Письма Марка Туллия Цицерона

780. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

Вибон, 25 июля 44 г.

1. До сих пор (ведь я при­ехал в Вибон, к Сик­ке) я совер­шал пла­ва­ние ско­рее с удоб­ст­вом, чем с напря­же­ни­ем; ведь зна­чи­тель­ную часть — на вес­лах; пред­вест­ни­ков¹ — ника­ких. Вот что доволь­но кста­ти: было два зали­ва, кото­рые надо было пере­сечь — Пест­ский и Вибон­ский. И тот и дру­гой мы пере­сек­ли при попу­т­ном вет­ре². Итак, я при­был к Сик­ке на вось­мой день по выезде из пом­пей­ской усадь­бы, после оста­нов­ки в Велии на один день. Там я с боль­шим удо­воль­ст­ви­ем про­был у наше­го Таль­ны³, и более щед­ро­го при­е­ма, осо­бен­но в его отсут­ст­вие, не мог­ло быть. Итак, за семь дней до календ — к Сик­ке; там я, разу­ме­ет­ся, слов­но у себя дома; поэто­му я про­был и сле­дую­щий день. Но, при­быв в Регий, я счи­тал, что там, даль­ний наш путь обсуж­дая⁴, я поду­маю, на тор­го­вом ли судне выехать мне в Пат­ры или же на лег­ком кораб­ле в сто­ро­ну Лев­ко­пет­ры Тарент­ской⁵ и оттуда в Кор­ки­ру, а если на гру­зо­вом, то пря­мо ли из про­ли­ва⁶ или из Сира­куз. Об этом напи­шу тебе из Регия.

2. Кля­нусь, мой Аттик, я часто гово­рю себе:

Отче­го я не с тобой, отче­го не вижу очей Ита­лии⁸ — сво­их уса­де­бок? Но вполне доста­точ­но и того, что я не с тобой, убе­гая — от чего? От опас­но­сти? Но ее имен­но теперь, если не оши­ба­юсь, нет совсем; ведь к ней меня зовет назад твой авто­ри­тет⁹; ведь ты пишешь, что мой отъ­езд пре­воз­но­сят до небес, но с тем, чтобы я воз­вра­тил­ся до январ­ских календ; об этом я, во вся­ком слу­чае, поста­ра­юсь. Ведь я пред­по­чи­таю даже со стра­хом быть дома, неже­ли без стра­ха в тво­их Афи­нах. Все-таки выяс­ни, куда кло­нит­ся дело, и мне либо напи­ши, либо — что я реши­тель­но пред­по­чи­таю — при­не­си весть сам. Об этом доста­точ­но.

3. Пожа­луй­ста, при­ми в хоро­шем смыс­ле, что я обра­ща­юсь к тебе, зная, что тебя это забо­тит боль­ше, чем меня само­го: во имя богов, выяс­ни, выпла­ти мои дол­ги¹⁰. Я оста­вил пре­крас­ный итог, но нуж­на забот­ли­вость, чтобы за иму­ще­ство Клу­вия сона­след­ни­кам было упла­че­но в секс­тиль­ские кален­ды. Как сле­ду­ет вести пере­го­во­ры с Пуб­ли­ли­ем, ты увидишь. Он не дол­жен торо­пить, так как я не исполь­зую пра­ва, но все-таки я очень хочу удо­вле­тво­рить и его. Но Терен­ции что я ска­жу?¹¹ Даже до сро­ка, если можешь. Более того, если ты, как я наде­юсь, вско­ре в Эпир, про­шу тебя сна­ча­ла обес­пе­чить то, что я дол­жен на осно­ва­нии пору­чи­тель­ства, и вполне ула­дить, и оста­вить упла­чен­ным. Но об этом доста­точ­но, и я боюсь, как бы ты не счел, что слиш­ком мно­го.

4. Теперь узнай о моей небреж­но­сти. Я послал тебе кни­гу «О сла­ве». Но в ней то же пред­и­сло­вие, какое и в третьей кни­ге «Ака­де­ми­ков». Это про­изо­шло по той при­чине, что у меня есть сви­ток пред­и­сло­вий. Из него я обыч­но выби­раю вся­кий раз, как начи­наю какое-нибудь сочи­не­ние. И вот, еще в тускуль­ской усадь­бе, так как я не пом­нил, что я уже исполь­зо­вал это пред­и­сло­вие, я вста­вил его в ту кни­гу, кото­рую послал тебе. Но когда я на кораб­ле читал «Ака­де­ми­ки», я заме­тил свою ошиб­ку; поэто­му я тот­час набро­сал новое пред­и­сло­вие и послал тебе. То ты отре­жешь, это при­кле­ишь. Пилии пере­дай при­вет и Атти­ке, моей балов­ни­це и люби­ми­це.