Письма Марка Туллия Цицерона

365. Гаю Юлию Цеза­рю

Фор­мий­ская усадь­ба, 19 мар­та 49 г.

Импе­ра­тор¹ Цице­рон шлет при­вет импе­ра­то­ру¹ Цеза­рю.

1. Как толь­ко я про­чи­тал твое пись­мо, кото­рое я полу­чил от наше­го Фур­ния и в кото­ром ты мне пред­ла­гал быть близ Рима², я менее уди­вил­ся тому, что ты хочешь исполь­зо­вать «мой совет и досто­ин­ство»; что каса­ет­ся «вли­я­ния» и «помо­щи», то я сам спра­ши­вал себя, что ты име­ешь в виду; одна­ко надеж­да при­во­ди­ла меня к тако­му заклю­че­нию: я пола­гал, что ты, по сво­ей уди­ви­тель­ной и исклю­чи­тель­ной муд­ро­сти, хочешь, чтобы речь шла о покое, о мире, о согла­сии меж­ду граж­да­на­ми, и нахо­дил, что и моя при­ро­да и моя лич­ность явля­ют­ся доста­точ­но под­хо­дя­щи­ми для этой цели.

2. Если это так и если тебя каса­ет­ся какая-либо забота об охране наше­го Пом­пея и при­ми­ре­нии его с тобой и государ­ст­вом, то для это­го дела ты, конеч­но, не най­дешь нико­го, более под­хо­дя­ще­го, неже­ли я, кото­рый все­гда и для него и для сена­та, как толь­ко смог³, был сто­рон­ни­ком мира, а после того, как взя­лись за ору­жие, не при­стал ни к одной вою­ю­щей сто­роне и при­знал, что этой вой­ной оскорб­ля­ют тебя, на чей почет, ока­зан­ный бла­го­склон­но­стью рим­ско­го наро­да⁴, пося­га­ют недру­ги и недоб­ро­же­ла­те­ли. Но как в то вре­мя я не толь­ко сам спо­соб­ст­во­вал тво­е­му досто­ин­ству, но так­же побуж­дал дру­гих помо­гать тебе, так теперь досто­ин­ство Пом­пея меня чрез­вы­чай­но вол­ну­ет. Ведь несколь­ко лет назад я избрал вас дво­их, чтобы осо­бен­но почи­тать и быть вам луч­шим дру­гом, каким я и явля­юсь.

3. Поэто­му про­шу или, луч­ше, молю и закли­наю тебя все­ми моль­ба­ми уде­лять сре­ди тво­их вели­чай­ших забот немно­го вре­ме­ни так­же помыш­ле­нию о том, как я, чест­ный муж, бла­го­дар­ный, нако­нец, вер­ный дол­гу, мог бы, по тво­ей мило­сти, быть вер­ным вос­по­ми­на­нию о вели­чай­шем бла­го­де­я­нии⁵. Если бы это было важ­но толь­ко лич­но для меня, то я все-таки наде­ял­ся бы испро­сить это у тебя; но, по-мое­му, и для тво­ей чести и для государ­ства важ­но, чтобы я был сохра­нен, как друг мира и каж­до­го из вас и как наи­бо­лее спо­соб­ный под­дер­жать, бла­го­да­ря тебе, согла­сие меж­ду вами и согла­сие меж­ду граж­да­на­ми. Хотя я рань­ше и побла­го­да­рил тебя за Лен­ту­ла⁶, так как ты спас того, кто спас меня, тем не менее, про­чи­тав его пись­мо, кото­рое он при­слал мне с выра­же­ни­ем глу­бо­кой при­зна­тель­но­сти тебе за твое бла­го­род­ство и милость, я при­знал себя спа­сен­ным тобой так же, как он. Если ты пони­ма­ешь, что я тебе за него бла­го­да­рен, поста­рай­ся, закли­наю, чтобы я мог быть бла­го­да­рен так­же за Пом­пея.