О цезарях

Гл. 35. Аврелиан

35. Впро­чем Авре­ли­ан²²², осмелев после тако­го успе­ха, точ­но еще про­дол­жа­лась вой­на, сей­час же отпра­вил­ся про­тив пер­сов²²³.

(2) 2 Пере­бив их, он вер­нул­ся в Ита­лию, горо­да кото­рой стра­да­ли от гра­бе­жей ала­ман­нов²²⁴.

(3) 3 Точ­но так же гер­ман­цы были вытес­не­ны из Гал­лии²²⁵, а леги­о­ны Тет­ри­ка, о кото­ром мы выше упо­мя­ну­ли, были раз­би­ты вслед­ст­вие пре­да­тель­ства само­го вождя.

(4) 4 Дело в том, что Тет­рик, неод­но­крат­но под­вер­гав­ший­ся поку­ше­ни­ям со сто­ро­ны сол­дат из-за коз­ней пра­ви­те­ля Фау­сти­на, в пись­ме про­сил защи­ты Авре­ли­а­на, и, когда тот при­был, он выстро­ил для вида про­тив него строй и сдал­ся ему, как бы в про­цес­се сра­же­ния.

(5) 5 Итак, ряды его сол­дат, — что есте­ствен­но при отсут­ст­вии вождя, — были смя­ты и рас­се­я­ны; сам он после бле­стя­ще­го двух­го­дич­но­го прав­ле­ния был про­веден в три­ум­фаль­ном шест­вии, но выпро­сил для себя намест­ни­че­ство в Лука­нии²²⁶, а сыну — про­ще­ние и сена­тор­ское досто­ин­ство.

(6) 6 Тем вре­ме­нем в самом Риме были раз­гром­ле­ны ремес­лен­ни­ки-монет­чи­ки; они по нау­ще­нию сво­его каз­на­чея Фели­цис­си­ма стер­ли зна­ки на моне­тах, потом, испу­гав­шись нака­за­ния, под­ня­ли мятеж, настоль­ко боль­шой, что, собрав­шись на Целий­ском хол­ме²²⁷, выста­ви­ли до семи тысяч воору­жен­ных [бой­цов].

(7) 7 После тако­го столь удач­но­го нача­ла сво­его прав­ле­ния [Авре­ли­ан] зало­жил в Риме вели­ко­леп­ный храм богу-Солн­цу, укра­сив его бога­ты­ми дара­ми, а чтобы нико­гда боль­ше не про­изо­шло того, что было при Гал­ли­ене, он окру­жил город новы­ми креп­чай­ши­ми сте­на­ми более широ­ко­го охва­та²²⁸; вме­сте с тем он муд­ро и щед­ро, чтобы уго­дить рим­ско­му плеб­су, раз­ре­шил употреб­лять в пищу сви­ное мясо; запре­ще­ны были фис­каль­ные жало­бы и доно­сы квад­рупла­то­ров²²⁹, кото­рые силь­но разо­ря­ли город, при­чем сожже­ны были все таб­лич­ки и запи­си тако­го рода дел, и по при­ме­ру гре­ков совсем был отме­нен соот­вет­ст­ву­ю­щий закон; наряду с этим он без­жа­лост­но пре­сле­до­вал алч­ность ростов­щи­ков и ограб­ле­ние про­вин­ций^[64] вопре­ки тра­ди­ции вое­на­чаль­ни­ков, из чис­ла кото­рых был сам.

(8) 8 По этой при­чине он и погиб близ Кено­фру­рия из-за пре­да­тель­ства сво­его слу­ги, кото­ро­го сде­лал сво­им сек­ре­та­рем²³⁰, при­зна­вая за собой пре­ступ­ное гра­би­тель­ство (каз­но­крад­ство), тот ковар­но соста­вил спис­ки три­бу­нов, яко­бы при­суж­ден­ных к каз­ни, и как бы по друж­бе пере­дал их самим этим три­бу­нам; они-то под дей­ст­ви­ем стра­ха и совер­ши­ли пре­ступ­ле­ние.

(9) 9 Меж­ду тем сол­да­ты, остав­шись без вождя, сей­час же направ­ля­ют послов в Рим с прось­бой, чтобы сена­то­ры избра­ли импе­ра­то­ра по сво­е­му усмот­ре­нию.

(10) 10 Когда сена­то­ры отве­ти­ли, что это пра­во боль­ше все­го при­над­ле­жит самим леги­о­нам, те сно­ва посла­ли к ним сво­их ходо­ков.

(11) Так обе сто­ро­ны состя­за­лись меж­ду собой в сдер­жан­но­сти и стыд­ли­во­сти, в этих ред­ких сре­ди людей доб­ро­де­те­лях, осо­бен­но в такие вре­ме­на, и почти совсем незна­ко­мых людям воен­ным.

(12) 11 Стро­гость и непод­куп­ность это­го чело­ве­ка обла­да­ли такой мораль­ной силой, что изве­стие о его убий­стве при­ве­ло винов­ни­ков его к гибе­ли, на всех негод­ных людей наве­ло страх, колеб­лю­щим­ся дало сти­мул^[65], у каж­до­го доб­ро­го граж­да­ни­на вызва­ло горе и нико­му не дало пово­да к дер­зо­сти или хва­стов­ству. 12 После его смер­ти было такое же меж­ду­цар­ст­вие, как после смер­ти Рому­ла²³¹, толь­ко оно при­нес­ло ему гораздо боль­ше сла­вы.

(13) 13 Это осо­бен­но всем дока­за­ло, что вся исто­рия вра­ща­ет­ся как бы по кру­гу и что ниче­го не про­ис­хо­дит тако­го, чего при­ро­да сво­ей силой не мог­ла бы сно­ва вер­нуть через века.

(14) 14 Все же бла­го­да­ря доб­ле­сти прин­цеп­сов лег­ко вос­ста­нав­ли­ва­ют­ся даже и пошат­нув­ши­е­ся дела, а сто­я­щие креп­ко при­хо­дят от их поро­ков в упа­док.