Письма Марка Туллия Цицерона

854. От Деци­ма Юния Бру­та Аль­би­на Цице­ро­ну, в Рим

Дер­то­на¹, 5 мая 43 г.

Децим Брут шлет при­вет Мар­ку Цице­ро­ну.

1. Я пола­гаю, что государ­ство пере­до мной не в боль­шем дол­гу, неже­ли я перед тобой. Для тебя несо­мнен­но, что я могу быть более бла­го­да­рен тебе, неже­ли те, пре­врат­но думаю­щие², бла­го­дар­ны мне; если все-таки кажет­ся, буд­то это гово­рит­ся под вли­я­ни­ем обсто­я­тельств, то несо­мнен­но, что твое суж­де­ние я пред­по­чи­таю суж­де­нию всех тех из дру­гих пар­тий. Ведь ты судишь обо мне с опре­де­лен­ной точ­ки зре­ния и спра­вед­ли­во; тем пре­пят­ст­ву­ют так посту­пать необы­чай­ная недоб­ро­же­ла­тель­ность и зависть. Пусть они меша­ют ока­за­нию мне поче­та; толь­ко бы они не меша­ли мне быть в состо­я­нии с поль­зой ведать дела­ми государ­ства. В какой оно опас­но­сти, изло­жу тебе воз­мож­но коро­че.

2. Преж­де все­го тебе вполне ясно, какое силь­ное рас­строй­ство вно­сит в дела в Риме смерть кон­су­лов и какую жад­ность вызы­ва­ет у людей нали­чие неза­ня­тых долж­но­стей. Пола­гаю, что я напи­сал доста­точ­но мно­го, насколь­ко мож­но дове­рить пись­му; ведь я знаю, кому пишу.

3. Воз­вра­ща­юсь теперь к Анто­нию; имея после бег­ства кро­хот­ный отряд пехо­тин­цев, он, осво­бож­дая заклю­чен­ных рабов и хва­тая людей вся­ко­го рода, по-види­мо­му, собрал доста­точ­но боль­шие силы. К это­му при­ба­вил­ся отряд Вен­ти­дия³, кото­рый, совер­шив труд­ней­ший пере­ход через Апен­нин, при­был к Вадам⁴ и там соеди­нил­ся с Анто­ни­ем. С Вен­ти­ди­ем доволь­но боль­шое чис­ло вете­ра­нов и воору­жен­ных.

4. Наме­ре­ние Анто­ния, долж­но быть, сле­дую­щее: либо напра­вить­ся к Лепиду, если его при­мут; либо дер­жать­ся на Апен­нине и на Аль­пах и набе­га­ми кон­ни­цы, кото­рая у него мно­го­чис­лен­на, опу­сто­шать ту мест­ность, в кото­рую он вторг­нет­ся; либо сно­ва отсту­пить в Этру­рию, так как эта часть Ита­лии лише­на войск. Если бы Цезарь⁵ послу­шал­ся меня и пере­шел через Апен­нин, я довел бы Анто­ния до такой край­но­сти, что он был бы уни­что­жен ско­рее голо­дом, неже­ли мечом⁶. Но и Цеза­рю невоз­мож­но при­ка­зать, и Цезарь не может при­ка­зать сво­е­му вой­ску — одно хуже дру­го­го. Раз обсто­я­тель­ства тако­вы, я, как я напи­сал выше, не пре­пят­ст­вую людям мешать, насколь­ко это будет касать­ся меня. Боюсь, как бы не ста­ли пре­пят­ст­во­вать мерам, каки­ми мож­но было бы най­ти выход из нынеш­не­го поло­же­ния, или пре­пят­ст­во­вать, когда ты будешь искать выхо­да.

5. Я уже не могу про­кор­мить сол­дат. Когда я при­сту­пал к осво­бож­де­нию государ­ства, у меня было более 40000000 сестер­ци­ев. Я так далек от того, чтобы какая-либо часть из мое­го иму­ще­ства была сво­бод­на, что я уже опу­тал дол­га­ми всех сво­их дру­зей⁷. Теперь я корм­лю семь леги­о­нов; с каки­ми затруд­не­ни­я­ми — ты себе пред­став­ля­ешь. Если бы я рас­по­ла­гал даже сокро­вищ­ни­ца­ми Варро­на⁸, я не мог бы выдер­жать рас­хо­ды. Как толь­ко у меня будут вер­ные сведе­ния об Анто­нии, сооб­щу тебе. Ты будешь любить меня при том усло­вии, если будешь чув­ст­во­вать, что я поступ­лю так же по отно­ше­нию к тебе. За два дня до май­ских нон, из лаге­ря, из Дер­то­ны.