Письма Марка Туллия Цицерона

2. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Афи­ны

Рим, конец 68 г. или нача­ло 67 г.

1. Какое горе постиг­ло меня и сколь вели­кой утра­той в моей обще­ст­вен­ной и част­ной жиз­ни была смерть бра­та Луция, ты, ввиду нашей друж­бы, можешь судить луч­ше, чем кто-либо дру­гой. Ведь я полу­чал от него все при­ят­ное, что один чело­век может полу­чать от высо­ких душев­ных и нрав­ст­вен­ных качеств дру­го­го. Поэто­му не сомне­ва­юсь, что это тяже­ло и тебе, ибо и мое горе вол­ну­ет тебя, и сам ты лишил­ся род­ст­вен­ни­ка и дру­га, щед­ро наде­лен­но­го пре­дан­но­стью и любя­ще­го тебя как по соб­ст­вен­ной склон­но­сти, так и бла­го­да­ря моим рас­ска­зам.

2. Ты пишешь мне о сво­ей сест­ре¹; она сама под­твер­дит тебе, сколь­ко забот я при­ло­жил к тому, чтобы брат Квинт стал отно­сить­ся к ней долж­ным обра­зом. Счи­тая его слиш­ком раз­дра­жи­тель­ным, я напи­сал ему пись­мо, в кото­ром и успо­ка­и­вал его как бра­та, и уве­ще­вал как млад­ше­го, и корил за ошиб­ки. На осно­ва­нии его частых после­дую­щих писем я уве­рен, что все обсто­ит, как над­ле­жа­ло бы и как мы того хоте­ли бы.

3. Насчет отправ­ки писем ты обви­ня­ешь меня без осно­ва­ний. Ведь наша Пом­по­ния ни разу не сооб­щи­ла мне, кому я мог бы пере­дать пись­мо. Кро­ме того, мне не слу­чи­лось иметь в сво­ем рас­по­ря­же­нии кого-либо уез­жав­ше­го в Эпир, и мы еще не слы­ха­ли, что ты уже в Афи­нах.

4. Твое пору­че­ние по Аку­ти­ли­е­ву² делу я выпол­нил, как толь­ко воз­вра­тил­ся в Рим после тво­е­го отъ­езда. Но слу­чи­лось так, что спе­шить совер­шен­но не пона­до­би­лось. Кро­ме того, пола­гая, что ты сам доста­точ­но бла­го­ра­зу­мен, я пред­по­чел, чтобы совет дал тебе пись­мен­но Педу­цей³, а не я. И в самом деле, после того как я мно­го дней под­ряд выслу­ши­вал Аку­ти­лия (род его крас­но­ре­чия ты, дума­ет­ся мне, зна­ешь), я не счел для себя труд­ным напи­сать тебе о его жало­бах, раз я уж не поле­нил­ся выслу­шать их, что было доволь­но тягост­но. Но так как ты меня обви­ня­ешь, то да будет тебе извест­но, что я полу­чил от тебя толь­ко одно пись­мо, а меж­ду тем ты рас­по­ла­гал бо́льшим досу­гом для писем и бо́льши­ми воз­мож­но­стя­ми для пере­сыл­ки их, чем я.

5. Ты пишешь, что если некто про­тив тебя раз­дра­жен, то я дол­жен поми­рить его с тобой. Пони­маю, что́ ты хочешь ска­зать, и не оста­вил это­го без вни­ма­ния, но он силь­но оби­жен каким-то стран­ным обра­зом⁴. Все-таки я не пре­ми­нул ска­зать о тебе все, что было нуж­но. Но чего мне доби­вать­ся, — в этом счи­таю нуж­ным руко­вод­ст­во­вать­ся тво­и­ми жела­ни­я­ми. Если ты напи­шешь мне о них, то пой­мешь, что я не хотел ни быть более ста­ра­тель­ным, чем ты сам, ни стать более небреж­ным, чем ты хочешь.

6. Что каса­ет­ся Тади­е­ва дела, то, как гово­рил мне сам Тадий⁵, ты напи­сал, что боль­ше ста­рать­ся не о чем, ибо наслед­ство уже пере­шло в соб­ст­вен­ность по пра­ву дав­но­сти⁶. Нас уди­ви­ло, как это ты не зна­ешь, что из иму­ще­ства, нахо­дя­ще­го­ся под опе­кой по зако­ну (а в таком поло­же­нии, гово­рят, и нахо­дит­ся девуш­ка), ничто не может быть отчуж­де­но по пра­ву дав­но­сти.

7. Меня раду­ет, что ты дово­лен сво­ей покуп­кой в Эпи­ре. То, о чем я про­сил тебя и что, по-тво­е­му, подой­дет для моей тускуль­ской усадь­бы, по воз­мож­но­сти, поста­рай­ся при­об­ре­сти, как ты об этом и пишешь, не обре­ме­няя себя. Ведь толь­ко в этом месте я отды­хаю от всех трудов и тягот.

8. Каж­дый день ждем мы бра­та Квин­та. Терен­ция стра­да­ет силь­ны­ми боля­ми в суста­вах. К тебе, к тво­ей сест­ре и мате­ри она очень рас­по­ло­же­на и шлет тебе теп­лый при­вет, как и наша люби­ми­ца Тул­лио­ла⁷. Бере­ги здо­ро­вье, люби меня и будь уве­рен, что я люб­лю тебя по-брат­ски.