История Рима от основания города

Книга XXXI, гл. 7

7. (1) Кон­сул созвал граж­дан на Мар­со­во поле на народ­ное собра­ние и, перед тем как цен­ту­рии пошли голо­со­вать, обра­тил­ся к сход­ке³⁵ со сле­дую­щей речью: (2) «Сда­ет­ся мне, кви­ри­ты³⁶, что не при­хо­дит­ся вам выби­рать меж­ду вой­ной и миром, ибо Филипп тако­го выбо­ра вам не оста­вил, и на суше и на море он уже начал гото­вить боль­шую, тяж­кую вой­ну, а решать при­хо­дит­ся толь­ко одно: посы­лать ли леги­о­ны в Македо­нию или встре­чать вра­га здесь, на ита­лий­ской зем­ле. (3) Может быть, до недав­них пор вам не дово­ди­лось испы­тать, како­ва тут раз­ни­ца, но в послед­нюю Пуни­че­скую вой­ну вы позна­ли ее на опы­те. Нет сомне­ния: при­ди мы на помощь жите­лям Сагун­та, когда они ока­за­лись в оса­де и умо­ля­ли нас о помо­щи, столь же реши­тель­но и быст­ро, как наши пред­ки в свое вре­мя высту­пи­ли на под­держ­ку мамер­тин­цев³⁷, мы изба­ви­лись бы от бед­ст­вий, кото­рые сами же про­мед­ле­ни­ем сво­им себе на горе навлек­ли на Ита­лию, и вой­на отбу­ше­ва­ла бы в Испа­нии. (4) Бес­спор­но и то, что, вовре­мя послав в Македо­нию Леви­на во гла­ве флота, угро­жав­ше­го тут же раз­вер­нуть бое­вые дей­ст­вия у мор­ских ее бере­гов, мы при­нуди­ли остать­ся на месте того же Филип­па, когда он в пись­мах и через послов дого­во­рил­ся уже с Ган­ни­ба­лом и с.9 готов был пере­не­сти вой­ну в Ита­лию³⁸. (5) Теперь Ган­ни­бал изгнан, кар­фа­ге­няне раз­би­ты — так поче­му же мы мед­лим сде­лать то самое, на что реши­лись, когда враг сто­ял на нашей зем­ле? (6) При­ми­рим­ся с паде­ни­ем Афин, как при­ми­ри­лись мы когда-то с паде­ни­ем Сагун­та, и выка­жем тем царю всю нашу сла­бость, (7) и не через пять меся­цев, что пона­до­би­лись тогда Ган­ни­ба­лу, а через пять дней все­го Филипп, отплыв из Корин­фа³⁹, появит­ся в Ита­лии. (8) Вы ска­же­те, что никак нель­зя рав­нять Филип­па с Ган­ни­ба­лом, а македо­нян с кар­фа­ге­ня­на­ми. Пусть так. Но уж с Пирром-то во вся­ком слу­чае рав­нять его мож­но. Да что я гово­рю: рав­нять! Этот явно пре­вос­хо­дит того, да и народ македон­ский несрав­нен­но силь­нее. (9) Эпир все­гда был и до сего дня оста­ет­ся ничтож­ным при­дат­ком Македо­нии, а в руках у Филип­па весь Пело­пон­нес, под его вла­стью Аргос, гор­дый не толь­ко древ­ней сво­ей сла­вой, но и тем, что там нашел конец Пирр⁴⁰. (10) Срав­ни­те ту пору с нынеш­ней: во вре­ме­на Пир­ра Ита­лия про­цве­та­ла — не в при­мер тому, что сей­час; не рас­тра­че­ны были наши силы, гото­вые к бою сто­я­ли пол­ко­вод­цы и армии, кото­рых нын­че погло­ти­ла Пуни­че­ская вой­на, но и с ними сумел Пирр спра­вить­ся, победи­те­лем подо­шел почти к самым сте­нам Рима⁴¹. (11) На помощь ему тогда под­ня­лись не толь­ко жите­ли Тарен­та и с ними при­бреж­ные обла­сти, что зовут­ся Вели­кой Гре­ци­ей, — это мож­но понять, у них и про­зва­ние то же, и язык общий, — но от нас отпа­ли еще и лукан­цы, брут­тий­цы, сам­ни­ты. (12) Что ж вы дума­е­те — теперь, едва Филипп появит­ся в Ита­лии, они оста­нут­ся спо­кой­ны и сохра­нят нам вер­ность? Были они вер­ны нам при Ган­ни­ба­ле? Ни разу наро­ды эти не упу­сти­ли слу­чая пре­дать нас — раз­ве что не было вождя, к кому пере­бе­жать. (13) Если бы не реши­лись вы пере­пра­вить­ся в Афри­ку, Ган­ни­бал и кар­фа­ге­няне и сего­дня сто­я­ли бы в Ита­лии. Пусть же вой­на обру­шит­ся не на Ита­лию, а на Македо­нию, пусть лежат опу­сто­шен­ные огнем и мечом не наши, а ее горо­да и нивы. (14) Мы зна­ем по опы­ту, что наше ору­жие силь­нее, что бое­вые дей­ст­вия удач­нее, когда раз­во­ра­чи­ва­ют­ся не на род­ной зем­ле, а за ее пре­де­ла­ми. Иди­те же, да сопут­ст­ву­ют вам боги, голо­суй­те и при­ка­жи­те начать вой­ну, кото­рую в сво­ем поста­нов­ле­нии пред­ла­га­ют сена­то­ры. (15) Не я, кон­сул, жду от вас тако­го реше­ния, а воис­ти­ну сами боги бес­смерт­ные: совер­шая жерт­во­при­но­ше­ния, я молил их даро­вать этой войне исход бла­го­при­ят­ный для меня, для сена­та, для вас, для союз­ни­ков и лати­нов, для фло­тов и войск наших, и они зна­ме­ни­я­ми сво­и­ми воз­ве­сти­ли, что все завер­шит­ся удач­но и счаст­ли­во».