Письма Марка Туллия Цицерона

826. Луцию Муна­цию План­ку, в про­вин­цию Транс­аль­пий­скую Гал­лию

Рим, вече­ром 20 мар­та 43 г.

Цице­рон План­ку.

1. То, что наш Фур­ний¹ ска­зал о тво­ем отно­ше­нии к делу государ­ства, было чрез­вы­чай­но при­ят­но сена­ту, а рим­ским наро­дом очень одоб­ре­но; но пись­мо, кото­рое было про­чи­та­но в сена­те, как пока­за­лось, совсем не согла­су­ет­ся со сло­ва­ми Фур­ния. Ведь ты выска­зал­ся за мир, когда твой кол­ле­га², слав­ней­ший муж, был оса­жден под­лей­ши­ми раз­бой­ни­ка­ми; либо они долж­ны, сло­жив ору­жие, про­сить мира, либо — если они тре­бу­ют его, сра­жа­ясь, — мир дол­жен родить­ся от победы, а не от согла­ше­ния. Но о том, как были при­ня­ты пись­ма насчет мира, и твое и Лепида, ты смо­жешь узнать от сво­его бра­та³, чест­ней­ше­го мужа, и от Гая Фур­ния.

2. Одна­ко, хотя у тебя само­го нет недо­стат­ка в разу­ме и к тво­им услу­гам долж­ны были быть рас­по­ло­же­ние и пре­дан­ная про­ни­ца­тель­ность бра­та и Фур­ния, все-таки, ввиду мно­го­чис­лен­ных уз тес­ной друж­бы меж­ду нами, я хотел бы, чтобы до тебя дошло неко­то­рое настав­ле­ние, исхо­дя­щее от мое­го авто­ри­те­та. Итак, верь мне, Планк, — все сте­пе­ни досто­ин­ства, каких ты достиг до сего вре­ме­ни (а ты добил­ся самых высо­ких), будут носить назва­ние государ­ст­вен­ных долж­но­стей, но не будут зна­ка­ми досто­ин­ства, если ты не свя­жешь себя с делом сво­бо­ды рим­ско­го наро­да и авто­ри­те­том сена­та. Отде­лись, про­шу, нако­нец, от тех⁴, с кем тебя соеди­ни­ло не твое суж­де­ние, но око­вы, нало­жен­ные обсто­я­тель­ства­ми.

3. При потря­се­нии государ­ства есть мно­го так назы­вае­мых кон­су­ля­ров⁵, из кото­рых никто не при­знан кон­су­ля­ром, если толь­ко он не про­явил по отно­ше­нию к государ­ству духа кон­су­ля­ра. И вот, таким надо быть тебе, с тем чтобы ты, во-пер­вых, ото­шел от сою­за с бес­чест­ны­ми граж­да­на­ми, совер­шен­но непо­хо­жи­ми на тебя, и затем, чтобы ты пред­ло­жил сена­ту и всем чест­ным свои услу­ги в каче­стве совет­чи­ка, руко­во­ди­те­ля, пол­ко­во­д­ца; нако­нец, чтобы ты при­знал, что мир обес­пе­чи­ва­ет­ся не тем, чтобы ору­жие было сло­же­но, а тем, чтобы был отбро­шен страх перед ору­жи­ем и раб­ст­вом. Если ты будешь так и дей­ст­во­вать и думать, тогда ты будешь не толь­ко кон­су­лом и кон­су­ля­ром, но так­же вели­ким кон­су­лом и кон­су­ля­ром. В про­тив­ном слу­чае в этих досто­слав­ных назва­ни­ях государ­ст­вен­ных долж­но­стей не толь­ко не будет ника­ко­го досто­ин­ства, но будет нечто совер­шен­но без­образ­ное.

Дви­жи­мый бла­го­же­ла­тель­но­стью, я напи­сал это несколь­ко суро­во; про­ве­рив это спо­со­бом, достой­ным тебя, ты пой­мешь, что оно истин­но.