Жизнеописания августов

XII. Клодий Альбин

I. (1) После смер­ти Пер­ти­на­к­са, кото­рый был убит по под­стре­ка­тель­ству Аль­би­на, были одно­вре­мен­но про­воз­гла­ше­ны импе­ра­то­ра­ми: Юли­ан — сена­том в Риме, Сеп­ти­мий Север — вой­ском в Сирии¹, Пес­цен­ний Нигер на Восто­ке, Кло­дий Аль­бин — в Гал­лии. (2) О Кло­дии Геро­ди­ан гово­рит, что он был Цеза­рем у Севе­ра, но так как каж­дый из них счи­тал дру­го­го недо­стой­ным быть импе­ра­то­ром и так как ни гал­лы, ни гер­ман­ские вой­ска не мог­ли это­го потер­петь, — ведь и сами они име­ли сво­его осо­бо­го госуда­ря, — то все со всех сто­рон при­шло в заме­ша­тель­ство. (3) Кло­дий Аль­бин про­ис­хо­дил из знат­ной фами­лии, но родом был из афри­кан­ско­го Гад­ру­ме­та^[1]. (4) Поэто­му то пред­ска­за­ние ора­ку­ла, о кото­ром мы гово­ри­ли в жиз­не­опи­са­нии Пес­цен­ния, где возда­ва­лась хва­ла Севе­ру, он отно­сил к себе, не желая пони­мать слов «наи­худ­ший же белый»², кото­рые содер­жа­лись в том сти­хе, где было про­слав­ле­ние Севе­ра и одоб­ре­ние Ниг­ру Пес­цен­нию. (5) Но преж­де чем гово­рить о его жиз­ни^[2], надо ска­зать так­же и об обсто­я­тель­ствах, выдви­нув­ших его.

II. (1) Неко­гда Ком­мод, сме­щая Аль­би­на, напи­сал ему пись­мо, в кото­ром при­ка­зы­вал ему быть Цеза­рем³. Я даю его копию: (2) «Импе­ра­тор Ком­мод Кло­дию Аль­би­ну. В тот раз я офи­ци­аль­но напи­сал о тво­ем пре­ем­ни­ке и о тво­ем почет­ном зва­нии; а это пись­мо — дру­же­ское и част­ное, напи­сан­ное, как ты видишь, моей соб­ст­вен­ной рукой, я посы­лаю тебе, чтобы дать воз­мож­ность, в слу­чае надоб­но­сти, высту­пить перед вои­на­ми и при­нять имя Цеза­ря. (3) До меня дохо­дят слу­хи, что и Сеп­ти­мий Север и Ноний Мурк^[3] дур­но отзы­ва­ют­ся обо мне перед вои­на­ми, чтобы этим под­гото­вить себе путь к заня­тию импе­ра­тор­ско­го поло­же­ния. (4) Кро­ме того, посту­пив таким обра­зом, ты будешь иметь пол­ную воз­мож­ность выдать каж­до­му жало­ва­нье — до трех золотых, так как я и по это­му пово­ду отправ­ляю пись­мо моим про­ку­ра­то­рам; ты сам полу­чишь его, на нем печать с изо­бра­же­ни­ем ама­зон­ки. Когда нуж­но будет, ты пока­жешь его счет­ным чинов­ни­кам, чтобы они не ослу­ша­лись тебя, когда ты поже­ла­ешь затре­бо­вать день­ги из государ­ст­вен­но­го каз­на­чей­ства. (5) Для того, чтобы у тебя были какие-нибудь зна­ки импе­ра­тор­ско­го вели­чия, ты отныне будешь иметь пра­во носить гре­че­ский плащ ало­го цве­та даже в моем при­сут­ст­вии и на при­е­ме у меня, и нахо­дясь со мною; ты будешь так­же иметь пор­фи­ру, но без золота, так как и пра­дед мой Вер⁴, умер­ший в юном воз­расте, полу­чил такое пра­во от Адри­а­на, кото­рый усы­но­вил его».

III. (1) Полу­чив это пись­мо, Аль­бин не поже­лал испол­нить при­ка­за­ние, пони­мая, что рано или позд­но Ком­мод из-за сво­их нра­вов, кото­ры­ми он губил государ­ство и обес­сла­вил себя, будет убит, и боясь, как бы вме­сте с ним не при­шлось бы погиб­нуть и ему само­му. (2) До сих пор сохра­ни­лась его речь, про­из­не­сен­ная на сол­дат­ской сход­ке, когда он при­нял импе­ра­тор­скую власть (при­чем, по сло­вам неко­то­рых, она была закреп­ле­на за ним волей Севе­ра), где он упо­ми­на­ет об этом обсто­я­тель­стве. (3) Вот ее копия: «Что я, сорат­ни­ки, про­тив сво­ей воли был вынуж­ден стать импе­ра­то­ром, дока­зы­ва­ет­ся тем, что я отверг пожа­ло­ван­ное мне Ком­мо­дом зва­ние Цеза­ря. Но теперь мне сле­ду­ет под­чи­нить­ся вашей воле и воле Севе­ра Авгу­ста, так как я убеж­ден, что под вла­стью пре­вос­ход­но­го чело­ве­ка и храб­ро­го мужа государ­ство может хоро­шо управ­лять­ся». (4) Нель­зя отри­цать и того, о чем упо­ми­на­ет Марий Мак­сим, а имен­но: что у Севе­ра было сна­ча­ла наме­ре­ние, если с ним что-нибудь слу­чит­ся, назна­чить сво­и­ми пре­ем­ни­ка­ми Пес­цен­ния Ниг­ра и Кло­дия Аль­би­на. (5) Одна­ко потом, заботясь о сво­их под­рас­таю­щих сыно­вьях и завидуя Аль­би­ну, кото­ро­го люби­ли, он пере­ме­нил свое наме­ре­ние и сло­мил их обо­их с помо­щью воен­ной силы, глав­ным обра­зом под вли­я­ни­ем просьб сво­ей жены. (6) Нако­нец, Север наме­тил его в кон­су­лы: ведь он, с такой тща­тель­но­стью выби­рав­ший долж­ност­ных лиц, во вся­ком слу­чае не сде­лал бы это­го для чело­ве­ка, кото­рый не обла­дал бы пре­вос­ход­ны­ми каче­ства­ми.

IV. (1) Но чтобы воз­вра­тить­ся к Аль­би­ну, — про­ис­хо­дил он, как я ска­зал, из Гад­ру­ме­та, при­над­ле­жал к зна­ти сво­его горо­да; род его шел от рим­ских фами­лий Посту­ми­ев, Аль­би­нов и Цей­о­ни­ев⁵. (2) И теперь еще, вели­чай­ший Кон­стан­тин, эта послед­няя фами­лия явля­ет­ся очень знат­ной: она воз­ве­ли­че­на и, будет воз­ве­ли­че­на тобою, а зна­че­ние ее воз­рос­ло боль­ше все­го бла­го­да­ря Гал­ли­е­ну и Гор­ди­а­нам. (3) Аль­бин, одна­ко, родил­ся в скром­ном доме от без­упреч­ных роди­те­лей, кото­рые оста­ви­ли ему неболь­шое состо­я­ние. Отцом его был Цей­о­ний Постум, мате­рью — Авре­лия Мес­са­ли­на; он был у них пер­вен­цем. (4) При сво­ем появ­ле­нии на свет он — в про­ти­во­по­лож­ность всем мла­ден­цам, кото­рые при рож­де­нии обыч­но быва­ют крас­ны­ми, — ока­зал­ся очень белым и поэто­му был назван Аль­би­ном. (5) Что это прав­да, дока­зы­ва­ет пись­мо его отца Элию Бас­си­а­ну, быв­ше­му тогда про­кон­су­лом Афри­ки, по-види­мо­му, их род­ст­вен­ни­ку. (6) Пись­мо Цей­о­ния Посту­мия Элию Бас­си­а­ну: «За шесть дней до декабрь­ских календ у меня родил­ся сын; все тело его сра­зу же ока­за­лось таким белым, что оно пре­вос­хо­ди­ло белиз­ной то поло­тен­це, на кото­ром он был вос­при­нят. (7) Поэто­му, при­няв его на руки, я отдал его фами­лии Аль­би­нов, кото­рая оди­на­ко­во род­ст­вен­на мне и тебе, и дал ему имя Аль­би­на. Люби, как ты это и дела­ешь, государ­ство, само­го себя и нас».

V. (1) Итак, свое дет­ство он про­вел в Афри­ке. (2) Позна­ния его в гре­че­ской и латин­ской лите­ра­ту­ре были посред­ст­вен­ны­ми, так как он уже тогда, гово­рят, отли­чал­ся воин­ст­вен­ным и гор­дым духом. Пере­да­ют, что в шко­ле, сре­ди маль­чи­ков, он часто пел сти­хи:

повто­ряя: «Взял я ору­жье, безум­ный». (3) При его рож­де­нии, гово­рят, было мно­го пред­зна­ме­но­ва­ний, ука­зы­вав­ших на то, что он будет импе­ра­то­ром. Родил­ся белый бык, но с рога­ми совер­шен­но пур­пур­но­го цве­та, так что все удив­ля­лись и рогам, и окрас­ке быка. (4) В быт­ность свою три­бу­ном Аль­бин, гово­рят, поло­жил эти рога в храм Апол­ло­на в Кумах, и они там дол­го нахо­ди­лись. Когда, вопро­шая о сво­ей судь­бе, он тянул жре­бий, ответ, гово­рят, был дан ему сле­дую­щи­ми сти­ха­ми:

(5) Извест­но, что и в Гал­лии он укро­тил мно­го пле­мен. Что каса­ет­ся слов «разо­бьет он пунов», то сам Аль­бин подо­зре­вал, что это пред­ска­за­ние име­ет в виду Севе­ра, так как Сеп­ти­мий был афри­кан­цем. Было и дру­гое пред­зна­ме­но­ва­ние ожи­дав­шей его импе­ра­тор­ской вла­сти. (6) Дело в том, что в фами­лии Цеза­рей был свой осо­бен­ный обы­чай — купать малы­шей из это­го дома в коры­тах из чере­па­хо­вой кости. Когда родил­ся мла­де­нец Аль­бин, рыбак при­нес в пода­рок его отцу огром­ную чере­па­ху. (7) Полу­чив такое зна­ме­ние, он, как чело­век обра­зо­ван­ный, охот­но при­нял эту чере­па­ху, велел поза­бо­тить­ся о ней и пред­на­зна­чить ее для купа­ний мла­ден­ца в теп­лой воде, наде­ясь, что это будет спо­соб­ст­во­вать буду­щей его сла­ве. (8) Хотя в тех местах, где родил­ся Аль­бин, ред­ко мож­но видеть орлов, — в седь­мой день его жиз­ни, в час пира, кото­рый устра­и­вал­ся в честь ребен­ка, когда ему дава­лись име­на, были при­не­се­ны из гнезда семе­ро малень­ких орлят и, слов­но в шут­ку, постав­ле­ны вокруг колы­бе­ли маль­чи­ка. Отец не отверг и это­го зна­ме­ния: он велел кор­мить орлов и тща­тель­но о них забо­тить­ся. (9) К это­му при­со­еди­ни­лось еще одно зна­ме­ние: в этой семье был обы­чай пеле­нать детей в розо­вые пелен­ки; те, кото­рые были при­готов­ле­ны мате­рью перед рода­ми, слу­чай­но ока­за­лись еще мок­ры­ми после стир­ки, и его завер­ну­ли в пур­пур­ную повяз­ку мате­ри, поче­му кор­ми­ли­ца и дала ему в шут­ку имя Пор­фи­рия. (10) Было мно­го и дру­гих пред­зна­ме­но­ва­ний ожи­дав­шей его импе­ра­тор­ской вла­сти. Тот, кто жела­ет знать их все, пусть чита­ет Элия Кор­да, кото­рый подроб­но рас­ска­зы­ва­ет вся­кие пустя­ки по пово­ду тако­го рода зна­ме­ний.

VI. (1) Достиг­нув юно­ше­ско­го воз­рас­та, он сра­зу же посвя­тил себя воен­ной служ­бе. Бла­го­да­ря сво­им род­ст­вен­ни­кам Лол­лию Сере­ну, Бебию Меци­а­ну и Цей­о­нию Посту­ми­а­ну он стал изве­стен Анто­ни­нам. (2) В зва­нии три­бу­на он коман­до­вал дал­мат­ски­ми всад­ни­ка­ми. Коман­до­вал он так­же чет­вер­тым и пер­вым леги­о­ном. Во вре­мя вос­ста­ния Авидия он удер­жал в пови­но­ве­нии вифин­ские вой­ска. (3) Затем, пере­веден­ный Ком­мо­дом в Гал­лию, он раз­бил зарейн­ские пле­ме­на и про­сла­вил свое имя как у рим­лян, так и у вар­ва­ров. (4) Вос­хи­щен­ный эти­ми успе­ха­ми, Ком­мод пред­ло­жил ему зва­ние Цеза­ря, пра­во выда­вать жало­ва­ние вои­нам и носить гре­че­ский плащ ало­го цве­та. (5) От все­го это­го он бла­го­ра­зум­но отка­зал­ся, гово­ря, что Ком­мод ищет людей, кото­рые мог­ли бы погиб­нуть с ним или кото­рых он сам мог бы убить, имея на то доста­точ­ное осно­ва­ние. (6) Ему было раз­ре­ше­но про­пу­стить долж­ность кве­сто­ра. Полу­чив такую милость, он про­был эди­лом не боль­ше деся­ти дней и спеш­но был послан к вой­ску. (7) Затем он испол­нял долж­ность пре­то­ра; это пре­тор­ство было самым заме­ча­тель­ным в прав­ле­ние Ком­мо­да, так как во вре­мя его игр Ком­мод устро­ил, как пере­да­ют, сра­же­ние и на фору­ме, и в теат­ре. (8) Кон­су­лом его объ­явил Север — в то вре­мя, когда он гото­вил­ся назна­чить Аль­би­на вме­сте с Пес­цен­ни­ем сво­им пре­ем­ни­ком.

VII. (1) Он достиг импе­ра­тор­ской вла­сти уже в пре­клон­ных годах, — был он стар­ше Пес­цен­ния Ниг­ра, как гово­рит в сво­ем жиз­не­опи­са­нии сам Север. (2) После победы над Пес­цен­ни­ем Север, желая сохра­нить власть для сво­их детей и видя, что сенат отно­сит­ся с необык­но­вен­ной любо­вью к Кло­дию Аль­би­ну как чело­ве­ку древ­не­го рода, он отпра­вил Аль­би­ну через неко­то­рых лиц напол­нен­ное уве­ре­ни­я­ми в вели­чай­шей при­яз­ни и вели­чай­шем рас­по­ло­же­нии пись­мо, в кото­ром убеж­дал его, раз Пес­цен­ний Нигер убит, согла­сить­ся сов­мест­но с ним — на осно­ве дове­рия — пра­вить государ­ст­вом. Корд при­во­дит копию это­го пись­ма в таком виде: (3) «Импе­ра­тор Север Август Кло­дию Аль­би­ну Цеза­рю, люби­мей­ше­му и желан­ней­ше­му бра­ту, при­вет. (4) Победив Пес­цен­ния, я отпра­вил в Рим пись­мо, кото­рое сенат, горя­чо любя­щий тебя, при­нял с удо­воль­ст­ви­ем. Я про­шу тебя пра­вить государ­ст­вом с той же любо­вью, какую я чув­ст­вую к тебе, доро­гой брат души моей, мой брат по управ­ле­нию импе­ри­ей. (5) Бас­си­ан и Гета шлют тебе при­вет. Наша Юлия шлет при­вет тебе и сест­ре. Тво­е­му малень­ко­му сыну Пес­цен­нию Прин­ку мы пошлем подар­ки, достой­ные его и тво­е­го поло­же­ния. (6) Про­шу тебя, удер­жи­вай в сво­их руках вой­ско ради государ­ства и нас, часть души моей, мой дра­жай­ший, мой люби­мей­ший».

VIII. (1) Пере­дав это пись­мо самым вер­ным людям из сво­ей сви­ты, он пору­чил им вру­чить пись­мо на виду у всех, а потом ска­зать, что они хотят пого­во­рить наедине о мно­гом — по пово­ду воен­ных дел, лагер­ных тайн и вер­но­сти при­двор­ных; когда же они при­дут в уеди­нен­ное место, как бы для того, чтобы пере­дать пору­че­ние, пяте­ро самых силь­ных долж­ны убить Аль­би­на корот­ки­ми меча­ми, спря­тан­ны­ми под одеж­дой. (2) Они не обма­ну­ли его дове­рия. При­быв к Аль­би­ну и пере­дав ему пись­мо, они, после того как пись­мо было про­чте­но, ска­за­ли, что им надо кое о чем пере­го­во­рить совер­шен­но сек­рет­но, и потре­бо­ва­ли, чтобы было назна­че­но место, где не было бы свиде­те­лей, при­чем наста­и­ва­ли на том, чтобы вооб­ще никто не шел вме­сте с Аль­би­ном в очень отда­лен­ный пор­тик — под тем пред­ло­гом, что содер­жа­ние пись­ма не долж­но быть раз­гла­ше­но. Аль­бин, одна­ко же, раз­га­дал их ковар­ный замы­сел. (3) Под вли­я­ни­ем сво­их подо­зре­ний он велел пытать послан­ных. Сна­ча­ла они упор­но отпи­ра­лись, но потом, усту­пая при­нуж­де­нию, при­зна­лись в том, что́ пору­чил им сде­лать Север. (4) После того как замы­сел Севе­ра был раз­гла­шен и коз­ни его обна­ру­же­ны, Аль­бин понял оче­вид­ность того, что он толь­ко подо­зре­вал, и, собрав огром­ное вой­ско, дви­нул­ся про­тив Севе­ра и его пол­ко­вод­цев.

IX. (1) В пер­вом столк­но­ве­нии с пол­ко­во­д­ца­ми Севе­ра он ока­зал­ся победи­те­лем, но затем Север, добив­шись от сена­та объ­яв­ле­ния Аль­би­на вра­гом, сам отпра­вил­ся про­тив него и весь­ма упор­но и храб­ро сра­жал­ся с ним в Гал­лии с пере­мен­ным сча­стьем. (2) Нако­нец, он в тре­во­ге обра­тил­ся к авгу­рам и полу­чил, как гово­рит Марий Мак­сим, такой ответ, что Аль­бин, прав­да, попа­дет в его руки, но не живым и не мерт­вым, что и сбы­лось. (3) В послед­нем сра­же­нии, когда бес­чис­лен­ное коли­че­ство его вои­нов было уби­то, боль­шин­ство бежа­ло, а мно­гие и сда­лись, сам Аль­бин обра­тил­ся в бег­ство и, по сло­вам мно­гих, сам пора­зил себя, а по сло­вам дру­гих — его пора­зил мечом его соб­ст­вен­ный раб; к Севе­ру он был достав­лен полу­мерт­вым, и таким обра­зом испол­ни­лось дан­ное пред­ска­за­ние. (4) Мно­гие, кро­ме того, гово­рят, что он был убит вои­на­ми, кото­рые, уби­вая его, дума­ли снис­кать этим милость Севе­ра. (5) Неко­то­рые гово­рят, что у Аль­би­на был один сын; Марий Мак­сим гово­рит — двое. Сна­ча­ла Север поща­дил их, а потом велел убить их вме­сте с их мате­рью и бро­сить в проточ­ную воду. (6) Его отруб­лен­ную голо­ву Север велел носить на копье, а потом ото­слать ее в Рим с пись­мом сена­ту, в кото­ром он изде­вал­ся над сена­то­ра­ми по пово­ду того, что они до такой сте­пе­ни люби­ли Аль­би­на, что осы­па­ли необык­но­вен­ны­ми поче­стя­ми его род­ст­вен­ни­ков и осо­бен­но его бра­та. (7) Гово­рят, что труп Аль­би­на лежал перед палат­кой коман­дую­ще­го Севе­ра очень мно­го дней, пока не раз­ло­жил­ся, и, истер­зан­ный соба­ка­ми, был бро­шен в проточ­ную воду.

X. (1) О нра­вах его рас­ска­зы­ва­ют раз­ное, и сам Север гово­рит подроб­но — для того, чтобы назвать его мерз­ким, лука­вым, бес­чест­ным, недо­стой­ным, алч­ным, рас­то­чи­тель­ным. (2) Но это он гово­рил во вре­мя вой­ны или после вой­ны, когда ему вооб­ще нель­зя было верить, так как он гово­рил о вра­ге, тогда как рань­ше и сам он часто посы­лал ему пись­ма как само­му близ­ко­му дру­гу, и дру­гие выска­зы­ва­ли об Аль­бине хоро­шее мне­ние. (3) Сам Север хотел назвать его сво­им Цеза­рем и, думая о сво­ем пре­ем­ни­ке, в первую оче­редь имел в виду его. (4) Име­ют­ся так­же пись­ма Мар­ка Анто­ни­на об Аль­бине, заклю­чаю­щие в себе свиде­тель­ство о его доб­ле­стях и доб­рых нра­вах. (5) Не будет неумест­ным поме­стить здесь одно из них, напи­сан­ное по пово­ду него пре­фек­там: (6) «Марк Авре­лий Анто­нин сво­им пре­фек­там при­вет. (7) Аль­би­ну из рода Цей­о­ни­ев, хотя и афри­кан­цу по рож­де­нию, но не мно­го име­ю­ще­му от нра­вов этой стра­ны, зятю Плав­тил­ла, я дал коман­до­ва­ние над дву­мя кон­ны­ми когор­та­ми. Это чело­век опыт­ный, отли­чаю­щий­ся суро­вым обра­зом жиз­ни и почтен­ны­ми нра­ва­ми. Думаю, что он будет полез­ным в лаге­ре; во вся­ком слу­чае, я вполне уве­рен в том, что вреда он не при­не­сет. (8) Я назна­чил ему двой­ное содер­жа­ние, про­стую воен­ную одеж­ду, а жало­ва­ние — в четы­рех­крат­ном раз­ме­ре про­тив того, какое при­чи­та­ет­ся ему по его поло­же­нию. Обо­д­ряй­те его, чтобы он пока­зал себя перед государ­ст­вом, — в буду­щем он будет награж­ден по заслу­гам». (9) Есть и дру­гое пись­мо, напи­сан­ное о нем тем же Мар­ком во вре­мя вос­ста­ния Авидия Кас­сия. Вот его копия: (10) «Похваль­на твер­дость Аль­би­на, кото­рый удер­жал в пови­но­ве­нии силь­но коле­бав­ши­е­ся вой­ска, когда они гото­вы были перей­ти на сто­ро­ну Авидия Кас­сия. (11) Если бы не он, — все бы отпа­ли. Таким обра­зом, мы име­ем в нем чело­ве­ка, достой­но­го кон­суль­ства; я назна­чу его на сме­ну Кас­сию Папи­рию, о кото­ром мне сооб­щи­ли, что он едва дышит. (12) Одна­ко пока что я не хочу, чтобы ты раз­гла­сил это: как бы это не дошло до само­го Папи­рия или до его близ­ких и не пока­за­лось, что мы на место еще живо­го кон­су­ла назна­чи­ли дру­го­го».

XI. (1) Что Аль­бин был чело­ве­ком твер­дым, дока­зы­ва­ет­ся и при­веден­ны­ми пись­ма­ми, и осо­бен­но тем, что он послал день­ги для вос­ста­нов­ле­ния горо­дов, раз­ру­шен­ных Ниг­ром, чтобы тем лег­че при­влечь на свою сто­ро­ну их жите­лей. (2) Корд, кото­рый в напи­сан­ных им томах изла­га­ет раз­ные мело­чи, сооб­ща­ет, что он был про­жор­лив и погло­тил такое коли­че­ство фрук­тов, какое не может охва­тить чело­ве­че­ский разум. (3) По его сло­вам, он съел нато­щак пять­сот воро­бьи­ных фиг, кото­рые гре­ки назы­ва­ют кал­ли­стру­ти­я­ми, сто кам­пан­ских пер­си­ков, десять остий­ских дынь, два­дцать фун­тов лаби­кан­ско­го вино­гра­да, сто фиго­вых пено­чек и четы­ре­ста уст­риц. (4) Он же гово­рит, что Аль­бин был уме­рен в употреб­ле­нии вина, но это отри­ца­ет Север, кото­рый утвер­жда­ет, что Аль­бин пьян­ст­во­вал даже на войне. (5) Со сво­и­ми он был все­гда в дур­ных отно­ше­ни­ях либо вслед­ст­вие сво­ей стра­сти к вину, как гово­рит Север, либо вслед­ст­вие кру­то­сти сво­его нра­ва. (6) Жене он был в выс­шей сте­пе­ни нена­ви­стен, по отно­ше­нию к слу­гам — неспра­вед­лив, по отно­ше­нию к вои­нам — сви­реп. Часто он рас­пи­нал на кре­сте даже образ­цо­вых цен­ту­ри­о­нов, хотя вина их не тре­бо­ва­ла тако­го нака­за­ния. Роз­га­ми он нака­зы­вал очень часто и про­ступ­ков нико­гда не про­щал. (7) Он носил очень щеголь­скую одеж­ду, в еде же был крайне нераз­бор­чив и забо­тил­ся толь­ко о коли­че­стве. Он был одним из пер­вых люби­те­лей жен­щин, но все­гда чуж­дал­ся извра­щен­ных любов­ных утех и пре­сле­до­вал за такие вещи. Он имел боль­шие позна­ния в сель­ском хозяй­стве и даже напи­сал кни­гу «Геор­ги­ки». (8) Неко­то­рые при­пи­сы­ва­ют ему «Милет­ские рас­ска­зы», поль­зу­ю­щи­е­ся нема­лой сла­вой, хотя напи­са­ны они посред­ст­вен­но.

XII. (1) Сенат любил его как нико­го из госуда­рей, глав­ным обра­зом из нерас­по­ло­же­ния к Севе­ру, кото­ро­го сена­то­ры силь­но нена­виде­ли за его жесто­кость. (2) Победив Аль­би­на, Север убил очень мно­гих сена­то­ров, кото­рые либо дей­ст­ви­тель­но были, либо каза­лись сто­рон­ни­ка­ми Аль­би­на. (3) Когда Аль­бин был убит при Лугдуне, Север немед­лен­но при­ка­зал отыс­кать его пись­ма для того, чтобы узнать, кому он писал и кто ему отве­чал, и он заста­вил сенат при­знать вра­га­ми всех тех, чьи пись­ма он нашел; (4) нико­го из них он не про­стил, но самих погу­бил, а иму­ще­ство их кон­фис­ко­вал и велел сдать в государ­ст­вен­ную каз­ну. (5) Име­ет­ся пись­мо это­го импе­ра­то­ра сена­ту, в кото­ром хоро­шо отра­жа­ет­ся его харак­тер. (6) Вот его копия: «Ниче­го не может быть тяже­лее для меня, отцы сена­то­ры, неже­ли видеть, что вы бла­го­во­ли­те боль­ше к Аль­би­ну, чем к Севе­ру. (7) Я доста­вил хлеб государ­ству, я вел мно­го войн за государ­ство, я доста­вил рим­ско­му наро­ду столь­ко мас­ла, сколь­ко с трудом мож­но было най­ти в при­ро­де. Убив Пес­цен­ния Ниг­ра, я осво­бо­дил вас от бед­ст­вий тира­нии. (8) Вы пре­вос­ход­но воз­на­гра­ди­ли меня за это, пре­вос­ход­но отбла­го­да­ри­ли: како­го-то афри­кан­ца, при­том из Гад­ру­ме­та, выду­мав­ше­го, буд­то он про­ис­хо­дит от кро­ви Цей­о­ни­ев, вы так воз­ве­ли­чи­ли, что поже­ла­ли иметь его сво­им госуда­рем, в то вре­мя как госуда­рем явля­юсь я, и живы мои дети. (9) Неуже­ли, спра­ши­ваю я, в соста­ве столь боль­шо­го сена­та не нашлось кого-нибудь дру­го­го, кого вам сле­до­ва­ло бы полю­бить, кто любил бы вас. Бра­та это­го чело­ве­ка вы воз­ве­ли­чи­ли, осы­пав его поче­стя­ми, от него вы жде­те кон­сульств, от него — пре­торств, от него — вся­ких долж­но­стей с их зна­ка­ми отли­чия. (10) Не такую бла­го­дар­ность про­яв­ля­е­те вы по отно­ше­нию ко мне, какую выка­за­ли ваши пред­ки, высту­пив про­тив при­вер­жен­цев Пизо­на, выска­зав­шись за Тра­я­на, и недав­но еще, высту­пив про­тив Авидия Кас­сия; это­го при­твор­щи­ка, гото­во­го на вся­ко­го рода обман, лжи­во при­сво­ив­ше­го себе знат­ность, вы пред­по­чли мне. (11) Боль­ше того, — сто­и­ло толь­ко послу­шать в сена­те Ста­ти­лия Кор­фу­ле­на, когда он пред­ла­гал назна­чить поче­сти Аль­би­ну и его бра­ту: недо­ста­ва­ло толь­ко одно­го — чтобы этот знат­ный муж внес еще пред­ло­же­ние о назна­че­нии три­ум­фа за победу надо мной. (12) Еще боль­ше огор­чи­ло меня то, что боль­шин­ство из вас счи­та­ло дол­гом вос­хва­лять его как обра­зо­ван­но­го чело­ве­ка, тогда как он до самой ста­ро­сти зани­мал­ся каки­ми-то ста­ру­ше­чьи­ми поба­сен­ка­ми, вра­ща­ясь меж­ду милет­ско-пуний­ски­ми рас­ска­за­ми сво­его Апу­лея и лите­ра­тур­ны­ми заба­ва­ми». (13) Отсюда мож­но видеть, с какой суро­во­стью Север пока­рал при­вер­жен­цев Пес­цен­ния и при­вер­жен­цев Кло­дия. (14) Все это рас­ска­за­но в жиз­не­опи­са­нии Севе­ра. Тот, кто хочет узнать об этом подроб­нее, пусть про­чтет из рим­ских писа­те­лей Мария Мак­си­ма, а из гре­че­ских — Геро­ди­а­на, кото­рые досто­вер­но рас­ска­за­ли об очень мно­гом.

XIII. (1) Аль­бин был высо­ко­го роста, на сво­их кур­ча­вых воло­сах носил повяз­ку, лоб у него был широ­кий. Кожа его отли­ча­лась уди­ви­тель­ной белиз­ной, кото­рая при­во­ди­ла всех в изум­ле­ние; вслед­ст­вие это­го, как дума­ют мно­гие, он и полу­чил свое имя. Голос у него был жен­ский и по зву­ку при­бли­жал­ся к голо­су евну­хов. Он лег­ко при­хо­дил в воз­буж­де­ние, в гне­ве был неумо­лим, в яро­сти — стра­шен. В изли­ше­ствах он был непо­сто­я­нен: часто про­яв­лял сла­бость к вину, не раз бывал воз­дер­жан. (2) Он хоро­шо вла­дел ору­жи­ем. Сло­вом, его очень удач­но назы­ва­ли Кати­ли­ной сво­его вре­ме­ни. (3) Мы счи­та­ем нелиш­ним изло­жить при­чи­ны, по кото­рым Кло­дий Аль­бин заслу­жил любовь сена­та. (4) Коман­дуя, по при­ка­зу Ком­мо­да, бри­тан­ски­ми вой­ска­ми и полу­чив лож­ное — для того вре­ме­ни — изве­стие об убий­стве Ком­мо­да, он, несмот­ря на то что сам Ком­мод пожа­ло­вал ему имя Цеза­ря, высту­пил перед вои­на­ми на сход­ке с такой речью: (5) «Если бы сенат рим­ско­го наро­да имел свою преж­нюю, всем извест­ную власть и столь вели­кое государ­ство не нахо­ди­лось в руках одно­го чело­ве­ка, то судь­бы государ­ства не зави­се­ли бы ни от Вител­ли­ев, ни от Неро­нов, ни от Доми­ци­а­нов. Кон­суль­ская власть при­над­ле­жа­ла бы родам Цей­о­ни­ев, Аль­би­нов, Посту­ми­ев, о кото­рых мно­гое узна­ли отцы ваши, сами слы­хав­шие о них от сво­их отцов: (6) ведь сенат при­со­еди­нил к Рим­ской импе­рии Афри­ку, сенат доба­вил Гал­лию, сенат поко­рил Испа­нию, сенат пред­пи­сал зако­ны восточ­ным наро­дам, сенат пытал­ся поко­рить пар­фян и поко­рил бы, если бы судь­ба государ­ства не поста­ви­ла тогда во гла­ве вой­ска коры­сто­лю­би­во­го вождя⁸. (7) Бри­та­нию заво­е­вал Цезарь, кото­рый был тогда, несо­мнен­но, сена­то­ром, но еще не дик­та­то­ром. И сам этот Ком­мод, насколь­ко луч­ше был бы он, если бы чув­ст­во­вал страх перед сена­том. (8) Авто­ри­тет сена­та имел зна­че­ние вплоть до вре­мен Неро­на: сенат не побо­ял­ся осудить это­го гряз­но­го и мерз­ко­го госуда­ря — ведь были выска­за­ны мне­ния, враж­деб­ные тому, кто дер­жал тогда в сво­их руках жизнь и смерть и имел всю пол­ноту вла­сти. (9) Поэто­му, сорат­ни­ки, я не хочу при­нять имя Цеза­ря, кото­рое даро­вал мне Ком­мод. (10) Да сде­ла­ют боги так, чтобы и дру­гие так­же это­го не поже­ла­ли. Пусть власт­ву­ет сенат, пусть он рас­пре­де­ля­ет про­вин­ции, пусть он дела­ет нас кон­су­ла­ми! Но что я гово­рю — сенат? Нет, вы сами и ваши отцы, так как вы сами буде­те сена­то­ра­ми».

XIV. (1) Эта речь была пере­да­на в Рим еще при жиз­ни Ком­мо­да. Она так силь­но вос­ста­но­ви­ла его про­тив Аль­би­на, что он немед­лен­но послал ему пре­ем­ни­ка⁹ — одно­го из близ­ких сво­их това­ри­щей Юния Севе­ра. (2) Сена­ту же речь эта так понра­ви­лась, что он при­вет­ст­во­вал Аль­би­на, хотя тот и был дале­ко, уди­ви­тель­ны­ми воз­гла­са­ми — как при жиз­ни Ком­мо­да, так и потом, когда Ком­мод был убит. Неко­то­рые даже сове­то­ва­ли Пер­ти­на­к­су при­нять Аль­би­на в сопра­ви­те­ли; его авто­ри­тет боль­ше все­го подей­ст­во­вал на Юли­а­на, когда послед­ний решил убить Пер­ти­на­к­са. (3) Чтобы ста­ло понят­но, что это прав­да, я поме­щаю здесь пись­мо Ком­мо­да к сво­им пре­фек­там пре­то­рия, в кото­ром он выра­зил свое наме­ре­ние убить Аль­би­на, (4) «Авре­лий Ком­мод пре­фек­там, при­вет. Вы, думаю, слы­ха­ли, преж­де все­го, о том, что был пущен лож­ный слух, буд­то я убит по реше­нию моих близ­ких, а затем — и о речи, про­из­не­сен­ной перед мои­ми вои­на­ми Кло­ди­ем Аль­би­ном, кото­рый очень под­слу­жи­ва­ет­ся к сена­ту и при­том, насколь­ко мы пони­ма­ем, не без успе­ха. (5) Ведь тот, кто утвер­жда­ет, что в государ­стве не долж­но быть еди­но­го госуда­ря, кто наста­и­ва­ет на том, что все государ­ство долж­но управ­лять­ся сена­том, тот с помо­щью сена­та доби­ва­ет­ся для себя импе­ра­тор­ской вла­сти. Поэто­му тща­тель­ней­шим обра­зом следи­те за ним: вы ведь зна­е­те уже, что это такой чело­век, кото­ро­го и вам, и вои­нам, и наро­ду сле­ду­ет избе­гать». (6) Когда Пер­ти­накс нашел это пись­мо, он обна­ро­до­вал его, чтобы вызвать нена­висть к Аль­би­ну. Вот поче­му Аль­бин и под­стре­кал Юли­а­на к убий­ству Пер­ти­на­к­са.