Письма Марка Туллия Цицерона

733. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

Вес­ций­ская усадь­ба¹, 18 мая 44 г.

1. После того как я за четыр­на­дцать дней до календ, выез­жая из сину­ес­ской усадь­бы, отпра­вил тебе пись­мо и завер­нул к…², я полу­чил твое пись­мо от пись­мо­нос­ца в вес­ций­ской усадь­бе; в нем слиш­ком мно­го о Бутро­те³. Ведь для тебя это дело не явля­ет­ся и не будет пред­ме­том боль­шей заботы, неже­ли для меня. Ведь так при­ли­че­ст­ву­ет, — чтобы ты забо­тил­ся о моих делах, о тво­их — я. По этой при­чине я так взял­ся за это, что ниче­го не наме­рен счи­тать более важ­ным.

2. Из тво­е­го пись­ма и из дру­гих я узнал, что Луций Анто­ний⁴ гово­рил на народ­ной сход­ке сквер­но; но како­во оно было, не знаю; ведь ты ниче­го не напи­сал. Насчет Менеде­ма⁵ — хоро­шо. Квинт, во вся­ком слу­чае, повто­ря­ет то, о чем ты пишешь. Лег­ко мирюсь с тем, что ты одоб­ря­ешь мое наме­ре­ние не писать того, что ты от меня потре­бо­вал⁶, и ты одоб­ришь его гораздо боль­ше, если про­чтешь ту речь, о кото­рой я напи­сал тебе сего­дня⁷. То, что ты пишешь о леги­о­нах, вер­но⁸. Но ты, мне кажет­ся, не убеж­ден в этом в доста­точ­ной мере, раз ты наде­ешь­ся, что насчет наших бутрот­цев мож­но закон­чить через сенат. Счи­таю (ведь настоль­ко я пре­д­ви­жу), что в этом мы, види­мо, не победим; но — если даже я оши­ба­юсь в этом — насчет Бутро­та ты не оши­бешь­ся.

3. О речи Окта­вия на народ­ной сход­ке я тако­го же мне­ния, како­го и ты, а при­готов­ле­ния к его играм и Маций и Постум, как упра­ви­те­ли, мне не нра­вят­ся. Сасер­на — достой­ный кол­ле­га⁹. Но все те, как ты пони­ма­ешь, боят­ся мира не менее, неже­ли мы воен­ных дей­ст­вий. Я хотел бы, чтобы Бальб бла­го­да­ря нам изба­вил­ся от недоб­ро­же­ла­тель­но­го отно­ше­ния, но даже сам он не уве­рен в воз­мож­но­сти это­го¹⁰. Поэто­му он замыш­ля­ет иное.

4. Тому, что пер­вая тускуль­ская беседа тебя обо­д­ря­ет, я очень рад; ведь нет луч­ше­го или более доступ­но­го при­бе­жи­ща¹¹. Что Флам­ма хоро­шо гово­рит, меня не огор­ча­ет. Что это за дело тин­да­рид­цев, из-за кото­ро­го он бес­по­ко­ит­ся, не знаю. Тем не менее я их…¹² Те обсто­я­тель­ства, види­мо, вол­ну­ют послед­не­го из пяте­рых¹³, преж­де все­го — тре­бо­ва­ние денег. Об Алек­си­оне¹⁴ скорб­лю, но так как его пора­зи­ла столь тяж­кая болезнь, пола­гаю, что ему повез­ло. Но я хотел бы знать, кого он назна­чил вто­ры­ми наслед­ни­ка­ми, и срок заве­ща­ния¹⁵.