Письма Марка Туллия Цицерона

43. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

Фор­мий­ская усадь­ба, нача­ло мая 59 г.

1. В канун май­ских календ, когда я пообедал и уже дре­мал, мне пере­да­ли то твое пись­мо, в кото­ром ты пишешь о кам­пан­ской зем­ле¹. Что еще нуж­но? Сна­ча­ла это так пора­зи­ло меня, что я лишил­ся сна, но боль­ше от разду­мий, неже­ли от непри­ят­но­сти. Когда же я стал раз­мыш­лять, то мне при­шло на ум при­бли­зи­тель­но сле­дую­щее. Преж­де все­го, на осно­ва­нии того, что ты напи­сал в преды­ду­щем пись­ме, буд­то ты слы­шал от его² дру­га, что будет вне­се­но пред­ло­же­ние, про­тив кото­ро­го никто не будет воз­ра­жать, — я опа­сал­ся боль­ше­го; а это мне таким не каза­лось. Затем — чтобы уте­шить себя, — все ожи­да­ние разда­чи зем­ли направ­ле­но, по-види­мо­му, на кам­пан­скую зем­лю, а послед­няя, если давать до деся­ти юге­ров, не удо­вле­тво­рит более пяти тысяч чело­век; все же осталь­ное мно­же­ство людей неиз­беж­но отвер­нет­ся от тех³. Поми­мо это­го, если суще­ст­ву­ет что-либо, что мог­ло бы еще силь­нее зажечь гне­вом чест­ных людей, кото­рые, я вижу, уже взвол­но­ва­ны, то, конеч­но, имен­но это, тем более, что после отме­ны пошли­ны в Ита­лии⁴ и разде­ла кам­пан­ской зем­ли — какие еще оста­ют­ся оте­че­ст­вен­ные поступ­ле­ния в каз­ну, кро­ме два­дца­той доли⁵, а она, мне кажет­ся, исчезнет на пер­вой же народ­ной сход­ке под кри­ки наших при­хвост­ней.

2. Что дума­ет наш Гней⁶, поло­жи­тель­но не знаю.

Пра­во, его мож­но будет дове­сти и до это­го, ибо до сего вре­ме­ни он дер­жал­ся таких софиз­мов: зако­ны Цеза­ря он одоб­ря­ет, но тот сам дол­жен поза­бо­тить­ся о спо­со­бе про­ве­сти их; с земель­ным зако­ном он был согла­сен⁸, но его совер­шен­но не каса­ет­ся, может ли на него быть нало­жен запрет, или нет⁹; он был согла­сен на то, чтобы дело с алек­сан­дрий­ским царем¹⁰ было, нако­нец, закон­че­но, а наблюдал ли тогда Бибул небес­ные зна­ме­ния, или нет¹¹, не его дело было спра­ши­вать; что каса­ет­ся откуп­щи­ков, то он хотел сде­лать угод­ное это­му сосло­вию¹², но не мог же он уга­дать, что про­изой­дет, если Бибул тогда спу­стит­ся на форум. Что ска­жешь ты теперь, Самп­си­ке­рам?¹³ Что ты уста­но­вил для нас дань на горе Анти­ли­ване и лишил нас дохо­дов с земель в Кам­па­нии? Что? Как заста­вишь согла­сить­ся с этим? «Я, — гово­рит, — буду дер­жать вас в пови­но­ве­нии при помо­щи вой­ска Цеза­ря»¹⁴. Кля­нусь, меня ты удер­жишь в пови­но­ве­нии не столь­ко при помо­щи это­го вой­ска, сколь­ко небла­го­дар­но­стью так назы­вае­мых чест­ных людей, кото­рые нико­гда не отпла­ти­ли мне не толь­ко награ­дой на деле, но даже бла­го­дар­но­стью на сло­вах¹⁵.

3. Поэто­му, если бы я заста­вил себя дей­ст­во­вать в этом направ­ле­нии, то, конеч­но, нашел бы какой-нибудь путь для про­ти­во­дей­ст­вия. Теперь, так как у тво­е­го при­я­те­ля Дике­ар­ха про­ис­хо­дит такой спор с моим дру­гом Фео­фра­с­том¹⁶, при­чем твой ста­вит пре­вы­ше все­го дея­тель­ную жизнь, а тот созер­ца­тель­ную, я твер­до решил, чтобы мой образ жиз­ни был уго­ден каж­до­му из них. Пола­гаю, что я вполне удо­вле­тво­рил Дике­ар­ха: теперь обра­ща­юсь к этой шко­ле, кото­рая не толь­ко поз­во­ля­ет мне отдох­нуть, но упре­ка­ет меня за то, что я не все­гда пре­да­вал­ся покою. Поэто­му, о мой Тит, отда­дим­ся этим пре­крас­ным заня­ти­ям и вер­нем­ся, нако­нец, туда, откуда не сле­до­ва­ло ухо­дить.

4. Ты пишешь мне о пись­ме бра­та Квин­та. По отно­ше­нию ко мне он так­же был лев голо­вою, задом…¹⁷ Не знаю, что ска­зать, ибо в пер­вых стро­ках он так опла­ки­ва­ет свое остав­ле­ние в Азии, что может тро­нуть кого угод­но; затем успо­ка­и­ва­ет­ся настоль­ко, что про­сит меня испра­вить и издать его лето­пи­си. Что каса­ет­ся того, о чем ты пишешь, то, пожа­луй­ста, раз­уз­най о пошли­нах за про­воз. Он гово­рит, что, соглас­но с мне­ни­ем сове­та, пере­нес дело в сенат. Види­мо, он еще не про­чел мое­го пись­ма, в кото­ром я, обсудив и обсле­до­вав дело, подроб­но отве­тил ему, что не сле­ду­ет это­го делать. Если в Рим по это­му делу уже при­еха­ли из Азии какие-нибудь гре­ки, то, пожа­луй­ста, повидай­ся с ними и, если сочтешь умест­ным, изло­жи им мое мне­ние по это­му вопро­су. Если мне мож­но будет, не высту­пая, толь­ко про­го­ло­со­вать¹⁸, для того, чтобы это пре­крас­ное дело¹⁹ не погиб­ло в сена­те, то я удо­вле­тво­рю откуп­щи­ков; если же нет (я гово­рю с тобой откро­вен­но), то я в этом деле боль­ше на сто­роне всей Азии и дело­вых людей, ибо и для них это так­же чрез­вы­чай­но важ­но. Это, дума­ет­ся мне, весь­ма нуж­но нам²⁰. Но ты сам увидишь это. Неуже­ли, ска­жи, кве­сто­ры колеб­лют­ся и насчет кисто­фо­ра?²¹ Ведь если не будет ниче­го дру­го­го, после того как мы испро­бу­ем все, то я на худой коней не пре­не­бре­гу даже этим²². Уви­жу тебя в арпин­ской усадь­бе и ока­жу тебе сель­ское госте­при­им­ство, раз ты пре­не­брег этим при­мор­ским.