Письма Марка Туллия Цицерона к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту. Т. I, годы 68—51.
Издательство Академии Наук СССР, Москва—Ленинград, 1949.
Перевод и комментарии В. О. Горенштейна.
1 2 3 4 5

183. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

[Att., V, 1]

Мин­тур­ны, 5 или 6 мая 51 г.

1. Да, я видел состо­я­ние тво­е­го духа при нашем рас­ста­ва­нии, а состо­я­ние мое­го наблюдал как свиде­тель. Тем более тебе сле­ду­ет забо­тить­ся, чтобы не выно­си­ли ника­ко­го ново­го поста­нов­ле­ния, чтобы эта наша раз­лу­ка была не более чем годич­ной.

2. Отно­си­тель­но Анния Сатур­ни­на1 ты поза­бо­тил­ся, как сле­ду­ет. Что же каса­ет­ся пору­чи­тель­ства, то про­шу тебя пору­чить­ся, пока ты будешь в Риме: есть неко­то­рые пору­чи­тель­ства, заклю­чаю­щи­е­ся в одном обе­ща­нии, напри­мер, отно­си­тель­но мен­ни­е­вых или ати­ли­е­вых вла­де­ний. По отно­ше­нию к Оппию2 посту­пи­ли так, как я хотел, осо­бен­но пото­му, что ты пре­до­ста­вил ему 800000 сестер­ци­ев. Мне хочет­ся, чтобы их выпла­ти­ли ему любым спо­со­бом, хотя бы путем ново­го зай­ма, не ожи­дая окон­ча­тель­но­го пога­ше­ния дол­гов мои­ми долж­ни­ка­ми.

3. Пере­хо­жу теперь к послед­ней строч­ке, напи­сан­ной попе­рек в кон­це тво­е­го пись­ма, в кото­рой ты даешь мне сове­ты насчет тво­ей сест­ры. Дело это обсто­ит так. Когда я при­был в арпин­скую усадь­бу и брат наве­стил меня, то мы преж­де все­го мно­го гово­ри­ли о тебе. От это­го я пере­шел к тому, что мы с тобой гово­ри­ли о тво­ей сест­ре в тускуль­ской усадь­бе. Я нико­гда не видел боль­шей мяг­ко­сти, боль­шей уми­ротво­рен­но­сти, чем тогда в обра­ще­нии мое­го бра­та с тво­ей сест­рой; если даже у него и было какое-нибудь недо­воль­ство из-за рас­хо­дов, то оно не было замет­но. Так про­шел этот день. На дру­гой день мы уеха­ли из арпин­ской усадь­бы. Это был такой день, когда Квинт дол­жен был остать­ся в арк­ской усадь­бе, а я в усадь­бе близ Акв3, но позав­тра­ка­ли мы в арк­ской4. Это име­ние ты зна­ешь. Как толь­ко мы при­бы­ли, Квинт гово­рит как нель­зя любез­нее: «Пом­по­ния, ты при­гла­си жен­щин, а я позо­ву маль­чи­ков»5. Боль­шей неж­но­сти — по край­ней мере, мне так пока­за­лось — не мог­ло быть ни в сло­вах, ни в настро­е­нии и выра­же­нии лица. А она в нашем при­сут­ст­вии: «Я сама, — гово­рит, — здесь гостья». Думаю, что это от того, что ее опе­ре­дил Ста­ций6, чтобы поза­бо­тить­ся о нашем зав­тра­ке. Тут Квинт и гово­рит: «Вот что я терп­лю каж­дый день».

4. Ты ска­жешь: «Какое это име­ет зна­че­ние?». Боль­шое. Я и сам был взвол­но­ван: так неумест­но и гру­бо она отве­ти­ла — и сло­ва­ми и выра­же­ни­ем лица. Я скрыл свое огор­че­ние. Мы все улег­лись на свои места, кро­ме нее. Квинт все-таки послал ей куша­нья со сто­ла, она отшвыр­ну­ла их. Нуж­но ли мно­го слов? Мне пока­за­лось, что мой брат — сама мяг­кость, а твоя сест­ра — сама гру­бость. Умал­чи­ваю о мно­гом, что тогда огор­чи­ло меня боль­ше, чем само­го Квин­та. Оттуда я отпра­вил­ся в Аквы, брат остал­ся в арк­ской усадь­бе, а на дру­гой день он явил­ся утром ко мне в Аквы и рас­ска­зал мне, что она отка­за­лась лечь спать вме­сте с ним, а при сво­ем отъ­езде вела себя так же, как в моем при­сут­ст­вии. Что еще нуж­но? Хоть бы ты ска­зал ей, что она в тот день была, по-мое­му, недо­ста­точ­но доб­рой. Быть может, я напи­сал тебе об этом подроб­нее, чем было необ­хо­ди­мо, чтобы ты видел, что и тебе сле­ду­ет участ­во­вать в настав­ле­нии и уве­ще­ва­нии7.

5. Оста­ет­ся еще попро­сить тебя испол­нить до сво­его отъ­езда все мои пору­че­ния, писать мне обо всем, вытолк­нуть Помп­ти­на8, поза­бо­тить­ся, чтобы я знал о вре­ме­ни тво­е­го отъ­езда, и счи­тать, что у меня, кля­нусь тебе, нет нико­го доро­же и любез­нее тебя. С Авлом Торк­ва­том9 я весь­ма по-дру­же­ски рас­стал­ся в Мин­тур­нах, — пре­крас­ный чело­век; в раз­го­во­ре с ним ска­жи ему, пожа­луй­ста, что в сво­ем пись­ме к тебе я упо­мя­нул о нем.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 1Оче­вид­но, воль­ноот­пу­щен­ник Тита Анния Мило­на, жив­ше­го в изгна­нии в Мас­си­лии (Мар­сель) в свя­зи с осуж­де­ни­ем за убий­ство Пуб­лия Кло­дия.
  • 2Дове­рен­ное лицо Цеза­ря. Ср. пись­мо CXL, § 8.
  • 3Фло­ра­лии, празд­ник в честь боги­ни вес­ны Фло­ры, справ­ля­лись сель­ским насе­ле­ни­ем с 28 апре­ля по 3 мая. По обы­чаю, вла­дель­цам име­ний сле­до­ва­ло при­сут­ст­во­вать на этом празд­ни­ке.
  • 4Име­ние Квин­та Цице­ро­на, нахо­див­ше­е­ся меж­ду Аква­ми и Арпи­ном. Ср. пись­мо CXLV, § 1.
  • 5«Жен­щи­ны» — это, оче­вид­но, Терен­ция и Тул­лия; «маль­чи­ки» — сыно­вья обо­их бра­тьев. Обыч­но ста­ви­лись вокруг сто­ла три ложа (три­кли­ний, рис. 14); каж­дое ложе назна­ча­лось для тро­их.

    Рис. 14. Три­кли­ний (план).
  • 6Воль­ноот­пу­щен­ник Квин­та Цице­ро­на. Ср. пись­мо LIII, § 1—3.
  • 7Ответ на «послед­нюю строч­ку» в пись­ме Атти­ка; см. нача­ло § 3.
  • 8Гай Помп­тин, один из лега­тов про­кон­су­ла Цице­ро­на, задер­жав­ший­ся в Риме после его отъ­езда. Он был пре­то­ром в 63 г. В 61 г., в каче­стве про­пре­то­ра Нар­бон­ской Гал­лии, он пода­вил вос­ста­ние алло­бро­гов. См. пись­ма CLXXVI, § 2; CLXXXVII, § 1; CLXXXVIII, § 1; CXCIII, § 1; CXCVII, § 1.
  • 9Пред­седа­тель суда (quae­si­tor) при судеб­ных про­цес­сах 52 г. по пово­ду зло­употреб­ле­ний во вре­мя изби­ра­тель­ной кам­па­нии.
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1327009050 1327009001 1327009052 1345960184 1345960185 1345960186