История Рима от основания города

Книга V, гл. 47

47. (1) Вот что про­ис­хо­ди­ло в Вей­ях, а в Риме тем вре­ме­нем Кре­пость и Капи­то­лий под­верг­лись ужас­ной опас­но­сти. (2) Дело в том, что гал­лы или заме­ти­ли чело­ве­че­ские следы там, где про­шел гонец из Вей, или сами обра­ти­ли вни­ма­ние, что у хра­ма Кар­мен­ты¹²¹ начи­на­ет­ся поло­гий подъ­ем на ска­лу. Под покро­вом ночи они спер­ва высла­ли впе­ред без­оруж­но­го лазут­чи­ка, чтобы раз­ведать доро­гу, а потом полез­ли наверх уже все. Там, где было кру­то, они пере­да­ва­ли ору­жие из рук в руки; одни под­став­ля­ли пле­чи, дру­гие взби­ра­лись на них, с тем чтобы потом выта­щить пер­вых; (3) если было нуж­но, все под­тя­ги­ва­ли друг дру­га и про­бра­лись на вер­ши­ну так тихо, что не толь­ко обма­ну­ли бди­тель­ность стра­жи, но даже не раз­буди­ли собак, живот­ных столь чут­ких к ноч­ным шоро­хам. (4) Но их при­бли­же­ние не укры­лось от гусей, кото­рых, несмот­ря на ост­рей­шую нехват­ку про­до­воль­ст­вия, до сих пор не съе­ли, посколь­ку они были посвя­ще­ны Юноне. Это обсто­я­тель­ство и ока­за­лось спа­си­тель­ным. От их гогота и хло­па­нья кры­льев проснул­ся Марк Ман­лий, зна­ме­ни­тый воин, быв­ший кон­су­лом три года назад¹²². Схва­тив­шись за ору­жие и одно­вре­мен­но при­зы­вая к ору­жию осталь­ных, он сре­ди все­об­ще­го смя­те­ния кинул­ся впе­ред и уда­ром щита сбил вниз гал­ла, уже сто­яв­ше­го на вер­шине. (5) Пока­тив­шись вниз, галл в паде­нии увлек за собой тех, кто под­ни­мал­ся вслед за ним, а Ман­лий при­нял­ся разить осталь­ных — они же, в стра­хе побро­сав ору­жие, цеп­ля­лись рука­ми за ска­лы. Но вот уже сбе­жа­лись и дру­гие рим­ляне: они нача­ли метать стре­лы и кам­ни, скиды­вая вра­гов со скал. Сре­ди все­об­ще­го обва­ла галль­ский отряд пока­тил­ся к про­па­сти и рух­нул вниз. (6) По окон­ча­нии тре­во­ги все попы­та­лись на оста­ток ночи уснуть, хотя при царив­шем в умах воз­буж­де­нии это было нелег­ко — ска­зы­ва­лась минув­шая опас­ность.

(7) На рас­све­те тру­ба созва­ла вои­нов на совет к три­бу­нам: ведь нуж­но было по заслу­гам воздать и за подвиг и за пре­ступ­ле­ние. Преж­де все­го бла­го­дар­ность за свое муже­ство полу­чил Ман­лий, ему были сде­ла­ны подар­ки от воен­ных три­бу­нов, и по с.275 еди­но­душ­но­му реше­нию всех вои­нов (8) каж­дый при­но­сил к нему в дом, нахо­див­ший­ся в Кре­по­сти, по полу­фун­ту пол­бы и по квар­те вина. И то ска­зать, сущая без­де­ли­ца! Но в усло­ви­ях голо­да она ста­но­ви­лась вели­чай­шим дока­за­тель­ст­вом люб­ви, ведь для чест­во­ва­ния одно­го-един­ст­вен­но­го чело­ве­ка каж­дый дол­жен был урвать от соб­ст­вен­ных насущ­ных потреб­но­стей, отка­зы­вая себе в пище. (9) Затем были при­веде­ны вои­ны, сто­яв­шие на часах в том месте, где неза­ме­чен­ным сумел взо­брать­ся враг. Когда воен­ный три­бун Квинт Суль­пи­ций объ­явил, что каз­нит их всех по воен­но­му обы­чаю, в ответ раздал­ся такой еди­но­душ­ный крик вои­нов, что он испу­гал­ся; (10) посколь­ку все в один голос вини­ли толь­ко одно­го часо­во­го, осталь­ных реше­но было поща­дить, а несо­мнен­но­го винов­ни­ка пре­ступ­ле­ния сбро­сить со ска­лы, что вызва­ло все­об­щее одоб­ре­ние. (11) С тех пор обе сто­ро­ны уси­ли­ли охра­ну: гал­лы пото­му, что им ста­ло извест­но о хож­де­нии посыль­ных меж­ду Вей­я­ми и Римом, а рим­ляне — из-за вос­по­ми­на­ний о ноч­ной тре­во­ге.