­ный кру­гом ози­рая с моль­бою без­молв­ной:
«Если бы в дебрях таких на дере­ве вдруг мне сверк­ну­ла
Ветвь золотая в гла­за! Ведь, на горе, слиш­ком прав­ди­во
Вещая жри­ца нам все о тебе, Мизен, пред­ска­за­ла».
at­que haec ip­se suo tris­ti cum cor­de vo­lu­tat,
as­pec­tans sil­vam im­men­sam, et sic for­te pre­ca­tur:
«si nunc se no­bis il­le aure­us ar­bo­re ra­mus
os­ten­dat ne­mo­re in tan­to! quan­do om­nia ve­re
heu ni­mium de te va­tes, Mi­se­ne, lo­cu­ta est».
190 Толь­ко поду­мал он так — и сей­час же пара голу­бок
С неба сле­те­ла, мельк­нув перед самым лицом у героя,
И на зеле­ной тра­ве усе­лась. Немед­ля пер­на­тых
Мате­ри спут­ниц узнал и взмо­лил­ся он, радо­сти полон:
«Если доро­га здесь есть, — про­во­жа­ты­ми будь­те мои­ми,
vix ea fa­tus erat, ge­mi­nae cum for­te co­lum­bae
ip­sa sub ora vi­ri cae­lo ve­ne­re vo­lan­tes
et vi­ri­di se­de­re so­lo. tum ma­xi­mus he­ros
ma­ter­nas adgno­vit avis lae­tus­que pre­ca­tur:
«es­te du­ces o, si qua via est, cur­sum­que per auras
195 В рощу направь­те полет, где на туч­ную поч­ву бро­са­ет
Тень дра­го­цен­ный побег. И ты, бес­смерт­ная, сына
В труд­ный час не оставь». И, про­мол­вив, за пти­ца­ми сле­дом
Он поспе­шил и глядел, куда упорх­нут они даль­ше,
Знак пода­вая ему, — а они отле­та­ли за кор­мом,
de­ri­gi­te in lu­cos, ubi pin­guem di­ves opa­cat
ra­mus hu­mum. tu­que o, du­biis ne de­fi­ce re­bus,
di­va pa­rens». sic ef­fa­tus ves­ti­gia pres­sit,
ob­ser­vans, quae sig­na fe­rant, quo ten­de­re per­gant.
pas­cen­tes il­lae tan­tum pro­di­re vo­lan­do,
200 Но лишь настоль­ко, чтоб он ни на миг не терял их из виду.
Так очу­ти­лись они воз­ле смрад­ных устий Авер­на.
Пти­цы взмы­ли стрем­глав, рас­се­кая воздух лету­чий,
И на раз­дво­ен­ный ствол желан­но­го дере­ва сели;
Золота отсвет свер­кал меж вет­вей его тем­но-зеле­ных, —
quan­tum acie pos­sent ocu­li ser­va­re se­quen­tum.
in­de ubi ve­ne­re ad fau­ces gra­ve olen­tis Aver­ni,
tol­lunt se ce­le­res li­qui­dum­que per aëra lap­sae
se­di­bus op­ta­tis ge­mi­na su­per ar­bo­re si­dunt,
dis­co­lor un­de auri per ra­mos aura re­ful­sit.
205 Так средь зимы, в холо­да, порой на дере­ве голом
Зеле­нью чуж­дой лист­вы и ярко­стью ягод шафран­ных
Бле­щет оме­лы побег, округ­лый ствол обви­вая.
Так же бли­ста­ли листы золотые на паду­бе тем­ном,
Так же дро­жа­ли они, дуно­ве­ньем колеб­ле­мы лег­ким.
qua­le so­let sil­vis bru­ma­li fri­go­re vis­cum
fron­de vi­re­re no­va, quod non sua se­mi­nat ar­bos,
et cro­ceo fe­tu te­re­tis cir­cum­da­re trun­cos:
ta­lis erat spe­cies auri fron­den­tis opa­ca
ili­ce, sic le­ni cre­pi­ta­bat brat­tea ven­to.
210 Тот­час упря­мую ветвь схва­тил Эней в нетер­пе­нье
И, отло­мив­ши ее, унес в оби­тель Сивил­лы.
Тев­к­ры у моря меж тем по Мизене все так же рыда­ли,
Пра­вя послед­ний обряд над бес­чув­ст­вен­ным пра­хом героя.
Сло­жен высо­кий костер из дубо­вых ство­лов и смо­ли­стых
cor­ri­pit Aeneas ex­templo avi­dus­que ref­rin­git
cunctan­tem, et va­tis por­tat sub tec­ta Si­byl­lae.
Nec mi­nus in­te­rea Mi­se­num in li­to­re Teuc­ri
fle­bant, et ci­ne­ri ingra­to sup­re­ma fe­re­bant.
prin­ci­pio pin­guem tae­dis et ro­bo­re sec­to
215 Веток; со всех сто­рон опле­тен он зеле­нью тем­ной.
Ста­вят дар­дан­цы пред ним печаль­ный ряд кипа­ри­сов,
Свер­ху кла­дут на костер бле­стя­щие мужа доспе­хи,
После сни­ма­ют с огня кот­лы с бур­ля­щей водою,
Чтобы омыть и потом ума­стить охла­де­лое тело.
in­gen­tem stru­xe­re py­ram, cui fron­di­bus at­ris
in­te­xunt la­te­ra, et fe­ra­lis an­te cup­res­sos
con­sti­tuunt, de­co­rantque su­per ful­gen­ti­bus ar­mis.
pars ca­li­dos la­ti­ces et aëna un­dan­tia flam­mis
ex­pe­diunt, cor­pus­que la­vant fri­gen­tis et un­gunt.
220 Вновь под­ни­ма­ет­ся стон. Воз­ла­га­ют героя на ложе,
Алый набро­сив покров — одеж­ду, зна­ко­мую тев­крам.
Груст­ный долг испол­ня­ют дру­зья: под­ни­ма­ют носил­ки,
В сто­ро­ну глядя, несут к кост­ру опро­ки­ну­тый факел,
Отчий обы­чай блюдя. И сго­ра­ют в пла­ме­ни жар­ком
fit ge­mi­tus. tum membra to­ro def­le­ta re­po­nunt
pur­pu­reas­que su­per ves­tis, ve­la­mi­na no­ta,
co­ni­ciunt. pars in­gen­ti sub­iere fe­ret­ro,
tris­te mi­nis­te­rium, et sub­iec­tam mo­re pa­ren­tum
aver­si te­nue­re fa­cem. con­ges­ta cre­man­tur
225 Ладан, яст­ва, елей, из сосудов про­лив­ший­ся емких.
После того как огонь про­го­рел и угли угас­ли,
Жаж­ду­щий пепел вином, омы­вая остан­ки, зали­ли;
Кости собрал Кори­ней и сокрыл их в брон­зо­вой урне,
Он же, с чистой водой обо­шед­ши спут­ни­ков три­жды,
tu­rea do­na, da­pes, fu­so cra­te­res oli­vo.
postquam con­lap­si ci­ne­res et flam­ma quie­vit,
re­li­quias vi­no et bi­bu­lam la­ve­re fa­vil­lam,
os­sa­que lec­ta ca­do te­xit Co­ry­nae­us aëno.
idem ter so­cios pu­ra cir­cum­tu­lit un­da,
230 Всех окро­пил, увлаж­нив пло­до­нос­ной вет­ку оли­вы;
Этим очи­стив мужей, про­из­нес он про­щаль­ное сло­во.
Бла­го­че­сти­вый Эней, кур­ган высо­кий насы­пав,
Сам воз­ло­жил на него тру­бу, вес­ло и доспе­хи,
Воз­ле под­но­жья горы, что доныне имя Мизе­на
spar­gens ro­re le­vi et ra­mo fe­li­cis oli­vae,
lustra­vit­que vi­ros, di­xit­que no­vis­si­ma ver­ba.
at pius Aeneas in­gen­ti mo­le se­pulchrum
im­po­nit, sua­que ar­ma vi­ro re­mum­que tu­bam­que,
mon­te sub aërio, qui nunc Mi­se­nus ab il­lo
235 Носит и впредь сохра­нит его на дол­гие годы.
Все совер­шив, он спе­шит настав­ле­нья Сивил­лы испол­нить.
Вход в пеще­ру меж скал зиял глу­бо­ким про­ва­лом,
Озе­ро путь пре­граж­да­ло к нему и тем­ная роща.
Пти­ца над ним ни одна не мог­ла про­ле­теть без­опас­но,
di­ci­tur, aeter­num­que te­net per sae­cu­la no­men.
His ac­tis pro­pe­re ex­se­qui­tur prae­cep­ta Si­byl­lae.
spe­lun­ca al­ta fuit vas­to­que im­ma­nis hia­tu,
scru­pea, tu­ta la­cu nig­ro ne­mo­rum­que te­neb­ris,
quam su­per haud ul­lae po­te­rant im­pu­ne vo­lan­tes
240

242		 Мчась на про­вор­ных кры­лах, — ибо чер­ной без­дны дыха­нье,
Все отрав­ляя вокруг, под­ни­ма­лось до сво­дов небес­ных.
[Вот пото­му и зовут это место гре­ки Аор­ном.]
Жри­ца сюда при­ве­ла четы­рех тель­цов чер­но­спин­ных,
После, над их голо­вой сотво­рив вином воз­ли­я­нье,
ten­de­re iter pin­nis: ta­lis se­se ha­li­tus at­ris
fau­ci­bus ef­fun­dens su­per ad con­ve­xa fe­re­bat
[un­de lo­cum Grai di­xe­runt no­mi­ne Aor­non].
quat­tuor hic pri­mum nig­ran­tis ter­ga iuven­cos
con­sti­tuit, fron­ti­que in­ver­git vi­na sa­cer­dos,
245 Вырва­ла меж­ду рогов у них волос­ки и пер­ви­ны
Эти сожгла на свя­щен­ном огне, при­зы­вая Гека­ту,
Мощ­ную меж­ду богов, и в Эре­бе и в небе вла­ды­ку.
Спут­ни­ки, сни­зу ножи вон­зив им в гор­ло, собра­ли
В чаши теп­лую кровь. Овцу чер­но­рун­ную в жерт­ву
et sum­mas car­pens me­dia in­ter cor­nua sae­tas
ig­ni­bus im­po­nit sac­ris, li­ba­mi­na pri­ma,
vo­ce vo­cans He­ca­ten cae­lo­que Ere­bo­que po­ten­tem.
sup­po­nunt alii cultros te­pi­dum­que cruo­rem
suc­ci­piunt pa­te­ris. ip­se at­ri vel­le­ris ag­nam
250 Мате­ри дев Эвме­нид и сест­ре ее вели­ча­вой
Сам Эней заклал и тели­цу — Дита супру­ге.
Стикса вла­ды­ке затем алта­ри воз­двиг он ноч­ные,
Целые туши быков на огонь воз­ло­жил и обиль­но
Жир­ным еле­ем полил горев­шие в пла­ме­ни жерт­вы.
Aeneas mat­ri Eume­ni­dum mag­nae­que so­ro­ri
en­se fe­rit ste­ri­lem­que ti­bi, Pro­ser­pi­na, vac­cam.
tum Sty­gio re­gi noc­tur­nas in­co­hat aras
et so­li­da im­po­nit tau­ro­rum vis­ce­ra flam­mis,
pin­gue su­per ole­um fun­dens ar­den­ti­bus ex­tis.
255 Вдруг, едва небо­свод оза­рил­ся луча­ми вос­хо­да,
Вздрог­нув, на скло­нах леса́ зака­ча­лись, зем­ля загуде­ла,
Псов завы­ва­нье из тьмы донес­лось, при­бли­же­нье боги­ни
Им воз­ве­щая. И тут вос­клик­ну­ла жри­ца: «Сту­пай­те,
Чуж­дые таин­ствам, прочь! Немед­ля рощу покинь­те!
ec­ce autem pri­mi sub li­mi­na so­lis et or­tus
sub pe­di­bus mu­gi­re so­lum et iuga coep­ta mo­ve­ri
sil­va­rum, vi­sae­que ca­nes ulu­la­re per umbram
ad­ven­tan­te dea. «pro­cul o, pro­cul es­te, pro­fa­ni»,
concla­mat va­tes, «to­to­que ab­sis­ti­te lu­co;
260 В путь отправ­ляй­ся, Эней, и выхва­ти меч свой из ножен:
Вот теперь-то нуж­на и отва­га, и твер­дое серд­це!»
Вымол­вив, тот­час она устре­ми­лась бур­но в пеще­ру,
Сле­дом — бес­страш­ный Эней, ни на шаг не отстав от вожа­той.
Боги, вла­сти­те­ли душ, и вы, мол­ча­ли­вые тени,
tu­que in­va­de viam va­gi­na­que eri­pe fer­rum:
nunc ani­mis opus, Aenea, nunc pec­to­re fir­mo».
tan­tum ef­fa­ta fu­rens antro se im­mi­sit aper­to;
il­le du­cem haud ti­mi­dis va­den­tem pas­si­bus aequat.
Di, qui­bus im­pe­rium est ani­ma­rum, umbrae­que si­len­tes
265 Хаос, и ты, Фле­ге­тон, и рав­ни­ны без­мол­вья и мра­ка,
Дай­те мне пра­во ска­зать обо всем, что я слы­шал; доз­воль­те
Все мне открыть, что во мгле глу­бо­ко под зем­лею таит­ся.
Шли всле­пую они под сенью ночи без­люд­ной,
В цар­стве бес­плот­ных теней, в пустын­ной оби­те­ли Дита, —
et Chaos et Phle­ge­thon, lo­ca noc­te ta­cen­tia la­te,
sit mi­hi fas audi­ta lo­qui; sit nu­mi­ne vestro
pan­de­re res al­ta ter­ra et ca­li­gi­ne mer­sas.
Ibant obscu­ri so­la sub noc­te per umbram
per­que do­mos Di­tis va­cuas et ina­nia reg­na,
270 Так по лесам при луне, при невер­ном све­те зло­ве­щем,
Пут­ник бредет, когда небе­са засти­ла­ет Юпи­тер
Тем­ной тенью и цвет у пред­ме­тов ночь отни­ма­ет.
Там, где нача­ло пути, в пред­две­рье сумрач­ном Орка
Скорбь ютит­ся и с ней гры­зу­щие серд­це Заботы,
qua­le per in­cer­tam lu­nam sub lu­ce ma­lig­na
est iter in sil­vis, ubi cae­lum con­di­dit umbra
Iup­pi­ter, et re­bus nox abstu­lit at­ra co­lo­rem.
ves­ti­bu­lum an­te ip­sum pri­mis­que in fau­ci­bus Or­ci
Luc­tus et ultri­ces po­sue­re cu­bi­lia Cu­rae,
275 Блед­ные здесь Болез­ни живут и уны­лая Ста­рость,
Страх, Нище­та, и Позор, и Голод, злоб­ный совет­чик,
Муки и тягост­ный Труд — ужас­ные видом обли­чья;
Смерть и брат ее Сон на дру­гом оби­та­ют поро­ге,
Злоб­ная Радость, Вой­на, при­но­ся­щая гибель, и здесь же
pal­len­tes­que ha­bi­tant Mor­bi tris­tis­que Se­nec­tus
et Me­tus et ma­le­sua­da Fa­mes ac tur­pis Eges­tas,
ter­ri­bi­les vi­su for­mae, Le­tum­que La­bos­que;
tum con­san­gui­neus Le­ti So­por et ma­la men­tis
Gau­dia, mor­ti­fe­rum­que ad­ver­so in li­mi­ne Bel­lum
280 Дев Эвме­нид желез­ный чер­тог и безум­ная Рас­пря, —
Воло­сы-змеи у ней под кро­ва­вой вьют­ся повяз­кой.
Вяз посредине сто­ит огром­ный и тем­ный, рас­ки­нув
Ста­рые вет­ви свои; сно­виде­ний лжи­вое пле­мя
Там нахо­дит при­ют, под каж­дым лист­ком при­та­ив­шись.
fer­rei­que Eume­ni­dum tha­la­mi et Dis­cor­dia de­mens,
vi­pe­reum cri­nem vit­tis in­ne­xa cruen­tis.
In me­dio ra­mos an­no­sa­que brac­chia pan­dit
ul­mus opa­ca, in­gens, quam se­dem Som­nia vol­go
va­na te­ne­re fe­runt, fo­liis­que sub om­ni­bus hae­rent.
285 В том же пред­две­рье тол­пой тес­нят­ся тени чудо­вищ:
Сцил­лы дву­вид­ные тут и кен­тав­ров ста­да оби­та­ют,
Тут Бри­а­рей сто­ру­кий живет, и дра­кон из Лер­ней­ской
Топи шипит, и Химе­ра огнем вра­гов устра­ша­ет,
Гар­пии ста­ей вокруг вели­ка­нов трех­те­лых лета­ют…
mul­ta­que prae­te­rea va­ria­rum monstra fe­ra­rum,
Cen­tau­ri in fo­ri­bus sta­bu­lant Scyl­lae­que bi­for­mes
et cen­tum­ge­mi­nus Bria­reus ac be­lua Ler­nae,
hor­ren­dum stri­dens, flam­mis­que ar­ma­ta Chi­mae­ra,
Gor­go­nes Har­pyiae­que et for­ma tri­cor­po­ris umbrae.
290 Меч Эней обна­жил, вне­зап­ным стра­хом охва­чен,
Выста­вил ост­рый кли­нок, чтобы встре­тить натиск чудо­вищ,
И, не напом­ни ему мно­го­муд­рая дева, что этот
Рой бес­те­лес­ных теней сохра­ня­ет лишь види­мость жиз­ни,
Ринул­ся он бы на них, пустоту мечом рас­се­кая.
cor­ri­pit hic sub­ita tre­pi­dus for­mi­di­ne fer­rum
Aeneas, stric­tam­que aciem ve­nien­ti­bus of­fert;
et, ni doc­ta co­mes te­nuis si­ne cor­po­re vi­tas
ad­mo­neat vo­li­ta­re ca­va sub ima­gi­ne for­mae,
in­ruat et frustra fer­ro di­ver­be­ret umbras.
295 Даль­ше доро­га вела к Ахе­рон­ту, в глубь пре­ис­под­ней.
Мут­ные ому­ты там, раз­ли­ва­ясь широ­ко, бушу­ют,
Ил и песок выно­сят в Коцит бур­ли­вые вол­ны.
Воды под­зем­ных рек сте­ре­жет пере­воз­чик ужас­ный —
Мрач­ный и гряз­ный Харон. Клоч­ко­ва­той седой боро­дою
Hinc via, Tar­ta­rei quae fert Ac­he­ron­tis ad un­das.
tur­bi­dus hic cae­no vas­ta­que vo­ra­gi­ne gur­ges
aes­tuat, at­que om­nem Co­cy­to eruc­tat ha­re­nam.
por­ti­tor has hor­ren­dus aquas et flu­mi­na ser­vat
ter­ri­bi­li squa­lo­re Cha­ron, cui plu­ri­ma men­to
300 Все лицо оброс­ло — лишь гла­за горят непо­движ­но,
Плащ на пле­чах завя­зан узлом и висит без­образ­но.
Гонит он лод­ку шестом и пра­вит сам пару­са­ми,
Мерт­вых на утлом челне через тем­ный поток пере­во­зит.
Бог уже стар, но хра­нит он и в ста­ро­сти бод­рую силу.
ca­ni­ties in­cul­ta iacet, stant lu­mi­na flam­ma,
sor­di­dus ex ume­ris no­do de­pen­det amic­tus.
ip­se ra­tem con­to sub­igit ve­lis­que mi­nistrat
et fer­ru­gi­nea sub­vec­tat cor­po­ra cum­ba,
iam se­nior, sed cru­da deo vi­ri­dis­que se­nec­tus.
305 К бере­гу страш­ной реки сте­ка­ют­ся тол­пы густые:
Жены идут, и мужи, и геро­ев сон­мы усоп­ших,
Юно­ши, дети спе­шат и девы, не знав­шие бра­ка,
Их на гла­зах у отцов унес огонь погре­баль­ный.
Мерт­вых не счесть, как листьев в лесу, что в холод осен­ний
huc om­nis tur­ba ad ri­pas ef­fu­sa rue­bat,
mat­res at­que vi­ri, de­functa­que cor­po­ra vi­ta
mag­na­ni­mum he­roum, pue­ri in­nup­tae­que puel­lae
im­po­si­ti­que ro­gis iuve­nes an­te ora pa­ren­tum:
quam mul­ta in sil­vis autum­ni fri­go­re pri­mo
310 Пада­ют наземь с дерев, иль как птиц, что с про­сто­ров пучи­ны,
Сбив­шись в стаи, летят к бере­гам, когда зим­няя сту­жа
Гонит их за моря, в края, согре­тые солн­цем.
Все умо­ля­ли, чтоб их пере­пра­вил пер­вы­ми ста­рец,
Руки тяну­ли, стре­мясь ока­зать­ся ско­рей за рекою.
lap­sa ca­dunt fo­lia, aut ad ter­ram gur­gi­te ab al­to
quam mul­tae glo­me­ran­tur aves, ubi fri­gi­dus an­nus
trans pon­tum fu­gat et ter­ris im­mit­tit ap­ri­cis.
sta­bant oran­tes pri­mi transmit­te­re cur­sum
ten­de­bantque ma­nus ri­pae ul­te­rio­ris amo­re.
315 Лодоч­ник мрач­ный с собой то одних, то дру­гих заби­ра­ет,
Иль про­го­ня­ет иных, на песок им сту­пить не давая.
Мол­вил Сивил­ле Эней, смя­те­нью теней удив­ля­ясь:
«Дева, ответь мне, чего тол­па над рекою жела­ет?
Души стре­мят­ся куда? Поче­му одни покида­ют
na­vi­ta sed tris­tis nunc hos nunc ac­ci­pit il­los,
ast alios lon­ge sub­mo­tos ar­cet ha­re­na.
Aeneas mi­ra­tus enim mo­tus­que tu­mul­tu
«dic», ait, «o vir­go, quid volt con­cur­sus ad am­nem?
quid­ve pe­tunt ani­mae? vel quo discri­mi­ne ri­pas
320 Берег, меж тем как по серым вол­нам отплы­ва­ют дру­гие?»
Жри­ца ста­рая так отве­ча­ла крат­ко Энею:
«Истин­ный отпрыск богов, Анхи­за сын! Пред тобою
Ширь Сти­гий­ских болот и Коци­та глу­бо­кие воды.
Ими покляв­ший­ся бог не осме­лит­ся клят­ву нару­шить.
hae lin­quunt, il­lae re­mis va­da li­vi­da ver­runt?»
ol­li sic bre­vi­ter fa­ta est lon­gae­va sa­cer­dos:
«An­chi­sa ge­ne­ra­te, deum cer­tis­si­ma pro­les,
Co­cy­ti stag­na al­ta vi­des Sty­giam­que pa­lu­dem,
di cui­us iura­re ti­ment et fal­le­re nu­men.
325 Эти, что жал­кой тол­пой здесь сто­ят, — зем­лей не покры­ты.
Лодоч­ник этот — Харон; пере­во­зит он лишь погре­бен­ных.
На берег мрач­ный нель­зя пере­плыть через шум­ные вол­ны
Преж­де теням, чем покой обре­тут в моги­ле остан­ки.
Здесь блуж­да­ют они и сто лет над бере­гом реют, —
haec om­nis, quam cer­nis, inops in­hu­ma­ta­que tur­ba est;
por­ti­tor il­le Cha­ron; hi, quos ve­hit un­da, se­pul­ti;
nec ri­pas da­tur hor­ren­das et rau­ca fluen­ta
transpor­ta­re pri­us quam se­di­bus os­sa quie­runt.
cen­tum er­rant an­nos vo­li­tantque haec li­to­ra cir­cum;
330 Толь­ко потом к желан­ной реке их вновь допус­ка­ют».
Шаг Эней задер­жал, погру­жен в глу­бо­кую думу,
Жре­бий несчаст­ных ему напол­нил жало­стью душу.
Видит: меж тех, кто лишен послед­них поче­стей, груст­но
Флота ликий­ско­го вождь Оронт сто­ит и Лев­ка́спид.
tum de­mum ad­mis­si stag­na exop­ta­ta re­vi­sunt».
con­sti­tit An­chi­sa sa­tus et ves­ti­gia pres­sit,
mul­ta pu­tans sor­tem­que ani­mi mi­se­ra­tus ini­quam.
cer­nit ibi maes­tos et mor­tis ho­no­re ca­ren­tis
Leu­cas­pim et Ly­ciae duc­to­rem clas­sis Oron­ten,
335 Вме­сте плы­ли они из Трои, вме­сте погиб­ли
В день, когда вет­ры, напав, и корабль и мужей пото­пи­ли.
Тут же бро­дил Пали­нур, что дер­жал лишь недав­но кор­ми­ло,
Бег направ­ляя судов, из ливий­ско­го горо­да плыв­ших;
В море упал он с кор­мы, наблюдая ноч­ные све­ти­ла.
quos si­mul ab Troia ven­to­sa per aequo­ra vec­tos
ob­ruit Aus­ter, aqua in­vol­vens na­vem­que vi­ros­que.
Ec­ce gu­ber­na­tor se­se Pa­li­nu­rus age­bat,
qui Li­by­co nu­per cur­su, dum si­de­ra ser­vat,
ex­ci­de­rat pup­pi me­diis ef­fu­sus in un­dis.
340 Чуть лишь во мра­ке густом узнав печаль­но­го дру­га,
Пер­вым к нему обра­тил­ся Эней: «О, кто из все­выш­них
Отнял тебя у нас, Пали­нур, и бро­сил в пучи­ну?
Все рас­ска­жи! Ибо толь­ко в одном Апол­лон обма­нул нас,
Хоть и досе­ле во лжи ули­чен он не был ни разу:
hunc ubi vix mul­ta maes­tum cog­no­vit in umbra,
sic prior ad­lo­qui­tur: «quis te, Pa­li­nu­re, deo­rum
eri­puit no­bis me­dio­que sub aequo­re mer­sit?
dic age. nam­que mi­hi, fal­lax haud an­te re­per­tus,
hoc uno res­pon­so ani­mum de­lu­sit Apol­lo,
345 Он пред­ре­кал мне, что ты невреди­мо в край Авзо­ний­ский
Через моря про­плы­вешь. Тако­вы богов обе­ща­нья!»
Но Пали­нур отве­чал: «Прав­див был Феба тре­нож­ник:
Я от руки боже­ства не погиб в пучине глу­бо­кой.
В воду вне­зап­но упав, я с силой вырвал кор­ми­ло, —
qui fo­re te pon­to in­co­lu­mem fi­nis­que ca­ne­bat
ven­tu­rum Auso­nios. en haec pro­mis­sa fi­des est?»
il­le autem: «ne­que te Phoe­bi cor­ti­na fe­fel­lit,
dux An­chi­sia­de, nec me deus aequo­re mer­sit.
nam­que gu­ber­nac­lum mul­ta vi for­te re­vol­sum,
350 Ибо при нем неот­луч­но сто­ял, корабль направ­ляя, —
И за собою увлек. Кля­нусь тебе морем суро­вым,
Я не так за себя, как за твой корабль испу­гал­ся:
Что, если он, поте­ряв и кор­ми­ло и корм­че­го сра­зу,
Спра­вить­ся с натис­ком волн, все силь­ней вски­пав­ших, не смо­жет?
cui da­tus hae­re­bam cus­tos cur­sus­que re­ge­bam,
prae­ci­pi­tans tra­xi me­cum. ma­ria as­pe­ra iuro
non ul­lum pro me tan­tum ce­pis­se ti­mo­rem,
quam tua ne, spo­lia­ta ar­mis, ex­cus­sa ma­gistro,
de­fi­ce­ret tan­tis na­vis sur­gen­ti­bus un­dis.
355 Нот сви­ре­пый меня три дол­гих ночи ненаст­ных
Гнал по без­бреж­ным морям. На рас­све­те чет­вер­то­го утра
С греб­ня вол­ны увидал я вда­ли Ита­лии берег.
Мед­лен­но плыл я к зем­ле, и при­бой уже не гро­зил мне,
Но на меня напа­ло с мечом, на добы­чу наде­ясь,
tris No­tus hi­ber­nas im­men­sa per aequo­ra noc­tes
ve­xit me vio­len­tus aqua; vix lu­mi­ne quar­to
pros­pe­xi Ita­liam sum­ma sub­li­mis ab un­da.
pau­la­tim ad­na­bam ter­rae; iam tu­ta te­ne­bam,
ni gens cru­de­lis ma­di­da cum ves­te gra­va­tum,
360 Дикое пле­мя, когда, отяг­чен­ный мок­рой одеж­дой,
Стал на ска­лу караб­кать­ся я, за вер­ши­ну цеп­ля­ясь.
Ныне ката­ют меня у бере­га ветер и вол­ны.
Сла­дост­ным све­том днев­ным и небом тебя закли­наю,
Памя­тью стар­ца-отца и надеж­дой отро­ка Юла, —
pren­san­tem­que un­cis ma­ni­bus ca­pi­ta as­pe­ra mon­tis,
fer­ro in­va­sis­set prae­dam­que ig­na­ra pu­tas­set.
nunc me fluc­tus ha­bet ver­santque in li­to­re ven­ti.
quod te per cae­li iucun­dum lu­men et auras,
per ge­ni­to­rem oro, per spes sur­gen­tis Iuli,
365 Мне избав­ле­ние дай: оты­щи Велий­скую гавань,
Тело мое схо­ро­ни — ибо все ты можешь, вели­кий, —
Или же, если тебе все­б­ла­гая мать ука­за­ла
Путь (ибо думаю я, что не про­тив воли все­выш­них
Ты соби­ра­ешь­ся плыть по широ­ким Сти­гий­ским болотам),
eri­pe me his, in­vic­te, ma­lis: aut tu mi­hi ter­ram
ini­ce (nam­que po­tes) por­tus­que re­qui­re Ve­li­nos;
aut tu, si qua via est, si quam ti­bi di­va creat­rix
os­ten­dit (ne­que enim, cre­do, si­ne nu­mi­ne di­vum
flu­mi­na tan­ta pa­ras Sty­giam­que in­na­re pa­lu­dem),
370 Руку несчаст­но­му дай и меня пере­правь через вол­ны,
Чтобы мир­ный при­ют я обрел хотя бы по смер­ти».
Так он ска­зал, и ему отве­ча­ла вещая жри­ца:
«Как ты посмел, Пали­нур, нече­сти­вой жаж­дой гони­мый,
Непо­гре­бен­ным прий­ти к сти­гий­ским водам суро­вым,
da dextram mi­se­ro et te­cum me tol­le per un­das,
se­di­bus ut sal­tem pla­ci­dis in mor­te quies­cam».
ta­lia fa­tus erat, coe­pit cum ta­lia va­tes:
«un­de haec, o Pa­li­nu­re, ti­bi tam di­ra cu­pi­do?
tu Sty­gias in­hu­ma­tus aquas am­nem­que se­ve­rum
375 Как воро­тить­ся дерз­нул к реке Эвме­нид само­воль­но!
И не надей­ся моль­бой изме­нить реше­нья все­выш­них!
Но запом­ни сло­ва, что тебе я ска­жу в уте­ше­нье:
Явле­ны будут с небес горо­дам и наро­дам окрест­ным
Зна­ме­нья, чтобы они иску­пи­ли вину и воз­двиг­ли
Eume­ni­dum as­pi­cies ri­pam­ve ini­us­sus adi­bis?
de­si­ne fa­ta deum flec­ti spe­ra­re pre­can­do,
sed ca­pe dic­ta me­mor, du­ri so­la­cia ca­sus:
nam tua fi­ni­ti­mi, lon­ge la­te­que per ur­bes
pro­di­giis ac­ti cae­les­ti­bus, os­sa pia­bunt
380 Холм над тобой и жерт­вы тебе на хол­ме при­но­си­ли;
Место же это навек Пали­ну­ра имя полу­чит».
Девы сло­ва изгна­ли печаль из скорб­но­го серд­ца,
Рад Пали­нур, что будет зем­ля его име­нем звать­ся.
Путь про­дол­жа­ли они и к реке под­хо­ди­ли все бли­же.
et sta­tuent tu­mu­lum et tu­mu­lo sol­lem­nia mit­tent,
aeter­num­que lo­cus Pa­li­nu­ri no­men ha­be­bit».
his dic­tis cu­rae emo­tae, pul­sus­que pa­rum­per
cor­de do­lor tris­ti; gau­det cog­no­mi­ne ter­rae.
Er­go iter in­cep­tum pe­ra­gunt flu­vio­que pro­pin­quant.
385 Изда­ли, с лод­ки сво­ей пере­воз­чик ста­рый увидел,
Как они шли меж без­молв­ных дерев, поспе­шая на берег.
Пер­вым оклик­нул он их, про­кри­чав при­шель­цам сер­ди­то:
«Ты, чело­век, что к нашей реке с ору­жьем спу­стил­ся!
Стой и ска­жи, зачем ты при­шел! И даль­ше ни шагу!
na­vi­ta quos iam in­de ut Sty­gia pros­pe­xit ab un­da
per ta­ci­tum ne­mus ire pe­dem­que ad­ver­te­re ri­pae,
sic prior adgre­di­tur dic­tis at­que incre­pat ultro:
«quis­quis es, ar­ma­tus qui nostra ad flu­mi­na ten­dis,
fa­re age, quid ve­nias, iam is­tinc, et compri­me gres­sum.
390 Место здесь толь­ко теням и ночи, сон при­но­ся­щей.
В этом сти­гий­ском челне возить живых я не впра­ве;
Был я не рад, когда взял на эту лод­ку Алкида
Или на берег на тот пере­вез Пири­фоя с Тесе­ем,
Хоть от богов рож­де­ны и могу­чи были герои.
umbra­rum hic lo­cus est, Som­ni Noc­tis­que so­po­rae;
cor­po­ra vi­va ne­fas Sty­gia vec­ta­re ca­ri­na.
nec ve­ro Al­ci­den me sum lae­ta­tus eun­tem
ac­ce­pis­se la­cu nec The­sea Pi­ri­tho­um­que,
dis quam­quam ge­ni­ti at­que in­vic­ti vi­ri­bus es­sent.
395 Этот схва­тил и свя­зал пре­ис­под­ней трех­гла­во­го стра­жа
Пря­мо у цар­ских две­рей и дро­жа­ще­го вывел на зем­лю,
Те гос­по­жу уве­сти из поко­ев Дита хоте­ли».
Так отве­ча­ла ему Амфри­зий­ская вещая дева:
«Коз­ней таких мы не стро­им, ста­рик, оставь опа­се­нья!
Tar­ta­reum il­le ma­nu cus­to­dem in vincla pe­ti­vit,
ip­sius a so­lio re­gis, tra­xit­que tre­men­tem;
hi do­mi­nam Di­tis tha­la­mo de­du­ce­re ador­ti».
quae contra bre­vi­ter fa­ta est Amphry­sia va­tes:
«nul­lae hic in­si­diae ta­les (ab­sis­te mo­ve­ri),
400 Не для наси­лья наш меч обна­жен; пусть чудо­вищ­ный сто­рож
Веч­но лаем сво­им бес­кров­ные тени пуга­ет,
Пусть блюдет в чисто­те Про­зер­пи­на ложе Плу­то­на.
Видишь: тро­я­нец Эней, бла­го­че­стьем и муже­ст­вом слав­ный,
К теням Эре­ба сошел, чтобы вновь роди­те­ля встре­тить.
nec vim te­la fe­runt; li­cet in­gens iani­tor antro
aeter­num lat­rans ex­san­guis ter­reat umbras;
cas­ta li­cet pat­rui ser­vet Pro­ser­pi­na li­men.
Troi­us Aeneas, pie­ta­te in­sig­nis et ar­mis,
ad ge­ni­to­rem imas Ere­bi des­cen­dit ad umbras.
405 Если не тронет тебя такая пре­дан­ность сына, —
Эту узна́ешь ты ветвь!» И под пла­тьем скры­тую вет­ку
Выну­ла жри­ца и гнев укро­ти­ла в серд­це Харо­на,
Боль­ше ни сло­ва ему не ска­зав; и ста­рец, любу­ясь
Блес­ком лист­вы роко­вой, дав­но не видан­ным даром,
si te nul­la mo­vet tan­tae pie­ta­tis ima­go,
at ra­mum hunc» (ape­rit ra­mum, qui ves­te la­te­bat)
«adgnos­cas». tu­mi­da ex ira tum cor­da re­si­dunt.
nec plu­ra his. il­le ad­mi­rans ve­ne­ra­bi­le do­num
fa­ta­lis vir­gae, lon­go post tem­po­re vi­sum,
410 К бере­гу лод­ку под­вел впе­ред кор­мой потем­нев­шей.
Души умер­ших про­гнав, что на длин­ных лав­ках сиде­ли,
Осво­бо­дил он настил и могу­че­го при­нял Энея
В лод­ку. Утлый чел­нок засто­нал под тяже­стью мужа,
Мно­го болот­ной воды набрал сквозь широ­кие щели;
cae­ru­leam ad­ver­tit pup­pim ri­pae­que pro­pin­quat.
in­de alias ani­mas, quae per iuga lon­ga se­de­bant,
de­tur­bat la­xat­que fo­ros; si­mul ac­ci­pit al­veo
in­gen­tem Aeneam. ge­muit sub pon­de­re cum­ba
su­ti­lis et mul­tam ac­ce­pit ri­mo­sa pa­lu­dem.
415 Но через тем­ный поток невреди­мо героя и жри­цу
Бог пере­вез и сса­дил в камы­шах на или­стый берег.
Лежа в пеще­ре сво­ей, в три глот­ки лаял огром­ный
Цер­бер, и лай гро­мо­вой огла­шал мол­ча­ли­вое цар­ство.
Видя, как шеи у пса още­ти­ни­лись зме­я­ми гроз­но,
tan­dem trans flu­vium in­co­lu­mis va­tem­que vi­rum­que
in­for­mi li­mo glau­ca­que ex­po­nit in ul­va.
Cer­be­rus haec in­gens lat­ra­tu reg­na tri­fau­ci
per­so­nat, ad­ver­so re­cu­bans im­ma­nis in antro.
cui va­tes, hor­re­re vi­dens iam col­la co­lub­ris,
420 Слад­кую тот­час ему лепеш­ку с тра­вою снотвор­ной
Бро­си­ла жри­ца, и он, рази­нув голод­ные пасти,
Дар пой­мал на лету. На загрив­ках змеи поник­ли,
Всю пеще­ру заняв, раз­лег­ся Цер­бер огром­ный.
Сто­рож уснул, и Эней поспе­шил по доро­ге сво­бод­ной
mel­le so­po­ra­tam et me­di­ca­tis fru­gi­bus of­fam
obi­cit. il­le fa­me ra­bi­da tria gut­tu­ra pan­dens,
cor­ri­pit obiec­tam, at­que im­ma­nia ter­ga re­sol­vit
fu­sus hu­mi to­to­que in­gens ex­ten­di­tur antro.
oc­cu­pat Aeneas adi­tum cus­to­de se­pul­to
425 Прочь от реки, по кото­рой никто назад не вер­нул­ся.
Тут же у пер­вых две­рей он плач про­тяж­ный услы­шал:
Горь­ко пла­ка­ли здесь мла­ден­цев души, кото­рых
От мате­рин­ской груди на рас­све­те сла­дост­ной жиз­ни
Рок печаль­ный унес во мрак моги­лы до сро­ка.
eva­dit­que ce­ler ri­pam in­re­mea­bi­lis un­dae.
Con­ti­nuo audi­tae vo­ces va­gi­tus et in­gens
in­fan­tum­que ani­mae flen­tes, in li­mi­ne pri­mo
quos dul­cis vi­tae ex­sor­tis et ab ube­re rap­tos
abstu­lit at­ra dies et fu­ne­re mer­sit acer­bo.
430 Рядом — оби­те­ли тех, кто погиб от лжи­вых наве­тов.
Но без реше­нья суда не полу­чат при­ста­ни­ща души;
Суд воз­глав­ля­ет Минос: он из урны жре­бии тянет,
Всех пред собра­ньем теней вопро­ша­ет о про­жи­той жиз­ни.
Даль­ше — уны­лый при­ют для тех, кто сво­ею рукою
hos iux­ta fal­so dam­na­ti cri­mi­ne mor­tis.
nec ve­ro hae si­ne sor­te da­tae, si­ne iudi­ce, se­des:
quae­si­tor Mi­nos ur­nam mo­vet; il­le si­len­tum
con­ci­lium­que vo­cat, vi­tas­que et cri­mi­na dis­cit.
pro­xi­ma dein­de te­nent maes­ti lo­ca, qui si­bi le­tum
435 Пре­дал смер­ти себя без вины и, мир нена­видя,
Сбро­сил бре­мя души. О, как они бы хоте­ли
К све­ту вер­нуть­ся опять и тер­петь труды и лише­нья!
Но не велит неру­ши­мый закон, и дер­жит в пле­ну их
Девя­ти­струй­ный поток и болота уны­лые Стикса.
in­son­tes pe­pe­re­re ma­nu lu­cem­que pe­ro­si
proie­ce­re ani­mas. quam vel­lent aet­he­re in al­to
nunc et pau­pe­riem et du­ros per­fer­re la­bo­res!
fas obstat tris­tis­que pa­lus ina­ma­bi­lis un­dae
al­li­gat et no­viens Styx in­ter­fu­sa coer­cet.
440 Крат­кий прой­ден был путь — перед взо­ром Энея про­стер­лась
Ширь бес­край­них рав­нин, что «поля­ми скор­би» зовут­ся:
Всех, кого изве­ла люб­ви жесто­кая язва,
Пря­чет мир­то­вый лес, укры­ва­ют тай­ные тро­пы,
Ибо и смерть не изба­ви­ла их от мук и тре­во­ги.
Nec pro­cul hinc par­tem fu­si monstran­tur in om­nem
Lu­gen­tes Cam­pi; sic il­los no­mi­ne di­cunt.
hic, quos du­rus amor cru­de­li ta­be pe­re­dit,
sec­re­ti ce­lant cal­les et myr­tea cir­cum
sil­va te­git; cu­rae non ip­sa in mor­te re­lin­quunt.
445 Фед­ру увидел он здесь, и Про­к­риду, и с ней Эри­фи­лу, —
Раны зия­ли на ней, нане­сен­ные сыном сви­ре­пым;
Здесь и Эвад­на была, Лаода́мия и Паси­фая,
С ними бро­дил и Кеней, пре­вра­щен­ный из юно­ши в деву,
Ибо по смер­ти судь­ба ему преж­ний облик вер­ну­ла.
his Phaed­ram Proc­rim­que lo­cis maes­tam­que Eri­phy­len,
cru­de­lis na­ti monstran­tem vol­ne­ra, cer­nit,
Euad­nen­que et Pa­si­phaen; his Lao­da­mia
it co­mes et iuve­nis quon­dam, nunc fe­mi­na, Cae­neus
rur­sus et in ve­te­rem fa­to re­vo­lu­ta fi­gu­ram.
450 Тут же Дидо­на меж них, от недав­ней раны стра­дая,
Тенью блуж­да­ла в лесу. Герой тро­ян­ский побли­же
К ней подо­шел — и узнал в полу­мра­ке образ неяс­ный:
Так на небо глядит в ново­лу­нье пут­ник, не зная,
Виден ли месяц ему или толь­ко мнит­ся за тучей.
in­ter quas Phoe­nis­sa re­cens a vol­ne­re Di­do
er­ra­bat sil­va in mag­na. quam Troi­us he­ros
ut pri­mum iux­ta ste­tit adgno­vit­que per umbras
obscu­ram, qua­lem pri­mo qui sur­ge­re men­se
aut vi­det aut vi­dis­se pu­tat per nu­bi­la lu­nam,
455 Слез Эней не сдер­жал и с любо­вью лас­ко­во мол­вил:
«Зна­чит, прав­ди­ва была та весть, что до нас доле­те­ла?
Бед­ной Дидо­ны уж нет, от меча ее жизнь обо­рва­лась?
Я ли при­чи­ною был кон­чи­ны тво­ей? Но кля­нусь я
Все­ми огня­ми небес, всем, что в цар­стве под­зем­ном свя­щен­но, —
de­mi­sit lac­ri­mas dul­ci­que ad­fa­tus amo­re est:
«in­fe­lix Di­do, ve­rus mi­hi nun­tius er­go
ve­ne­rat exstinctam, fer­ro­que extre­ma se­cu­tam?
fu­ne­ris heu! ti­bi cau­sa fui? per si­de­ra iuro,
per su­pe­ros, et si qua fi­des tel­lu­re sub ima est,
460 Я не по воле сво­ей поки­нул твой берег, цари­ца!
Те же веле­нья богов, что теперь меня застав­ля­ют
Здесь во тьме средь теней бре­сти доро­гой нетор­ной,
Даль­ше тогда погна­ли меня. И не мог я пове­рить,
Чтобы раз­лу­ка со мной при­нес­ла тебе столь­ко стра­да­ний!
in­vi­tus, re­gi­na, tuo de li­to­re ces­si.
sed me ius­sa deum, quae nunc has ire per umbras,
per lo­ca sen­ta si­tu co­gunt noc­tem­que pro­fun­dam,
im­pe­riis ege­re suis; nec cre­de­re qui­vi
hunc tan­tum ti­bi me dis­ces­su fer­re do­lo­rem.
465 Стой! От кого ты бежишь? Дай еще на тебя поглядеть мне!
Рок в послед­ний ведь раз гово­рить мне с тобой доз­во­ля­ет».
Речью такой Эней цари­це, гнев­но глядев­шей,
Душу ста­рал­ся смяг­чить и вызвать ответ­ные сле­зы.
Но отвер­ну­лась она и гла­за поту­пи­ла в зем­лю,
sis­te gra­dum te­que as­pec­tu ne sub­tra­he nostro.
quem fu­gis? extre­mum fa­to, quod te ad­lo­quor, hoc est».
ta­li­bus Aeneas ar­den­tem et tor­va tuen­tem
le­ni­bat dic­tis ani­mum lac­ri­mas­que cie­bat.
il­la so­lo fi­xos ocu­los aver­sa te­ne­bat
470 Буд­то не внем­ля ему, и сто­я­ла, в лице не меня­ясь,
Твер­дая, слов­но кре­мень иль холод­ный мра­мор мар­пес­ский.
И нако­нец убе­жа­ла стрем­глав, не про­стив, не сми­рив­шись,
Скры­лась в тени­стом лесу, где по-преж­не­му жар­кой любо­вью
Муж ее пер­вый, Сихей, на любовь отве­ча­ет цари­це.
nec ma­gis in­cep­to vol­tum ser­mo­ne mo­ve­tur,
quam si du­ra si­lex aut stet Mar­pe­sia cau­tes.
tan­dem cor­ri­puit se­se at­que ini­mi­ca re­fu­git
in ne­mus umbri­fe­rum, co­niunx ubi pris­ti­nus il­li
res­pon­det cu­ris aequat­que Sy­chae­us amo­rem.
475 Дол­го Эней, потря­сен­ный ее судь­бою жесто­кой,
Вслед ухо­дя­щей смот­рел, и жало­стью пол­ни­лось серд­це.
Сно­ва пустил­ся он в путь, назна­чен­ный труд про­дол­жая,
Края рав­ни­ны достиг, где при­ют вои­те­лей слав­ных.
Здесь повстре­ча­лись ему Тидей, про­слав­лен­ный в бит­вах,
nec mi­nus Aeneas, ca­su con­cus­sus ini­quo,
pro­se­qui­tur lac­ri­mis lon­ge et mi­se­ra­tur eun­tem.
In­de da­tum mo­li­tur iter. iam­que ar­va te­ne­bant
ul­ti­ma, quae bel­lo cla­ri sec­re­ta fre­quen­tant.
hic il­li oc­cur­rit Ty­deus, hic inclu­tus ar­mis
480 Пар­те­но­пей и блед­ная тень вла­ды­ки Адрас­та,
Здесь же дар­дан­цы, по ком на зем­ле так дол­го рыда­ли,
Пав­шие в бит­вах; Эней засто­нал, когда длин­ной чредою
Тев­к­ры про­шли перед ним: Поли­фет, посвя­щен­ный Цере­ре,
Анте­но­риды, Идей, — он и тут колес­ни­цею пра­вит,
Par­the­no­pae­us et Ad­ras­ti pal­len­tis ima­go.
hic mul­tum fle­ti ad su­pe­ros bel­lo­que ca­du­ci
Dar­da­ni­dae, quos il­le om­nis lon­go or­di­ne cer­nens
in­ge­muit, Glau­cum­que Me­don­ta­que Ther­si­lo­chum­que,
tris An­te­no­ri­das, Ce­re­ri­que sac­rum Po­ly­boe­ten,
485 Дер­жит и тут он копье — и Медонт, и Главк с Тер­си­ло­хом.
Тени со всех сто­рон обсту­пи­ли с кри­ком Энея,
Мало им раз взгля­нуть на него: всем хочет­ся доль­ше
Рядом побыть и спро­сить, для чего он спу­стил­ся к усоп­шим.
Рати данай­ской вожди, Ага­мем­но­на вои­нов тени,
Idae­um­que etiam cur­rus, etiam ar­ma te­nen­tem.
cir­cumstant ani­mae dextra lae­va­que fre­quen­tes,
nec vi­dis­se se­mel sa­tis est; iuvat us­que mo­ra­ri
et con­fer­re gra­dum et ve­nien­di dis­ce­re cau­sas.
at Da­naum pro­ce­res Aga­mem­no­niae­que pha­lan­ges,
490 Вдруг увидав, как во мра­ке горят героя доспе­хи
В стра­хе дро­жат перед ним: одни бро­са­ют­ся в бег­ство, —
Так же, как рань­ше они к кораб­лям убе­га­ли; дру­гие
Еле слыш­но кри­чат, ибо голос ней­дет из гор­та­ни.
Вдруг Деи­фоб При­а­мид пред­стал перед взо­ром Энея:
ut vi­de­re vi­rum ful­gen­tia­que ar­ma per umbras,
in­gen­ti tre­pi­da­re me­tu: pars ver­te­re ter­ga,
ceu quon­dam pe­tie­re ra­tes; pars tol­le­re vo­cem
exi­guam, in­cep­tus cla­mor frustra­tur hian­tis.
At­que hic Pria­mi­den la­nia­tum cor­po­re to­to
495 Весь изу­ве­чен, лицо истер­за­но пыт­кой жесто­кой,
Обе руки в кро­ви, и оба отре­за­ны уха,
Раны на месте нозд­рей без­образ­но зия­ют. Несчаст­ный
Страш­ные эти следы при­кры­вал рукою дро­жа­щей;
Дру­га с трудом лишь узнал Эней и оклик­нул печаль­но:
Dei­pho­bum vi­dit, la­ce­rum cru­de­li­ter ora,
ora ma­nus­que am­bas, po­pu­la­ta­que tem­po­ra rap­tis
auri­bus et trun­cas in­ho­nes­to vol­ne­re na­ris.
vix adeo adgno­vit pa­vi­tan­tem ac di­ra te­gen­tem
suppli­cia, et no­tis com­pel­lat vo­ci­bus ultro:
500 «Слав­ный в боях Деи­фоб, бла­го­род­ный Тев­к­ра пото­мок!
Кто решил­ся тебе ото­мстить так жесто­ко и гнус­но?
Так над тобою кому над­ру­гать­ся доз­во­ле­но было?
Мне донес­ла мол­ва, что в послед­нюю ночь ты нема­ло
Гре­ков сра­зил и упал, изне­мог­ший, на гру­ду уби­тых.
«Dei­pho­be ar­mi­po­tens, ge­nus al­to a san­gui­ne Teuc­ri,
quis tam cru­de­lis op­ta­vit su­me­re poe­nas?
cui tan­tum de te li­cuit? mi­hi fa­ma sup­re­ma
noc­te tu­lit fes­sum vas­ta te cae­de Pe­las­gum
pro­cu­buis­se su­per con­fu­sae stra­gis acer­vum.
505 Холм над моги­лой пустой у при­бре­жий Ретей­ских воз­двиг я,
Три­жды к манам тво­им над гроб­ни­цей воз­звал гро­мо­глас­но.
Имя твое и доспех пре­бы­ва­ют там; но не мог я,
Друг, увидеть тебя и зем­лей род­ною засы­пать».
Мол­вил в ответ Деи­фоб: «Все, что долж­но, ты свя­то испол­нил:
tunc ego­met tu­mu­lum Rhoe­teo li­to­re ina­nem
con­sti­tui et mag­na Ma­nis ter vo­ce vo­ca­vi.
no­men et ar­ma lo­cum ser­vant; te, ami­ce, ne­qui­vi
con­spi­ce­re et pat­ria de­ce­dens po­ne­re ter­ra».
ad quae Pria­mi­des: «ni­hil o ti­bi, ami­ce, re­lic­tum;
510 Пред Деи­фо­бом ты чист, перед тенью уби­то­го дру­га.
Толь­ко роком моим и спар­тан­ки зло­дей­ст­вом погуб­лен
Я, — такую она по себе оста­ви­ла память!
Как послед­нюю ночь в лико­ва­нье обман­чи­вом все мы
Встре­ти­ли, — зна­ешь ты сам: слиш­ком памят­но все, что свер­ши­лось.
om­nia Dei­pho­bo sol­vis­ti et fu­ne­ris umbris.
sed me fa­ta mea et sce­lus exi­tia­le La­cae­nae
his mer­se­re ma­lis; il­la haec mo­nu­men­ta re­li­quit.
nam­que ut sup­re­mam fal­sa in­ter gau­dia noc­tem
ege­ri­mus, nos­ti; et ni­mium me­mi­nis­se ne­ces­se est.
515 Толь­ко лишь конь роко­вой на кру­тые скло­ны Пер­га­ма
Под­нят был и при­нес вра­гов и ору­жье во чре­ве,
Тот­час она пове­ла, как бы оргию Вак­ха справ­ляя,
Жен хоро­во­дом вокруг; высту­пая сама меж­ду ними
С факе­лом ярким в руках, с высоты при­зы­ва­ла данай­цев.
cum fa­ta­lis equ­us sal­tu su­per ar­dua ve­nit
Per­ga­ma et ar­ma­tum pe­di­tem gra­vis at­tu­lit al­vo,
il­la, cho­rum si­mu­lans, euhan­tis or­gia cir­cum
du­ce­bat Phry­gias; flam­mam me­dia ip­sa te­ne­bat
in­gen­tem et sum­ma Da­naos ex ar­ce vo­ca­bat.
520 Я же, устав от забот, с отяг­чен­ным дре­мотою взо­ром,
В брач­ный зло­счаст­ный покой ушел и забыл­ся на ложе
Слад­ким, глу­бо­ким сном, без­бо­лез­нен­ной смер­ти подоб­ным.
Слав­ная эта жена меж­ду тем уно­сит ору­жье
Из дому всё — даже вер­ный мой меч, что висел в изго­ло­вье, —
tum me, con­fec­tum cu­ris som­no­que gra­va­tum,
in­fe­lix ha­buit tha­la­mus, pres­sit­que iacen­tem
dul­cis et al­ta quies pla­ci­dae­que si­mil­li­ma mor­ti.
eg­re­gia in­te­rea co­niunx ar­ma om­nia tec­tis
emo­vet, et fi­dum ca­pi­ti sub­du­xe­rat en­sem;
525 В дом Мене­лая зовет, рас­т­во­ря­ет настежь все две­ри.
Дума­ла, вид­но, она уго­дить люби­мо­му мужу,
Тем заста­вив мол­ву о былых пре­ступ­ле­ньях умолк­нуть.
Что же еще? Ворвал­ся Эолид, под­стре­ка­тель убий­ства,
Вме­сте с Атридом ко мне… О боги, если о мести
intra tec­ta vo­cat Me­ne­laum et li­mi­na pan­dit,
sci­li­cet id mag­num spe­rans fo­re mu­nus aman­ti,
et fa­mam exstin­gui ve­te­rum sic pos­se ma­lo­rum.
quid mo­ror? in­rum­punt tha­la­mo, co­mes ad­di­tur una
hor­ta­tor sce­le­rum Aeo­li­des. di, ta­lia Grais
530 К вам взы­вать не греш­но — за бес­че­стье гре­кам воздай­те!
Но и ты мне ответь, тебя, живо­го, какие
Бед­ст­вия к нам при­ве­ли? Заблудил­ся ль ты, в море ски­та­ясь,
Боги ль при­сла­ли тебя? Какая судь­ба тебя гонит
В мрач­ный край, в уны­лый при­ют, где солн­це не всхо­дит?»
instau­ra­te, pio si poe­nas ore re­pos­co.
sed te qui vi­vum ca­sus, age fa­re vi­cis­sim,
at­tu­le­rint. pe­la­gi­ne ve­nis er­ro­ri­bus ac­tus
an mo­ni­tu di­vum? an quae te for­tu­na fa­ti­gat,
ut tris­tis si­ne so­le do­mos, lo­ca tur­bi­da, adi­res?»
535 Дол­го беседа их шла; меж­ду тем на алой чет­вер­ке
Мира сре­дин­ную ось мино­ва­ла в эфи­ре Авро­ра.
Мог бы Эней весь отпу­щен­ный срок в раз­го­во­рах рас­тра­тить,
Если б Сивил­ла ему не напом­ни­ла речью корот­кой:
«Бли­зит­ся ночь, про­ле­та­ют часы в бес­по­лез­ных сте­на­ньях!
Hac vi­ce ser­mo­num ro­seis Auro­ra quad­ri­gis
iam me­dium aet­he­rio cur­su traie­ce­rat axem;
et fors om­ne da­tum tra­he­rent per ta­lia tem­pus,
sed co­mes ad­mo­nuit bre­vi­ter­que ad­fa­ta Si­byl­la est:
«nox ruit, Aenea; nos flen­do du­ci­mus ho­ras.
540 Две доро­ги, Эней, рас­хо­дят­ся с это­го места:
Путь напра­во ведет к сте­нам вели­ко­го Дита, —
Этим путем мы в Эли­зий пой­дем; а левой доро­гой
Злые идут на казнь, в нече­сти­вый спус­ка­ют­ся Тар­тар».
Ей отве­чал Деи­фоб: «Не сер­дись, могу­чая жри­ца,
hic lo­cus est, par­tis ubi se via fin­dit in am­bas:
dex­te­ra quae Di­tis mag­ni sub moe­nia ten­dit,
hac iter Ely­sium no­bis; at lae­va ma­lo­rum
exer­cet poe­nas, et ad im­pia Tar­ta­ra mit­tit».
Dei­pho­bus contra: «ne sae­vi, mag­na sa­cer­dos;
545 Я ухо­жу обрат­но в тол­пу и во мрак воз­вра­ща­юсь!
Ты, наша гор­дость, иди! Пусть судь­ба твоя будет счаст­ли­вей!»
Так он ска­зал и прочь ото­шел с напут­ст­ви­ем этим.
Вле­во Эней поглядел: там, вни­зу, под кру­чей ска­ли­стой
Город рас­ки­нул­ся вширь, обведен­ный трой­ною сте­ною.
dis­ce­dam, exple­bo nu­me­rum red­dar­que te­neb­ris.
i de­cus, i, nostrum; me­lio­ri­bus ute­re fa­tis».
tan­tum ef­fa­tus, et in ver­bo ves­ti­gia tor­sit.
Res­pi­cit Aeneas sub­ito et sub ru­pe si­nistra
moe­nia la­ta vi­det, trip­li­ci cir­cum­da­ta mu­ro,
550 Огнен­ный бур­ный поток вкруг твер­ды­ни Тар­та­ра мчит­ся,
Мощ­ной стру­ей Фле­ге­тон увле­ка­ет гре­му­чие кам­ни.
Рядом ворота сто­ят на стол­пах ада­ман­то­вых проч­ных:
Ство­ры их сокру­шить ни люд­ская сила не может,
Ни ору­жье богов. На желез­ной башне высо­кой
quae ra­pi­dus flam­mis am­bit tor­ren­ti­bus am­nis,
Tar­ta­reus Phle­ge­thon, tor­quet­que so­nan­tia sa­xa.
por­ta ad­ver­sa, in­gens, so­li­do­que ada­man­te co­lum­nae,
vis ut nul­la vi­rum, non ip­si exscin­de­re bel­lo
cae­li­co­lae va­leant; stat fer­rea tur­ris ad auras,
555 Днем и ночью сидит Тизи­фо­на в одеж­де кро­ва­вой,
Глаз не смы­кая, она сте­ре­жет пред­две­рия Дита.
Слы­шит­ся стон из-за стен и свист пле­тей бес­по­щад­ных,
Лязг вле­ко­мых цепей и прон­зи­тель­ный скре­жет желе­за.
Замер на месте Эней и при­слу­шал­ся к шуму в испу­ге.
Ti­si­pho­ne­que se­dens, pal­la suc­cincta cruen­ta,
ves­ti­bu­lum ex­som­nis ser­vat noc­tes­que dies­que.
hinc exau­di­ri ge­mi­tus, et sae­va so­na­re
ver­be­ra, tum stri­dor fer­ri trac­tae­que ca­te­nae.
con­sti­tit Aeneas stre­pi­tu­que ex­ter­ri­tus hae­sit.
560 «Дева, ска­жи, како­вы обли­чья зло­дей­ства? Какие
Каз­ни свер­ша­ют­ся там? Что за гул доле­та­ет оттуда?»
Жри­ца в ответ нача­ла: «О вождь про­слав­лен­ный тев­кров,
Чисто­му боги всту­пать на пре­ступ­ный порог запре­ща­ют.
Но Гека­та, отдав мне под власть Аверн­ские рощи,
«quae sce­le­rum fa­cies? o vir­go, ef­fa­re: qui­bus­ve
ur­gen­tur poe­nis? quis tan­tus plan­gor ad auras?»
tum va­tes sic or­sa lo­qui: «dux inclu­te Teuc­rum,
nul­li fas cas­to sce­le­ra­tum in­sis­te­re li­men;
sed me cum lu­cis He­ca­te prae­fe­cit Aver­nis,
565 Всюду води­ла меня и воз­мез­дья богов пока­за­ла.
Кнос­ский судья Рада­мант суро­вой пра­вит дер­жа­вой;
Всех он каз­нит, застав­ля­ет он всех в пре­ступ­ле­ньях сознать­ся,
Тай­но соде­ян­ных там, навер­ху, где зло­деи напрас­но
Рады тому, что при­дет лишь по смер­ти срок искуп­ле­нья.
ip­sa deum poe­nas do­cuit per­que om­nia du­xit.
Gno­sius haec Rha­da­man­thus ha­bet du­ris­si­ma reg­na
cas­ti­gat­que audit­que do­los sub­igit­que fa­te­ri,
quae quis apud su­pe­ros, fur­to lae­ta­tus ina­ni,
dis­tu­lit in se­ram com­mis­sa pia­cu­la mor­tem.
570 Мсти­тель­ным гне­вом пол­на, Тизи­фо­на с насмеш­кою злоб­ной
Хле­щет винов­ных бичом, и под­но­сит левой рукою
Гнус­ных гадов к лицу, и сви­ре­пых сестер созы­ва­ет.
Толь­ко потом, скре­же­ща, на скри­пу­чих шипах рас­пах­нут­ся
Ство­ры свя­щен­ных ворот. Посмот­ри, — ты видишь обли­чье
con­ti­nuo son­tis ultrix ac­cincta fla­gel­lo
Ti­si­pho­ne qua­tit in­sul­tans, tor­vos­que si­nistra
in­ten­tans an­guis vo­cat ag­mi­na sae­va so­ro­rum.
tum de­mum hor­ri­so­no stri­den­tes car­di­ne sac­rae
pan­dun­tur por­tae. cer­nis, cus­to­dia qua­lis
575 Той, что на стра­же сто­ит и порог изнут­ри охра­ня­ет?
Гид­ра огром­ная там, пять­де­сят рази­нув­ши пастей,
Пер­вый чер­тог сто­ро­жит. В глу­би­ну ухо­дит настоль­ко
Тар­та­ра тем­ный про­вал, что вдвое до дна его даль­ше,
Чем от зем­ли до небес, до высот эфир­ных Олим­па.
ves­ti­bu­lo se­deat, fa­cies quae li­mi­na ser­vet?
quin­qua­gin­ta at­ris im­ma­nis hia­ti­bus Hyd­ra
sae­vior in­tus ha­bet se­dem. tum Tar­ta­rus ip­se
bis pa­tet in prae­ceps tan­tum ten­dit­que sub umbras,
quan­tus ad aet­he­rium cae­li sus­pec­tus Olym­pum.
580 Там рож­ден­ных Зем­лей тита­нов древ­нее пле­мя
Кор­чит­ся в муках на дне, низ­верг­ну­то мол­нией в без­дну.
Виде­ла там я и двух сыно­вей Ало­эя огром­ных,
Что посяг­ну­ли взло­мать рука­ми небес­ные сво­ды,
Тщась гро­мо­верж­ца изгнать и лишить высо­ко­го цар­ства.
hic ge­nus an­ti­quum Ter­rae, Ti­ta­nia pu­bes,
ful­mi­ne deiec­ti fun­do vol­vun­tur in imo.
hic et Aloi­das ge­mi­nos im­ma­nia vi­di
cor­po­ra, qui ma­ni­bus mag­num res­cin­de­re cae­lum
adgres­si su­pe­ris­que Iovem det­ru­de­re reg­nis.
585 Виде­ла, как Сал­мо­ней несет жесто­кую кару, —
Тот, кто гро­мам под­ра­жал и Юпи­те­ра мол­ни­ям жгу­чим.
Ездил тор­же­ст­вен­но он на чет­вер­ке коней, потря­сая
Факе­лом ярким, у всех на гла­зах по сто­ли­це Элиды,
Тре­бо­вал, чтобы народ ему покло­нял­ся, как богу.
vi­di et cru­de­lis dan­tem Sal­mo­nea poe­nas,
dum flam­mas Iovis et so­ni­tus imi­ta­tur Olym­pi.
quat­tuor hic in­vec­tus equis et lam­pa­da quas­sans
per Grai­um po­pu­los me­diae­que per Eli­dis ur­bem
ibat ovans, di­vum­que si­bi pos­ce­bat ho­no­rem,
590 То, что нель­зя повто­рить, — гро­зу и гро­ма рас­ка­ты, —
Гро­хотом меди хотел и сту­ком копыт он под­де­лать,
Но все­мо­гу­щий Отец из туч густых огне­вую
Бро­сил в безум­ца стре­лу — не дымя­щий факел сос­но­вый, —
И с колес­ни­цы низ­верг, и спа­лил его в пла­мен­ном вих­ре.
de­mens, qui nim­bos et non imi­ta­bi­le ful­men
aere et cor­ni­pe­dum pul­su si­mu­la­ret equo­rum.
at pa­ter om­ni­po­tens den­sa in­ter nu­bi­la te­lum
con­tor­sit, non il­le fa­ces nec fu­mea tae­dis
lu­mi­na, prae­ci­pi­tem­que im­ma­ni tur­bi­ne ade­git.
595 Видеть мне было дано и Зем­ли все­ро­дя­щей питом­ца
Тития: телом сво­им рас­пла­стан­ным занял он девять
Юге­ров; кор­шун ему тер­за­ет бес­смерт­ную печень
Клю­вом-крюч­ком и в утро­бе, для мук исце­ля­е­мой сно­ва,
Роет­ся, пищи ища, и гнездит­ся под гру­дью высо­кой,
nec non et Ti­tyon, Ter­rae om­ni­pa­ren­tis alum­num,
cer­ne­re erat, per to­ta no­vem cui iuge­ra cor­pus
por­ri­gi­tur, rostro­que im­ma­nis vol­tur obun­co
im­mor­ta­le iecur ton­dens fe­cun­da­que poe­nis
vis­ce­ra, ri­ma­tur­que epu­lis, ha­bi­tat­que sub al­to
600 И ни на миг не дает отрас­таю­щей пло­ти покоя.
Надо ль лапи­фов назвать, Икси­о­на и Пири­фоя?
Камень чер­ный висит над теня­ми и дер­жит­ся еле,
Буд­то вот-вот упа­дет. Золотые ложа, как в празд­ник,
Застла­ны пыш­но, и пир при­готов­лен с рос­ко­шью цар­ской,
pec­to­re, nec fib­ris re­quies da­tur ul­la re­na­tis.
quid me­mo­rem La­pi­thas, Ixio­na Pi­ri­tho­um­que,
quos su­per at­ra si­lex iam iam lap­su­ra ca­den­ti­que
im­mi­net ad­si­mi­lis? lu­cent ge­nia­li­bus al­tis
aurea fulcra to­ris, epu­lae­que an­te ora pa­ra­tae
605 Яст­ва у само­го рта, — но из фурий страш­ней­шая тут же
То за сто­лом воз­ле­жит, не давая к еде при­кос­нуть­ся,
То вста­ет и, гром­ко кри­ча, под­ни­ма­ет свой факел.
Те, кто при жиз­ни враж­дой род­ных пре­сле­до­вал бра­тьев,
Кто уда­рил отца, или был бес­че­стен с кли­ен­том,
re­gi­fi­co lu­xu; Fu­ria­rum ma­xi­ma iux­ta
ac­cu­bat et ma­ni­bus pro­hi­bet con­tin­ge­re men­sas,
ex­sur­git­que fa­cem at­tol­lens at­que in­to­nat ore.
Hic qui­bus in­vi­si frat­res, dum vi­ta ma­ne­bat,
pul­sa­tus­ve pa­rens, et fra­us in­ne­xa clien­ti,
610 Или, богат­ства нажив, для себя лишь берёг их и близ­ким
Не уде­лял ниче­го (здесь таких бес­счет­ные тол­пы),
Или убит был за то, что бес­че­стил брач­ное ложе,
Или вос­стать на царя дерз­нул, изме­няя при­ся­ге,
Каз­ни здесь ждут. Но каз­ни какой — узнать не пытай­ся,
aut qui di­vi­tiis so­li in­cu­bue­re re­per­tis
nec par­tem po­sue­re suis (quae ma­xi­ma tur­ba est),
qui­que ob adul­te­rium cae­si, qui­que ar­ma se­cu­ti
im­pia nec ve­ri­ti do­mi­no­rum fal­le­re dextras,
inclu­si poe­nam exspec­tant. ne quae­re do­ce­ri,
615 Не вопро­шай об уча­сти их и о видах муче­ний.
Катят кам­ни одни, у дру­гих рас­пя­тое тело
К спи­цам при­би­то колес. На ска­ле Тесей горе­мыч­ный
Веч­но будет сидеть. Повто­ряя одно непре­стан­но,
Гром­ко взы­вая к теням, воз­гла­ша­ет Фле­гий зло­счаст­ный:
quam poe­nam, aut quae for­ma vi­ros for­tu­na­ve mer­sit.
sa­xum in­gens vol­vunt alii, ra­diis­que ro­ta­rum
distric­ti pen­dent; se­det aeter­num­que se­de­bit
in­fe­lix The­seus; Phle­gyas­que mi­ser­ri­mus om­nis
ad­mo­net et mag­na tes­ta­tur vo­ce per umbras:
620 “Не пре­зи­рай­те богов и учи­тесь блю­сти спра­вед­ли­вость!”
Этот над роди­ной власть за золо­то про­дал тира­ну
Или зако­ны за мзду отме­нял и менял про­из­воль­но,
Тот на дочь посяг­нул, осквер­нив ее ложе пре­ступ­но, —
Все дерз­ну­ли свер­шить и свер­ши­ли дерз­ко зло­дей­ство.
“dis­ci­te ius­ti­tiam mo­ni­ti et non tem­ne­re di­vos”.
ven­di­dit hic auro pat­riam do­mi­num­que po­ten­tem
im­po­suit; fi­xit le­ges pre­tio at­que re­fi­xit;
hic tha­la­mum in­va­sit na­tae ve­ti­tos­que hy­me­naeos
ausi om­nes im­ma­ne ne­fas auso­que po­ti­ti.
625 Если бы сто язы­ков и столь­ко же уст я име­ла,
Если бы голос мой был из желе­за, — я и тогда бы
Все пре­ступ­ле­нья назвать не мог­ла и кары исчис­лить!»
Дол­гий окон­чив рас­сказ, пре­ста­ре­лая Фебо­ва жри­ца
Мол­ви­ла: «Даль­ше сту­пай, завер­ши нелег­кий свой подвиг.
non mi­hi si lin­guae cen­tum sint ora­que cen­tum,
fer­rea vox, om­nis sce­le­rum compren­de­re for­mas,
om­nia poe­na­rum per­cur­re­re no­mi­na pos­sim».
Haec ubi dic­ta de­dit Phoe­bi lon­gae­va sa­cer­dos,
«sed iam age, car­pe viam et sus­cep­tum per­fi­ce mu­nus,
630 В путь поспе­шим: уж сте­ны вид­ны, что в цик­ло­по­вых гор­нах
Кова­ны; вижу я там под высо­ким сво­дом ворота:
Нам воз­ле них оста­вить дары велят настав­ле­нья».
Мол­ви­ла так — и они, шагая рядом во мра­ке,
Быст­ро про­шли остав­ший­ся путь и при­бли­зи­лись к сте­нам.
ac­ce­le­re­mus», ait. «Cyc­lo­pum educ­ta ca­mi­nis
moe­nia con­spi­cio at­que ad­ver­so for­ni­ce por­tas,
haec ubi nos prae­cep­ta iubent de­po­ne­re do­na».
di­xe­rat, et pa­ri­ter gres­si per opa­ca via­rum
cor­ri­piunt spa­tium me­dium fo­ri­bus­que pro­pin­quant.
635 Там за поро­гом Эней окроп­ля­ет све­жей водою
Тело себе и к две­рям при­би­ва­ет ветвь золотую.
Сде­лав это и долг пред боги­ней умер­ших испол­нив,
В радост­ный край всту­пи­ли они, где взо­ру отрад­на
Зелень счаст­ли­вых дуб­рав, где при­ют бла­жен­ный таит­ся.
oc­cu­pat Aeneas adi­tum cor­pus­que re­cen­ti
spar­git aqua ra­mum­que ad­ver­so in li­mi­ne fi­git.
His de­mum exac­tis, per­fec­to mu­ne­re di­vae,
de­ve­ne­re lo­cos lae­tos et amoe­na vi­rec­ta
For­tu­na­to­rum Ne­mo­rum se­des­que bea­tas.
640 Здесь над поля­ми высок эфир, и све­том баг­ря­ным
Солн­це сия­ет свое, и свои заго­ра­ют­ся звезды.
Тело себе упраж­ня­ют одни в тра­вя­ни­стых пале­страх
И, состя­за­ясь, борь­бу на пес­ке золо­том зате­ва­ют,
В тан­це бьют кру­го­вом сто­пой о зем­лю дру­гие,
lar­gior hic cam­pos aet­her et lu­mi­ne ves­tit
pur­pu­reo, so­lem­que suum, sua si­de­ra no­runt.
pars in gra­mi­neis exer­cent membra pa­laestris,
con­ten­dunt lu­do et ful­va luc­tan­tur ha­re­na;
pars pe­di­bus plau­dunt cho­reas et car­mi­na di­cunt.
645 Пес­ни поют, и фра­кий­ский про­рок в оде­я­нии длин­ном
Мер­ным дви­же­ни­ям их семи­з­вуч­ны­ми вто­рит лада­ми,
Паль­ца­ми бьет по стру­на́м или плек­тром из кости сло­но­вой.
Здесь и ста­рин­ный род потом­ков Тев­к­ра пре­крас­ных,
Слав­ных геро­ев сонм, рож­ден­ных в луч­шие годы:
nec non Threi­cius lon­ga cum ves­te sa­cer­dos
ob­lo­qui­tur nu­me­ris sep­tem discri­mi­na vo­cum,
iam­que eadem di­gi­tis, iam pec­ti­ne pul­sat ebur­no.
hic ge­nus an­ti­quum Teuc­ri, pul­cher­ri­ma pro­les,
mag­na­ni­mi he­roes, na­ti me­lio­ri­bus an­nis,
650 Ил, Асса­рак и Дар­дан, осно­ва­тель Трои могу­чей.
Храб­рый дивит­ся Эней: вот копья воткну­ты в зем­лю,
Вот колес­ни­цы мужей сто­ят пустые, и кони
Воль­но пасут­ся в полях. Если кто при жиз­ни ору­жье
И колес­ни­цы любил, если кто с осо­бым при­стра­стьем
Ilus­que As­sa­ra­cus­que et Troiae Dar­da­nus auc­tor.
ar­ma pro­cul cur­rus­que vi­rum mi­ra­tur ina­nis;
stant ter­ra de­fi­xae has­tae, pas­sim­que so­lu­ti
per cam­pum pas­cun­tur equi; quae gra­tia cur­rum
ar­mo­rum­que fuit vi­vis, quae cu­ra ni­ten­tis
655 Рез­вых коней раз­во­дил, — полу­ча­ет все то же за гро­бом.
Впра­во ли взглянет Эней или вле­во, — герои пиру­ют,
Сидя на све­жей тра­ве, и поют, ликуя, пеа­ны
В рощах, откуда бежит под сенью лав­ров души­стых,
Вверх на зем­лю стре­мясь, Эрида­на поток мно­го­вод­ный.
pas­ce­re equos, eadem se­qui­tur tel­lu­re re­pos­tos.
con­spi­cit ec­ce alios dextra lae­va­que per her­bam
ves­cen­tis lae­tum­que cho­ro paea­na ca­nen­tis
in­ter odo­ra­tum lau­ri ne­mus, un­de su­per­ne
plu­ri­mus Eri­da­ni per sil­vam vol­vi­tur am­nis.
660 Здесь мужам, что погиб­ли от ран в боях за отчиз­ну,
Или жре­цам, что все­гда чистоту хра­ни­ли при жиз­ни,
Тем из про­ро­ков, кто рёк толь­ко то, что Феба достой­но,
Тем, кто укра­сил жизнь, создав искус­ства для смерт­ных,
Кто средь живых о себе по заслу­гам память оста­вил, —
Hic ma­nus ob pat­riam pug­nan­do vol­ne­ra pas­si,
qui­que sa­cer­do­tes cas­ti, dum vi­ta ma­ne­bat,
qui­que pii va­tes et Phoe­bo dig­na lo­cu­ti,
in­ven­tas aut qui vi­tam ex­co­lue­re per ar­tis,
qui­que sui me­mo­res ali­quos fe­ce­re me­ren­do:
665 Всем здесь вен­ча­ют чело бело­снеж­ной повяз­кой свя­щен­ной.
Тени вокруг собра­лись, и Сивил­ла к ним обра­ти­лась
С речью такой, — но преж­де дру­гих к Мусею, кото­рый
Был всех выше в тол­пе, на героя сни­зу взи­рав­шей:
«Ты, вели­чай­ший певец, и вы, бла­жен­ные души,
om­ni­bus his ni­vea cin­gun­tur tem­po­ra vit­ta.
quos cir­cum­fu­sos sic est ad­fa­ta Si­byl­la,
Mu­sae­um an­te om­nis; me­dium nam plu­ri­ma tur­ba
hunc ha­bet at­que ume­ris exstan­tem sus­pi­cit al­tis:
«di­ci­te, fe­li­ces ani­mae, tu­que, op­ti­me va­tes,
670 Нам ука­жи­те, про­шу, где Анхи­за най­ти? Ради встре­чи
С ним при­шли мы сюда, пере­плы­ли реки Эре­ба».
Ей в немно­гих сло­вах Мусей на это отве­тил:
«Нет оби­та­лищ у нас посто­ян­ных: по рощам тени­стым
Мы живем; у ручьев, где све­же́й тра­ва луго­вая, —
quae re­gio An­chi­sen, quis ha­bet lo­cus? il­lius er­go
ve­ni­mus et mag­nos Ere­bi tra­na­vi­mus am­nis».
at­que huic res­pon­sum pau­cis ita red­di­dit he­ros:
«nul­li cer­ta do­mus; lu­cis ha­bi­ta­mus opa­cis
ri­pa­rum­que to­ros et pra­ta re­cen­tia ri­vis
675 Наши дома; но, если вле­чет вас жела­ние серд­ца,
Надо хре­бет перей­ти. Вас поло­гим путем пове­ду я».
Так он ска­зал и пошел впе­ре­ди и с горы пока­зал им
Даль зеле­ных рав­нин. И они спу­сти­лись с вер­ши­ны.
Ста­рец Анхиз меж­ду тем ози­рал с усер­дьем рев­ни­вым
in­co­li­mus. sed vos, si fert ita cor­de vo­lun­tas,
hoc su­pe­ra­te iugum, et fa­ci­li iam tra­mi­te sis­tam».
di­xit et an­te tu­lit gres­sum cam­pos­que ni­ten­tis
de­su­per os­ten­tat; de­hinc sum­ma ca­cu­mi­na lin­quunt.
At pa­ter An­chi­ses pe­ni­tus con­val­le vi­ren­ti
680 Души, кото­рым еще пред­сто­ит из доли­ны зеле­ной,
Где до поры пре­бы­ва­ют они, под­нять­ся на зем­лю.
Сон­мы потом­ков сво­их созер­цал он и вну­ков гряду­щих,
Чтобы узнать их судь­бу, и удел, и нра­вы, и силу,
Но лишь увидел, что сын к нему по лугу стре­мит­ся,
inclu­sas ani­mas su­pe­rum­que ad lu­men itu­ras
lustra­bat stu­dio re­co­lens, om­nem­que suo­rum
for­te re­cen­se­bat nu­me­rum ca­ros­que ne­po­tes
fa­ta­que for­tu­nas­que vi­rum mo­res­que ma­nus­que.
is­que ubi ten­den­tem ad­ver­sum per gra­mi­na vi­dit
685 Руки поры­ви­сто он протя­нул навстре­чу Энею,
Сле­зы из глаз поли­лись и сло­ва из уст изле­те­ли:
«Зна­чит, ты все же при­шел? Одо­ле­ла путь непо­силь­ный
Вер­ность свя­тая твоя? От тебя и не ждал я ино­го.
Сно­ва дано мне смот­реть на тебя, и слу­шать, и мол­вить
Aenean, alac­ris pal­mas ut­ras­que te­ten­dit,
ef­fu­sae­que ge­nis lac­ri­mae et vox ex­ci­dit ore:
«ve­nis­ti tan­dem, tua­que exspec­ta­ta pa­ren­ti
vi­cit iter du­rum pie­tas? da­tur ora tue­ri,
na­te, tua et no­tas audi­re et red­de­re vo­ces?
690 Сло­во в ответ? Я на это все­гда упо­вал неиз­мен­но,
День счи­тая за днем, — и надеж­ды мне не солга­ли.
Сколь­ко про­шел ты морей, по каким ты зем­лям ски­тал­ся,
Сколь­ко опас­но­стей знал, — и вот ты сно­ва со мною!
Как за тебя я боял­ся, мой сын, когда в Ливии был ты!»
sic equi­dem du­ce­bam ani­mo re­bar­que fu­tu­rum,
tem­po­ra di­nu­me­rans, nec me mea cu­ra fe­fel­lit.
quas ego te ter­ras et quan­ta per aequo­ra vec­tum
ac­ci­pio! quan­tis iac­ta­tum, na­te, pe­ric­lis!
quam me­tui, ne quid Li­byae ti­bi reg­na no­ce­rent!»
695 Сын отве­чал: «Ты сам, твой печаль­ный образ, отец мой,
Часто являл­ся ко мне, при­зы­вая в эти пре­де­лы.
Флот мой сто­ит в Тиррен­ских вол­нах. Протя­ни же мне руку,
Руку, роди­тель, мне дай, не беги от сынов­них объ­я­тий!»
Мол­вил — и сле­зы ему обиль­но лицо оро­си­ли.
il­le autem: «tua me, ge­ni­tor, tua tris­tis ima­go
sae­pius oc­cur­rens haec li­mi­na ten­de­re ade­git;
stant sa­le Tyrrhe­no clas­ses. da iun­ge­re dextram,
da, ge­ni­tor, te­que ample­xu ne sub­tra­he nostro».
sic me­mo­rans lar­go fle­tu si­mul ora ri­ga­bat.
700 Три­жды пытал­ся отца удер­жать он, сжи­мая в объ­я­тьях, —
Три­жды из сомкну­тых рук бес­плот­ная тень усколь­за­ла,
Слов­но дыха­нье, лег­ка, сно­виде­ньям кры­ла­тым подоб­на.
Тут увидел Эней в глу­бине доли­ны сокры­тый
Ост­ров лес­ной, где кусты раз­рос­лись и шуме­ли вер­ши­ны:
ter co­na­tus ibi col­lo da­re brac­chia cir­cum,
ter frustra compren­sa ma­nus ef­fu­git ima­go,
par le­vi­bus ven­tis vo­luc­ri­que si­mil­li­ma som­no.
In­te­rea vi­det Aeneas in val­le re­duc­ta
sec­lu­sum ne­mus et vir­gul­ta so­nan­tia sil­vae
705 Мед­лен­но Лета тек­ла перед мир­ной оби­те­лью этой,
Там без чис­ла вита­ли кру­гом пле­ме­на и наро­ды.
Так порой на лугах в без­мя­теж­ную лет­нюю пору
Пче­лы с цвет­ка на цве­ток лета­ют и вьют­ся вкруг белых
Лилий, и поле вокруг огла­ша­ет­ся гром­ким гуде­ньем.
Le­thae­um­que, do­mos pla­ci­das qui prae­na­tat, am­nem.
hunc cir­cum in­nu­me­rae gen­tes po­pu­li­que vo­la­bant;
ac ve­lu­ti in pra­tis ubi apes aes­ta­te se­re­na
flo­ri­bus in­si­dunt va­riis et can­di­da cir­cum
li­lia fun­dun­tur, stre­pit om­nis mur­mu­re cam­pus.
710 Видит все это Эней — и объ­ем­лет ужас героя;
Что за река там течет — в неведе­нье он вопро­ша­ет, —
Что за люди над ней такой тес­нят­ся тол­пою.
Мол­вит роди­тель в ответ: «Собра­лись здесь души, кото­рым
Вновь суж­де­но все­лить­ся в тела, и с вла­гой летей­ской
hor­res­cit vi­su sub­ito cau­sas­que re­qui­rit
insci­us Aeneas, quae sint ea flu­mi­na por­ro,
qui­ve vi­ri tan­to comple­rint ag­mi­ne ri­pas.
tum pa­ter An­chi­ses: «ani­mae, qui­bus al­te­ra fa­to
cor­po­ra de­ben­tur, Le­thaei ad flu­mi­nis un­dam
715 Пьют забве­нье они в уно­ся­щем заботы пото­ке.
Эти души тебе пока­зать и назвать поимен­но
Жаж­ду дав­но уже я, чтобы наших ты видел потом­ков,
Раду­ясь вме­сте со мной обре­те­нью зем­ли Ита­лий­ской».
«Мыс­ли­мо ль это, отец, чтоб отсюда души стре­ми­лись
se­cu­ros la­ti­ces et lon­ga ob­li­via po­tant.
has equi­dem me­mo­ra­re ti­bi at­que os­ten­de­re co­ram,
iampri­dem hanc pro­lem cu­pio enu­me­ra­re meo­rum,
quo ma­gis Ita­lia me­cum lae­te­re re­per­ta».
«o pa­ter, an­ne ali­quas ad cae­lum hinc ire pu­tan­dum est
720 Сно­ва под­нять­ся на свет и облечь­ся тягост­ной пло­тью?
Злая, вид­но, тос­ка вле­чет несчаст­ных на зем­лю!»
«Что ж, и об этом ска­жу, без отве­та тебя не остав­лю, —
Начал роди­тель Анхиз и все рас­ска­зал по поряд­ку. —
Зем­лю, небес­ную твердь и про­сто­ры вод­ной рав­ни­ны,
sub­li­mis ani­mas ite­rum­que ad tar­da re­ver­ti
cor­po­ra? quae lu­cis mi­se­ris tam di­ra cu­pi­do?»
«di­cam equi­dem nec te sus­pen­sum, na­te, te­ne­bo»,
sus­ci­pit An­chi­ses at­que or­di­ne sin­gu­la pan­dit.
«Prin­ci­pio cae­lum ac ter­ras cam­pos­que li­quen­tis
725 Лун­ный бли­стаю­щий шар, и Тита­на све­точ, и звезды, —
Все пита­ет душа, и дух, по чле­нам раз­ли­тый,
Дви­жет весь мир, про­ни­зав его необъ­ят­ное тело.
Этот союз поро­дил и людей, и зве­рей, и пер­на­тых,
Рыб и чудо­вищ мор­ских, сокры­тых под мра­мор­ной гла­дью.
lu­cen­tem­que glo­bum lu­nae Ti­ta­nia­que astra
spi­ri­tus in­tus alit, to­tam­que in­fu­sa per ar­tus
mens agi­tat mo­lem et mag­no se cor­po­re mis­cet.
in­de ho­mi­num pe­cu­dum­que ge­nus, vi­tae­que vo­lan­tum,
et quae mar­mo­reo fert monstra sub aequo­re pon­tus.
730 Душ семе­на рож­де­ны в небе­сах и огнен­ной силой
Наде­ле­ны — но их отяг­ча­ет кос­ное тело,
Жар их зем­ная плоть, обре­чен­ная гибе­ли, гасит.
Вот что рож­да­ет в них страх, и страсть, и радость, и муку,
Вот поче­му из тем­ной тюрь­мы они све­та не видят.
ig­neus est ol­lis vi­gor et cae­les­tis ori­go
se­mi­ni­bus, quan­tum non no­xia cor­po­ra tar­dant
ter­re­ni­que he­be­tant ar­tus mo­ri­bun­da­que membra.
hinc me­tuunt cu­piuntque, do­lent gau­dentque, ne­que auras
dis­pi­ciunt clau­sae te­neb­ris et car­ce­re cae­co.
735 Даже тогда, когда жизнь их в послед­ний час покида­ет,
Им не дано до кон­ца от зла, от сквер­ны телес­ной
Осво­бо­дить­ся: ведь то, что глу­бо́ко в них вко­ре­ни­лось,
С ними проч­но срос­лось — не остать­ся надол­го не может.
Кару нести пото­му и долж­ны они все — чтобы мукой
quin et sup­re­mo cum lu­mi­ne vi­ta re­li­quit,
non ta­men om­ne ma­lum mi­se­ris nec fun­di­tus om­nes
cor­po­reae ex­ce­dunt pes­tes, pe­ni­tus­que ne­ces­se est
mul­ta diu concre­ta mo­dis ino­les­ce­re mi­ris.
er­go exer­cen­tur poe­nis ve­te­rum­que ma­lo­rum
740 Про­шлое зло иску­пить. Одни, ове­вае­мы вет­ром,
Будут висеть в пусто­те, у дру­гих пят­но пре­ступ­ле­нья
Выжже­но будет огнем или смы­то в пучине без­дон­ной.
Маны любо­го из нас поне­сут свое нака­за­нье,
Чтобы немно­гим затем перей­ти в про­стор Эли­зий­ский.
suppli­cia ex­pen­dunt: aliae pan­dun­tur ina­nes
sus­pen­sae ad ven­tos, aliis sub gur­gi­te vas­to
in­fec­tum elui­tur sce­lus aut exu­ri­tur ig­ni;
quis­que suos pa­ti­mur Ma­nis. exin­de per amplum
mit­ti­mur Ely­sium, et pau­ci lae­ta ar­va te­ne­mus,
745 Вре­мя круг свой замкнет, мину­ют дол­гие сро­ки, —
Вновь обре­тет чистоту, от зем­ной избав­лен­ный пор­чи,
Душ изна­чаль­ный огонь, эфир­ным дыха­ньем зажжен­ный.
Вре­ме­ни бег кру­го­вой отме­рит десять сто­ле­тий, —
Души тогда к Летей­ским вол­нам боже­ство при­зы­ва­ет,
do­nec lon­ga dies, per­fec­to tem­po­ris or­be
concre­tam exe­mit la­bem, pu­rum­que re­lin­quit
aet­he­rium sen­sum at­que aurai simpli­cis ig­nem.
has om­nis, ubi mil­le ro­tam vol­ve­re per an­nos,
Le­thae­um ad flu­vium deus evo­cat ag­mi­ne mag­no,
750 Чтобы, забыв обо всем, они вер­ну­лись под сво­ды
Свет­ло­го неба и вновь захо­те­ли в тело все­лить­ся».
Вот что поведал Анхиз, и сына вме­сте с Сивил­лой
В гущу теней он повлек, и над шум­ной тол­пою у Леты
Вста­ли они на хол­ме, чтобы мож­но было оттуда
sci­li­cet im­me­mo­res su­pe­ra ut con­ve­xa re­vi­sant,
rur­sus et in­ci­piant in cor­po­ra vel­le re­ver­ti».
Di­xe­rat An­chi­ses, na­tum­que una­que Si­byl­lam
con­ven­tus tra­hit in me­dios tur­bam­que so­nan­tem
et tu­mu­lum ca­pit, un­de om­nis lon­go or­di­ne pos­set
755 Всю вере­ни­цу душ обо­зреть и в лица вглядеть­ся.
«Сын мой! Сла­ву, что впредь Дар­да­нидам сопут­ст­во­вать будет,
Вну­ков, кото­рых тебе родит ита­лий­ское пле­мя,
Души вели­ких мужей, что от нас уна­сле­ду­ют имя, —
Все ты узришь: я открою тебе судь­бу твою ныне.
ad­ver­sos le­ge­re et ve­nien­tum dis­ce­re vol­tus.
«Nunc age, Dar­da­niam pro­lem quae dein­de se­qua­tur
glo­ria, qui ma­neant Ita­la de gen­te ne­po­tes,
in­lustris ani­mas nostrum­que in no­men itu­ras
ex­pe­diam dic­tis et te tua fa­ta do­ce­bo.
760 Видишь, юно­ша там о копье без жала опер­ся:
Бли­зок его черед, он пер­вым к эфир­но­му све­ту
Вый­дет, и в нем дар­дан­ская кровь с ита­лий­ской сольет­ся;
Будет он, млад­ший твой сын, по-аль­бан­ски Силь­ви­ем звать­ся,
Ибо его средь лесов взрас­тит Лави­ния. Этот
il­le, vi­des, pu­ra iuve­nis qui ni­ti­tur has­ta,
pro­xi­ma sor­te te­net lu­cis lo­ca, pri­mus ad auras
aet­he­rias Ita­lo com­mix­tus san­gui­ne sur­get,
Sil­vius, Al­ba­num no­men, tua pos­tu­ma pro­les,
quem ti­bi lon­gae­vo se­rum La­vi­nia co­niunx
765 Позд­ний твой отпрыск царем и царей роди­те­лем станет.
С этой поры наш род будет пра­вить Дол­гою Аль­бой.
Сле­дом появит­ся Прок, наро­да тро­ян­ско­го гор­дость,
Капис, Нуми­тор и тот, кто тво­им будет име­нем назван, —
Силь­вий Эней; бла­го­че­стьем сво­им и доб­ле­стью в бит­вах
edu­cet sil­vis re­gem re­gum­que pa­ren­tem,
un­de ge­nus Lon­ga nostrum do­mi­na­bi­tur Al­ba.
pro­xi­mus il­le Pro­cas, Troia­nae glo­ria gen­tis,
et Ca­pys et Nu­mi­tor et, qui te no­mi­ne red­det,
Sil­vius Aeneas, pa­ri­ter pie­ta­te vel ar­mis
770 Всех он затмит, если толь­ко пре­стол аль­бан­ский полу­чит.
Вот она, юных мужей череда! Взгля­ни на могу­чих!
Всем вис­ки осе­нил венок дубо­вый граж­дан­ский.
Ими Поме­тий, Номент, и Фиде­ны, и Габии будут
Воз­веде­ны, и в горах Кол­ла­тия креп­кие сте­ны,
eg­re­gius, si um­quam reg­nan­dam ac­ce­pe­rit Al­bam.
qui iuve­nes! quan­tas os­ten­tant, as­pi­ce, vi­ris,
at­que umbra­ta ge­runt ci­vi­li tem­po­ra quer­cu!
hi ti­bi No­men­tum et Ga­bios ur­bem­que Fi­de­nam,
hi Col­la­ti­nas im­po­nent mon­ti­bus ar­ces,
775 Ину­ев Лагерь они, и Кору, и Болу постро­ят,
Дав име­на местам, что теперь имен не име­ют.
Вот и тот, кто навек пра­ро­ди­те­ля спут­ни­ком станет,
Ромул, рож­ден­ный в роду Асса­ра­ка от Мар­са и жри­цы
Илии. Видишь, двой­ной на шле­ме высит­ся гре­бень?
Po­me­tios Castrum­que Inui Bo­lam­que Co­ram­que.
haec tum no­mi­na erunt, nunc sunt si­ne no­mi­ne ter­rae.
Quin et avo co­mi­tem se­se Ma­vor­tius ad­det
Ro­mu­lus, As­sa­ra­ci quem san­gui­nis Ilia ma­ter
edu­cet. vi­den, ut ge­mi­nae stant ver­ti­ce cris­tae
780 Марс-роди­тель его отли­чил почет­ной при­ме­той!
Им направ­ля­е­мый Рим до пре­де­лов все­лен­ной рас­ши­рит
Вла­сти пре­де­лы сво­ей, до Олим­па души воз­вы­сит,
Семь твер­дынь на хол­мах окру­жит он еди­ной сте­ною,
Гор­дый вели­чьем сынов, Бере­кинф­ской богине подо­бен,
et pa­ter ip­se suo su­pe­rum iam sig­nat ho­no­re?
en hui­us, na­te, aus­pi­ciis il­la inclu­ta Ro­ma
im­pe­rium ter­ris, ani­mos aequa­bit Olym­po,
sep­tem­que una si­bi mu­ro cir­cum­da­bit ar­ces,
fe­lix pro­le vi­rum: qua­lis Be­re­cyn­tia ma­ter
785 Что в баш­не­нос­ном вен­це по Фри­гий­ской стране разъ­ез­жа­ет,
Счаст­ли­ва тем, что бес­смерт­ных детей роди­ла, что и вну­ки
Все — небо­жи­те­ли, все оби­та­ют в высях эфир­ных.
Взо­ры теперь сюда обра­ти и на этот взгля­ни ты
Род и на рим­лян тво­их. Вот Цезарь и Юла потом­ки:
in­ve­hi­tur cur­ru Phry­gias tur­ri­ta per ur­bes,
lae­ta deum par­tu, cen­tum comple­xa ne­po­tes,
om­nis cae­li­co­las, om­nis su­pe­ra al­ta te­nen­tis.
huc ge­mi­nas nunc flec­te acies, hanc as­pi­ce gen­tem
Ro­ma­nos­que tuos. hic Cae­sar et om­nis Iuli
790 Им суж­де­но воз­не­стись к сре­дото­чью вели­ко­го неба.
Вот он, тот муж, о кото­ром тебе воз­ве­ща­ли так часто:
Август Цезарь, отцом боже­ст­вен­ным вскорм­лен­ный, сно­ва
Век вернет золо­той на Латин­ские паш­ни, где древ­ле
Сам Сатурн был царем, и пре­де­лы дер­жа­вы про­двинет,
pro­ge­nies, mag­num cae­li ven­tu­ra sub axem.
hic vir, hic est, ti­bi quem pro­mit­ti sae­pius audis,
Augus­tus Cae­sar, Di­vi ge­nus, aurea con­det
sae­cu­la qui rur­sus La­tio reg­na­ta per ar­va
Sa­tur­no quon­dam, su­per et Ga­ra­man­tas et In­dos
795 Индов край поко­рив и стра­ну гара­ман­тов, в те зем­ли,
Где не увидишь све­тил, меж кото­ры­ми дви­жет­ся солн­це,
Где небо­дер­жец Атлант вра­ща­ет свод мно­го­звезд­ный.
Ныне уже про­ри­ца­нья богов о нем воз­ве­ща­ют,
Край Мео­тий­ских болот и Кас­пий­ские цар­ства пугая,
pro­fe­ret im­pe­rium (iacet extra si­de­ra tel­lus,
extra an­ni so­lis­que vias, ubi cae­li­fer At­las
axem ume­ro tor­quet stel­lis ar­den­ti­bus ap­tum):
hui­us in ad­ven­tum iam nunc et Cas­pia reg­na
res­pon­sis hor­rent di­vum et Maeo­tia tel­lus,
800 Тре­пет­ным стра­хом сму­тив семи­ст­руй­ные ниль­ские устья.
Столь­ко стран не про­шел ни Алкид в ски­та­ни­ях дол­гих,
Хоть и сра­зил мед­но­но­гую лань и стре­ла­ми Лер­ну
Он устра­шил и покой воз­вра­тил лесам Эри­ман­фа,
Ни вино­град­ной уздой подъ­ярем­ных сми­ря­ю­щий тиг­ров
et sep­tem­ge­mi­ni tur­bant tre­pi­da os­tia Ni­li.
nec ve­ro Al­ci­des tan­tum tel­lu­ris obi­vit,
fi­xe­rit aeri­pe­dem cer­vam li­cet, aut Ery­man­thi
pa­ca­rit ne­mo­ra, et Ler­nam tre­me­fe­ce­rit ar­cu;
nec qui pam­pi­neis vic­tor iuga flec­tit ha­be­nis
805 Либер, что мчит­ся в сво­ей колес­ни­це с подоб­лач­ной Нисы.
Что ж не реша­ем­ся мы дея­нья­ми сла­ву умно­жить?
Нам уж не страх ли осесть на зем­ле Авзо­ний­ской меша­ет?
Кто это там, вда­ле­ке, вет­вя­ми оли­вы увен­чан,
Дер­жит свя­ты­ни в руках? Седи­ны его узнаю я!
Li­ber, agens cel­so Ny­sae de ver­ti­ce tig­ris.
et du­bi­ta­mus ad­huc vir­tu­tem ex­ten­de­re fac­tis,
aut me­tus Auso­nia pro­hi­bet con­sis­te­re ter­ra?
Quis pro­cul il­le autem ra­mis in­sig­nis oli­vae
sac­ra fe­rens? nos­co cri­nis in­ca­na­que men­ta
810 Рим­лян царь, укре­пит он зако­на­ми пер­вы­ми город;
Бед­ной рож­ден­ный зем­лей, из ничтож­ных он явит­ся Курий,
Чтобы при­нять вели­кую власть. Ее пере­даст он
Тул­лу, что мир­ный досуг мужей лени­вых нару­шит,
Дви­нув сно­ва в поход от три­ум­фов отвык­шее вой­ско.
re­gis Ro­ma­ni, pri­mam qui le­gi­bus ur­bem
fun­da­bit, Cu­ri­bus par­vis et pau­pe­re ter­ra
mis­sus in im­pe­rium mag­num. cui dein­de sub­ibit
otia qui rum­pet pat­riae re­si­des­que mo­ve­bit
Tul­lus in ar­ma vi­ros et iam de­sue­ta tri­um­phis
815 Анк на сме­ну ему воца­рит­ся, спе­си не чуж­дый:
Слиш­ком уж он и сей­час доро­жит любо­вью наро­да.
Хочешь Тарк­ви­ни­ев ты увидать и гор­дую душу
Мсти­те­ля Бру­та узреть, вер­нув­ше­го фас­ции Риму?
Вла­сти кон­суль­ской знак — секи­ры гроз­ные — пер­вым
ag­mi­na. quem iux­ta se­qui­tur iac­tan­tior An­cus,
nunc quo­que iam ni­mium gau­dens po­pu­la­ri­bus auris.
vis et Tar­qui­nios re­ges, ani­mam­que su­per­bam
ul­to­ris Bru­ti fas­cis­que vi­de­re re­cep­tos?
con­su­lis im­pe­rium hic pri­mus sae­vas­que se­cu­ris
820 Брут полу­чит и сам сыно­вей, мятеж зате­вав­ших,
На́ смерть осудит отец во имя пре­крас­ной сво­бо­ды;
Что бы потом­ки о нем ни ска­за­ли, — он будет несча­стен,
Но к отчизне любовь и жаж­да без­мер­ная сла­вы
Все пре­воз­мо­гут. Взгля­ни: вда­ле­ке там Деции, Дру­зы,
ac­ci­piet, na­tos­que pa­ter no­va bel­la mo­ven­tis
ad poe­nam pulchra pro li­ber­ta­te vo­ca­bit,
in­fe­lix, ut­cum­que fe­rent ea fac­ta mi­no­res:
vin­cet amor pat­riae lau­dum­que im­men­sa cu­pi­do.
Quin De­cios Dru­sos­que pro­cul sae­vum­que se­cu­ri
825 С гроз­ной секи­рой Торк­ват и Камилл, что орлов воз­вра­тит нам.
Видишь — там две души оди­на­ко­вым бле­щут ору­жьем?
Ныне, объ­ятые тьмой, меж собой они в доб­ром согла­сье,
Но ведь какою вой­ной друг на дру­га пой­дут, если све­та
Жиз­ни достиг­нут! Увы, как мно­го кро­ви про­льет­ся
as­pi­ce Tor­qua­tum et re­fe­ren­tem sig­na Ca­mil­lum.
il­lae autem, pa­ri­bus quas ful­ge­re cer­nis in ar­mis,
con­cor­des ani­mae nunc et dum noc­te pre­mun­tur,
heu! quan­tum in­ter se bel­lum, si lu­mi­na vi­tae
at­ti­ge­rint, quan­tas acies stra­gem­que cie­bunt,
830 В дни, когда тесть от Моне­ко­вых скал с Аль­пий­ско­го вала
Спу­стит­ся, зять же его с ору­жьем встре­тит восточ­ным!
Дети! Нель­зя, чтобы к вой­нам таким ваши души при­вык­ли!
Гроз­ною мощью сво­ей не тер­зай­те тело отчиз­ны!
Ты, пото­мок богов, ты пер­вый о мило­сти вспом­ни,
ag­ge­ri­bus so­cer Al­pi­nis at­que ar­ce Mo­noe­ci
des­cen­dens, ge­ner ad­ver­sis instruc­tus Eois!
ne, pue­ri, ne tan­ta ani­mis ad­sues­ci­te bel­la,
neu pat­riae va­li­das in vis­ce­ra ver­ti­te vi­ris;
tu­que prior, tu par­ce, ge­nus qui du­cis Olym­po;
835 Кровь моя, меч опу­сти!..
Этот, Коринф поко­рив, поведет колес­ни­цу в три­ум­фе
На Капи­то­лий кру­той, над ахей­ца­ми сла­вен победой.
Тот повергнет во прах Ага­мем­но­на кре­пость — Мике­ны,
Аргос возь­мет, разо­бьет Эакида, Ахил­ло­ва вну­ка,
proi­ce te­la ma­nu, san­guis meus!
Il­le tri­um­pha­ta Ca­pi­to­lia ad al­ta Co­rin­tho
vic­tor aget cur­rum, cae­sis in­sig­nis Ac­hi­vis;
eruet il­le Ar­gos Aga­mem­no­nias­que My­ce­nas
ip­sum­que Aea­ci­den, ge­nus ar­mi­po­ten­tis Ac­hilli,
840 Мстя за пору­ган­ный храм Минер­вы, за пред­ков тро­ян­ских.
Косс и вели­кий Катон, ужель о вас умол­чу я?
Грак­хов не вспом­ню ли род? Сци­пи­о­нов, как мол­ния гроз­ных,
При­зван­ных гибель нести Кар­фа­ге­ну? Серра­на, что ниву
Сам засе­вал? Иль Фаб­ри­ция, кто, доволь­ст­ву­ясь малым,
ul­tus avos Troiae, templa et te­me­ra­ta Mi­ner­vae.
quis te, mag­ne Ca­to, ta­ci­tum aut te, Cos­se, re­lin­quat?
quis Grac­chi ge­nus aut ge­mi­nos, duo ful­mi­na bel­li,
Sci­pia­das, cla­dem Li­byae, par­vo­que po­ten­tem
Fab­ri­cium vel te sul­co, Ser­ra­ne, se­ren­tem?
845 Был столь могуч? О Фабии, вас назо­ву и уста­лый…
Ма́ксим, и ты здесь, кто нам про­мед­ле­нья­ми спас государ­ство!
Смо­гут дру­гие создать изва­я­нья живые из брон­зы,
Или обли­чье мужей повто­рить во мра­мо­ре луч­ше,
Тяж­бы луч­ше вести и дви­же­нья неба искус­ней
quo fes­sum ra­pi­tis, Fa­bii? tu Ma­xi­mus il­le es,
unus qui no­bis cunctan­do res­ti­tuis rem.
ex­cu­dent alii spi­ran­tia mol­lius aera,
(cre­do equi­dem), vi­vos du­cent de mar­mo­re vol­tus;
ora­bunt cau­sas me­lius, cae­li­que mea­tus
850 Вычис­лят иль назо­вут вос­хо­дя­щие звезды, — не спо­рю:
Рим­ля­нин! Ты научись наро­да­ми пра­вить дер­жав­но —
В этом искус­ство твое! — нала­гать усло­вия мира,
Милость покор­ным являть и сми­рять вой­ною над­мен­ных!»
Так Анхиз гово­рил изум­лен­ным спут­ни­кам; после
descri­bent ra­dio et sur­gen­tia si­de­ra di­cent:
tu re­ge­re im­pe­rio po­pu­los, Ro­ma­ne, me­men­to
(hae ti­bi erunt ar­tes) pa­ci­que im­po­ne­re mo­rem,
par­ce­re sub­iec­tis et de­bel­la­re su­per­bos».
Sic pa­ter An­chi­ses, at­que haec mi­ran­ti­bus ad­dit:
855 Он доба­вил: «Взгля­ни, вот Мар­целл, отяг­чен­ный добы­чей;
Ростом он всех пре­взо­шел, победи­тель во мно­гих сра­же­ньях,
Тот, кто Рим укре­пит, поко­леб­лен­ный тяж­кою сму­той,
Кто, воюя в сед­ле, раз­гро­мит пуний­цев и гал­лов, —
Тре­тий доспех, добы­тый в бою, посвя­тит он Кви­ри­ну».
«as­pi­ce, ut in­sig­nis spo­liis Mar­cel­lus opi­mis
ingre­di­tur vic­tor­que vi­ros su­pe­re­mi­net om­nis.
hic rem Ro­ma­nam, mag­no tur­ban­te tu­mul­tu,
sis­tet eques, ster­net Poe­nos Gal­lum­que re­bel­lem,
ter­tia­que ar­ma pat­ri sus­pen­det cap­ta Qui­ri­no».
860 Мол­вил на это Эней, увидев рядом с Мар­цел­лом
Юно­шу див­ной кра­сы в доспе­хах бле­стя­щих, кото­рый
Шел с неве­се­лым лицом, гла­за поту­пив­ши в зем­лю:
«Кто, ска­жи мне, отец, там идет с про­слав­лен­ным мужем?
Сын ли его иль один из бес­счет­ных потом­ков героя?
At­que hic Aeneas (una nam­que ire vi­de­bat
eg­re­gium for­ma iuve­nem et ful­gen­ti­bus ar­mis,
sed frons lae­ta pa­rum et deiec­to lu­mi­na vol­tu):
«quis, pa­ter, il­le, vi­rum qui sic co­mi­ta­tur eun­tem?
fi­lius, an­ne ali­quis mag­na de stir­pe ne­po­tum?
865 Спут­ни­ков сколь­ко вокруг! Каким он испол­нен вели­чьем!
Но осе­ня­ет чело ему ночь печаль­ною тенью».
Сле­зы из глаз поли­лись у Анхи­за, когда отве­чал он:
«Сын мой, вели­кая скорбь тво­е­му угото­ва­на роду:
Юно­шу явят зем­ле на мгно­ве­нье су́дьбы — и доль­ше
qui stre­pi­tus cir­ca co­mi­tum! quan­tum instar in ip­so!
sed nox at­ra ca­put tris­ti cir­cum­vo­lat umbra».
Tum pa­ter An­chi­ses lac­ri­mis ingres­sus obor­tis:
«o gna­te, in­gen­tem luc­tum ne quae­re tuo­rum.
os­ten­dent ter­ris hunc tan­tum fa­ta, nec ultra
870 Жить не поз­во­лят ему. Пока­за­лось бы слиш­ком могу­чим
Пле­мя рим­лян богам, если б этот их дар сохра­ни­ло.
Мно­го сте­на­ний и слез вослед ему с Мар­со­ва поля
Город вели­кий пошлет! И какое узришь погре­бе­нье
Ты, Тибе­ри́н, когда воды помчишь мимо све­жей моги­лы!
es­se si­nent. ni­mium vo­bis Ro­ma­na pro­pa­go
vi­sa po­tens, su­pe­ri, prop­ria haec si do­na fuis­sent.
quan­tos il­le vi­rum mag­nam Ma­vor­tis ad ur­bem
cam­pus aget ge­mi­tus! vel quae, Ti­be­ri­ne, vi­de­bis
fu­ne­ra, cum tu­mu­lum prae­ter­la­be­re re­cen­tem!
875 Пред­ков латин­ских серд­ца воз­не­сти такою надеж­дой
Боль­ше не смо­жет никто из рож­ден­ных от кро­ви тро­ян­ской,
Боль­ше таких не взрас­тит себе во сла­ву питом­цев
Рому­лов край. Но увы! Ни к чему бла­го­че­стье и вер­ность,
Мощ­ная длань ни к чему. От него уйти невреди­мо
nec puer Ilia­ca quis­quam de gen­te La­ti­nos
in tan­tum spe tol­let avos, nec Ro­mu­la quon­dam
ul­lo se tan­tum tel­lus iac­ta­bit alum­no.
heu pie­tas, heu pris­ca fi­des, in­vic­ta­que bel­lo
dex­te­ra! non il­li se quis­quam im­pu­ne tu­lis­set
880 Враг ни один бы не мог, пусть бы юно­ша пешим сра­жал­ся,
Пусть бы шпо­ры вон­зал в бока ска­ку­на бое­во­го.
Отрок несчаст­ный, — увы! — если рок суро­вый ты сло­мишь,
Будешь Мар­цел­лом и ты! Дай­те роз пур­пур­ных и лилий:
Душу вну­ка хочу я цве­та­ми щед­ро осы­пать,
ob­vius ar­ma­to, seu cum pe­des iret in hos­tem,
seu spu­man­tis equi fo­de­ret cal­ca­ri­bus ar­mos.
heu! mi­se­ran­de puer, si qua fa­ta as­pe­ra rum­pas,
tu Mar­cel­lus eris! ma­ni­bus da­te li­lia ple­nis,
pur­pu­reos spar­gam flo­res ani­mam­que ne­po­tis
885 Выпол­нить долг перед ним хоть этим даром ничтож­ным».
Так бро­ди­ли они по все­му туман­но­му цар­ству,
Меж­ду широ­ких лугов, чтобы всех раз­глядеть и увидеть.
После того, как сыну Анхиз пере­чис­лил потом­ков,
Душу его рас­па­лив стрем­ле­ньем к сла­ве гряду­щей,
his sal­tem ac­cu­mu­lem do­nis et fun­gar ina­ni
mu­ne­re». sic to­ta pas­sim re­gio­ne va­gan­tur
aëris in cam­pis la­tis at­que om­nia lustrant.
quae postquam An­chi­ses na­tum per sin­gu­la du­xit
in­cen­dit­que ani­mum fa­mae ve­nien­tis amo­re,
890 Ста­рец поведал ему о войне, что ждет его вско­ре,
О пле­ме­нах лав­рент­ских ска­зал, о сто­ли­це Лати­на,
Так­же о том, как невзгод избе­жать или лег­че сне­сти их.
Двое ворот откры­ты для снов: одни — рого­вые,
В них выле­та­ют лег­ко прав­ди­вые толь­ко виде­нья;
exin bel­la vi­ro me­mo­rat quae dein­de ge­ren­da,
Lau­ren­tis­que do­cet po­pu­los ur­bem­que La­ti­ni,
et quo quem­que mo­do fu­giat­que fe­rat­que la­bo­rem.
Sunt ge­mi­nae Som­ni por­tae; qua­rum al­te­ra fer­tur
cor­nea, qua ve­ris fa­ci­lis da­tur exi­tus umbris,
895 Белые ство­ры дру­гих изу­кра­ше­ны костью сло­но­вой,
Маны, одна­ко, из них толь­ко лжи­вые сны высы­ла­ют.
К ним, бесе­дуя, вел Анхиз Сивил­лу с Эне­ем;
Костью сло­но­вой бле­стя, рас­пах­ну­лись ворота пред ними,
К спут­ни­кам крат­ким путем и к судам Эней воз­вра­тил­ся.
al­te­ra can­den­ti per­fec­ta ni­tens ele­phan­to,
sed fal­sa ad cae­lum mit­tunt in­som­nia Ma­nes.
his ubi tum na­tum An­chi­ses una­que Si­byl­lam
pro­se­qui­tur dic­tis por­ta­que emit­tit ebur­na;
il­le viam se­cat ad na­vis so­cios­que re­vi­sit;
900 Тот­час вдоль бере­га он поплыл в Кай­ет­скую гавань.
С носа летят яко­ря, кор­ма у бере­га вста­ла.
tum se ad Caie­tae rec­to fert li­to­re por­tum.
an­co­ra de pro­ra iaci­tur; stant li­to­re pup­pes.

<<<
>>>

ПРИМЕЧАНИЯ


  • Стих 2. …близ Кум… к побе­ре­жьям Эвбей­ским. — Кумы были осно­ва­ны выхо­д­ца­ми из Хал­киды на ост­ро­ве Эвбея.
  • Сти­хи 11—12. …вдох­но­ве­ньем ей душу и разум пол­нит Делос­ский про­рок и гряду­щее ей откры­ва­ет. — Феб-Апол­лон вну­ша­ет свою волю и зна­ние про­ро­чи­це, а она откры­ва­ет ее смерт­ным.
  • Стих 13. Роща Гека­ты — роща, посвя­щен­ная трех­ли­ко­му боже­ству Фебе-Диане-Гека­те (см. при­меч. к «Эне­иде», IV, 511).
  • Стих 14. Сам Дедал… из Мино­со­ва цар­ства бежав­ший… — Дедал, леген­дар­ный афин­ский худож­ник и зод­чий, убив из худож­ни­че­ской рев­но­сти сво­его пле­мян­ни­ка, бежал на Крит к царю Мино­су, где постро­ил зна­ме­ни­тый Лаби­ринт. Затем он решил­ся бежать с помо­щью сде­лан­ных им кры­льев. При поле­те его сын Икар упал в море, Дедал же при­был в Ита­лию и постро­ил там храм Апол­ло­ну. Минос — сын Юпи­те­ра и Евро­пы, царь Кри­та; после смер­ти вме­сте со сво­им бра­том Рада­ман­том стал судьей в цар­стве мерт­вых.
  • Сти­хи 20—22. Анд­ро­гей — сын Мино­са; став победи­те­лем всех игр в Афи­нах, был убит афи­ня­на­ми (кек­ро­пида­ми — по име­ни Кек­ро­па, пер­во­го афин­ско­го царя), за что послед­ние были обя­за­ны еже­год­но по жре­бию достав­лять семь юно­шей и семь деву­шек на съе­де­ние крит­ско­му чудо­ви­щу Мино­тав­ру.
  • Стих 26. …дву­вид­ный… Мино­тавр… — Мино­тав­ра изо­бра­жа­ли чело­ве­ком с голо­вой быка.
  • Стих 28. …созда­тель двор­ца, над влюб­лен­ной сжа­лясь царев­ной… — Ари­ад­на, дочь царя Мино­са, по сове­ту Деда­ла дала афин­ско­му герою Тесею, убив­ше­му Мино­тав­ра, нить, с помо­щью кото­рой он выбрал­ся из Лаби­рин­та.
  • Стих 36. Деи­фо­ба — одно из имен Кум­ской Сивил­лы. Она дочь мор­ско­го боже­ства Глав­ка, так­же обла­даю­ще­го даром про­ри­ца­ния (см. при­меч. к «Буко­ли­кам», IV, 4, и к «Геор­ги­кам», I, 437).
  • Сти­хи 57—58. …ты… пора­зил Эакида, напра­вив руку Пари­са… — Ахилл, внук Эака, был убит Пари­сом при вхо­де в храм Апол­ло­на. Апол­лон напра­вил стре­лу Пари­са по прось­бе Неп­ту­на, мстя­ще­го за сво­его сына, уби­то­го Ахил­лом.
  • Сти­хи 69—70. Три­вии с Фебом… воз­двиг­ну… храм… — Этот храм Апол­ло­на был воз­двиг­нут Авгу­стом на Пала­тин­ском хол­ме; ста­туя бога сто­я­ла меж­ду изо­бра­же­ни­я­ми Лато­ны и Диа­ны (Три­вии).
  • Сти­хи 71—74. …и тебя ожи­да­ет при­ют вели­ча­вый… мужей посвя­щен­ных… — Име­ют­ся в виду так назы­вае­мые «Сивил­ли­ны кни­ги», по пре­да­нию, пере­дан­ные царю Тарк­ви­нию Гор­до­му самой Сивил­лой и пред­ве­щав­шие судь­бу Рима. «Сивил­ли­ны кни­ги» хра­ни­лись в глав­ном рим­ском свя­ти­ли­ще — хра­ме Юпи­те­ра Капи­то­лий­ско­го — под наблюде­ни­ем осо­бой кол­ле­гии жре­цов.
  • Сти­хи 89—94. …новый Ахилл… — Сивил­ла упо­доб­ля­ет буду­щие вой­ны Энея тро­ян­ской войне. Новый Ахилл — Турн, сын ним­фы Вени­лии.
  • …с ино­зем­кою брак… — Буду­щий брак Энея с Лави­ни­ей будет при­чи­ной вой­ны, как брак Пари­са и Еле­ны.
  • Стих 107. …Ахе­ронт пита­ет мрач­ные топи… — Име­ет­ся в виду боло­то, обра­зо­ван­ное под­зем­ной рекой Ахе­рон­том, высту­пав­шим на поверх­ность зем­ли; здесь, по пре­да­нию, про­хо­ди­ла гра­ни­ца пре­ис­под­ней.
  • Сти­хи 121—122. …Пол­лукс, изба­вив ценой поло­ви­ны бес­смертья от смер­ти бра­та… — Речь идет о Касто­ре и Пол­лук­се — сыно­вьях Леды, близ­не­цах, один из кото­рых был смерт­ным, а дру­гой бес­смерт­ным. После смер­ти Касто­ра Юпи­тер поз­во­лил бра­тьям один день вме­сте про­во­дить на Олим­пе, а дру­гой в пре­ис­под­ней.
  • Стих 123. Тесей помо­гал сво­е­му дру­гу Пири­фою похи­тить Про­зер­пи­ну из под­зем­но­го цар­ства. Алкид — Гер­ку­лес, кото­рый осво­бо­дил Тесея, схва­чен­но­го Плу­то­ном и при­ко­ван­но­го к ска­ле за похи­ще­ние Про­зер­пи­ны.
  • Стих 132. Коцит — см. при­меч. к «Геор­ги­кам», III, 38.
  • Стих 134. …два­жды про­плыть по сти­гий­ским вол­нам… — Име­ет­ся в виду тепе­ре­ш­нее, доб­ро­воль­ное при­бы­тие Энея в цар­ство мерт­вых и обя­за­тель­ное — после смер­ти.
  • Стих 138. Доль­няя Юно­на — Про­зер­пи­на. Ана­ло­гич­но Плу­тон назы­вал­ся сти­гий­ским Юпи­те­ром.
  • Стих 177. Алтарь погре­баль­ный — костер, на кото­ром сжи­га­ли тело умер­ше­го.
  • Сти­хи 192—193. …пер­на­тых мате­ри спут­ниц… — Голу­би были посвя­ще­ны Вене­ре.
  • Стих 201. …смрад­ных устий Авер­на… — Воды озе­ра Авер­на были сер­ни­сты­ми; их смрад счи­тал­ся при­зна­ком того, что здесь нахо­дят­ся устья рек пре­ис­под­ней.
  • Стих 231. …очи­стив мужей, про­из­нес про­щаль­ное сло­во. — После очи­ще­ния совер­шав­ший его про­из­но­сил риту­аль­ное «кон­че­но». Все при­сут­ст­ву­ю­щие про­из­но­си­ли трое­крат­ное риту­аль­ное «про­щай».
  • Сти­хи 234—235. …горы, что доныне имя Мизе­на носит… — Мыс Мизен в Неа­по­ли­тан­ском зали­ве сохра­ня­ет это назва­ние и в наши дни.
  • Стих 242. Стро­ка эта, гла­ся­щая: «Вот пото­му и зовут это место гре­ки Аор­ном», — отсут­ст­ву­ет в боль­шин­стве руко­пи­сей и не ком­мен­ти­ру­ет­ся антич­ны­ми тол­ко­ва­те­ля­ми. Пото­му она при­зна­ет­ся позд­ней­шей встав­кой.
  • Стих 250. …мате­ри дев Эвме­нид… — Име­ет­ся в виду Ночь (она счи­та­лась мате­рью не толь­ко Эвме­нид, но всех мрач­ных богов: Смер­ти, Сна, Обма­на, Раздо­ра). …сест­ре ее вели­ча­вой… — то есть Зем­ле.
  • Стих 252. …алта­ри… ноч­ные… — Под­зем­ным богам алта­ри воз­дви­га­лись ночью.
  • Стих 257. …псов завы­ва­нье… — Псы сопро­вож­да­ли Гека­ту.
  • Стих 259. …чуж­дые таин­ствам, прочь! — Этот риту­аль­ный воз­глас обра­щен к спут­ни­кам Энея; золо­той вет­кой Эней при­об­щен к таин­ству.
  • Стих 265. Фле­ге­тон — река под­зем­но­го цар­ства, впа­да­ет в Ахе­ронт.
  • Стих 267. …все мне открыть, что во мгле… таит­ся. — Иссле­до­ва­те­ли убеди­тель­но пока­за­ли, что Вер­ги­лий в опи­са­нии загроб­но­го мира вос­про­из­во­дил не дошед­шее до нас апо­ка­лип­ти­че­ское сочи­не­ние Посидо­ния (135—50 гг. до н. э.), исто­ри­ка и фило­со­фа-сто­и­ка, дол­гое вре­мя жив­ше­го в Риме.
  • Сти­хи 273—278. …в пред­две­рье… Орка Скорбь ютит­ся… Заботы… Болез­ни… Ста­рость, Страх… — Бед­ст­вия, при­но­ся­щие людям гибель и достав­ля­ю­щие Орку новые души, поме­ще­ны в его пред­две­рье, как при­слу­жи­ваю­щие боже­ства.
  • Сти­хи 287. Бри­а­рей — сто­го­ло­вый и сто­ру­кий вели­кан, низ­верг­ну­тый Юпи­те­ром в под­зем­ное цар­ство.
  • Сти­хи 287—288. …дра­кон из Лер­ней­ской топи… — Лер­ней­ская Гид­ра, сто­го­ло­вое чудо­ви­ще, побеж­ден­ное Гер­ку­ле­сом, Химе­ра — изры­гав­шее пла­мя чудо­ви­ще с голо­вою льва, туло­ви­щем коз­ла и хво­стом дра­ко­на.
  • Стих 289. …вели­ка­нов трех­те­лых… — Име­ет­ся в виду Гери­он, чудо­ви­ще о трех срос­ших­ся телах.
  • Стих 295. Даль­ше доро­га вела к Ахе­рон­ту… — Основ­ная тема разде­ла, начи­наю­ще­го­ся этим сти­хом, — судь­ба душ, недо­пус­кае­мых в под­зем­ное цар­ство из-за того, что тела оста­лись непо­гре­бен­ны­ми. Иллю­ст­ри­ру­ет это посмерт­ная судь­ба Пали­ну­ра. Кро­ме того, этот эпи­зод явля­ет­ся данью гоме­ров­ской тра­ди­ции: Одис­сей так­же встре­ча­ет у гра­ниц Аида сво­его спут­ни­ка Эль­пе­но­ра («Одис­сея», XI, 51 и след.).
  • Стих 299. Харон — сын Эре­ба и Ночи, пере­во­зив­ший души умер­ших через Стикс.
  • Стих 324. Ими покляв­ший­ся бог не осме­лит­ся клят­ву нару­шить. — Бог, покляв­ший­ся под­зем­ной рекой (ее боже­ст­вом) и нару­шив­ший клят­ву, изго­нял­ся из сон­ма богов на девять лет и под­вер­гал­ся чело­ве­че­ским испы­та­ни­ям.
  • Стих 365. Велий­ская гавань. — Велия — при­бреж­ный город в Ита­лии, осно­ван­ный, по пре­да­нию, после при­бы­тия Энея в Лаций.
  • Стих 394. …хоть от богов рож­де­ны… — Тесей был сыном Неп­ту­на, Гер­ку­лес (Алкид) и Пири­фой — Юпи­те­ра.
  • Стих 396. …у цар­ских две­рей… — у тро­на Плу­то­на.
  • Стих 398. Амфри­зий­ская — то есть слу­жа­щая Апол­ло­ну. Амфриз — см. при­меч. к «Геор­ги­кам», III, 2.
  • Стих 429 и след. …рок… унес… до сро­ка. — За Ахе­рон­том Вер­ги­лий поме­ща­ет души тех, кто умер до сро­ка, подоб­но Дидоне: невин­но осуж­ден­ных, само­убийц, а так­же умер­ших от люб­ви, пав­ших в бит­ве и мла­ден­цев.
  • Стих 432. Минос — сын Юпи­те­ра, царь Кри­та, судья в пре­ис­под­ней.
  • Сти­хи 434—435. …кто сво­ею рукою пре­дал смер­ти себя… — Пифа­го­рей­ская и пла­то­ни­че­ская док­три­ны осуж­да­ют само­убий­ство. Сто­и­ки допус­ка­ют его; Вер­ги­лий, оче­вид­но, осуж­да­ет. Одна­ко в эпо­ху Вер­ги­лия к само­убий­цам не отно­си­лись уже с той суро­во­стью, как во вре­ме­на рес­пуб­ли­ки, когда им отка­зы­ва­ли в погре­бе­нии.
  • Стих 443. Мир­то­вый лес. — Мирт был посвя­щен Вене­ре.
  • Стих 445. Фед­ра — жена Тесея, покон­чи­ла с собой от несчаст­ной люб­ви к сво­е­му пасын­ку Иппо­ли­ту. Про­к­рида — жена царя Кефа­ла, по ошиб­ке уби­тая им на охо­те в то вре­мя, как она высле­жи­ва­ла его, подо­зре­вая в измене. Эри­фи­ла — была уби­та сво­им сыном Алк­мео­ном за то, что откры­ла вра­гам убе­жи­ще сво­его мужа Амфи­а­рая, не желав­ше­го идти в поход, в кото­ром, как он знал, ему суж­де­но погиб­нуть. Эри­фи­ла была под­куп­ле­на Поли­ни­ком, пода­рив­шим ей дра­го­цен­ное оже­ре­лье.
  • Сти­хи 447—448. Эвад­на — бро­си­лась в погре­баль­ный костер сво­его мужа Капа­нея, одно­го из семи вождей похо­да про­тив Фив. Лаода­мия — покон­чи­ла с собой, не в силах пере­не­сти смерть сво­его мужа Про­те­си­лая, пер­во­го погиб­ше­го под Тро­ей ахей­ца. Кеней — родил­ся жен­щи­ной; поз­же, когда полю­бив­ший ее Неп­тун обе­щал ей любую награ­ду, она захо­те­ла стать муж­чи­ной, неуяз­ви­мым для ран. Была в муж­ском обра­зе Кенея заду­ше­на кен­тав­ра­ми и в под­зем­ном цар­стве обре­ла пер­во­на­чаль­ный деви­че­ский облик.
  • Стих 471. Мар­пес­ский мра­мор — мра­мор с горы Мар­пес на ост­ро­ве Парос.
  • Сти­хи 479—480. Тидей, Пар­те­но­пей и Адраст — три гре­че­ских героя, участ­ни­ки похо­да про­тив Фив.
  • Стр. 483. …посвя­щен­ный Цере­ре… — жрец Цере­ры. Поли­фет (Поли­фит) упо­ми­на­ет­ся у Гоме­ра в «Илиа­де», XIII, 790.
  • Стих 484. Анте­но­риды — сыно­вья Анте­но­ра: Аге­нор, Полиб и Ака­мант. Идей — воз­ни­ца При­а­ма.
  • Стих 485. Медонт (Медон) — упо­ми­на­ет­ся у Гоме­ра в «Илиа­де», XVII, 216. Главк — пред­во­ди­тель ликий­цев, союз­ни­ков тро­ян­цев. Тер­си­лох — тро­ян­ский воин, уби­тый Ахил­лом.
  • Стих 511. Спар­тан­ка — Еле­на, став­шая женой Деи­фо­ба после гибе­ли Пари­са.
  • Стих 528. Эолид — Улисс (Одис­сей), кото­рый в позд­ней­ших ска­за­ни­ях назван вну­ком бога вет­ров Эола, сыном Сизи­фа.
  • Стих 540. Две доро­ги… — Здесь у Вер­ги­лия впер­вые выска­зы­ва­ет­ся идея загроб­но­го возда­я­ния: пра­вед­ные обре­та­ют бла­жен­ство в Эли­зии, злые иску­па­ют свою вину мука­ми в Тар­та­ре. Одна­ко и души злых по исте­че­нии сро­ка кары попа­да­ют в доли­ну Леты и оттуда вновь выхо­дят на свет, все­ля­ясь в тела (см. сти­хи 722—751 этой кни­ги «Эне­иды»).
  • Стих 555. Тизи­фо­на — одна из фурий.
  • Стих 582. Сыно­вья Ало­эя — см. при­меч. к «Геор­ги­кам», I, 280.
  • Стих 585. Сал­мо­ней — царь Элиды, пытал­ся выдать себя за бога.
  • Стих 596. Титий — сын Зем­ли, нанес оскорб­ле­ние Латоне и был убит стре­ла­ми Диа­ны и Апол­ло­на.
  • Сти­хи 601—606. Лапи­фы — см. при­меч. к «Геор­ги­кам», II, 455—457. Икси­он — царь лапи­фов, Пири­фой — его сын. Вер­ги­лий пере­но­сит на них нака­за­ние Тан­та­ла — муки голо­да в при­сут­ст­вии еды. Более тра­ди­ци­он­ная вер­сия о каре Икси­о­на — см. «Геор­ги­ки», III, 38 и при­меч. к это­му сти­ху.
  • Стих 617. …на ска­ле Тесей горе­мыч­ный… — Тесей, как и Пири­фой, был при­ко­ван к ска­ле Плу­то­ном за похи­ще­ние Про­зер­пи­ны.
  • Стих 619. Фле­гий — отец Икси­о­на, под­жег Дель­фий­ский храм.
  • Сти­хи 635—636. …Эней окроп­ля­ет све­жей водою тело… — Обряд очи­ще­ния, так как в Эли­зий, как в храм, могут вой­ти толь­ко непо­роч­ные.
  • Стих 645. Фра­кий­ский про­рок — Орфей, фра­ки­ец родом; здесь ука­зы­ва­ет­ся на мисте­ри­аль­ный харак­тер его куль­та.
  • Стих 647. Плектр — палоч­ка, кото­рой уда­ря­ли по стру­нам кифа­ры.
  • Стих 657. Пеан — пер­во­на­чаль­но гимн Апол­ло­ну-Пеа­ну. Назва­ние про­изо­шло от повто­ря­ю­ще­го­ся обра­ще­ния к боже­ству: «Пеан!» Позд­нее — вся­кая побед­ная песнь.
  • Стих 667. Мусей — леген­дар­ный атти­че­ский певец; подоб­но Орфею, учреди­тель таинств.
  • Сти­хи 723—751. …и все рас­ска­зал по поряд­ку. — В «откро­ве­нии» Анхи­за отра­зи­лось пифа­го­рей­ское уче­ние о метем­пси­хо­зе («пере­се­ле­нии душ»). Мир, по это­му уче­нию, есть подо­бие тела, орга­ны кото­ро­го животво­рит дух, еди­ный для неба, людей и живот­ных. Дух — в дан­ном слу­чае тер­мин стои­че­ской фило­со­фии.
  • Стих 725. Тита­на све­точ — солн­це.
  • Сти­хи 726—727. …все пита­ет душа, и дух… дви­жет весь мир… — Место, наи­бо­лее подат­ли­вое для хри­сти­ан­ских тол­ко­ва­ний. Имен­но на осно­ва­нии этих слов зна­ме­ни­тый магистр Абе­ляр (1079—1142), сред­не­ве­ко­вый фран­цуз­ский бого­слов и поэт, реко­мен­до­вал чте­ние язы­че­ско­го поэта хри­сти­ан­ским пас­ты­рям: «…ста­вит (Вер­ги­лий. — Н. С.) миро­вую душу выше про­чих тво­ре­ний…»
  • Стих 760. …копье без жала… — одна из ста­рин­ных рим­ских воен­ных наград.
  • Стих 763. …Силь­ви­ем звать­ся… — Имя Силь­вия, сына Энея и Лави­нии, впо­след­ст­вии ста­ло родо­вым име­нем аль­бан­ских царей. …ибо его средь лесов… — Имя Силь­вий свя­зы­ва­ет­ся с латин­ским «sil­va» — «лес».
  • Стих 767. Сле­дом появит­ся Прок… — Пере­чис­ляя царей Аль­бы-Лон­ги, Вер­ги­лий не сохра­ня­ет тра­ди­ци­он­ной исто­ри­че­ской после­до­ва­тель­но­сти.
  • Стих 770. …если толь­ко пре­стол аль­бан­ский полу­чит. — Пре­стол оспа­ри­вал­ся у Энея Силь­вия его опе­ку­ном.
  • Стих 772. Венок дубо­вый при­суж­дал­ся как награ­да за спа­се­ние пол­но­прав­но­го граж­да­ни­на.
  • Сти­хи 773—775. Вер­ги­лий назы­ва­ет восемь из трид­ца­ти коло­ний, осно­ван­ных аль­бан­ски­ми царя­ми в Лации. Инуй — ита­лий­ский бог лесов и полей, покро­ви­тель стад, то же, что и гре­че­ский Пан.
  • Стих 777. …пра­ро­ди­те­ля спут­ни­ком станет… — Будет обо­жест­влен, как Эней.
  • Стих 784. Бере­кинф­ская боги­ня. — Кибе­ла, Матерь богов, кото­рую изо­бра­жа­ли в вен­ке, укра­шен­ном баш­ня­ми. Бере­кинф — один из гор­ных хреб­тов Иды Фри­гий­ской.
  • Стих 792. …отцом боже­ст­вен­ным вскорм­лен­ный… — Август был усы­нов­лен обо­жест­влен­ным Юли­ем Цеза­рем.
  • Стих 796. …где не увидишь све­тил, меж кото­ры­ми дви­жет­ся солн­це… — Зем­ли столь дале­кие, что они лежат вне кру­га Зоди­а­ка.
  • Стих 805. Либер. — Вакх, по пре­да­нию, поко­рив­ший Индию, где нахо­дит­ся гора Ниса.
  • Стих 810—812. Рим­лян царь — Нума Пом­пи­лий, вто­рой рим­ский царь, учреди­тель куль­то­вых цере­мо­ний (поэто­му он со зна­ка­ми жре­ца), созда­тель граж­дан­ских зако­нов; за свою муд­рость был при­гла­шен из Курии, древ­не­го сабин­ско­го горо­да, чтобы пра­вить Римом.
  • Стих 813. Тулл Гости­лий — пре­ем­ник Нумы, отли­чав­ший­ся от сво­его миро­лю­би­во­го пред­ше­ст­вен­ни­ка воин­ст­вен­но­стью.
  • Стих 815. Анк… спе­си не чуж­дый… — гор­ды­ня чет­вер­то­го царя, Анка Мар­ция, вошла в народ­ные пре­да­ния.
  • Стих 817. Тарк­ви­нии — рим­ские цари Тарк­ви­ний Древ­ний и Тарк­ви­ний Гор­дый, этрус­ки по про­ис­хож­де­нию.
  • Сти­хи 818—824. Брут — один из вдох­но­ви­те­лей пере­во­рота, сбро­сив­ше­го в Риме власть царей и изгнав­ше­го Тарк­ви­ния. Брут учредил в Риме рес­пуб­ли­ку и стал пер­вым кон­су­лом. Сво­их сыно­вей, запо­до­зрен­ных в сочув­ст­вии Тарк­ви­ни­ям, Брут соб­ст­вен­но­руч­но каз­нил.
  • Стих 824. Деции, Дру­зы — рим­ские пат­ри­ци­ан­ские роды, из кото­рых вышли зна­ме­ни­тые пол­ко­вод­цы.
  • Стих 825. Торк­ват Тит Ман­лий — победи­тель гал­лов, напав­ших на Рим; изве­стен так­же тем, что каз­нил соб­ст­вен­но­го сына за невы­пол­не­ние при­ка­за. Камилл — в каче­стве дик­та­то­ра два­жды раз­бил гал­лов. Орлы — знач­ки рим­ско­го леги­о­на, его зна­ме­на.
  • Стих 828. …но ведь какою вой­ной друг на дру­га пой­дут… — Пред­ска­за­ние граж­дан­ской вой­ны Юлия Цеза­ря и Пом­пея.
  • Стих 830. Тесть — Гай Юлий Цезарь: Пом­пей был женат на его доче­ри. …от Моне­ко­вых скал с Аль­пий­ско­го вала… — Моне­ко­вы ска­лы — нынеш­нее Мона­ко. Цезарь, начи­ная граж­дан­скую вой­ну, шел в Ита­лию из Гал­лии, отде­лен­ной от Ита­лии Аль­па­ми, слов­но кре­пост­ным валом.
  • Стих 831. …ору­жьем восточ­ным! — Пом­пей набрал вой­ска в Азии и Гре­ции.
  • Стих 836. …этот, Коринф поко­рив… — Име­ет­ся в виду пол­ко­во­дец Луций Мум­мий, сжег­ший в 146 г. до н. э. гре­че­ский город Коринф.
  • Сти­хи 838—839. Тот… разо­бьет Эакида, Ахил­ло­ва вну­ка… — Речь идет о Луции Эми­лии Пав­ле, кото­рый в 146 г. до н. э. нанес пора­же­ние македон­ско­му царю Пер­сею, вед­ше­му свой род от Ахил­ла, вну­ка Эака.
  • Стих 840. …пору­ган­ный храм Минер­вы… — Име­ет­ся в виду оскорб­ле­ние Кас­сан­дры в хра­ме Минер­вы и похи­ще­ние Пал­ла­дия (см. при­меч. к «Эне­иде», I, 39—41, и II, 165).
  • Стих 841. Косс — победи­тель пле­ме­ни вей­ен­тов (428 г. до н. э.). Вели­кий Катон — Марк Пор­ций Катон Стар­ший Цен­зор (II в. до н. э.), обра­зец древ­ней суро­вой доб­ро­де­те­ли, изве­стен сво­ей нена­ви­стью к Кар­фа­ге­ну.
  • Стих 842. Грак­хи, Тибе­рий и Гай (II в. до н. э.) — народ­ные три­бу­ны, боров­ши­е­ся за наде­ле­ние плеб­са зем­лей. Сци­пи­о­ны — см. при­меч. к «Геор­ги­кам», II, 169—170.
  • Сти­хи 843—844. Серран — выдаю­щий­ся пол­ко­во­дец вре­мен Пер­вой пуни­че­ской вой­ны (264—241 гг. до н. э.). О сво­ем избра­нии кон­су­лом он узнал в то вре­мя, как засе­вал свое поле.
  • Сти­хи 844—845. Фаб­ри­ций Гай — кон­сул 476 и 472 гг. до н. э., победи­тель эпир­ско­го царя Пир­ра и враж­деб­но­го Риму ита­лий­ско­го пле­ме­ни сам­ни­тов; был изве­стен аске­ти­че­ским обра­зом жиз­ни.
  • Стих 846. Мак­сим — Квинт Фабий Мак­сим, пол­ко­во­дец из рода Фаби­ев; полу­чил про­зви­ще Кунк­та­тор (Мед­ли­тель) за выжида­тель­ную так­ти­ку в войне с Ган­ни­ба­лом, кото­рую он вел в долж­но­сти дик­та­то­ра в 218—217 гг. до н. э. …кто… про­мед­ле­нья­ми спас государ­ство! — Цита­та из поэ­мы ста­ро­рим­ско­го поэта Энния «Лето­пи­си», содер­жав­шей поэ­ти­че­ское изло­же­ние исто­рии Рима и во мно­гом послу­жив­шей образ­цом для «Эне­иды».
  • Стих 855. Мар­целл — Марк Клав­дий Мар­целл (III в. до н. э.), победи­тель галль­ско­го пле­ме­ни инсуб­ров, одер­жав­ший ряд побед и в войне с Ган­ни­ба­лом. Мар­целл посвя­тил Рому­лу-Кви­ри­ну доспе­хи галль­ско­го вождя, уби­то­го им в еди­но­бор­стве.
  • Стих 859. …тре­тий доспех… — До Мар­цел­ла пер­вые доспе­хи посвя­тил боже­ству (Юпи­те­ру) Ромул, вто­рые — Косс (см. стих 841) Мар­су.
  • Стих 861. …юно­шу див­ной кра­сы… — Име­ет­ся в виду соимен­ный сво­е­му дале­ко­му пред­ку Марк Клав­дий Мар­целл, сын сест­ры Авгу­ста, кото­ро­го Август про­чил в наслед­ни­ки. Мар­целл умер на два­дца­том году жиз­ни. По свиде­тель­ству Све­то­ния-Дона­та, чте­ние это­го места Вер­ги­ли­ем вызва­ло у Авгу­ста сле­зы.
  • Стих 872. …с Мар­со­ва поля… — Тело Мар­цел­ла было сожже­но на Мар­со­вом поле в Риме.
  • Стих 874. Тибе­рин — Тибр, по име­ни боже­ства реки Тибе­ри­на. Над Тиб­ром, в мав­зо­лее Юли­ев, был похо­ро­нен Мар­целл.
  • Сти­хи 882—883. Отрок несчаст­ный… если рок суро­вый ты сло­мишь, будешь Мар­цел­лом и ты! — Вер­ги­лий обра­ща­ет­ся к душе Мар­цел­ла до ее зем­но­го вопло­ще­ния. «Сло­мить рок» и «стать Мар­цел­лом» озна­ча­ет обре­сти суще­ст­во­ва­ние на зем­ле. Воз­мож­но и иное тол­ко­ва­ние: если бы ты, победив рок, ушел от ран­ней смер­ти, ты стал бы равен сво­е­му пра­щу­ру Мар­цел­лу.
    • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1364004404 1364004408 1364004409 1375300007 1375300008 1375300009