11. (1) Хотя, пред­по­чи­тая новое и чуже­зем­ное древ­не­му и отче­му, мы пре­да­ли забве­нию все боже­ские и чело­ве­че­ские обы­чаи, я счел небес­по­лез­ным сооб­щить это, дослов­но дер­жась пре­да­ния.

(2) У неко­то­рых писа­те­лей я читаю, что сам­ни­ты дожда­лись исхо­да сра­же­ния и лишь тогда при­шли на помощь рим­ля­нам, когда бит­ва уже была кон­че­на. (3) То же и у лати­нов: они были уже раз­би­ты, когда лави­ний­цы, тянув­шие в нере­ши­тель­но­сти вре­мя, дви­ну­лись нако­нец на под­мо­гу. (4) Но едва пере­до­вые зна­ме­на и часть их отряда мино­ва­ли город­ские ворота, как, полу­чив весть о пора­же­нии лати­нов, они повер­ну­ли зна­ме­на и пошли назад в город, а их пре­тор по име­ни Мили­о­ний, гово­рят, про­из­нес: «За этот недаль­ний поход нам при­дет­ся запла­тить рим­ля­нам хоро­шую цену!»

(5) Уцелев­шие в бит­ве лати­ны раз­бе­жа­лись во все сто­ро­ны, а потом, собрав­шись вме­сте, нашли себе убе­жи­ще в горо­де Вес­ция. Когда дер­жа­ли там совет, их пол­ко­во­дец Нуми­зий утвер­ждал, (6) что в дей­ст­ви­тель­но­сти Марс был ко всем оди­на­ков, оба вой­ска понес­ли рав­ный урон и, хотя сла­ва победы доста­лась рим­ля­нам, в осталь­ном они разде­ля­ют участь побеж­ден­ных: (7) оба кон­суль­ских шат­ра погру­же­ны в скорбь — один из-за жесто­кой каз­ни сына, дру­гой из-за гибе­ли обре­чен­но­го в жерт­ву кон­су­ла; все вой­ско раз­гром­ле­но, гаста­ты и прин­ци­пы пере­би­ты, при­чем изби­е­ние шло и перед зна­ме­на­ми и поза­ди них, и лишь три­а­рии под конец попра­ви­ли дело; (8) и пусть силы лати­нов понес­ли такие же поте­ри, одна­ко Лаций и зем­ли воль­сков, где мож­но набрать попол­не­ние, бли­же, чем Рим, (9) так что, будь на то согла­сье собрав­ших­ся, он быст­ро набе­рет моло­дежь латин­ско­го и воль­ск­ско­го пле­ме­ни, вер­нет­ся с гото­вым к бою вой­ском в Капую и сво­им вне­зап­ным появ­ле­ни­ем оше­ло­мит рим­лян, кото­рые теперь мень­ше все­го ожи­да­ют напа­де­ния.

(10) По Лацию и сре­ди воль­сков разо­сла­ли обман­ные пись­ма, а так как не участ­во­вав­ших в сра­же­нии лег­че лег­ко­го было заста­вить пове­рить во что угод­но, ото­всюду при­бы­ли бес­по­рядоч­ные, в спеш­ке набран­ные вой­ска. (11) Эти-то пол­чи­ща встре­тил у Три­фа­на — меж­ду Сину­ес­сой и Мин­тур­на­ми — кон­сул Торк­ват. Не выби­рая места для лаге­ря, про­тив­ни­ки сва­ли­ли в кучу свою с.376 покла­жу и всту­пи­ли в бой. Тут вой­на и была реше­на, (12) ибо силы лати­нов ока­за­лись так подо­рва­ны, что, когда кон­сул повел вои­нов-победи­те­лей разо­рять их зем­ли, они все сда­лись ему, а сле­дом за ними сда­лись и кам­пан­цы.

(13) У Лация и Капуи в нака­за­ние ото­бра­ли часть земель. Зем­ли лати­нов вме­сте с зем­ля­ми при­вер­на­тов и Фалер­на, при­над­ле­жав­шие преж­де кам­пан­цам, вплоть до реки Воль­тур­на рас­пре­де­ли­ли меж­ду рим­ски­ми пле­бе­я­ми. (14) Каж­до­му выде­ли­ли по два юге­ра в Лации, при­чем с добав­кой трех чет­вер­тей юге­ра из вла­де­ний при­вер­на­тов, а в Фалерн­ской обла­сти по три юге­ра, то есть на чет­верть юге­ра боль­ше ради уда­лен­но­сти места. (15) Нака­за­ние лати­нов не кос­ну­лось лав­рен­тий­цев и кам­пан­ских всад­ни­ков, так как они не были при­част­ны к измене. Поста­но­ви­ли воз­об­но­вить дого­вор с лав­рен­тий­ца­ми, и с той поры он воз­об­нов­ля­ет­ся еже­год­но после деся­то­го дня Латин­ских тор­жеств³². (16) Кам­пан­ским всад­ни­кам было даро­ва­но рим­ское граж­дан­ство, и в озна­ме­но­ва­ние это­го на стене рим­ско­го хра­ма Касто­ра укре­пи­ли мед­ную дос­ку³³. Кам­пан­ский народ полу­чил так­же рас­по­ря­же­ние еже­год­но выпла­чи­вать каж­до­му из всад­ни­ков — а было их тыся­ча шесть­сот — по четы­ре­ста пять­де­сят дена­ри­ев³⁴.