Письма Марка Туллия Цицерона

372. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

Фор­мий­ская усадь­ба, 26 мар­та 49 г.

1. Хотя мне и не о чем было тебе писать, все-таки, чтобы не про­пус­кать ни одно­го дня, я отправ­ляю это пись­мо. Сооб­ща­ли, что за пять дней до календ Цезарь оста­но­вит­ся в Сину­ес­се. За шесть дней до календ мне было вру­че­но его пись­мо, в кото­ром он рас­счи­ты­ва­ет уже на мои «сред­ства», не на «помощь», как в преды­ду­щем пись­ме. После того как я в сво­ем пись­ме воздал хва­лу его мяг­ко­сти в Кор­фи­нии, он напи­сал в ответ сле­дую­щее:

«Импе­ра­тор¹ Цезарь шлет при­вет импе­ра­то­ру¹ Цице­ро­ну.

Ты пра­виль­но пред­ре­ка­ешь насчет меня (ведь ты меня хоро­шо зна­ешь), что я ни от чего так не далек, как от жесто­ко­сти. И я не толь­ко полу­чаю боль­шое наслаж­де­ние имен­но от это­го, но и ликую от радо­сти, что ты одоб­ря­ешь мое поведе­ние, при этом меня не вол­ну­ет, что те, кото­рые мной отпу­ще­ны, гово­рят, уеха­ли, чтобы сно­ва пой­ти на меня вой­ной. Ведь я хочу толь­ко того, чтобы я был верен себе, а те — себе.

Пожа­луй­ста, будь при мне близ Рима², чтобы я во всем поль­зо­вал­ся тво­и­ми сове­та­ми и сред­ства­ми, как я при­вык. Знай, что при­ят­нее тво­е­го Дола­бел­лы для меня нет нико­го; даже за это³ я буду очень бла­го­да­рен ему; ведь посту­пать ина­че он не смо­жет — столь вели­ка его доб­рота, тако­вы чув­ства, тако­во рас­по­ло­же­ние ко мне».