Письма Марка Туллия Цицерона

811. Луцию Муна­цию План­ку, в про­вин­цию Транс­аль­пий­скую Гал­лию

Рим, середи­на декаб­ря 44 г.

Цице­рон План­ку при­вет.

1. Я полу­чил от тебя два пись­ма, повто­ря­ю­щее одно дру­гое¹, что само по себе было для меня дока­за­тель­ст­вом тво­ей забот­ли­во­сти. Ведь я понял, что ты бес­по­ко­ишь­ся о достав­ке мне тво­их с нетер­пе­ни­ем ожи­дае­мых писем. Я полу­чил от них двой­ное наслаж­де­ние, и мне труд­но дать срав­ни­тель­ную оцен­ку — любовь ли твою ко мне сле­ду­ет мне ценить выше или отно­ше­ние к государ­ству? Вооб­ще любовь к оте­че­ству, по край­ней мере, по мое­му суж­де­нию, пре­вы­ше все­го; но при­язнь и союз, осно­ван­ный на рас­по­ло­же­нии, во вся­ком слу­чае, обла­да­ют боль­шой при­вле­ка­тель­но­стью. Поэто­му твое упо­ми­на­ние о дру­же­ских отно­ше­ни­ях с тво­им отцом и о той доб­ро­же­ла­тель­но­сти, с какой ты отно­сил­ся ко мне с дет­ства, и о про­чем, в том же смыс­ле — доста­ви­ли мне неве­ро­ят­ную радость.

2. Опять-таки твое заяв­ле­ние о тво­ем насто­я­щем и буду­щем отно­ше­нии к государ­ству было чрез­вы­чай­но при­ят­но мне, и эта радость была тем боль­шей, что она при­со­еди­ня­лась к упо­мя­ну­то­му выше. Поэто­му я не толь­ко сове­тую тебе, мой Планк, но даже пря­мо молю (я сде­лал это в тех пись­мах, на кото­рые ты самым бла­го­же­ла­тель­ным обра­зом отве­тил²) — направь на государ­ст­вен­ные дела весь свой ум и все стрем­ле­ния. Ничто не может при­не­сти тебе бо́льшую поль­зу и сла­ву, и из всех дел чело­ве­ка самое пре­крас­ное и пре­вос­ход­ное — это ока­зать государ­ству важ­ную услу­гу.

3. Ведь до сего вре­ме­ни — твоя необы­чай­ная доб­рота и муд­рость поз­во­ля­ют мне сво­бод­но выска­зать, что́ я думаю, ты, с помо­щью судь­бы, по-види­мо­му, совер­шил вели­чай­шее дело; хотя ты и не мог бы сде­лать это­го без доб­ле­сти, всё же то, чего ты достиг, боль­шею частью при­пи­сы­ва­ет­ся судь­бе и обсто­я­тель­ствам³. При насто­я­щих же труд­ней­ших обсто­я­тель­ствах вся­кая ока­зан­ная тобой государ­ству помощь будет все­це­ло тво­им соб­ст­вен­ным делом. Нена­висть к Анто­нию со сто­ро­ны всех граж­дан, за исклю­че­ни­ем раз­бой­ни­ков, неве­ро­ят­на. Боль­шая надеж­да на тебя, а на твое вой­ско — боль­шие ожи­да­ния. Во имя богов, не упус­кай слу­чая снис­кать бла­го­дар­ность и сла­ву. Сове­тую тебе так, как сыну; желаю тебе успе­ха так, как себе; уго­ва­ри­ваю тебя так, как уго­ва­ри­ва­ют и ради оте­че­ства и луч­ше­го дру­га.