Письма Марка Туллия Цицерона

683. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

Тускуль­ская усадь­ба, декабрь 45 г.

1. При­шел он¹ ко мне и очень пону­рый. А я: «Чем же ты оза­бо­чен?» — «Ты спра­ши­ва­ешь? — гово­рит, — меня, кото­ро­му пред­сто­ит поезд­ка, и поезд­ка на вой­ну, при­том и опас­ная, и позор­ная»². — «В чем же дело в таком слу­чае?» гово­рю. «Дол­ги, — гово­рит, — и все-таки нет денег даже на доро­гу». В этом месте я заим­ст­во­вал кое-что из тво­е­го крас­но­ре­чия, так как про­мол­чал. А он: «Но более все­го тре­во­жит меня дядя»³. — «Чем имен­но?» гово­рю. «Тем, что он, — гово­рит, — сер­дит на меня». — «Поче­му ты допус­ка­ешь?» гово­рю; ведь я пред­по­чи­таю ска­зать так, а не «поче­му ты дово­дишь?». — «Не допу­щу, — гово­рит, — ведь я устра­ню при­чи­ну». А я: «Вполне пра­виль­но; но если не непри­ят­но, я бы хотел знать, что за при­чи­на». — «Дело в том, что, пока я коле­бал­ся, на ком мне женить­ся, я вызвал неудо­воль­ст­вие у мате­ри и таким обра­зом так­же у него. Теперь для меня ничто не име­ет тако­го зна­че­ния⁴; я сде­лаю, что они хотят». «Я хотел бы, чтобы счаст­ли­во, — гово­рю, — и хва­лю тебя, но когда?». — «Вре­мя, — гово­рит, — для меня совер­шен­но без­раз­лич­но, раз я одоб­ряю самое дело». — «А я, — гово­рю, — нахо­жу нуж­ным, чтобы до тво­е­го отъ­езда; так как ты и отцу уго­дишь». — «Сде­лаю, — гово­рит, — как ты нахо­дишь нуж­ным». Так был закон­чен этот диа­лог.

2. Но послу­шай: ты зна­ешь, что мой день⁵ — это за два дня до январ­ских нон; итак, ты будешь здесь.

3. Я уже напи­сал — и вот тебе: Лепид⁶ молит меня при­ехать. Пола­гаю, что авгу­ры хотят мое­го при­сут­ст­вия для опре­де­ле­ния гра­ниц хра­ма. Сле­ду­ет поехать. Чтобы чес­но­ка…⁷ Итак, уви­жусь с тобой.