Письма Марка Туллия Цицерона

667. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

Тускуль­ская усадь­ба, 12 авгу­ста 45 г.

1. Пол­лекс, как ска­зал — к секс­тиль­ским идам, так и явил­ся ко мне в Лану­вии в канун ид, но под­лин­но боль­шой палец, не ука­за­тель­ный¹. Итак, узна­ешь от него само­го.

2. С Баль­бом я встре­тил­ся; ведь Леп­та, заня­тый сво­им попе­че­ни­ем игр², при­вел меня к нему; это было в той Лану­вий­ской усадь­бе, кото­рую он пере­дал Лепиду. Пер­вые его сло­ва были сле­дую­щие: «Немно­го вре­ме­ни тому назад я полу­чил то пись­мо, в кото­ром он³ реши­тель­но под­твер­жда­ет, что до Рим­ских игр». Я про­чи­тал пись­мо. Мно­гое о моем «Катоне»⁴, от очень часто­го чте­ния кото­ро­го он, по его сло­вам, обо­га­тил свой язык; про­чи­тав «Като­на» Бру­та, он пока­зал­ся себе крас­но­ре­чи­вым.

3. Я узнал от него, что при­ня­тие наслед­ства⁵ Клу­вия (о небреж­ность Весто­рия!) — это сво­бод­ное при­ня­тие в при­сут­ст­вии свиде­те­лей в тече­ние шести­де­ся­ти дней. Я опа­сал­ся, как бы его не при­шлось вызы­вать⁶. Теперь сле­ду­ет сооб­щить, чтобы он при­нял по мое­му при­ка­за­нию. Итак, тот же Пол­лекс⁷. Я гово­рил с Баль­бом и насчет садов Клу­вия; все вполне бла­го­же­ла­тель­но: он немед­лен­но напи­шет Цеза­рю; но Клу­вий из доли Тита Гор­део­ния заве­щал и Терен­ции 50000 сестер­ци­ев, и на погре­бе­ние, и на мно­гое; из моей доли — ниче­го. Попе­няй, про­шу, Весто­рию. Что более заслу­жи­ва­ет пори­ца­ния, чем то, что соста­ви­тель мазей Пло­ций через сво­их рабов столь забла­говре­мен­но обо всем сооб­щил Баль­бу⁸, а он не сооб­щил мне даже через моих.

4. О Кос­си­нии я скорб­лю: я любил это­го чело­ве­ка. Я пере­ве­ду дол­ги Квин­ту⁹, если что-нибудь оста­нет­ся после опла­ты моих дол­гов и поку­пок, из-за кото­рых мне, пола­гаю, при­дет­ся еще наде­лать дол­гов. Насчет дома в Арпине ниче­го не знаю.

5. Осно­ва­ний винить Весто­рия нет; ведь уже после того как это пись­мо было запе­ча­та­но, ночью при­был мой пись­мо­но­сец и доста­вил от него тща­тель­но напи­сан­ное пись­мо и копию заве­ща­ния.