История Рима от основания города

Книга VI, гл. 11

11. (1) В сле­дую­щем году [385 г.] при три­бу­нах с кон­суль­ской вла­стью Авле Ман­лии, Пуб­лии Кор­не­лии, Тите и Луции Квинк­ци­ях Капи­то­лий­ских, а так­же Луции Папи­рии Кур­со­ре и Гае Сер­гии, избран­ных во вто­рой раз, завя­за­лась тягост­ная внеш­няя вой­на и еще более тягост­ная внут­рен­няя рас­пря: (2) вой­на, к кото­рой доба­ви­лось отпа­де­ние лати­нов и гер­ни­ков, была нача­та вольска­ми, а рас­прю про­тив всех ожи­да­ний зате­ял муж пат­ри­ци­ан­ско­го рода и доб­рой сла­вы Марк Ман­лий Капи­то­лий­ский. (3) Всех луч­ших мужей в государ­стве он высо­ко­мер­но пре­зи­рал и одно­му лишь завидо­вал — Мар­ку Фурию, столь выдаю­ще­му­ся и поче­стя­ми, и доб­ле­стя­ми. (4) Не мог он спо­кой­но сне­сти, что Фурию нет рав­ных сре­ди долж­ност­ных лиц, нет подоб­ных в гла­зах вой­ска, что он пре­вос­хо­дит всех и даже това­ри­щи по избра­нию кажут­ся при нем не това­ри­ща­ми, а слу­жи­те­ля­ми, а меж­ду тем (если бы кто-нибудь захо­тел это пра­виль­но оце­нить!) Марк Фурий не мог бы осво­бо­дить оте­че­ство от оса­див­ших его вра­гов, если бы преж­де он, Ман­лий, не сохра­нил Капи­то­лия и Кре­по­сти, (5) ведь Фурий напал на гал­лов во вре­мя деле­жа золота, когда те душою уже чая­ли мира, тогда как он, Ман­лий, отра­зил их воору­жен­ных и ломя­щих­ся в Кре­пость. И Мар­ку Фурию при­хо­дит­ся уде­лять от сла­вы сво­ей рав­ную долю каж­до­му из вои­нов, кото­рые вме­сте с ним победи­ли, его же, Ман­лия, победе никто из смерт­ных не сопри­ча­стен. (6) Рас­па­лив душу подоб­ны­ми раз­мыш­ле­ни­я­ми, будучи по неко­то­ро­му душев­но­му изъ­я­ну горяч и необуздан, да при­том, заме­тив, что вли­я­ние его сре­ди сена­то­ров не так вели­ко, как тре­бо­ва­ла бы, по его мне­нию, спра­вед­ли­вость, (7) он пер­вый изо всех отцов стал угож­дать наро­ду³⁴, стал сове­щать­ся о государ­ст­вен­ных делах с пле­бей­ски­ми долж­ност­ны­ми лица­ми, стал обви­нять сена­то­ров в пре­ступ­ле­ни­ях, завле­кать про­стой народ внеш­ним сво­им оба­я­ни­ем, а не сове­том и так пред­по­чел широ­кую сла­ву доб­рой. (8) Не доволь­ст­ву­ясь земель­ны­ми зако­на­ми, кои все­гда были у народ­ных три­бу­нов пово­дом к сму­там, он стал под­ры­вать дове­рие в ссуд­ном деле³⁵, ведь и впрямь, гово­рил он, стре­ка­ло дол­гов тем ост­рее, что гро­зит не толь­ко нище­той и бес­че­стьем, — оно стра­шит сво­бод­но­го чело­ве­ка тем­ни­цею и око­ва­ми. (9) Дей­ст­ви­тель­но, задол­жен­ность была очень вели­ка из-за стро­и­тель­ства — дела, разо­ри­тель­но­го даже для бога­чей. В таких-то усло­ви­ях вой­на с вольска­ми, сама не лег­кая и отяг­чен­ная отпа­де­ни­ем лати­нов и гер­ни­ков, была исполь­зо­ва­на как пред­лог, чтобы домо­гать­ся вер­хов­ной вла­сти. (10) Одна­ко помыс­лы Ман­лия о пере­во­ро­те лишь побуди­ли сенат назна­чить дик­та­то­ра. Итак, избран­ный дик­та­то­ром Авл Кор­не­лий Косс назна­чил началь­ни­ком кон­ни­цы Тита Квинк­ция Капи­то­лий­ско­го.