ТРОН (thro­nus). Трон так дав­но исполь­зу­ет­ся как сим­вол цар­ской вла­сти или досто­ин­ства, что любое иссле­до­ва­ние его про­ис­хож­де­ния вый­дет дале­ко за рам­ки пер­вых сведе­ний о Гре­ции и Ита­лии. Даже сре­ди доис­то­ри­че­ских руин в Мике­нах и на дру­гих участ­ках в Гре­ции и на Эгей­ских ост­ро­вах изо­бра­же­ния сидя­щих фигур не остав­ля­ют ника­ких сомне­ний в том, что им ока­зы­ва­ют поче­сти. К сожа­ле­нию, эти тро­ны так пло­хо изо­бра­же­ны, что невоз­мож­но полу­чить ника­ко­го пред­став­ле­ния о том, как они тогда выгляде­ли.

У Гоме­ра θρό­νος отли­ча­ет­ся от всех дру­гих сиде­ний [Sel­la], и на нем вос­седа­ют толь­ко цари и пра­ви­те­ли. Одна­ко трон пред­на­зна­чен не толь­ко для них, так как пра­ви­тель может пред­ло­жить его любо­му гостю, кото­ро­го поже­ла­ет почтить. Напри­мер, Теле­мах таким спо­со­бом выра­жа­ет ува­же­ние к Афине, когда она появ­ля­ет­ся в обра­зе Мен­та (Od. I. 130). Несо­мнен­но, имен­но поэто­му в вели­ко­леп­ных двор­цах, таких, как дво­рец Алки­ноя или госте­при­им­ный дом Одис­сея, сиде­нья для гостей назы­ва­ют­ся тро­на­ми (Od. XVI. 408). Поэто­му вполне есте­ствен­но, что сиде­нья богов все­гда назы­ва­ют­ся тро­на­ми, кро­ме одно­го отрыв­ка (Il. VIII. 436), где Зевс сидит на троне, а осталь­ные боги — на κλισ­μοῖς¹, но это, конеч­но, долж­но было под­черк­нуть его пре­вос­ход­ство. То же самое имел в виду и скуль­п­тор, создав­ший фриз Пар­фе­но­на. На запад­ной сто­роне, в собра­нии богов, он пре­до­ста­вил трон со спин­кой и под­ло­кот­ни­ка­ми лишь Зев­су, а сиде­нья осталь­ных богов — про­сто табу­ре­ты (ср. Bri­tish Mu­seum Gui­de to El­gin Marbles, с. 66, № 29).

Эпи­те­ты у Гоме­ра не слиш­ком про­яс­ня­ют, како­ва была фор­ма и внеш­ний вид упо­мя­ну­тых им тро­нов. Трон был высо­ким (ὕψη­λος, Od. VIII. 422) и все­гда имел ска­ме­еч­ку для ног (θρῆ­νυς, Od. I. 131; XIX. 57). Их покры­ва­ли самы­ми доро­ги­ми тка­ня­ми и ков­ра­ми (Od. I. 130; XX. 150). Судя по эпи­те­там σι­γαλόεις, φαεινός и ξεσ­τός, тро­ны были дере­вян­ны­ми, изо­гну­ты­ми и хоро­шо отпо­ли­ро­ван­ны­ми. Но часто дере­во покры­ва­ли золоты­ми пла­сти­на­ми (χρύ­σειος, Il. VIII. 442); подоб­ный стиль хоро­шо изве­стен по микен­ским орна­мен­там с золоты­ми листья­ми (ср. Schuch­hardt, Schlie­mann’s Ausgra­bun­gen, 267 сл.). Под­ло­кот­ни­ки тро­на не упо­ми­на­ют­ся, но из рас­ска­за о смер­ти Анти­ноя Хель­биг дела­ет вывод, что они име­лись (Od. XXII. 8—20). Древ­ней­шие памят­ни­ки с изо­бра­же­ни­ем тро­нов — это гру­бые терра­ко­то­вые ста­ту­эт­ки богинь, най­ден­ные вме­сте с ваза­ми Дипи­ло­на и дру­гой кера­ми­кой гео­мет­ри­че­ско­го сти­ля (ср. Jahrbuch des d. Arch. Inst., Boeh­lau, 1888). Одна­ко они свиде­тель­ст­ву­ют лишь о том, что спин­ка тро­на была пря­мой и укра­шен­ной и что обыч­но исполь­зо­ва­лись ска­ме­еч­ки для ног. Одна­ко в вели­ко­леп­ных тро­нах, на кото­рых в после­дую­щие века вос­седа­ли хра­мо­вые идо­лы, мож­но про­следить тра­ди­ци­он­ную вычур­ность геро­и­че­ской эпо­хи. Один из них — это трон Апол­ло­на в Ами­к­лах работы Батик­ла из Маг­не­зии (Paus. III. 18, 19), вто­рой — трон Зев­са в Олим­пии, заду­ман­ный и испол­нен­ный Фиди­ем (Paus. V. 11). Но пер­вый не явля­ет­ся тро­ном в обыч­ном смыс­ле сло­ва: это соору­же­ние, постро­ен­ное вокруг древ­не­го дере­вян­но­го идо­ла (ξόανον), кото­ро­му, конеч­но, нель­зя было при­дать сидя­чую позу. Вто­рой, одна­ко, был тро­ном во всех отно­ше­ни­ях, за исклю­че­ни­ем колос­саль­но­го раз­ме­ра; един­ст­вен­ным отли­чи­ем были допол­ни­тель­ные стол­бы, встав­лен­ные меж­ду нож­ка­ми для под­держ­ки огром­но­го веса ста­туи. Пав­са­ний (loc. cit.) подроб­но опи­сы­ва­ет его фор­му и укра­ше­ния. Он был сде­лан из золота и сло­но­вой кости, укра­шен дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми и эбе­но­вым дере­вом, резь­бой, инкру­ста­ци­я­ми и рос­пи­сью. Спин­ка была высо­кой, ее вен­ча­ли скульп­тур­ные груп­пы Гра­ций и Вре­мен года, под­ни­мав­ши­е­ся над голо­вой бога. Меж­ду нож­ка­ми было четы­ре попе­ре­ч­ных пере­кла­ди­ны, а вни­зу сто­я­ла ска­ме­еч­ка для ног; все было укра­ше­но фигу­ра­ми и груп­па­ми, изо­бра­жаю­щи­ми мифо­ло­ги­че­ских геро­ев и сюже­ты. Этот трон хоро­шо виден на моне­тах Элиды, отче­ка­нен­ных в прав­ле­ние Адри­а­на; на их ревер­се зна­ме­ни­тая ста­туя изо­бра­же­на в мини­а­тю­ре (ср. Journ. of Hel­le­nic Stu­dies, vol. X. 98). Она хоро­шо согла­су­ет­ся с Пав­са­ни­ем: у тро­на высо­кая спин­ка, под­ло­кот­ник под­дер­жи­ва­ет сфинкс, име­ет­ся попе­ре­ч­ная пере­кла­ди­на меж­ду нож­ка­ми и ска­ме­еч­ка для ног. На моне­те отсут­ст­ву­ют две груп­пы на спин­ке и, конеч­но, она не дает ника­ко­го пред­став­ле­ния об укра­ше­ни­ях. Этот трон был вели­ко­ле­пен, но отли­чал­ся от сиде­ний ран­них гре­че­ских царей лишь раз­ме­ра­ми и худо­же­ст­вен­ны­ми досто­ин­ства­ми. Даже более или менее обыч­ные тро­ны на памят­ни­ках (осо­бен­но на над­гроб­ных релье­фах) очень раз­но­об­раз­ны по фор­ме и слож­ным укра­ше­ни­ям.

Моне­та из Элиды с Зев­сом на троне.

Самый извест­ный из таких над­гроб­ных релье­фов, где покой­ный вос­седа­ет на троне, а потом­ки возда­ют ему поче­сти, — это гроб­ни­ца Гар­пии из Ликии в Бри­тан­ском музее. На нем изо­бра­же­ны целых пять тро­нов; самые типич­ные из них рас­по­ло­же­ны на пли­те, где две сидя­щие дамы при­ни­ма­ют под­но­ше­ния от трех жен­щин. Жен­щи­на сле­ва сидит на троне с изо­гну­ты­ми нож­ка­ми, кото­рые укреп­ле­ны пере­кла­ди­на­ми. Виден под­ло­кот­ник тро­на, тоже изо­гну­той фор­мы; как и на троне в Олим­пии, его под­дер­жи­ва­ет сфинкс. Жен­щи­на спра­ва сидит на троне с очень проч­ны­ми квад­рат­ны­ми нож­ка­ми, кото­рые навер­ху закан­чи­ва­ют­ся ран­ним вари­ан­том ионий­ских волют (ср. Puchstein, Das Ioni­sche Ca­pi­tell), а в середине укра­ше­ны орна­мен­том из паль­метт. с.838 Под­ло­кот­ник закан­чи­ва­ет­ся бара­ньей голо­вой, а верх­няя часть спин­ки накло­не­на и выре­за­на в фор­ме гуси­ной голо­вы. Оба тро­на снаб­же­ны высо­ки­ми подуш­ка­ми и ска­ме­еч­ка­ми для ног. На дру­гих сто­ро­нах гроб­ни­цы мож­но увидеть дру­гие типы сиде­ний: у одно­го нет спин­ки, у дру­го­го — под­ло­кот­ни­ков, а под­ло­кот­ник третье­го под­дер­жи­ва­ет фигу­ра три­то­на, а его пере­д­ние нож­ки выре­за­ны в фор­ме пере­д­них лап льва. Такая ими­та­ция льви­ных лап встре­ча­ет­ся очень часто, но обыч­но на пере­д­них нож­ках. Одна­ко на несколь­ких над­гроб­ных релье­фах из Спар­ты и ее окрест­но­стей (ср. Mit­thei­lun­gen des Ath. Inst. 1877) мож­но видеть все четы­ре нож­ки, выре­зан­ные таким обра­зом, при­чем зад­ним нож­кам при­да­на фор­ма зад­них лап. Студ­нич­ка ука­зал, что такая забав­ная фигу­ра встре­ча­ет­ся так­же на вазах кирен­ско­го типа и что такую фор­му име­ют почти все еги­пет­ские тро­ны. На этом осно­ва­нии он пред­по­ла­га­ет, что дан­ная мода про­ис­хо­ди­ла из Егип­та (Cy­re­ne, с. 9), и при­ме­ча­тель­ное сов­па­де­ние с неко­то­ры­ми дру­ги­ми фор­ма­ми дела­ет эту гипо­те­зу доволь­но веро­ят­ной.

Одна­ко гре­ки заим­ст­во­ва­ли свои моде­ли тро­нов не толь­ко из Егип­та: свя­зи с Асси­ри­ей и Восто­ком даже силь­нее. Об этом осо­бен­но ярко свиде­тель­ст­ву­ют опре­де­лен­ные при­ми­тив­ные фор­мы иони­че­ских капи­те­лей и очень свое­об­раз­ный тип паль­мет­ты: на каж­дой сто­роне нож­ки сде­ла­но два эллип­ти­че­ских над­ре­за, а стеб­лем двой­ной паль­мет­ты слу­жит узкая деко­ра­тив­ная план­ка. Все это изо­бра­же­но на вто­ром из опи­сан­ных выше тро­нов и очень часто встре­ча­ет­ся в вазо­вой рос­пи­си во все пери­о­ды, кро­ме само­го позд­не­го. Логич­но сде­лать вывод, что гре­че­ские сто­ля­ры заим­ст­во­ва­ли моде­ли и орна­мент у восточ­ных крас­но­де­рев­щи­ков, путе­ше­ст­во­вав­ших по Гре­ции. Одна­ко их работу не копи­ро­ва­ли сле­по: оше­лом­ля­ю­щее раз­но­об­ра­зие тро­нов в вазо­вой рос­пи­си не поз­во­ля­ет дать им про­стое опи­са­ние и свиде­тель­ст­ву­ет о том, что их изгото­ви­те­ли были весь­ма изо­бре­та­тель­ны. Прав­да, какие-то фан­та­зии мог­ли при­над­ле­жать и худож­ни­ку, кото­рый поль­зо­вал­ся в этом вопро­се сво­бо­дой и порой исклю­чал спин­ки, под­ло­кот­ни­ки и ска­ме­еч­ки для ног, если они не впи­сы­ва­лись в его замы­сел.

Гораздо более надеж­ны­ми источ­ни­ка­ми слу­жат камен­ные копии насто­я­щих сиде­ний, на кото­рых часто поме­ще­ны ста­туи; напри­мер, тро­ны со свя­щен­ной доро­ги Бран­хидов, кото­рые сей­час нахо­дят­ся в Бри­тан­ском музее. На таких тро­нах вос­седа­ли люди высо­ко­го ста­ту­са: жре­цы, судьи на играх, учи­те­ля в шко­лах (ср. Bul­let­ti­no dell’ Insti­tu­to, 1890, I. с. 1, «Pa­ro­dia d’una sce­na di scuo­la»). Имен­но такие тро­ны зна­ли гре­ки клас­си­че­ско­го пери­о­да, вряд ли зна­ко­мые с цар­ски­ми инсиг­ни­я­ми. Позд­нее, осо­бен­но под вла­стью Рим­ской импе­рии, воз­ник обы­чай посвя­щать почет­ные сиде­нья или тро­ны в обще­ст­вен­ных местах, обыч­но в теат­ре, чтобы на них вос­седа­ли выдаю­щи­е­ся люди. В теат­ре Дио­ни­са в Афи­нах до сих пор сохра­ни­лись места бла­готво­ри­те­лей, жре­цов, архон­тов, пол­ко­вод­цев и дру­гих долж­ност­ных лиц (ср. C. I. A. III. 240 сл.; и Miss Har­ri­son, Mytho­lo­gy and Mo­nu­ments of An­cient Athens, с. 273—277). Поми­мо этих цере­мо­ни­аль­ных сиде­ний у каж­до­го гла­вы семей­ства был стул, сидя на кото­ром, он при­ни­мал гостей; по фор­ме такой стул был похож на древ­ний θρό­νος и назы­вал­ся этим име­нем.

Так обсто­я­ло дело и в Риме, где so­lium² исполь­зо­вал толь­ко pa­ter­fa­mi­lias³, кото­рый сидел на нем утром, при­ни­мая кли­ен­тов (Cic. de Leg. I. 3, 10: «Cum prae­ser­tim non re­cu­sa­rem quo­mi­nus mo­re pat­ris se­dens in so­lio con­su­len­ti­bus res­pon­de­rem»⁴). So­lium имел почти такую же фор­му, как и гре­че­ский θρό­νος и тоже был сиде­ньем богов. Одна­ко сиде­нье учи­те­ля назы­ва­лось не so­lium, а cathed­ra; этим сло­вом так­же пере­во­ди­лось гре­че­ское поня­тие δίφ­ρος, а не θρό­νος. So­lium — это и назва­ние опре­де­лен­но­го сту­ла для купа­ния: чело­век сидел на нем, а его поли­ва­ли горя­чей водой. Такие сту­лья мож­но увидеть во мно­гих музе­ях (ср. Da­rem­berg et Sag­lio, Dict., ста­тья Bal­neae, рис. 768). Неко­то­рые же, види­мо, пред­став­ля­ли собой что-то вро­де пере­нос­ной бани, и их часто упо­ми­на­ют антич­ные меди­ки (Cel­sus, VII. 26, 5, «in so­lium… aquae ca­li­dae re­su­pi­nus de­mit­ten­dus est»⁵, ср. Fes­tus, 298 b, 22 M., «Al­vei quo­que, la­van­di gra­tia insti­tu­ti, quo sin­gu­li des­cen­dunt so­lia di­cun­tur»⁶.

(Bau­meis­ter, Denkmä­ler, ст. Ses­sel; Iwan Mül­ler, Handbuch, с. 381, 385; Over­beck, Plas­tik, I. 56, 74 сл.; Blüm­ner, Kunstgewer­be in Al­ter­thum, I. с. 111, II. с. 41; Buch­holz, III. II. 138; Her­mann—Blüm­ner, Pri­va­tal­ter­thü­mer, с. 158; Hel­big, Das ho­me­ri­sche Epos, с. 108, 118 сл., 378; Becker—Göll, Cha­rik­les, III. 82).