Текст приводится по изданию: Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах, М.: издательство «Наука», 1994. Издание второе, исправленное и дополненное. Т. II.
Перевод Г. А. Стратановского и К. П. Лампсакова, обработка перевода для настоящего переиздания — С. С. Аверинцева, переработка комментария — М. Л. Гаспарова.
Сверка перевода сделана по последнему научному изданию жизнеописаний Плутарха: Plutarchi Vitae parallelae, recogn. Cl. Lindscog et K. Ziegler, iterum recens. K. Ziegler, Lipsiae, 1957—1973. V. I—III. Из существующих переводов Плутарха на разные языки переводчик преимущественно пользовался изданием: Plutarch. Grosse Griechen und Römer / Eingel, und Übers, u. K. Ziegler. Stuttgart; Zürich, 1954. Bd. 1—6 и комментариями к нему.
Издание подготовили С. С. Аверинцев, М. Л. Гаспаров, С. П. Маркиш. Ответственный редактор С. С. Аверинцев.
Параграфы внутри текста проставлены редакцией сайта по лёбовскому изданию 1919/1967 г., на левом поле — по изданию Линдскога и Циглера 1935 г.

Plutarchi Vitae parallelae. C. Sintenis, Teubner, 1881.
Plutarchi Vitae parallelae. Cl. Lindskog et K. Ziegler, Teubner, 1935.
Plutarchi Vitae parallelae, with Eng. transl. by B. Perrin, Loeb Classical Library, 1919/1967.

1. Lindskog-
Zieg­ler
(1) … Когда Сул­ла захва­тил власть, он не смог ни угро­за­ми, ни обе­ща­ни­я­ми побудить Цеза­ря к раз­во­ду с Кор­не­ли­ей, доче­рью Цин­ны, быв­ше­го одно вре­мя еди­но­лич­ным вла­сти­те­лем Рима; поэто­му Сул­ла кон­фис­ко­вал при­да­ное Кор­не­лии. 2При­чи­ной же нена­ви­сти Сул­лы к Цеза­рю было род­ство послед­не­го с Мари­ем, ибо Марий Стар­ший был женат на Юлии, тет­ке Цеза­ря; от это­го бра­ка родил­ся Марий Млад­ший, кото­рый был, сле­до­ва­тель­но, двою­род­ным бра­том Цеза­ря. (2) 3Заня­тый вна­ча­ле мно­го­чис­лен­ны­ми убий­ства­ми и неот­лож­ны­ми дела­ми, Сул­ла не обра­щал на Цеза­ря вни­ма­ния, но тот, не доволь­ст­ву­ясь этим, высту­пил пуб­лич­но, доби­ва­ясь жре­че­ской долж­но­сти1, хотя сам едва достиг юно­ше­ско­го воз­рас­та. Сул­ла вос­про­ти­вил­ся это­му и сде­лал так, что Цезарь потер­пел неуда­чу. 4Он наме­ре­вал­ся даже уни­что­жить Цеза­ря и, когда ему гово­ри­ли, что бес­смыс­лен­но уби­вать тако­го маль­чиш­ку, отве­тил: «Вы ниче­го не пони­ма­е­те, если не види­те, что в этом маль­чиш­ке — мно­го Мари­ев». (3) 5Когда Цезарь узнал об этих сло­вах Сул­лы, он дол­гое вре­мя скры­вал­ся, ски­та­ясь в зем­ле саби­нян. 6Но одна­жды, когда он зане­мог и его пере­но­си­ли из одно­го дома в дру­гой, он наткнул­ся ночью на отряд сул­лан­ских вои­нов, осмат­ри­вав­ших эту мест­ность, чтобы задер­жи­вать всех скры­ваю­щих­ся. 7Дав началь­ни­ку отряда Кор­не­лию два талан­та, Цезарь добил­ся того, что был отпу­щен, и тот­час, добрав­шись до моря, отплыл в Вифи­нию, к царю Нико­меду.

(4) 8Про­ведя здесь немно­го вре­ме­ни, он на обрат­ном пути у ост­ро­ва Фар­ма­кус­сы2 был захва­чен в плен пира­та­ми, кото­рые уже тогда име­ли боль­шой флот и с помо­щью сво­их бес­чис­лен­ных кораб­лей власт­во­ва­ли над морем. 2. (1) Когда пира­ты потре­бо­ва­ли у него выку­па в два­дцать талан­тов, Цезарь рас­сме­ял­ся, заявив, что они не зна­ют, кого захва­ти­ли в плен, и сам пред­ло­жил дать им пять­де­сят талан­тов. 2Затем, разо­слав сво­их людей в раз­лич­ные горо­да за день­га­ми, он остал­ся сре­ди этих сви­ре­пых кили­кий­цев с одним толь­ко дру­гом и дву­мя слу­га­ми; несмот­ря на это, он вел себя так высо­ко­мер­но, что вся­кий раз, соби­ра­ясь отдох­нуть, посы­лал при­ка­зать пира­там, чтобы те не шуме­ли. (2) 3Трид­цать восемь дней про­был он у пира­тов, ведя себя так, как если бы они были его тело­хра­ни­те­ля­ми, а не он их плен­ни­ком, и без малей­ше­го стра­ха забав­лял­ся и шутил с ними. 4Он писал поэ­мы и речи, декла­ми­ро­вал их пира­там и тех, кто не выра­жал сво­его вос­хи­ще­ния, назы­вал в лицо неуча­ми и вар­ва­ра­ми, часто со сме­хом угро­жая пове­сить их. (3) Те же охот­но выслу­ши­ва­ли эти воль­ные речи, видя в них про­яв­ле­ние бла­го­ду­шия и шут­ли­во­сти. 5Одна­ко, как толь­ко при­бы­ли выкуп­ные день­ги из Миле­та и Цезарь, выпла­тив их, был осво­бож­ден, он тот­час сна­рядил кораб­ли и вышел из милет­ской гава­ни про­тив пира­тов. Он застал их еще сто­я­щи­ми на яко­ре у ост­ро­ва и захва­тил в плен бо́льшую часть из них. 6Захва­чен­ные богат­ства он взял себе в каче­стве добы­чи, а людей заклю­чил в тюрь­му в Пер­га­ме. Сам он отпра­вил­ся к Юнку, намест­ни­ку Азии, нахо­дя, что тому, как пре­то­ру, над­ле­жит нака­зать взя­тых в плен пира­тов. (4) 7Одна­ко Юнк, смот­рев­ший с зави­стью на захва­чен­ные день­ги (ибо их было нема­ло), заявил, что зай­мет­ся рас­смот­ре­ни­ем дела плен­ни­ков, когда у него будет вре­мя; тогда Цезарь, рас­про­щав­шись с ним, напра­вил­ся в Пер­гам, при­ка­зал выве­сти пира­тов и всех до еди­но­го рас­пять, как он часто пред­ска­зы­вал им на ост­ро­ве, когда они счи­та­ли его сло­ва шут­кой.

3. (1) Тем вре­ме­нем могу­ще­ство Сул­лы пошло на убыль, а дру­зья Цеза­ря ста­ли звать его в Рим. Одна­ко Цезарь сна­ча­ла отпра­вил­ся на Родос, в шко­лу Апол­ло­ния, сына Моло­на, у кото­ро­го учил­ся и Цице­рон и кото­рый сла­вил­ся не толь­ко ора­тор­ским искус­ст­вом, но и сво­и­ми нрав­ст­вен­ны­ми досто­ин­ства­ми. 2Цезарь, как сооб­ща­ют, и от при­ро­ды был в выс­шей сте­пе­ни ода­рен спо­соб­но­стя­ми к крас­но­ре­чию на государ­ст­вен­ном попри­ще и рев­ност­но упраж­нял свое даро­ва­ние, так что, бес­спор­но, ему при­над­ле­жа­ло вто­рое место3 в этом искус­стве; 3одна­ко пер­вен­ст­во­вать в крас­но­ре­чии он отка­зал­ся, заботясь боль­ше о том, чтобы стать пер­вым бла­го­да­ря вла­сти и силе ору­жия; (2) будучи занят воен­ны­ми и граж­дан­ски­ми пред­при­я­ти­я­ми, с помо­щью кото­рых он под­чи­нил себе государ­ство, он не дошел в ора­тор­ском искус­стве до того пре­де­ла, кото­рый был ему ука­зан при­ро­дой. 4Позд­нее в сво­ем про­из­веде­нии, направ­лен­ном про­тив сочи­не­ния Цице­ро­на о Катоне4, он сам про­сил не срав­ни­вать это сло­во вои­на с искус­ной речью ода­рен­но­го ора­то­ра, посвя­тив­ше­го мно­го вре­ме­ни усо­вер­шен­ст­во­ва­нию сво­его дара.

4. (1) По при­бы­тии в Рим Цезарь при­влек к суду Дола­бел­лу по обви­не­нию в вымо­га­тель­ствах в про­вин­ции, и мно­гие из гре­че­ских горо­дов пред­ста­ви­ли ему свиде­те­лей. 2Дола­бел­ла, одна­ко, был оправ­дан. Чтобы отбла­го­да­рить гре­ков за их усер­дие, Цезарь взял­ся вести их дело, кото­рое они нача­ли у пре­то­ра Македо­нии Мар­ка Лукул­ла про­тив Пуб­лия Анто­ния, обви­няя его во взя­точ­ни­че­стве. (2) 3Цезарь так энер­гич­но повел дело, что Анто­ний обра­тил­ся с жало­бой к народ­ным три­бу­нам в Рим, ссы­ла­ясь на то, что в Гре­ции он не нахо­дит­ся в рав­ном поло­же­нии с гре­ка­ми.

4В самом Риме Цезарь, бла­го­да­ря сво­им крас­но­ре­чи­вым защи­ти­тель­ным речам в судах, добил­ся бле­стя­щих успе­хов, а сво­ей веж­ли­во­стью и лас­ко­вой обхо­ди­тель­но­стью стя­жал любовь про­сто­на­ро­дья, ибо он был более вни­ма­те­лен к каж­до­му, чем мож­но было ожи­дать в его воз­расте. (3) 5Да и его обеды, пиры и вооб­ще бле­стя­щий образ жиз­ни содей­ст­во­ва­ли посте­пен­но­му росту его вли­я­ния в государ­стве. 6Сна­ча­ла завист­ни­ки Цеза­ря не обра­ща­ли на это вни­ма­ния, счи­тая, что он будет забыт сра­зу же после того, как иссяк­нут его сред­ства. 7Лишь когда было позд­но, когда эта сила уже так вырос­ла, что ей труд­но было что-либо про­ти­во­по­ста­вить, и напра­ви­лась пря­мо на нис­про­вер­же­ние суще­ст­ву­ю­ще­го строя, они поня­ли, что нель­зя счи­тать незна­чи­тель­ным нача­ло ни в каком деле. То, что не пре­се­че­но в заро­ды­ше, быст­ро воз­рас­та­ет, ибо в самом пре­не­бре­же­нии оно нахо­дит усло­вия для бес­пре­пят­ст­вен­но­го раз­ви­тия. (4) 8Цице­рон, как кажет­ся, был пер­вым, кто счи­тал подо­зри­тель­ной и вну­шаю­щей опа­се­ния дея­тель­ность Цеза­ря, по внеш­но­сти спо­кой­ную, подоб­но глад­ко­му морю, и рас­по­знал в этом чело­ве­ке сме­лый и реши­тель­ный харак­тер, скры­ваю­щий­ся под мас­кой лас­ко­во­сти и весе­ло­сти. Он гово­рил, что во всех помыс­лах и обра­зе дей­ст­вий Цеза­ря он усмат­ри­ва­ет тиран­ни­че­ские наме­ре­ния. 9«Но, — добав­лял он, — когда я вижу, как тща­тель­но уло­же­ны его воло­сы и как он поче­сы­ва­ет голо­ву одним паль­цем5, мне все­гда кажет­ся, что этот чело­век не может замыш­лять такое пре­ступ­ле­ние, как нис­про­вер­же­ние рим­ско­го государ­ст­вен­но­го строя». Но об этом — поз­же.

5. (1) Пер­вое дока­за­тель­ство люб­ви к нему наро­да Цезарь полу­чил в то вре­мя, когда, доби­ва­ясь долж­но­сти воен­но­го три­бу­на одно­вре­мен­но с Гаем Пом­пи­ли­ем, был избран бо́льшим чис­лом голо­сов, неже­ли тот, 2вто­рое же, и еще более явное, когда после смер­ти сво­ей тет­ки Юлии, жены Мария, он не толь­ко про­из­нес на фору­ме бле­стя­щую похваль­ную речь умер­шей, но и осме­лил­ся выста­вить во вре­мя похо­рон изо­бра­же­ния Мария, кото­рые были пока­за­ны впер­вые со вре­ме­ни при­хо­да к вла­сти Сул­лы, так как Марий и его сто­рон­ни­ки были объ­яв­ле­ны вра­га­ми государ­ства. (2) 3Неко­то­рые под­ня­ли голос про­тив это­го поступ­ка, но народ кри­ком и гром­ки­ми руко­плес­ка­ни­я­ми пока­зал свое одоб­ре­ние Цеза­рю, кото­рый спу­стя столь дол­гое вре­мя как бы воз­вра­щал честь Мария из Аида в Рим.

4Дер­жать над­гроб­ные речи при погре­бе­нии ста­рых жен­щин было у рим­лян в обы­чае, в отно­ше­нии же моло­дых тако­го обы­чая не было, и пер­вым сде­лал это Цезарь, когда умер­ла его жена. 5И это вызва­ло одоб­ре­ние наро­да и при­влек­ло его сим­па­тии к Цеза­рю, как к чело­ве­ку крот­ко­го и бла­го­род­но­го нра­ва. (3) 6После похо­рон жены он отпра­вил­ся в Испа­нию в каче­стве кве­сто­ра при пре­то­ре Вете­ре, кото­ро­го он все­гда почи­тал и сына кото­ро­го поз­же, когда сам стал пре­то­ром[1], сде­лал кве­сто­ром. 7Вер­нув­шись после отправ­ле­ния этой долж­но­сти, он женил­ся третьим бра­ком6 на Пом­пее, имея от Кор­не­лии дочь, кото­рую впо­след­ст­вии выдал замуж за Пом­пея Маг­на.

(4) 8Щед­ро рас­то­чая свои день­ги и поку­пая, каза­лось, ценой вели­чай­ших трат крат­кую и непроч­ную сла­ву, в дей­ст­ви­тель­но­сти же стя­жая вели­чай­шие бла­га за деше­вую цену, он, как гово­рят, преж­де чем полу­чить первую долж­ность, имел дол­гов на тыся­чу три­ста талан­тов. (5) 9Назна­чен­ный смот­ри­те­лем Аппи­е­вой доро­ги7, он издер­жал мно­го соб­ст­вен­ных денег, затем, будучи эди­лом, выста­вил три­ста два­дцать пар гла­ди­а­то­ров, а пыш­ны­ми издерж­ка­ми на теат­ры, цере­мо­нии и обеды затмил всех сво­их пред­ше­ст­вен­ни­ков. Но и народ, со сво­ей сто­ро­ны, стал настоль­ко рас­по­ло­жен к нему, что каж­дый выис­ки­вал новые долж­но­сти и поче­сти, кото­ры­ми мож­но было воз­на­гра­дить Цеза­ря.

6. (1) Рим тогда разде­лял­ся на два ста­на — при­вер­жен­цев Сул­лы, имев­ших боль­шую силу, и сто­рон­ни­ков Мария, кото­рые были пол­но­стью раз­гром­ле­ны, уни­же­ны и вла­чи­ли жал­кое суще­ст­во­ва­ние. Чтобы вновь укре­пить и пове­сти за собой мари­ан­цев, Цезарь, когда вос­по­ми­на­ния о его щед­ро­сти в долж­но­сти эди­ла были еще све­жи, ночью при­нес на Капи­то­лий и поста­вил сде­лан­ные втайне изо­бра­же­ния Мария и богинь Победы, несу­щих тро­феи. (2) 2На сле­дую­щее утро вид этих бле­стев­ших золо­том и сде­лан­ных чрез­вы­чай­но искус­но изо­бра­же­ний, над­пи­си на кото­рых повест­во­ва­ли о победах над ким­вра­ми, вызвал у смот­ря­щих чув­ство изум­ле­ния перед отва­гой чело­ве­ка, воз­двиг­нув­ше­го их (имя его, конеч­но, не оста­лось неиз­вест­ным). Слух об этом вско­ре рас­про­стра­нил­ся, и рим­ляне сбе­жа­лись поглядеть на изо­бра­же­ния. (3) 3При этом одни кри­ча­ли, что Цезарь замыш­ля­ет тиран­нию, вос­ста­нав­ли­вая поче­сти, погре­бен­ные зако­на­ми и поста­нов­ле­ни­я­ми сена­та, и что он испы­ты­ва­ет народ, желая узнать, готов ли тот, под­куп­лен­ный его щед­ро­стью, покор­но тер­петь его шут­ки и затеи. 4Мари­ан­цы же, напро­тив, сра­зу появив­шись во мно­же­стве, под­бо­д­ря­ли друг дру­га и с руко­плес­ка­ни­я­ми запол­ни­ли Капи­то­лий; (4) 5у мно­гих из них высту­пи­ли сле­зы радо­сти при виде изо­бра­же­ния Мария, и они пре­воз­но­си­ли Цеза­ря вели­чай­ши­ми похва­ла­ми, как един­ст­вен­но­го чело­ве­ка, кото­рый досто­ин род­ства с Мари­ем. 6По это­му пово­ду было созва­но заседа­ние сена­та, и Лута­ций Катул, поль­зо­вав­ший­ся тогда наи­боль­шим вли­я­ни­ем у рим­лян, высту­пил с обви­не­ни­ем про­тив Цеза­ря, бро­сив извест­ную фра­зу: «Итак, Цезарь поку­ша­ет­ся на государ­ство уже не путем под­ко­па, но с осад­ны­ми маши­на­ми». 7Но Цезарь так уме­ло высту­пил в свою защи­ту, что сенат остал­ся удо­вле­тво­рен­ным, и сто­рон­ни­ки Цеза­ря еще более осме­ле­ли и при­зы­ва­ли его ни перед чем не отсту­пать в сво­их замыс­лах, ибо под­держ­ка наро­да обес­пе­чит ему пер­вен­ство и победу над про­тив­ни­ка­ми.

7. (1) Меж­ду тем умер вер­хов­ный жрец Метелл, и два извест­ней­ших чело­ве­ка, поль­зо­вав­ших­ся огром­ным вли­я­ни­ем в сена­те, — Сер­ви­лий Исаврий­ский и Катул, — боро­лись друг с дру­гом, доби­ва­ясь этой долж­но­сти. Цезарь не отсту­пил перед ними и так­же выста­вил в Народ­ном собра­нии свою кан­дида­ту­ру. (2) 2Каза­лось, что все соис­ка­те­ли поль­зу­ют­ся рав­ною под­держ­кой, но Катул, из-за высо­ко­го поло­же­ния, кото­рое он зани­мал, более дру­гих опа­сал­ся неяс­но­го исхо­да борь­бы и пото­му начал пере­го­во­ры с Цеза­рем, пред­ла­гая ему боль­шую сум­му денег, если он отка­жет­ся от сопер­ни­че­ства. Цезарь, одна­ко, отве­тил, что будет про­дол­жать борь­бу, даже если для это­го при­дет­ся еще бо́льшую сум­му взять в долг. 3В день выбо­ров, про­ща­ясь со сво­ей мате­рью, кото­рая про­сле­зи­лась, про­во­жая его до две­рей, он ска­зал: «Сего­дня, мать, ты увидишь сво­его сына либо вер­хов­ным жре­цом, либо изгнан­ни­ком». (3) 4На выбо­рах Цезарь одер­жал верх и этим вну­шил сена­ту и зна­ти опа­се­ние, что он смо­жет увлечь народ на любую дер­зость.

5Поэто­му Пизон и Катул упре­ка­ли Цице­ро­на, поща­див­ше­го Цеза­ря, кото­рый был заме­шан в заго­во­ре Кати­ли­ны. (4) 6Как извест­но, Кати­ли­на наме­ре­вал­ся не толь­ко сверг­нуть суще­ст­ву­ю­щий строй, но и уни­что­жить вся­кую власть и про­из­ве­сти пол­ный пере­во­рот. Сам он поки­нул город, когда про­тив него появи­лись лишь незна­чи­тель­ные ули­ки, а важ­ней­шие замыс­лы оста­ва­лись еще скры­ты­ми, Лен­ту­ла же и Цете­га оста­вил в Риме, чтобы они про­дол­жа­ли пле­сти заго­вор.

7Неиз­вест­но, ока­зы­вал ли тай­но Цезарь в чем-нибудь под­держ­ку и выра­жал ли сочув­ст­вие этим людям, но в сена­те, когда они были пол­но­стью изоб­ли­че­ны и кон­сул Цице­рон спра­ши­вал у каж­до­го сена­то­ра его мне­ние о нака­за­нии винов­ных, все выска­зы­ва­лись за смерт­ную казнь, (5) 8пока оче­редь не дошла до Цеза­ря, кото­рый высту­пил с зара­нее обду­ман­ной речью, заявив, что уби­вать без суда людей, выдаю­щих­ся по про­ис­хож­де­нию сво­е­му и досто­ин­ству, неспра­вед­ли­во и не в обы­чае рим­лян, если это не вызва­но край­ней необ­хо­ди­мо­стью. 9Если же впредь до пол­ной победы над Кати­ли­ной они будут содер­жать­ся под стра­жей в ита­лий­ских горо­дах, кото­рые может выбрать сам Цице­рон, то поз­же сенат смо­жет в обста­нов­ке мира и спо­кой­ст­вия решить вопрос о судь­бе каж­до­го из них.

8. (1) Это пред­ло­же­ние пока­за­лось настоль­ко чело­ве­ко­лю­би­вым и было так силь­но и убеди­тель­но обос­но­ва­но, что не толь­ко те, кто высту­пал после Цеза­ря, при­со­еди­ни­лись к нему, но и мно­гие из гово­рив­ших ранее ста­ли отка­зы­вать­ся от сво­его мне­ния и под­дер­жи­вать пред­ло­же­ние Цеза­ря, пока оче­редь не дошла до Като­на и Кату­ла. 2Эти же нача­ли горя­чо воз­ра­жать, а Катон даже выска­зал в сво­ей речи подо­зре­ние про­тив Цеза­ря и высту­пил про­тив него со всей рез­ко­стью. (2) Нако­нец, было реше­но каз­нить заго­вор­щи­ков, а когда Цезарь выхо­дил из зда­ния сена­та, то на него набро­си­лось с обна­жен­ны­ми меча­ми мно­го сбе­жав­ших­ся юно­шей из чис­ла охра­няв­ших тогда Цице­ро­на. 3Но, как сооб­ща­ют, Кури­он, при­крыв Цеза­ря сво­ей тогой, бла­го­по­луч­но вывел его, да и сам Цице­рон, когда юно­ши огля­ну­лись, зна­ком удер­жал их, либо испу­гав­шись наро­да, либо вооб­ще счи­тая такое убий­ство неспра­вед­ли­вым и про­ти­во­за­кон­ным. (3) 4Если все это прав­да, то я не пони­маю, поче­му Цице­рон в сочи­не­нии о сво­ем кон­суль­стве8 ниче­го об этом не гово­рит. Поз­же его обви­ня­ли в том, что он не вос­поль­зо­вал­ся пред­ста­вив­шей­ся тогда пре­крас­ной воз­мож­но­стью изба­вить­ся от Цеза­ря, а испу­гал­ся наро­да, необы­чай­но при­вя­зан­но­го к Цеза­рю. 5Эта при­вя­зан­ность про­яви­лась через несколь­ко дней, когда Цезарь при­шел в сенат, чтобы защи­щать­ся про­тив выдви­ну­тых подо­зре­ний, и был встре­чен враж­деб­ным шумом. Видя, что заседа­ние затя­ги­ва­ет­ся доль­ше обыч­но­го, народ с кри­ка­ми сбе­жал­ся и обсту­пил зда­ние, насто­я­тель­но тре­буя отпу­стить Цеза­ря.

(4) 6Поэто­му и Катон, силь­но опа­са­ясь вос­ста­ния неиму­щих, кото­рые, воз­ла­гая надеж­ды на Цеза­ря, вос­пла­ме­ня­ли и весь народ, убедил сенат учредить еже­ме­сяч­ные хлеб­ные разда­чи для бед­ня­ков. 7Это при­ба­ви­ло к осталь­ным рас­хо­дам государ­ства новый — в сум­ме семи мил­ли­о­нов пяти­сот тысяч драхм еже­год­но, но зато отвра­ти­ло непо­сред­ст­вен­но угро­жав­шую вели­кую опас­ность, так как лиши­ло Цеза­ря боль­шей части его вли­я­ния как раз в то вре­мя, когда он соби­рал­ся занять долж­ность пре­то­ра и вслед­ст­вие это­го дол­жен был стать еще опас­нее.

9. (1) Одна­ко год его пре­ту­ры про­шел спо­кой­но, и лишь в соб­ст­вен­ном доме Цеза­ря про­изо­шел непри­ят­ный слу­чай. 2Был некий чело­век9 из чис­ла ста­рин­ной зна­ти, извест­ный сво­им богат­ст­вом и крас­но­ре­чи­ем, но в бес­чин­стве и дер­зо­сти не усту­пав­ший нико­му из про­слав­лен­ных рас­пут­ни­ков. (2) 3Он был влюб­лен в Пом­пею, жену Цеза­ря, и поль­зо­вал­ся вза­им­но­стью. Но жен­ские ком­на­ты стро­го охра­ня­лись, а мать Цеза­ря Авре­лия, почтен­ная жен­щи­на, сво­им посто­ян­ным наблюде­ни­ем за невест­кой дела­ла свида­ния влюб­лен­ных труд­ны­ми и опас­ны­ми.

(3) 4У рим­лян есть боги­ня, кото­рую они назы­ва­ют Доб­рою10, а гре­ки — Жен­скою. Фри­гий­цы выда­ют ее за свою, счи­тая супру­гою их царя Мида­са, рим­ляне утвер­жда­ют, что это ним­фа Дри­а­да, жена Фав­на, по сло­вам же гре­ков — она та из мате­рей Дио­ни­са, имя кото­рой нель­зя назы­вать. 5Поэто­му жен­щи­ны, участ­ву­ю­щие в ее празд­ни­ке, покры­ва­ют шатер вино­град­ны­ми лоза­ми, и у ног боги­ни поме­ща­ет­ся, в соот­вет­ст­вии с мифом, свя­щен­ная змея. 6Ни одно­му муж­чине нель­зя при­сут­ст­во­вать на празд­не­стве и даже нахо­дить­ся в доме, где справ­ля­ет­ся тор­же­ство; лишь жен­щи­ны тво­рят свя­щен­ные обряды, во мно­гом, как гово­рят, похо­жие на орфи­че­ские. (4) 7Когда при­хо­дит день празд­ни­ка, кон­сул или пре­тор, в доме кото­ро­го он справ­ля­ет­ся, дол­жен поки­нуть дом вме­сте со все­ми муж­чи­на­ми, жена же его, при­няв дом, про­из­во­дит свя­щен­но­дей­ст­вия. 8Глав­ная часть их совер­ша­ет­ся ночью, сопро­вож­да­ясь игра­ми и музы­кой.

10. (1) В том году празд­ник справ­ля­ла Пом­пея, и Кло­дий, не имев­ший еще боро­ды и поэто­му рас­счи­ты­вав­ший остать­ся неза­ме­чен­ным, явил­ся туда, пере­одев­шись в наряд арфист­ки и неот­ли­чи­мый от моло­дой жен­щи­ны. 2Он нашел две­ри отпер­ты­ми и был бла­го­по­луч­но про­веден в дом одною из слу­жа­нок, посвя­щен­ной в тай­ну, (2) кото­рая и отпра­ви­лась впе­ред, чтобы изве­стить Пом­пею. Так как она дол­го не воз­вра­ща­лась, Кло­дий не вытер­пел ожи­да­ния на одном месте, где он был остав­лен, и стал про­би­рать­ся впе­ред по боль­шо­му дому, избе­гая ярко осве­щен­ных мест. Но с ним столк­ну­лась слу­жан­ка Авре­лии и пола­гая, что перед ней жен­щи­на, ста­ла при­гла­шать его при­нять уча­стие в играх и, несмот­ря на его сопро­тив­ле­ние, повлек­ла его к осталь­ным, спра­ши­вая, кто он и откуда. (3) 3Когда Кло­дий отве­тил, что он ожи­да­ет Абру (так зва­ли ту слу­жан­ку Пом­пеи), голос выдал его, и слу­жан­ка Авре­лии бро­си­лась на свет, к тол­пе, и ста­ла кри­чать, что она обна­ру­жи­ла муж­чи­ну. Все жен­щи­ны были пере­пу­га­ны этим, Авре­лия же, пре­кра­тив совер­ше­ние таинств и при­крыв свя­ты­ни, при­ка­за­ла запе­реть две­ри и нача­ла обхо­дить со све­тиль­ни­ка­ми весь дом в поис­ках Кло­дия. (4) 4Нако­нец его нашли укрыв­шим­ся в ком­на­те слу­жан­ки, кото­рая помог­ла ему вой­ти в дом, и жен­щи­ны, обна­ру­жив­шие его, выгна­ли его вон. 5Жен­щи­ны, разой­дясь по домам, еще ночью рас­ска­за­ли сво­им мужьям о слу­чив­шем­ся.

На сле­дую­щий день по все­му Риму рас­про­стра­нил­ся слух, что Кло­дий совер­шил кощун­ство и пови­нен не толь­ко перед оскорб­лен­ны­ми им, но и перед горо­дом и бога­ми. (5) 6Один из народ­ных три­бу­нов пуб­лич­но обви­нил Кло­дия в нече­стии, и наи­бо­лее вли­я­тель­ные сена­то­ры высту­пи­ли про­тив него, обви­няя его наряду с про­чи­ми гнус­ны­ми бес­пут­ства­ми в свя­зи со сво­ей соб­ст­вен­ной сест­рой, женой Лукул­ла. 7Но народ вос­про­ти­вил­ся их ста­ра­ни­ям и при­нял Кло­дия под защи­ту, что при­нес­ло тому боль­шую поль­зу в суде, ибо судьи были напу­га­ны и дро­жа­ли перед чер­нью. (6) 8Цезарь тот­час же раз­вел­ся с Пом­пе­ей. Одна­ко, будучи при­зван на суд в каче­стве свиде­те­ля, он заявил, что ему ниче­го не извест­но отно­си­тель­но того, в чем обви­ня­ют Кло­дия. 9Это заяв­ле­ние пока­за­лось очень стран­ным, и обви­ни­тель спро­сил его: «Но поче­му же тогда ты раз­вел­ся со сво­ей женой?» «Пото­му, — отве­тил Цезарь, — что на мою жену не долж­на падать даже тень подо­зре­ния». 10Одни гово­рят, что он отве­тил так, как дей­ст­ви­тель­но думал, дру­гие же — что он сде­лал это из угож­де­ния наро­ду, желав­ше­му спа­сти Кло­дия. (7) 11Кло­дий был оправ­дан, так как боль­шин­ство судей пода­ло при голо­со­ва­нии таб­лич­ки с нераз­бор­чи­вой под­пи­сью11, чтобы осуж­де­ни­ем не навлечь на себя гнев чер­ни, а оправ­да­ни­ем — бес­сла­вие сре­ди знат­ных.

11. (1) После пре­ту­ры Цезарь полу­чил в управ­ле­ние про­вин­цию Испа­нию. Так как он не смог прий­ти к согла­ше­нию со сво­и­ми креди­то­ра­ми, с кри­ком оса­ждав­ши­ми его и про­ти­во­дей­ст­во­вав­ши­ми его отъ­езду, он обра­тил­ся за помо­щью к Крас­су, само­му бога­то­му из рим­лян. Крас­су нуж­ны были сила и энер­гия Цеза­ря для борь­бы про­тив Пом­пея; 2поэто­му он удо­вле­тво­рил наи­бо­лее настой­чи­вых и неумо­ли­мых креди­то­ров Цеза­ря и, дав пору­чи­тель­ство на сум­му в восемь­сот трид­цать талан­тов, пре­до­ста­вил Цеза­рю воз­мож­ность отпра­вить­ся в про­вин­цию.

(2) 3Рас­ска­зы­ва­ют, что, когда Цезарь пере­ва­лил через Аль­пы и про­ез­жал мимо бед­но­го город­ка с крайне немно­го­чис­лен­ным вар­вар­ским насе­ле­ни­ем, его при­я­те­ли спро­си­ли со сме­хом: «Неуже­ли и здесь есть сорев­но­ва­ние из-за долж­но­стей, спо­ры о пер­вен­стве, раздо­ры сре­ди зна­ти?» 4«Что каса­ет­ся меня, — отве­тил им Цезарь с пол­ной серь­ез­но­стью, — то я пред­по­чел бы быть пер­вым здесь, чем вто­рым в Риме». (3) 5В дру­гой раз, уже в Испа­нии, читая на досу­ге что-то из напи­сан­но­го о дея­ни­ях Алек­сандра, Цезарь погру­зил­ся на дол­гое вре­мя в задум­чи­вость, а потом даже про­сле­зил­ся. 6Когда удив­лен­ные дру­зья спро­си­ли его о при­чине, он отве­тил: «Неуже­ли вам кажет­ся недо­ста­точ­ной при­чи­ной для печа­ли то, что в моем воз­расте Алек­сандр уже пра­вил столь­ки­ми наро­да­ми, а я до сих пор еще не совер­шил ниче­го заме­ча­тель­но­го!»

12. (1) Сра­зу же по при­бы­тии в Испа­нию он раз­вил энер­гич­ную дея­тель­ность. При­со­еди­нив в тече­ние несколь­ких дней к сво­им два­дца­ти когор­там еще десять, он высту­пил с ними про­тив кал­ла­и­ков и лузи­тан­цев, кото­рых и победил, дой­дя затем до Внеш­не­го моря и поко­рив несколь­ко пле­мен, ранее не под­власт­ных рим­ля­нам. 2Достиг­нув тако­го успе­ха в делах воен­ных, Цезарь не хуже руко­во­дил и граж­дан­ски­ми: он уста­но­вил согла­сие в горо­дах и преж­де все­го ула­дил спо­ры меж­ду заи­мо­дав­ца­ми и долж­ни­ка­ми. (2) 3А имен­но, он пред­пи­сал, чтобы из еже­год­ных дохо­дов долж­ни­ка одна треть оста­ва­лась ему, осталь­ное же шло заи­мо­дав­цам, пока таким обра­зом долг не будет выпла­чен. 4Совер­шив эти дела, полу­чив­шие все­об­щее одоб­ре­ние, Цезарь выехал из про­вин­ции, где он и сам раз­бо­га­тел и дал воз­мож­ность обо­га­тить­ся во вре­мя похо­дов сво­им вои­нам, кото­рые про­воз­гла­си­ли его импе­ра­то­ром.

13. (1) Лицам, домо­гаю­щим­ся три­ум­фа, над­ле­жа­ло оста­вать­ся вне Рима, а ищу­щим кон­суль­ской долж­но­сти — при­сут­ст­во­вать в горо­де. Цезарь, кото­рый вер­нул­ся как раз во вре­мя кон­суль­ских выбо­ров, не знал, что ему пред­по­честь, и поэто­му обра­тил­ся в сенат с прось­бой раз­ре­шить ему домо­гать­ся кон­суль­ской долж­но­сти заоч­но, через дру­зей. 2Катон пер­вым высту­пил про­тив это­го тре­бо­ва­ния, наста­и­вая на соблюде­нии зако­на. Когда же он увидел, что Цезарь успел мно­гих рас­по­ло­жить в свою поль­зу, то, чтобы затя­нуть раз­ре­ше­ние вопро­са, про­из­нес речь, кото­рая про­дол­жа­лась целый день. Тогда Цезарь решил отка­зать­ся от три­ум­фа и доби­вать­ся долж­но­сти кон­су­ла.

(2) 3Итак, он при­был в Рим и сра­зу же пред­при­нял лов­кий шаг, введя в заблуж­де­ние всех, кро­ме Като­на. Ему уда­лось при­ми­рить Пом­пея и Крас­са, двух людей, поль­зо­вав­ших­ся наи­боль­шим вли­я­ни­ем в Риме. 4Тем, что Цезарь вза­мен преж­ней враж­ды соеди­нил их друж­бой, он поста­вил могу­ще­ство обо­их на служ­бу себе само­му и под при­кры­ти­ем это­го чело­ве­ко­лю­би­во­го поступ­ка про­из­вел неза­мет­но для всех насто­я­щий государ­ст­вен­ный пере­во­рот. (3) 5Ибо при­чи­ной граж­дан­ских войн была не враж­да Цеза­ря и Пом­пея, как дума­ет боль­шин­ство, но в боль­шей сте­пе­ни их друж­ба, когда они сна­ча­ла соеди­ни­лись для уни­что­же­ния вла­сти ари­сто­кра­тии, а затем под­ня­лись друг про­тив дру­га. 6Катон же, кото­рый часто вер­но пред­ска­зы­вал исход собы­тий, при­об­рел за это вна­ча­ле репу­та­цию неужив­чи­во­го и свар­ли­во­го чело­ве­ка, а впо­след­ст­вии — сла­ву совет­чи­ка, хотя и разум­но­го, но несчаст­ли­во­го.

14. (1) Итак, Цезарь, под­дер­жи­вае­мый с двух сто­рон, бла­го­да­ря друж­бе с Пом­пе­ем и Крас­сом, добил­ся успе­ха на выбо­рах 2и с поче­том был про­воз­гла­шен кон­су­лом вме­сте с Каль­пур­ни­ем Бибу­лом. Едва лишь он всту­пил в долж­ность, как из жела­ния уго­дить чер­ни внес зако­но­про­ек­ты, более при­ли­че­ст­во­вав­шие како­му-нибудь дерз­ко­му народ­но­му три­бу­ну, неже­ли кон­су­лу, — зако­но­про­ек­ты, пред­ла­гав­шие вывод коло­ний и разда­чу земель. (2) 3В сена­те все луч­шие граж­дане выска­за­лись про­тив это­го, и Цезарь, кото­рый дав­но уже искал к тому пово­да, поклял­ся гро­мо­глас­но, что черст­вость и высо­ко­ме­рие сена­то­ров вынуж­да­ют его про­тив его воли обра­тить­ся к наро­ду для сов­мест­ных дей­ст­вий. С эти­ми сло­ва­ми он вышел на форум. 4Здесь, поста­вив рядом с собой с одной сто­ро­ны Пом­пея, с дру­гой — Крас­са, он спро­сил, одоб­ря­ют ли они пред­ло­жен­ные зако­ны. (3) Когда они отве­ти­ли утвер­ди­тель­но, Цезарь обра­тил­ся к ним с прось­бой помочь ему про­тив тех, кто гро­зит­ся про­ти­во­дей­ст­во­вать этим зако­но­про­ек­там с мечом в руке. 5Оба обе­ща­ли ему свою под­держ­ку, а Пом­пей при­ба­вил, что про­тив под­няв­ших мечи он вый­дет не толь­ко с мечом, но и со щитом. 6Эти сло­ва огор­чи­ли ари­сто­кра­тов, кото­рые сочли это выступ­ле­ние сума­сброд­ной, ребя­че­ской речью, не при­ли­че­ст­ву­ю­щей досто­ин­ству само­го Пом­пея и роня­ю­щей ува­же­ние к сена­ту, зато наро­ду они очень понра­ви­лись.

(4) 7Чтобы еще сво­бод­нее исполь­зо­вать в сво­их целях могу­ще­ство Пом­пея, Цезарь выдал за него свою дочь Юлию, хотя она и была уже помолв­ле­на с Сер­ви­ли­ем Цепи­о­ном, послед­не­му же он обе­щал дочь Пом­пея, кото­рая так­же не была сво­бод­на, ибо была обру­че­на с Фав­стом, сыном Сул­лы. (5) 8Немно­го поз­же сам Цезарь женил­ся на Каль­пур­нии, доче­ри Пизо­на, кото­ро­го он про­вел в кон­су­лы на сле­дую­щий год. Это вызва­ло силь­ное него­до­ва­ние Като­на, заяв­ляв­ше­го, что нет сил тер­петь этих людей, кото­рые брач­ны­ми сою­за­ми добы­ва­ют выс­шую власть в государ­стве и с помо­щью жен­щин пере­да­ют друг дру­гу вой­ска, про­вин­ции и долж­но­сти.

(6) 9Бибул, това­рищ Цеза­ря по кон­суль­ству, все­ми сила­ми про­ти­во­дей­ст­во­вал его зако­но­про­ек­там; но так как он ниче­го не добил­ся и даже вме­сте с Като­ном рис­ко­вал быть уби­тым на фору­ме, то запер­ся у себя дома и не появ­лял­ся до исте­че­ния сро­ка долж­но­сти. 10Пом­пей вско­ре же после сво­ей свадь­бы запол­нил форум воору­жен­ны­ми вои­на­ми и этим помог наро­ду добить­ся утвер­жде­ния зако­нов, а Цеза­рю полу­чить в управ­ле­ние на пять лет обе Гал­лии — Пре­даль­пий­скую и Зааль­пий­скую — вме­сте с Илли­ри­ком и четы­ре леги­о­на. (7) 11Като­на, кото­рый отва­жил­ся высту­пить про­тив это­го, Цезарь отпра­вил в тюрь­му, рас­счи­ты­вая, что тот обра­тит­ся с жало­бой к народ­ным три­бу­нам. 12Одна­ко, видя, что Катон, не гово­ря ни сло­ва, поз­во­ля­ет уве­сти себя и что не толь­ко луч­шие граж­дане угне­те­ны этим, но и народ, из ува­же­ния к доб­ро­де­те­ли Като­на, мол­ча и в уны­нии сле­ду­ет за ним, Цезарь сам тай­ком попро­сил одно­го из народ­ных три­бу­нов осво­бо­дить Като­на.

(8) 13Из осталь­ных сена­то­ров лишь очень немно­гие посе­ща­ли вме­сте с Цеза­рем заседа­ния сена­та, про­чие же, недо­воль­ные оскорб­ле­ни­ем их досто­ин­ства, воз­дер­жи­ва­лись от уча­стия в делах. 14Когда Кон­сидий, один из самых пре­ста­ре­лых, ска­зал одна­жды, что они не при­хо­дят из стра­ха перед ору­жи­ем и вои­на­ми, Цезарь спро­сил его: «Так поче­му же ты не боишь­ся и не оста­ешь­ся дома?» Кон­сидий отве­чал: 15«Меня осво­бож­да­ет от стра­ха моя ста­рость, ибо крат­кий срок жиз­ни, остав­ший­ся мне, не тре­бу­ет боль­шой осто­рож­но­сти».

(9) 16Но наи­бо­лее позор­ным из всех тогдаш­них собы­тий счи­та­ли то, что в кон­суль­ство Цеза­ря народ­ным три­бу­ном был избран тот самый Кло­дий, кото­рый осквер­нил и брак Цеза­ря и таин­ство ноч­но­го свя­щен­но­дей­ст­вия. 17Избран же он был с целью погу­бить Цице­ро­на; и сам Цезарь отпра­вил­ся в свою про­вин­цию лишь после того, как с помо­щью Кло­дия нис­про­верг Цице­ро­на и добил­ся его изгна­ния из Ита­лии.

15. (1) Тако­вы были дела, кото­рые он совер­шил перед Галль­ски­ми вой­на­ми. 2Что же каса­ет­ся до вре­ме­ни, когда Цезарь вел эти вой­ны и ходил в похо­ды, под­чи­нив­шие Гал­лию, то здесь он как бы начал иную жизнь, всту­пив на путь новых дея­ний. Он выка­зал себя не усту­паю­щим нико­му из вели­чай­ших, уди­ви­тель­ней­ших пол­ко­вод­цев и воен­ных дея­те­лей. (2) 3Ибо, если срав­нить с ним Фаби­ев, Сци­пи­о­нов и Метел­лов или жив­ших одно­вре­мен­но с ним и неза­дол­го до него Сул­лу, Мария, обо­их Лукул­лов и даже само­го Пом­пея, воин­ская сла­ва кото­ро­го пре­воз­но­си­лась тогда до небес, 4то Цезарь сво­и­ми подви­га­ми одних оста­вит поза­ди по при­чине суро­во­сти мест, в кото­рых он вел вой­ну, дру­гих — в силу раз­ме­ров стра­ны, кото­рую он заво­е­вал, третьих — имея в виду чис­лен­ность и мощь непри­я­те­ля, кото­ро­го он победил, (3) чет­вер­тых — при­ни­мая в рас­чет дикость и ковар­ство, с кото­ры­ми ему при­шлось столк­нуть­ся, пятых — чело­ве­ко­лю­би­ем и снис­хо­ди­тель­но­стью к плен­ным, шестых — подар­ка­ми и щед­ро­стью к сво­им вои­нам и, нако­нец, 5всех — тем, что он дал боль­ше все­го сра­же­ний и истре­бил наи­боль­шее чис­ло вра­гов. Ибо за те непол­ные десять лет, в тече­ние кото­рых он вел вой­ну в Гал­лии, он взял штур­мом более вось­ми­сот горо­дов, поко­рил три­ста пле­мен, сра­жал­ся с тре­мя мил­ли­о­на­ми людей, из кото­рых один мил­ли­он уни­что­жил во вре­мя битв и столь­ко же захва­тил в плен.

16. (1) Он поль­зо­вал­ся такой любо­вью и пре­дан­но­стью сво­их вои­нов, что даже те люди, кото­рые в дру­гих вой­нах ничем не отли­чи­лись, с непре­одо­ли­мой отва­гой шли на любую опас­ность ради сла­вы Цеза­ря. При­ме­ром может слу­жить Аци­лий, 2кото­рый в мор­ском сра­же­нии у Мас­си­лии12 вско­чил на вра­же­ский корабль и, когда ему отру­би­ли мечом пра­вую руку, удер­жал щит в левой, а затем, нано­ся этим щитом уда­ры вра­гам в лицо, обра­тил всех в бег­ство и завла­дел кораб­лем.

(2) 3Дру­гой при­мер — Кас­сий Сце­ва, кото­рый в бит­ве при Дирра­хии, лишив­шись гла­за, выби­то­го стре­лой, ранен­ный в пле­чо и бед­ро дро­ти­ка­ми и при­няв­ший сво­им щитом уда­ры ста трид­ца­ти стрел, клик­нул вра­гов, как бы желая сдать­ся; 4но когда двое из них подо­шли к нему, то одно­му он отру­бил руку мечом, дру­го­го обра­тил в бег­ство уда­ром в лицо, а сам был спа­сен сво­и­ми, подо­спев­ши­ми на помощь.

(3) 5В Бри­та­нии одна­жды пере­до­вые цен­ту­ри­о­ны попа­ли в боло­ти­стые, зали­тые водой места и под­верг­лись здесь напа­де­нию про­тив­ни­ка. И вот один на гла­зах Цеза­ря, наблюдав­ше­го за стыч­кой, бро­сил­ся впе­ред и, совер­шив мно­го уди­ви­тель­ных по сме­ло­сти подви­гов, спас цен­ту­ри­о­нов из рук 6вар­ва­ров, кото­рые раз­бе­жа­лись, а сам послед­ним кинул­ся в прото­ку, и где вплавь, где вброд пере­брал­ся на дру­гую сто­ро­ну, наси­лу пре­одолев все пре­пят­ст­вия и поте­ряв при этом щит. (4) 7Цезарь и сто­яв­шие вокруг встре­ти­ли его кри­ка­ми изум­ле­ния и радо­сти, а воин в боль­шом сму­ще­нии, со сле­за­ми бро­сил­ся к ногам Цеза­ря, про­ся у него про­ще­ния за поте­рю щита.

8В Афри­ке Сци­пи­он захва­тил одно из судов Цеза­ря, на кото­ром плыл назна­чен­ный кве­сто­ром Гра­ний Пет­рон. Захва­тив­шие объ­яви­ли всю коман­ду кораб­ля сво­ей добы­чей, кве­сто­ру же обе­ща­ли сво­бо­ду. Но тот отве­тил, что вои­ны Цеза­ря при­вык­ли дарить поща­ду, но не полу­чать ее от дру­гих, и с эти­ми сло­ва­ми бро­сил­ся на соб­ст­вен­ный меч.

17. (1) Подоб­ное муже­ство и любовь к сла­ве Цезарь сам взрас­тил и вос­пи­тал в сво­их вои­нах преж­де все­го тем, что щед­ро разда­вал поче­сти и подар­ки: он желал пока­зать, что добы­тые в похо­дах богат­ства копит не для себя, не для того, чтобы само­му уто­пать в рос­ко­ши и наслаж­де­ни­ях, но хра­нит их как общее досто­я­ние и награ­ду за воин­ские заслу­ги, остав­ляя за собой лишь пра­во рас­пре­де­лять награ­ды меж­ду отли­чив­ши­ми­ся. Вто­рым сред­ст­вом вос­пи­та­ния вой­ска было то, что он сам доб­ро­воль­но бро­сал­ся навстре­чу любой опас­но­сти и не отка­зы­вал­ся пере­но­сить какие угод­но труд­но­сти. (2) 2Любовь его к опас­но­стям не вызы­ва­ла удив­ле­ния у тех, кто знал его често­лю­бие, но всех пора­жа­ло, как он пере­но­сил лише­ния, кото­рые, каза­лось, пре­вос­хо­ди­ли его физи­че­ские силы, ибо он был сла­бо­го тело­сло­же­ния, с белой и неж­ной кожей, стра­дал голов­ны­ми боля­ми и паду­чей, пер­вый при­па­док кото­рой, как гово­рят, слу­чил­ся с ним в Кор­ду­бе. (3) 3Одна­ко он не исполь­зо­вал свою болез­нен­ность как пред­лог для изне­жен­ной жиз­ни, но, сде­лав сред­ст­вом исце­ле­ния воен­ную служ­бу, ста­рал­ся бес­пре­стан­ны­ми пере­хо­да­ми, скуд­ным пита­ни­ем, посто­ян­ным пре­бы­ва­ни­ем под откры­тым небом и лише­ни­я­ми победить свою сла­бость и укре­пить свое тело. 4Спал он боль­шей частью на повоз­ке или на носил­ках, чтобы исполь­зо­вать для дела и часы отды­ха. Днем он объ­ез­жал горо­да, кара­уль­ные отряды и кре­по­сти, при­чем рядом с ним сидел раб, умев­ший запи­сы­вать за ним, а поза­ди один воин с мечом. (4) 5Он пере­дви­гал­ся с такой быст­ро­той, что в пер­вый раз про­де­лал путь от Рима до Рода­на за восемь дней. 6Вер­хо­вая езда с дет­ства была для него при­выч­ным делом. Он умел, отведя руки назад и сло­жив их за спи­ной, пустить коня во весь опор. 7А во вре­мя это­го похо­да он упраж­нял­ся еще и в том, чтобы, сидя на коне, дик­то­вать пись­ма, зани­мая одно­вре­мен­но двух или даже, как утвер­жда­ет Оппий, еще боль­шее чис­ло пис­цов. (5) 8Гово­рят, что Цезарь пер­вым при­шел к мыс­ли бесе­до­вать с дру­зья­ми по пово­ду неот­лож­ных дел посред­ст­вом писем, когда вели­чи­на горо­да и исклю­чи­тель­ная заня­тость не поз­во­ля­ли встре­чать­ся лич­но.

9Как при­мер его уме­рен­но­сти в пище при­во­дят сле­дую­щий рас­сказ. Одна­жды в Медио­лане он обедал у сво­его госте­при­им­ца Вале­рия Лео­на, и тот подал спар­жу, при­прав­лен­ную не обык­но­вен­ным олив­ко­вым мас­лом, а миррой. Цезарь спо­кой­но съел это блюдо, а к сво­им дру­зьям, выра­зив­шим недо­воль­ство, обра­тил­ся с пори­ца­ни­ем: (6) 10«Если вам что-либо не нра­вит­ся, — ска­зал он, — то вполне доста­точ­но, если вы отка­же­тесь есть. Но если кто берет­ся пори­цать подоб­но­го рода неве­же­ство, тот сам неве­жа». 11Одна­жды он был застиг­нут в пути непо­го­дой и попал в хижи­ну одно­го бед­ня­ка. Най­дя там един­ст­вен­ную ком­на­ту, кото­рая едва была в состо­я­нии вме­стить одно­го чело­ве­ка, он обра­тил­ся к сво­им дру­зьям со сло­ва­ми: «Почет­ное нуж­но пре­до­став­лять силь­ней­шим, а необ­хо­ди­мое — сла­бей­шим», — и пред­ло­жил Оппию отды­хать в ком­на­те, а сам вме­сте с осталь­ны­ми улег­ся спать под наве­сом перед две­рью.

18. (1) Пер­вою из галль­ских войн, кото­рую ему при­шлось вести, была с гель­ве­та­ми и тигу­ри­на­ми13. Эти пле­ме­на сожгли две­на­дцать сво­их горо­дов и четы­ре­ста дере­вень и дви­ну­лись через под­власт­ную рим­ля­нам Гал­лию, как преж­де ким­вры и тев­то­ны, кото­рым они, каза­лось, не усту­па­ли ни сме­ло­стью, ни мно­го­люд­ст­вом, ибо все­го их было три­ста тысяч, в том чис­ле спо­соб­ных сра­жать­ся — сто девя­но­сто тысяч. (2) 2Тигу­ри­нов победил не сам Цезарь, а Лаби­ен, кото­ро­го он выслал про­тив них и кото­рый раз­гро­мил их у реки Ара­ра. Гель­ве­ты же напа­ли на Цеза­ря неожи­дан­но, когда он направ­лял­ся с вой­ском к одно­му из союз­ных горо­дов; тем не менее он успел занять надеж­ную пози­цию и здесь, собрав свои силы, выстро­ил их в бое­вой порядок. 3Когда ему под­ве­ли коня, Цезарь ска­зал: «Я им вос­поль­зу­юсь после победы, когда дело дой­дет до пого­ни. А сей­час — впе­ред, на вра­га!» — и с эти­ми сло­ва­ми начал наступ­ле­ние в пешем строю. (3) 4После дол­гой и упор­ной бит­вы он раз­бил вой­ско вар­ва­ров, но наи­боль­шие труд­но­сти встре­тил в лаге­ре, у пово­зок, ибо там сра­жа­лись не толь­ко вновь спло­тив­ши­е­ся вои­ны, но и жен­щи­ны и дети, защи­щав­ши­е­ся вме­сте с ними до послед­ней кап­ли кро­ви. Все были изруб­ле­ны, и бит­ва закон­чи­лась толь­ко к полу­но­чи. (4) 5К этой заме­ча­тель­ной победе Цезарь при­со­еди­нил еще более слав­ное дея­ние, заста­вив вар­ва­ров, уцелев­ших после сра­же­ния (а таких было свы­ше ста тысяч), соеди­нить­ся и вновь засе­лить ту зем­лю, кото­рую они поки­ну­ли, и горо­да, кото­рые они разо­ри­ли. 6Сде­лал же он это из опа­се­ния, что в опу­стев­шие обла­сти перей­дут гер­ман­цы и захва­тят их.

19. (1) Вто­рую вой­ну он вел уже за гал­лов про­тив гер­ман­цев, хотя рань­ше и объ­явил в Риме их царя Арио­ви­ста союз­ни­ком рим­ско­го наро­да. 2Но гер­ман­цы были неснос­ны­ми соседя­ми для поко­рен­ных Цеза­рем народ­но­стей, и было ясно, что они не удо­вле­тво­рят­ся суще­ст­ву­ю­щим поряд­ком вещей, но, при пер­вом удоб­ном слу­чае, захва­тят всю Гал­лию и укре­пят­ся в ней. (2) 3Когда Цезарь заме­тил, что началь­ни­ки в его вой­ске робе­ют, в осо­бен­но­сти те моло­дые люди из знат­ных семей, кото­рые после­до­ва­ли за ним из жела­ния обо­га­тить­ся и жить в рос­ко­ши, он собрал их на совет и объ­явил, что те, кто настро­ен так трус­ли­во и мало­душ­но, могут воз­вра­тить­ся домой и не под­вер­гать себя опас­но­сти про­тив сво­его жела­ния. 4«Я же, — ска­зал он, — пой­ду на вар­ва­ров с одним толь­ко деся­тым леги­о­ном, ибо те, с кем мне пред­сто­ит сра­жать­ся, не силь­нее ким­вров, а сам я не счи­таю себя пол­ко­вод­цем сла­бее Мария». (3) 5Узнав об этом, деся­тый леги­он отпра­вил к нему деле­га­тов, чтобы выра­зить свою бла­го­дар­ность, осталь­ные же леги­о­ны осуж­да­ли сво­их началь­ни­ков и, нако­нец, все, испол­нив­шись сме­ло­сти и вооду­шев­ле­ния, после­до­ва­ли за Цеза­рем и после мно­го­днев­но­го пути раз­би­ли лагерь в двух­стах ста­ди­ях от про­тив­ни­ка. 6Уже самый при­ход Цеза­ря несколь­ко рас­стро­ил дерз­кие пла­ны Арио­ви­ста, 7ибо он никак не ожи­дал, что рим­ляне, кото­рые, каза­лось, не смо­гут выдер­жать натис­ка гер­ман­цев, сами решат­ся на напа­де­ние. Он дивил­ся отва­ге Цеза­ря и в то же вре­мя увидел, что его соб­ст­вен­ная армия при­веде­на в заме­ша­тель­ство. (4) 8Но еще более осла­би­ло муже­ство гер­ман­цев пред­ска­за­ние свя­щен­ных жен, кото­рые, наблюдая водо­во­роты в реках и при­слу­ши­ва­ясь к шуму пото­ков, воз­ве­сти­ли, что нель­зя начи­нать сра­же­ние рань­ше ново­лу­ния. 9Когда Цезарь узнал об этом и увидел, что гер­ман­цы воз­дер­жи­ва­ют­ся от напа­де­ния, он решил, что луч­ше напасть на них, пока они не рас­по­ло­же­ны к бою, чем оста­вать­ся в без­де­я­тель­но­сти, поз­во­ляя им выжидать более под­хо­дя­ще­го для них вре­ме­ни. (5) 10Совер­шая нале­ты на укреп­ле­ния вокруг хол­мов, где они раз­би­ли свой лагерь, он так раз­драз­нил гер­ман­цев, что те в гне­ве вышли из лаге­ря и всту­пи­ли в бит­ву. 11Цезарь нанес им сокру­ши­тель­ное пора­же­ние и, обра­тив в бег­ство, гнал их до само­го Рей­на, на рас­сто­я­нии в четы­ре­ста ста­ди­ев, покрыв все это про­стран­ство тру­па­ми вра­гов и их ору­жи­ем. 12Арио­вист с немно­ги­ми людь­ми успел все же пере­пра­вить­ся через Рейн. Чис­ло уби­тых, как сооб­ща­ют, достиг­ло вось­ми­де­ся­ти тысяч.

20. (1) После это­го, оста­вив свое вой­ско на зим­них квар­ти­рах в зем­ле сек­ва­нов, Цезарь сам, чтобы занять­ся дела­ми Рима, напра­вил­ся в Гал­лию, лежа­щую вдоль реки Пада и вхо­див­шую в состав назна­чен­ной ему про­вин­ции, ибо гра­ни­цей меж­ду Пре­даль­пий­ской Гал­ли­ей и соб­ст­вен­но Ита­ли­ей слу­жит река Руби­кон. (2) 2Сюда к Цеза­рю при­ез­жа­ли мно­гие из Рима, и он имел воз­мож­ность уве­ли­чить свое вли­я­ние, испол­няя прось­бы каж­до­го, так что все ухо­ди­ли от него, либо полу­чив то, чего жела­ли, либо наде­ясь это полу­чить. 3Таким обра­зом дей­ст­во­вал он в тече­ние всей вой­ны: то побеж­дал вра­гов ору­жи­ем сограж­дан, то овла­де­вал сами­ми граж­да­на­ми при помо­щи денег, захва­чен­ных у непри­я­те­ля. А Пом­пей ниче­го не заме­чал.

(3) 4Меж­ду тем бел­ги, наи­бо­лее могу­ще­ст­вен­ные из гал­лов, вла­дев­шие третьей частью всей Гал­лии, отло­жи­лись от рим­лян и собра­ли мно­готы­сяч­ное вой­ско. 5Цезарь высту­пил про­тив них со всей поспеш­но­стью и напал на вра­гов, в то вре­мя как они опу­сто­ша­ли зем­ли союз­ных рим­ля­нам пле­мен. Он опро­ки­нул пол­чи­ща вра­гов, ока­зав­ших лишь ничтож­ное сопро­тив­ле­ние, и учи­нил такую рез­ню, что болота и глу­бо­кие реки, зава­лен­ные мно­же­ст­вом тру­пов, ста­ли лег­ко про­хо­ди­мы­ми для рим­лян. (4) 6После это­го все наро­ды, живу­щие на бере­гу Оке­а­на, доб­ро­воль­но поко­ри­лись вновь, но про­тив нер­ви­ев, наи­бо­лее диких и воин­ст­вен­ных из пле­мен, насе­ля­ю­щих стра­ну бел­гов, Цезарь дол­жен был высту­пить в поход. 7Нер­вии, оби­тав­шие в густых чащо­бах, укры­ли свои семьи и иму­ще­ство дале­ко от вра­га, а сами в глу­бине леса в коли­че­стве шести­де­ся­ти тысяч чело­век напа­ли на Цеза­ря как раз тогда, когда он, заня­тый соору­же­ни­ем вала вокруг лаге­ря, никак не ожи­дал напа­де­ния. Вар­ва­ры опро­ки­ну­ли рим­скую кон­ни­цу и, окру­жив две­на­дца­тый и седь­мой леги­о­ны, пере­би­ли всех цен­ту­ри­о­нов. (5) 8Если бы Цезарь, про­рвав­шись сквозь гущу сра­жаю­щих­ся, не бро­сил­ся со щитом в руке на вар­ва­ров и если бы при виде опас­но­сти, угро­жаю­щей пол­ко­вод­цу, деся­тый леги­он не ринул­ся с высот на вра­га и не смял его ряды, вряд ли уце­лел бы хоть один рим­ский воин. 9Но сме­лость Цеза­ря при­ве­ла к тому, что рим­ляне бились, мож­но ска­зать, свы­ше сво­их сил и, так как нер­вии все же не обра­ти­лись в бег­ство, уни­что­жи­ли их, несмот­ря на отча­ян­ное сопро­тив­ле­ние. 10Из шести­де­ся­ти тысяч вар­ва­ров оста­лось в живых толь­ко пять­сот, а из четы­рех­сот их сена­то­ров — толь­ко трое.

21. (1) Когда весть об этом при­шла в Рим, сенат поста­но­вил устро­ить пят­на­дца­ти­днев­ные празд­не­ства в честь богов, чего не быва­ло рань­ше ни при какой победе. 2Но, с дру­гой сто­ро­ны, и сама опас­ность, когда вос­ста­ло одно­вре­мен­но столь­ко враж­деб­ных пле­мен, каза­лась огром­ной, и любовь наро­да к Цеза­рю окру­жи­ла его победы осо­бен­но ярким блес­ком.

3При­ведя в порядок дела в Гал­лии, Цезарь вновь пере­зи­мо­вал в долине Пада, укреп­ляя свое вли­я­ние в Риме, (2) 4ибо те, кто, поль­зу­ясь его помо­щью, доби­вал­ся долж­но­стей, под­ку­па­ли народ его день­га­ми, а полу­чив долж­ность, дела­ли все, что мог­ло уве­ли­чить могу­ще­ство Цеза­ря. 5Мало того, боль­шин­ство из наи­бо­лее знат­ных и выдаю­щих­ся людей съе­ха­лось к нему в Луку, в том чис­ле Пом­пей, Красс, пре­тор Сар­ди­нии Аппий и намест­ник Испа­нии Непот, так что все­го там собра­лось сто два­дцать лик­то­ров и более двух­сот сена­то­ров. (3) 6На сове­ща­нии было реше­но сле­дую­щее: Пом­пей и Красс долж­ны быть избра­ны кон­су­ла­ми, Цеза­рю же, кро­ме про­дле­ния кон­суль­ских пол­но­мо­чий еще на пять лет, долж­на быть так­же выда­на опре­де­лен­ная сум­ма денег. 7Это послед­нее усло­вие каза­лось весь­ма стран­ным всем здра­во­мыс­ля­щим людям. Ибо как раз те лица, кото­рые полу­чи­ли от Цеза­ря столь­ко денег, пред­ла­га­ли сена­ту или, ско­рее, при­нуж­да­ли его, вопре­ки его жела­нию, выдать Цеза­рю день­ги, как буд­то бы он не имел их. 8Като­на тогда не было — (4) его нароч­но отпра­ви­ли на Кипр, Фаво­ний же, кото­рый был при­вер­жен­цем Като­на, не добив­шись ниче­го сво­и­ми воз­ра­же­ни­я­ми в сена­те, выбе­жал из две­рей курии, гром­ко взы­вая к наро­ду. 9Но никто его не слу­шал: иные боя­лись Пом­пея и Крас­са, а боль­шин­ство мол­ча­ло из угож­де­ния Цеза­рю, на кото­ро­го оно воз­ла­га­ло все свои надеж­ды.

22. (1) Цезарь же, сно­ва воз­вра­тясь к сво­им вой­скам в Гал­лию, застал там тяже­лую вой­ну: два гер­ман­ских пле­ме­ни — узи­пе­ты и тенк­те­ры — пере­шли через Рейн, ища новых земель. (2) 2О войне с ними Цезарь рас­ска­зы­ва­ет14 в сво­их «Запис­ках» сле­дую­щее. Вар­ва­ры отпра­ви­ли к нему послов, но во вре­мя пере­ми­рия неожи­дан­но напа­ли на него в пути, и пото­му их отряд из вось­ми­сот всад­ни­ков обра­тил в бег­ство пять тысяч всад­ни­ков Цеза­ря, застиг­ну­тых врас­плох. 3Затем они вто­рич­но отпра­ви­ли послов с целью сно­ва обма­нуть его, но он задер­жал послов и повел на гер­ман­цев вой­ско, счи­тая, что глу­по дове­рять на сло­во столь веро­лом­ным и ковар­ным людям. (3) 4Тан­у­зий, прав­да, сооб­ща­ет, что, когда сенат выно­сил поста­нов­ле­ния о празд­ни­ке и жерт­во­при­но­ше­ни­ях в честь победы, Катон высту­пил с пред­ло­же­ни­ем выдать Цеза­ря вар­ва­рам, чтобы очи­стить город от пят­на клят­во­пре­ступ­ле­ния15 и обра­тить про­кля­тие на того, кто один в этом пови­нен. 5Из тех, что пере­шли Рейн, четы­ре­ста тысяч было изруб­ле­но; немно­гие вер­нув­ши­е­ся назад были дру­же­люб­но при­ня­ты гер­ман­ским пле­ме­нем сугам­бров.

(4) 6Желая при­об­ре­сти сла­ву пер­во­го чело­ве­ка, пере­шед­ше­го с вой­ском Рейн, Цезарь исполь­зо­вал это в каче­стве пред­ло­га для похо­да на сугам­бров и начал построй­ку моста через широ­кий поток, кото­рый как раз в этом месте был осо­бен­но пол­но­вод­ным и бур­ным и обла­дал такой силой тече­ния, что уда­ра­ми несу­щих­ся бре­вен угро­жал сне­сти стол­бы, под­дер­жи­вав­шие мост. (5) 7Но Цезарь при­ка­зал вко­ло­тить в дно реки огром­ные и тол­стые сваи и, как бы обуздав силу пото­ка, в тече­ние деся­ти дней навел мост, вид кото­ро­го пре­вос­хо­дил вся­кие ожи­да­ния. 23. (1) Затем он пере­вел свои вой­ска на дру­гой берег, не встре­чая ника­ко­го сопро­тив­ле­ния, ибо даже све­вы, самые могу­ще­ст­вен­ные сре­ди гер­ман­цев, укры­лись в дале­ких лес­ных дебрях. Поэто­му он опу­сто­шил огнем зем­лю вра­гов, укре­пил бод­рость тех, кото­рые посто­ян­но были союз­ни­ка­ми рим­лян, и вер­нул­ся в Гал­лию, про­ведя в Гер­ма­нии восем­на­дцать дней.

(2) 2Поход про­тив бри­тан­цев дока­зал исклю­чи­тель­ную сме­лость Цеза­ря. Ибо он был пер­вым, кто вышел в Запад­ный оке­ан и пере­пра­вил­ся с вой­ском через Атлан­ти­че­ское море, 3кто рас­ши­рил рим­ское гос­под­ство за пре­де­лы извест­но­го кру­га земель, попы­тав­шись овла­деть ост­ро­вом столь неве­ро­ят­ных раз­ме­ров, что мно­гие писа­те­ли утвер­жда­ют, буд­то его и не суще­ст­ву­ет, а рас­ска­зы о нем и самое его назва­ние — одна лишь выдум­ка. (3) 4Цезарь два­жды пере­прав­лял­ся на этот ост­ров с про­ти­во­ле­жа­ще­го бере­га Гал­лии, но после того, как он нанес более вреда про­тив­ни­ку, чем доста­вил выго­ды сво­им вой­скам (у этих бед­ных и скуд­но живу­щих людей не было ниче­го, что сто­и­ло бы захва­тить), он закон­чил эту вой­ну не так, как желал: взяв залож­ни­ков у царя вар­ва­ров и обло­жив их данью, он поки­нул Бри­та­нию.

(4) 5В Гал­лии его жда­ло пись­мо, кото­рое не успе­ли доста­вить ему в Бри­та­нию. Дру­зья, нахо­дя­щи­е­ся в Риме, сооб­ща­ли о смер­ти его доче­ри, супру­ги Пом­пея, скон­чав­шей­ся от родов. 6Как Пом­пе­ем, так и Цеза­рем овла­де­ла вели­кая скорбь, дру­зей же их охва­ти­ло смя­те­нье, пото­му что теперь рас­па­лись узы род­ства, кото­рое еще под­дер­жи­ва­ло мир и согла­сие в стра­даю­щем от раздо­ров государ­стве: ребе­нок так­же вско­ре умер, пере­жив свою мать лишь на несколь­ко дней. 7Тело Юлии народ, несмот­ря на про­ти­во­дей­ст­вие народ­ных три­бу­нов, отнес на Мар­со­во поле и там похо­ро­нил.

24. (1) Чтобы поста­вить свое силь­но уве­ли­чив­ше­е­ся вой­ско на зим­ние квар­ти­ры, Цезарь вынуж­ден был разде­лить его на мно­го частей, а сам, как обыч­но, отпра­вил­ся в Ита­лию. Но в это вре­мя вновь вспых­ну­ло все­об­щее вос­ста­ние в Гал­лии, и пол­чи­ща вос­став­ших, бро­дя по стране, разо­ря­ли зим­ние квар­ти­ры рим­лян и напа­да­ли даже на укреп­лен­ные рим­ские лаге­ри. 2Наи­боль­шая и силь­ней­шая часть повстан­цев во гла­ве с Амбио­ри­гом пере­би­ла отряд Кот­ты и Титу­рия. (2) 3Затем с шестью­де­ся­ти­ты­сяч­ной арми­ей Амбио­риг оса­дил леги­он Цице­ро­на16 и едва не взял лагерь штур­мом, ибо рим­ляне все были ране­ны и дер­жа­лись ско­рее бла­го­да­ря сво­ей отва­ге, неже­ли силе.

4Когда Цезарь, нахо­див­ший­ся уже дале­ко, полу­чил изве­стие об этом, он тот­час вер­нул­ся и, собрав семь тысяч вои­нов, поспе­шил с ними на выруч­ку к оса­жден­но­му Цице­ро­ну. 5Оса­ждаю­щие, узнав о его при­бли­же­нии, высту­пи­ли навстре­чу, отно­сясь с пре­зре­ни­ем к мало­чис­лен­но­му про­тив­ни­ку и рас­счи­ты­вая сра­зу же его уни­что­жить. (3) 6Цезарь, все вре­мя искус­но избе­гая встре­чи с ними, достиг тако­го места, где мож­но было успеш­но обо­ро­нять­ся про­тив пре­вос­хо­дя­щих сил вра­га, и здесь стал лаге­рем. Он удер­жи­вал сво­их вои­нов от вся­ких сты­чек с гал­ла­ми и заста­вил их воз­ве­сти вал и выстро­ить ворота, как бы обна­ру­жи­вая страх перед вра­гом и поощ­ряя его занос­чи­вость. 7Когда же вра­ги, испол­нив­шись дер­зо­сти, ста­ли напа­дать без вся­ко­го поряд­ка, он сде­лал вылаз­ку, обра­тил их в бег­ство и мно­гих уни­что­жил.

25. (1) Эта победа пре­сек­ла мно­го­чис­лен­ные вос­ста­ния мест­ных гал­лов, да и сам Цезарь в тече­ние зимы разъ­ез­жал повсюду, энер­гич­но подав­ляя воз­ни­каю­щие бес­по­ряд­ки. К тому же на сме­ну погиб­шим леги­о­нам при­бы­ло три леги­о­на из Ита­лии: 2два из них пре­до­ста­вил Цеза­рю Пом­пей из чис­ла быв­ших под его коман­до­ва­ни­ем, а тре­тий был набран зано­во в галль­ских обла­стях по реке Пад.

(2) 3Но вско­ре обна­ру­жи­лись пер­вые при­зна­ки самой боль­шой и опас­ной вой­ны, какая когда-либо велась в Гал­лии. Замы­сел ее дав­но уже созре­вал втайне и рас­про­стра­нял­ся вли­я­тель­ней­ши­ми людь­ми сре­ди самых воин­ст­вен­ных пле­мен. 4В их рас­по­ря­же­нии были и мно­го­чис­лен­ные воору­жен­ные силы, и боль­шие сум­мы денег, собран­ные для вой­ны, и укреп­лен­ные горо­да, и труд­но­про­хо­ди­мые мест­но­сти. (3) А так как по при­чине зим­не­го вре­ме­ни реки покры­лись льдом, леса — сне­гом, доли­ны были затоп­ле­ны, тро­пы в одних местах исчез­ли под тол­стою снеж­ной пеле­ной, в дру­гих сде­ла­лись нена­деж­ны из-за болот и раз­лив­ших­ся вод, то каза­лось совер­шен­но оче­вид­ным, что Цезарь не смо­жет ниче­го сде­лать с вос­став­ши­ми. 5Под­ня­лось мно­го пле­мен, но оча­гом вос­ста­ния были зем­ли арвер­нов и кар­ну­тов. Общим глав­но­ко­ман­дую­щим повстан­цы избра­ли Вер­цин­ге­то­ри­га, отца кото­ро­го гал­лы ранее каз­ни­ли, подо­зре­вая его в стрем­ле­нии к тиран­нии.

26. (1) Вер­цин­ге­то­риг разде­лил свои силы на мно­го отдель­ных отрядов, поста­вив во гла­ве их мно­го­чис­лен­ных началь­ни­ков, и скло­нил на свою сто­ро­ну всю область, рас­по­ло­жен­ную вокруг Ара­ра. Он рас­счи­ты­вал под­нять всю Гал­лию, в то вре­мя как в самом Риме нача­ли объ­еди­нять­ся про­тив­ни­ки Цеза­ря. 2Если бы он сде­лал это немно­го поз­же, когда Цезарь был уже вовле­чен в граж­дан­скую вой­ну, то Ита­лии угро­жа­ла бы не мень­шая опас­ность, чем во вре­мя наше­ст­вия ким­вров.

(2) 3Но Цезарь, кото­рый, как никто дру­гой, умел исполь­зо­вать на войне любое пре­иму­ще­ство и преж­де все­го — бла­го­при­ят­ное сте­че­ние обсто­я­тельств, высту­пил со сво­им вой­ском тот­час же по полу­че­нии изве­стия о вос­ста­нии; боль­шое про­стран­ство, кото­рое он про­шел в корот­кое вре­мя, быст­ро­та и стре­ми­тель­ность пере­дви­же­ния по зим­не­му без­до­ро­жью пока­за­ли вар­ва­рам, что на них дви­жет­ся непре­одо­ли­мая и непо­беди­мая сила. 4Ибо в тех местах, куда, каза­лось, и вест­ник с пись­мом не смо­жет про­ник­нуть, даже про­би­ра­ясь в тече­ние дол­го­го вре­ме­ни, они увиде­ли вдруг само­го Цеза­ря со всем вой­ском. Цезарь шел, опу­сто­шая поля, уни­что­жая укреп­ле­ния, (3) 5поко­ряя горо­да, при­со­еди­няя сдаю­щих­ся, пока про­тив него не высту­пи­ло пле­мя эду­ев. Эдуи ранее были про­воз­гла­ше­ны бра­тья­ми рим­ско­го наро­да и поль­зо­ва­лись осо­бен­ным поче­том, а пото­му теперь, при­мкнув к вос­став­шим, они поверг­ли вой­ско Цеза­ря в тяж­кое уны­ние. 6Цезарь был вынуж­ден очи­стить их стра­ну и напра­вил­ся через область лин­го­нов к сек­ва­нам, кото­рые были его союз­ни­ка­ми и зем­ля кото­рых отде­ля­ла вос­став­шие галль­ские обла­сти от Ита­лии. (4) 7Во вре­мя это­го похо­да он под­верг­ся напа­де­нию вра­гов, окру­жив­ших его огром­ны­ми пол­чи­ща­ми, и решил­ся дать бит­ву. После дол­го­го и кро­во­про­лит­но­го сра­же­ния он в кон­це кон­цов одо­лел и раз­бил вар­ва­ров. 8Вна­ча­ле, одна­ко, он, по-види­мо­му, тер­пел урон, — по край­ней мере арвер­ны и ныне пока­зы­ва­ют вися­щий в хра­ме меч Цеза­ря, захва­чен­ный в бою. Он сам впо­след­ст­вии, увидав этот меч, улыб­нул­ся и, когда его дру­зья хоте­ли убрать меч, не поз­во­лил сде­лать это, счи­тая при­но­ше­ние свя­щен­ным.

27. (1) Меж­ду тем боль­шин­ство вар­ва­ров из чис­ла уцелев­ших в сра­же­нии скры­лось со сво­им царем в горо­де Але­зии. 2Во вре­мя оса­ды это­го горо­да, казав­ше­го­ся непри­ступ­ным из-за высо­ких стен и мно­го­чис­лен­но­сти оса­жден­ных, Цезарь под­верг­ся огром­ной опас­но­сти, (2) 3ибо отбор­ные силы всех галль­ских пле­мен, объ­еди­нив­ших­ся меж­ду собой, при­бы­ли к Але­зии в коли­че­стве трех­сот тысяч чело­век, 4в то вре­мя как чис­ло запер­ших­ся в горо­де было не менее ста семи­де­ся­ти тысяч. Стис­ну­тый и зажа­тый меж дву­мя столь боль­ши­ми сила­ми, Цезарь был вынуж­ден воз­ве­сти две сте­ны: одну — про­тив горо­да, дру­гую — про­тив при­шед­ших гал­лов, ибо было ясно, что если вра­ги объ­еди­нят­ся, то ему конец. (3) 5Борь­ба под Але­зи­ей поль­зу­ет­ся заслу­жен­ной сла­вой, так как ни одна дру­гая вой­на не дает при­ме­ров таких сме­лых и искус­ных подви­гов. Но более все­го уди­ви­тель­но, как Цезарь, сра­зив­шись с мно­го­чис­лен­ным вой­ском за сте­на­ми горо­да и раз­бив его, про­де­лал это неза­мет­но не толь­ко для оса­жден­ных, но даже и для тех рим­лян, кото­рые охра­ня­ли сте­ну, обра­щен­ную к горо­ду. (4) 6Послед­ние узна­ли о победе не рань­ше, чем услы­ша­ли доно­ся­щи­е­ся из Але­зии плач и рыда­ния муж­чин и жен­щин, кото­рые увиде­ли, как рим­ляне с про­ти­во­по­лож­ной сто­ро­ны несут в свой лагерь мно­же­ство щитов, укра­шен­ных сереб­ром и золо­том, пан­ци­рей, зали­тых кро­вью, мно­же­ство куб­ков и галль­ских пала­ток. 7Так мгно­вен­но, подоб­но сну или при­зра­ку, была уни­что­же­на и рас­се­я­на эта несмет­ная сила, при­чем бо́льшая часть вар­ва­ров погиб­ла в бит­ве. (5) 8Нако­нец сда­лись и защит­ни­ки Але­зии — после того, как при­чи­ни­ли нема­ло хло­пот и Цеза­рю и самим себе. 9Вер­цин­ге­то­риг, руко­во­ди­тель всей вой­ны, надев самое кра­си­вое воору­же­ние и бога­то укра­сив коня, выехал из ворот. 10Объ­е­хав вокруг воз­вы­ше­ния, на кото­ром сидел Цезарь, он соско­чил с коня, сорвал с себя все доспе­хи и, сев у ног Цеза­ря, оста­вал­ся там, пока его не заклю­чи­ли под стра­жу, чтобы сохра­нить для три­ум­фа.

28. (1) Цезарь дав­но уже решил низ­верг­нуть Пом­пея — так же, конеч­но, как и Пом­пей его. После того как Красс, кото­ро­го любой из них в слу­чае победы имел бы сво­им про­тив­ни­ком, погиб в борь­бе с пар­фя­на­ми, Цеза­рю, если он хотел быть пер­вым, не оста­ва­лось ниче­го ино­го, как уни­что­жить того, кому пер­вен­ство уже при­над­ле­жа­ло, а Пом­пей, чтобы не допу­стить тако­го исхо­да, дол­жен был своевре­мен­но устра­нить того, кого он стра­шил­ся. (2) 2Пом­пей лишь недав­но начал опа­сать­ся Цеза­ря, а преж­де отно­сил­ся к нему с пре­не­бре­же­ни­ем, счи­тая, что не труд­но будет уни­что­жить того, кто обя­зан сво­им воз­вы­ше­ни­ем ему, Пом­пею. 3Цезарь же, — кото­рый с само­го нача­ла питал эти наме­ре­ния, — слов­но атлет, надол­го уда­лил­ся из поля зре­ния сво­их сопер­ни­ков. В галль­ских вой­нах он упраж­нял и себя и вой­ско (3) и подви­га­ми сво­и­ми настоль­ко уве­ли­чил свою сла­ву, что она срав­ня­лась со сла­вой побед Пом­пея. Теперь он поль­зо­вал­ся все­ми пово­да­ми, 4какие дава­ли ему и сам Пом­пей, и усло­вия вре­ме­ни, и упа­док граж­дан­ской жиз­ни в Риме, при­вед­ший к тому, что лица, домо­гаю­щи­е­ся долж­но­стей, сиде­ли на пло­ща­ди за сво­и­ми сто­ли­ка­ми с день­га­ми и бес­стыд­но под­ку­па­ли чернь, а наня­тый народ при­хо­дил в Собра­ние, чтобы бороть­ся за того, кто дал ему денег, — бороть­ся не с помо­щью голо­со­ва­ния, а лука­ми, пра­ща­ми и меча­ми. (4) 5Неред­ко собрав­ши­е­ся рас­хо­ди­лись лишь после того, как осквер­нят воз­вы­ше­ние для ора­то­ра тру­па­ми и запят­на­ют его кро­вью. Государ­ство погру­жа­лось в пучи­ну анар­хии, подоб­но суд­ну, несу­ще­му­ся без управ­ле­ния, так что здра­во­мыс­ля­щие люди счи­та­ли счаст­ли­вым исхо­дом, если после таких безумств и бед­ст­вий тече­ние собы­тий при­ведет к еди­но­вла­стию, а не к чему-либо еще худ­ше­му. 6Мно­гие уже осме­ли­ва­лись гово­рить откры­то, что государ­ство не может быть исце­ле­но ничем, кро­ме еди­но­вла­стия, и нуж­но при­нять это лекар­ство из рук наи­бо­лее крот­ко­го вра­ча, под како­вым они под­ра­зу­ме­ва­ли Пом­пея. (5) 7Пом­пей же, при­твор­но, на сло­вах, отне­ки­ва­ясь от такой роли, на деле более все­го доби­вал­ся имен­но того, чтобы его про­воз­гла­си­ли дик­та­то­ром. Катон и его дру­зья поня­ли это и про­ве­ли в сена­те пред­ло­же­ние избрать Пом­пея един­ст­вен­ным кон­су­лом, чтобы тот, удо­воль­ст­во­вав­шись таким, более или менее закон­ным, еди­но­вла­сти­ем, не доби­вал­ся дик­та­ту­ры. 8Было реше­но так­же про­длить ему вре­мя управ­ле­ния про­вин­ци­я­ми, кото­рых у него было две — Испа­ния и Афри­ка. Управ­лял он ими при помо­щи лега­тов, еже­год­но полу­чая на содер­жа­ние сво­их войск тыся­чу талан­тов из государ­ст­вен­ной каз­ны.

29. (1) Меж­ду тем Цезарь, отправ­ляя посред­ни­ков в Рим, домо­гал­ся кон­суль­ства и тре­бо­вал про­дле­ния сво­их пол­но­мо­чий в про­вин­ци­ях. В то вре­мя как Пом­пей вна­ча­ле хра­нил мол­ча­ние, Мар­целл и Лен­тул, все­гда нена­видев­шие Цеза­ря, высту­пи­ли про­тив испол­не­ния его прось­бы; к тем сооб­ра­же­ни­ям, кото­рые дик­то­ва­лись обсто­я­тель­ства­ми, они при­ба­ви­ли без нуж­ды и мно­гое иное, направ­лен­ное к оскорб­ле­нию и поно­ше­нию Цеза­ря. (2) 2Так, они тре­бо­ва­ли отнять пра­ва граж­дан­ства у оби­та­те­лей Ново­го Кома17 в Гал­лии — коло­нии, вновь осно­ван­ной Цеза­рем неза­дол­го до это­го, а одно­го из чле­нов тамош­не­го сове­та, при­быв­ше­го в Рим, кон­сул Мар­целл даже высек роз­га­ми, заме­тив: «Это тебе в знак того, что ты не рим­ский граж­да­нин, отправ­ляй­ся теперь домой и пока­жи руб­цы Цеза­рю». 3Когда же Цезарь после это­го воз­му­ти­тель­но­го поступ­ка Мар­цел­ла обиль­ным пото­ком напра­вил галль­ские богат­ства ко всем участ­во­вав­шим в управ­ле­нии государ­ст­вом и не толь­ко осво­бо­дил народ­но­го три­бу­на Кури­о­на от боль­ших дол­гов, (3) но и дал кон­су­лу Пав­лу тыся­чу пять­сот талан­тов, на кото­рые тот укра­сил форум зна­ме­ни­тым соору­же­ни­ем — бази­ли­кой, воз­двиг­нув ее на месте преж­ней бази­ли­ки Фуль­вии, 4Пом­пей, напу­ган­ный эти­ми коз­ня­ми, уже откры­то и сам и через сво­их дру­зей стал рато­вать за то, чтобы Цеза­рю был назна­чен пре­ем­ник по управ­ле­нию про­вин­ци­я­ми. Одно­вре­мен­но он потре­бо­вал у Цеза­ря обрат­но леги­о­ны, кото­рые пре­до­ста­вил ему для войн в Гал­лии. Цезарь тот­час же ото­слал эти вой­ска, награ­див каж­до­го вои­на дву­мя­ста­ми пятью­де­ся­тью драх­ма­ми.

(4) 5Те, кто при­вел эти леги­о­ны к Пом­пею, рас­про­стра­ня­ли в наро­де дур­ные слу­хи о Цеза­ре, одно­вре­мен­но ослеп­ляя само­го Пом­пея пусты­ми надеж­да­ми: эти люди уве­ря­ли его, что по нем тос­ку­ет вой­ско Цеза­ря, и если здесь, в государ­стве, стра­даю­щем от скры­то­го неду­га, он едва в силах бороть­ся с завист­ни­ка­ми, то там к его услу­гам вой­ско, гото­вое тот­час, как толь­ко оно ока­жет­ся в Ита­лии, высту­пить на его сто­роне, — такую-де непри­язнь навлек на себя Цезарь непре­рыв­ны­ми похо­да­ми, такое недо­ве­рие — сво­им стрем­ле­ни­ем к еди­но­вла­стию. (5) 6Заслу­шав­шись подоб­ны­ми реча­ми, Пом­пей оста­вил вся­кие опа­се­ния, не забо­тил­ся о при­об­ре­те­нии воин­ской силы и думал победить Цеза­ря с помо­щью речей и зако­но­про­ек­тов. Но Цеза­ря нима­ло не забо­ти­ли поста­нов­ле­ния, кото­рые выно­сил про­тив него Пом­пей. 7Рас­ска­зы­ва­ют, что один из вое­на­чаль­ни­ков Цеза­ря, послан­ный им в Рим, стоя перед зда­ни­ем сена­та и слы­ша, что сенат отка­зы­ва­ет­ся про­длить Цеза­рю срок коман­до­ва­ния, ска­зал, поло­жив руку на руко­ят­ку меча: «Ну, что ж, тогда вот это даст ему про­дле­ние».

30. (1) Впро­чем, тре­бо­ва­ния Цеза­ря внешне каза­лись вполне спра­вед­ли­вы­ми. А имен­но, он пред­ла­гал сам рас­пу­стить свои вой­ска, если и Пом­пей сде­ла­ет то же самое, и оба они в каче­стве част­ных лиц будут ожи­дать от сограж­дан воз­на­граж­де­ния за свои дела. Ведь если у него отбе­рут вой­ско, а за Пом­пе­ем оста­вят и укре­пят его силы, то, обви­няя одно­го в стрем­ле­нии к тиран­нии, сде­ла­ют тиран­ном дру­го­го. (2) 2Кури­о­на, сооб­щив­ше­го об этом пред­ло­же­нии Цеза­ря наро­ду, при­вет­ст­во­ва­ли шум­ны­ми руко­плес­ка­ни­я­ми, ему даже бро­са­ли вен­ки, как победи­те­лю на играх. 3Народ­ный три­бун Анто­ний вско­ре при­нес в Народ­ное собра­ние пись­мо Цеза­ря по пово­ду это­го пред­ло­же­ния и про­чел его, несмот­ря на сопро­тив­ле­ние кон­су­лов. 4Но в сена­те тесть Пом­пея Сци­пи­он внес пред­ло­же­ние объ­явить Цеза­ря вра­гом оте­че­ства, если он не сло­жит ору­жия в тече­ние опре­де­лен­но­го сро­ка. (3) 5Кон­су­лы нача­ли опрос, кто голо­су­ет за то, чтобы Пом­пей рас­пу­стил свои вой­ска, и кто за то, чтобы Цезарь рас­пу­стил свои; за пер­вое пред­ло­же­ние выска­за­лись очень немно­гие, за вто­рое же — почти все. Тогда Анто­ний внес пред­ло­же­ние, чтобы оба одно­вре­мен­но сло­жи­ли с себя пол­но­мо­чия, и к это­му пред­ло­же­нию еди­но­душ­но при­со­еди­нил­ся весь сенат. 6Но так как Сци­пи­он реши­тель­но высту­пил про­тив это­го, а кон­сул Лен­тул кри­чал, что про­тив раз­бой­ни­ка надо дей­ст­во­вать ору­жи­ем, а не поста­нов­ле­ни­я­ми, сена­то­ры разо­шлись и наде­ли тра­ур­ные одеж­ды по пово­ду тако­го раздо­ра.

31. (1) После это­го от Цеза­ря при­бы­ли пись­ма с очень уме­рен­ны­ми пред­ло­же­ни­я­ми. Он изъ­яв­лял согла­сие отка­зать­ся от всех тре­бо­ва­ний, если ему отда­дут Пре­даль­пий­скую Гал­лию и Илли­рик с дву­мя леги­о­на­ми до тех пор, пока он смо­жет вто­рич­но высту­пить соис­ка­те­лем на кон­суль­ских выбо­рах. Ора­тор Цице­рон, кото­рый толь­ко что при­был из Кили­кии и стре­мил­ся при­ми­рить враж­дую­щих, пытал­ся смяг­чить Пом­пея, но тот, усту­пая в осталь­ном, не согла­шал­ся оста­вить Цеза­рю вой­ско. 2Тогда Цице­рон убедил дру­зей Цеза­ря огра­ни­чить­ся упо­мя­ну­ты­ми про­вин­ци­я­ми и шестью тыся­ча­ми вои­нов и поло­жить конец враж­де; на это согла­шал­ся и Пом­пей. (2) Но кон­сул Лен­тул и его дру­зья вос­про­ти­ви­лись и дошли до того, что позор­ным и бес­чест­ным обра­зом выгна­ли Анто­ния и Кури­о­на из сена­та. 3Тем самым они дали Цеза­рю наи­луч­шее сред­ство раз­жечь гнев вои­нов — надо было лишь ука­зать им на то, что почтен­ные мужи, зани­маю­щие высо­кие государ­ст­вен­ные долж­но­сти, вынуж­де­ны были бежать в одеж­де рабов на наем­ной повоз­ке (к это­му, из стра­ха перед вра­га­ми, они при­бег­ли, чтобы тай­но ускольз­нуть из Рима).

32. (1) У Цеза­ря было не более трех­сот всад­ни­ков и пяти тысяч чело­век пехоты. Осталь­ные его вои­ны оста­ва­лись за Аль­па­ми, и он уже отпра­вил за ними сво­их лега­тов. 2Но так как он видел, что для нача­ла заду­ман­но­го им пред­при­я­тия и для пер­во­го при­сту­па более необ­хо­ди­мы чуде­са отва­ги и оше­ло­ми­тель­ный по ско­ро­сти удар, чем мно­го­чис­лен­ное вой­ско (2) 3(ибо ему каза­лось лег­че устра­шить вра­га неожи­дан­ным напа­де­ни­ем, чем одо­леть его, при­дя с хоро­шо воору­жен­ным вой­ском), то он дал при­каз сво­им коман­ди­рам и цен­ту­ри­о­нам, воору­жив­шись кин­жа­ла­ми, без вся­ко­го дру­го­го ору­жия занять Ари­мин18, зна­чи­тель­ный город в Гал­лии, избе­гая, насколь­ко воз­мож­но, шума и кро­во­про­ли­тия. Коман­до­ва­ние вой­ском он пору­чил Гор­тен­зию, (3) сам же про­вел целый день на виду у всех и даже при­сут­ст­во­вал при упраж­не­ни­ях гла­ди­а­то­ров. 4К вече­ру, при­няв ван­ну, он напра­вил­ся в обеден­ный зал и здесь неко­то­рое вре­мя оста­вал­ся с гостя­ми. Когда уже стем­не­ло, он встал и веж­ли­во пред­ло­жил гостям ожи­дать здесь, пока он вер­нет­ся. Немно­гим же дове­рен­ным дру­зьям он еще преж­де ска­зал, чтобы они после­до­ва­ли за ним, но выхо­ди­ли не все сра­зу, а пооди­ноч­ке. (4) 5Сам он сел в наем­ную повоз­ку и поехал сна­ча­ла по дру­гой доро­ге, а затем повер­нул к Ари­ми­ну. Когда он при­бли­зил­ся к реч­ке под назва­ни­ем Руби­кон, кото­рая отде­ля­ет Пре­даль­пий­скую Гал­лию от соб­ст­вен­но Ита­лии, его охва­ти­ло глу­бо­кое разду­мье при мыс­ли о насту­паю­щей мину­те, и он зако­ле­бал­ся перед вели­чи­ем сво­его дер­за­ния. (5) 6Оста­но­вив повоз­ку, он вновь дол­гое вре­мя мол­ча обду­мы­вал со всех сто­рон свой замы­сел, при­ни­мая то одно, то дру­гое реше­ние. 7Затем он поде­лил­ся сво­и­ми сомне­ни­я­ми с при­сут­ст­во­вав­ши­ми дру­зья­ми, сре­ди кото­рых был и Ази­ний Пол­ли­он; он пони­мал, нача­лом каких бед­ст­вий для всех людей будет пере­ход через эту реку и как оце­нит этот шаг потом­ство. (6) 8Нако­нец, как бы отбро­сив раз­мыш­ле­ния и отваж­но устрем­ля­ясь навстре­чу буду­ще­му, он про­из­нес сло­ва, обыч­ные для людей, всту­паю­щих в отваж­ное пред­при­я­тие, исход кото­ро­го сомни­те­лен: «Пусть будет бро­шен жре­бий!» — и дви­нул­ся к пере­хо­ду. Про­мчав­шись оста­ток пути без отды­ха, он еще до рас­све­та ворвал­ся в Ари­мин, кото­рый и занял. 9Гово­рят, что в ночь нака­нуне это­го пере­хо­да Цезарь видел зло­ве­щий сон; ему при­сни­лось, что он совер­шил ужас­ное кро­во­сме­ше­ние, сой­дясь с соб­ст­вен­ной мате­рью19.

33. (1) После взя­тия Ари­ми­на как бы широ­ко рас­пах­ну­лись ворота перед вой­ною во всех стра­нах и на всех морях, и вме­сте с гра­ни­цей про­вин­ции были нару­ше­ны и стер­ты все рим­ские зако­ны; каза­лось, что не толь­ко муж­чи­ны и жен­щи­ны в ужа­се бро­дят по Ита­лии, как это быва­ло и преж­де, но и сами горо­да, под­няв­шись со сво­их мест, бегут, враж­дуя друг с дру­гом. (2) 2В самом Риме, кото­рый был затоп­лен пото­ком бег­ле­цов из окрест­ных селе­ний, вла­сти не мог­ли под­дер­жать поряд­ка ни убеж­де­ни­ем, ни при­ка­за­ми. И немно­го­го недо­ста­ва­ло, чтобы город сам себя погу­бил в этом вели­ком смя­те­нии и буре. 3Повсюду гос­под­ст­во­ва­ли про­ти­во­бор­ст­ву­ю­щие стра­сти и неисто­вое вол­не­ние. (3) Ибо даже сто­ро­на, кото­рая на какое-то вре­мя тор­же­ст­во­ва­ла, не оста­ва­лась в покое, но, вновь стал­ки­ва­ясь в огром­ном горо­де с устра­шен­ным и повер­жен­ным про­тив­ни­ком, дерз­ко воз­ве­ща­ла ему еще более страш­ное буду­щее, и борь­ба воз­об­нов­ля­лась. 4Пом­пея, кото­рый был оше­лом­лен не менее дру­гих, теперь оса­жда­ли со всех сто­рон. Одни воз­ла­га­ли на него ответ­ст­вен­ность за то, что он содей­ст­во­вал уси­ле­нию Цеза­ря во вред и само­му себе и государ­ству, дру­гие ста­ви­ли ему в вину, что он поз­во­лил Лен­ту­лу оскор­бить Цеза­ря, когда тот уже шел на уступ­ки и пред­ла­гал спра­вед­ли­вые усло­вия при­ми­ре­ния. (4) 5Фаво­ний же пред­ла­гал ему топ­нуть ногой о зем­лю, ибо Пом­пей как-то, похва­ля­ясь, гово­рил сена­то­рам, что неза­чем им суе­тить­ся и забо­тить­ся о при­готов­ле­ни­ях к войне: если толь­ко Цезарь при­дет, то сто­ит ему, Пом­пею, топ­нуть ногою оземь, как вся Ита­лия напол­нит­ся вой­ска­ми. (5) 6Впро­чем, и теперь еще Пом­пей пре­вос­хо­дил Цеза­ря чис­лом воору­жен­ных вои­нов; никто, одна­ко, не поз­во­лял ему дей­ст­во­вать в соот­вет­ст­вии с соб­ст­вен­ны­ми рас­че­та­ми. Поэто­му он пове­рил лож­ным слу­хам, что вой­на уже у ворот, что она охва­ти­ла всю стра­ну, и, под­да­ва­ясь обще­му настро­е­нию, объ­явил пуб­лич­но, что в горо­де вос­ста­ние и без­вла­стие, а затем поки­нул город, при­ка­зав сле­до­вать за собой сена­то­рам и всем тем, кто пред­по­чи­та­ет оте­че­ство и сво­бо­ду тиран­нии.

34. (1) Итак, кон­су­лы бежа­ли, не совер­шив даже обыч­ных жерт­во­при­но­ше­ний перед доро­гой; бежа­ло и боль­шин­ство сена­то­ров — с такою поспеш­но­стью, что они захва­ты­ва­ли с собой из сво­его иму­ще­ства пер­вое попав­ше­е­ся под руку, слов­но име­ли дело с чужим доб­ром. 2Были и такие, кото­рые рань­ше горя­чо под­дер­жи­ва­ли Цеза­ря, теперь же, поте­ряв от ужа­са спо­соб­ность рас­суж­дать, дали без вся­кой нуж­ды увлечь себя это­му пото­ку все­об­ще­го бег­ства. (2) 3Но самым печаль­ным зре­ли­щем был вид само­го горо­да, кото­рый нака­нуне вели­кой бури казал­ся подоб­ным суд­ну с отча­яв­ши­ми­ся корм­чи­ми, нося­ще­му­ся по вол­нам и бро­шен­но­му на про­из­вол сле­по­го слу­чая. 4И все же, как бы мно­го боли ни при­чи­ня­ло это пере­се­ле­ние, рим­ляне из люб­ви к Пом­пею счи­та­ли зем­лю изгна­ния сво­им оте­че­ст­вом и покида­ли Рим, слов­но он уже стал лаге­рем Цеза­ря. 5Даже Лаби­ен, один из бли­жай­ших дру­зей Цеза­ря, быв­ший его лега­том и самым рев­ност­ным помощ­ни­ком его в галль­ских вой­нах, теперь бежал от него и пере­шел на сто­ро­ну Пом­пея. (3) Цезарь же отпра­вил ему вслед его день­ги и пожит­ки.

6Преж­де все­го Цезарь дви­нул­ся на Доми­ция, кото­рый с трид­ца­тью когор­та­ми занял Кор­фи­ний, и рас­по­ло­жил­ся лаге­рем у это­го горо­да. Доми­ций, отча­яв­шись в успе­хе, потре­бо­вал у сво­его вра­ча-раба яд и выпил его, желая покон­чить с собой. (4) 7Но вско­ре, услы­шав, что Цезарь уди­ви­тель­но мило­стив к плен­ным, он при­нял­ся опла­ки­вать себя и осуж­дать свое слиш­ком поспеш­ное реше­ние. Одна­ко врач успо­ко­ил его, заве­рив, что дал ему вме­сто яда снотвор­ное сред­ство. 8Доми­ций, вос­пря­нув духом, поспе­шил к Цеза­рю, полу­чил от него про­ще­ние и вновь пере­бе­жал к Пом­пею. 9Эти ново­сти, дой­дя до Рима, успо­ко­и­ли жите­лей, и неко­то­рые из бежав­ших вер­ну­лись назад.

35. (1) Цезарь вклю­чил в состав сво­его вой­ска отряд Доми­ция, а так­же всех наби­рав­ших­ся для Пом­пея вои­нов, кото­рых он захва­тил в ита­лий­ских горо­дах, и с эти­ми сила­ми, уже мно­го­чис­лен­ны­ми и гроз­ны­ми, дви­нул­ся на само­го Пом­пея. 2Но тот не стал дожи­дать­ся его при­хо­да, бежал в Брун­ди­зий и, послав сна­ча­ла кон­су­лов с вой­ском в Дирра­хий, вско­ре, когда Цезарь был уже совсем рядом, сам отплыл туда же; об этом будет рас­ска­за­но подроб­но в его жиз­не­опи­са­нии20. (2) 3Цезарь хотел тот­час же поспе­шить за ним, но у него не было кораб­лей, и пото­му он вер­нул­ся в Рим, в тече­ние шести­де­ся­ти дней сде­лав­шись без вся­ко­го кро­во­про­ли­тия гос­по­ди­ном всей Ита­лии. 4Рим он нашел в более спо­кой­ном состо­я­нии, чем ожи­дал, и так как мно­го сена­то­ров ока­за­лось на месте, он обра­тил­ся к ним с при­ми­ри­тель­ной речью, пред­ла­гая отпра­вить деле­га­цию к Пом­пею, чтобы достиг­нуть согла­ше­ния на разум­ных усло­ви­ях. 5Одна­ко никто из них не при­нял это­го пред­ло­же­ния, либо из стра­ха перед Пом­пе­ем, кото­ро­го они поки­ну­ли в опас­но­сти, либо не дове­ряя Цеза­рю и счи­тая его речь неис­крен­ней.

(3) 6Народ­ный три­бун Метелл хотел вос­пре­пят­ст­во­вать Цеза­рю взять день­ги из государ­ст­вен­ной каз­ны и ссы­лал­ся при этом на зако­ны. Цезарь отве­тил на это: 7«Ору­жие и зако­ны не ужи­ва­ют­ся друг с дру­гом. Если ты недо­во­лен мои­ми дей­ст­ви­я­ми, то иди-ка луч­ше прочь, ибо вой­на не тер­пит ника­ких воз­ра­же­ний. Когда же после заклю­че­ния мира я отло­жу ору­жие в сто­ро­ну, ты можешь появить­ся сно­ва и ора­тор­ст­во­вать перед наро­дом. 8Уже тем, — при­ба­вил он, — что я гово­рю это, я посту­па­юсь мои­ми пра­ва­ми: ведь и ты, и все мои про­тив­ни­ки, кото­рых я здесь захва­тил, нахо­ди­тесь цели­ком в моей вла­сти». (4) 9Ска­зав это Метел­лу, он напра­вил­ся к две­рям каз­но­хра­ни­ли­ща и, так как не нашел клю­чей, послал за масте­ра­ми и при­ка­зал взло­мать дверь. Метелл, обо­д­ря­е­мый похва­ла­ми несколь­ких при­сут­ст­во­вав­ших, вновь стал ему про­ти­во­дей­ст­во­вать. 10Тогда Цезарь реши­тель­но при­гро­зил Метел­лу, что убьет его, если тот не пере­станет ему доса­ждать. «Знай, юнец, — при­ба­вил он, — что мне гораздо труд­нее ска­зать это, чем сде­лать». 11Эти сло­ва заста­ви­ли Метел­ла уда­лить­ся в стра­хе, и все потреб­ное для вой­ны было достав­ле­но Цеза­рю быст­ро и без помех.

36. (1) Цезарь напра­вил­ся в Испа­нию, решив преж­де все­го изгнать оттуда Афра­ния и Варро­на, лега­тов Пом­пея и, под­чи­нив себе тамош­ние леги­о­ны и про­вин­ции, чтобы в тылу у него уже не было про­тив­ни­ков, высту­пить затем про­тив само­го Пом­пея. 2В Испа­нии Цезарь не раз попа­дал в заса­ды, так что его жизнь ока­зы­ва­лась в опас­но­сти, вои­ны его жесто­ко голо­да­ли, и все же он неустан­но пре­сле­до­вал непри­я­те­лей, вызы­вал их на сра­же­ния, окру­жал рва­ми, пока, нако­нец, не овла­дел и лаге­ря­ми и арми­я­ми. Пред­во­ди­те­ли бежа­ли к Пом­пею.

37. (1) По воз­вра­ще­нии Цеза­ря в Рим его тесть Пизон стал убеж­дать его послать к Пом­пею послов для пере­го­во­ров о пере­ми­рии, но Сер­ви­лий Исаврий­ский в уго­ду Цеза­рю воз­ра­жал про­тив это­го. 2Сенат назна­чил Цеза­ря дик­та­то­ром, после чего он вер­нул изгнан­ни­ков и воз­вра­тил граж­дан­ские пра­ва детям лиц, объ­яв­лен­ных при Сул­ле вне зако­на, а так­же путем неко­то­ро­го сни­же­ния учет­но­го про­цен­та облег­чил поло­же­ние долж­ни­ков. Издав еще несколь­ко подоб­ных рас­по­ря­же­ний, он через один­на­дцать дней отка­зал­ся от еди­но­лич­ной вла­сти дик­та­то­ра, объ­явив себя кон­су­лом вме­сте с Сер­ви­ли­ем Исаврий­ским, и высту­пил в поход.

(2) 3В нача­ле янва­ря, кото­рый при­бли­зи­тель­но соот­вет­ст­ву­ет афин­ско­му меся­цу посидео­ну, око­ло зим­не­го солн­це­во­рота он отплыл с отбор­ным отрядом кон­ни­цы в шесть­сот чело­век и пятью леги­о­на­ми, оста­вив осталь­ное вой­ско поза­ди, чтобы не терять вре­ме­ни. 4После пере­пра­вы через Ионий­ское море он занял Апол­ло­нию и Орик, а флот сно­ва отпра­вил в Брун­ди­зий за отстав­шей частью вой­ска. (3) 5Сол­да­ты были еще в пути. Моло­дые годы их мино­ва­ли, и, утом­лен­ные бес­ко­неч­ны­ми вой­на­ми, они гром­ко жало­ва­лись на Цеза­ря, гово­ря: 6«Куда же, в какой край заве­зет нас этот чело­век, обра­ща­ясь с нами так, как буд­то мы не живые люди, под­власт­ные уста­ло­сти? Но ведь и меч изна­ши­ва­ет­ся от уда­ров, и пан­ци­рю и щиту нуж­но дать покой после столь про­дол­жи­тель­ной служ­бы. (4) 7Неуже­ли даже наши раны не застав­ля­ют Цеза­ря понять, что он коман­ду­ет смерт­ны­ми людь­ми и что мы чув­ст­ву­ем лише­ния и стра­да­ния, как и все про­чие? Теперь пора бурь и вет­ров на море, и даже богу невоз­мож­но сми­рить силой сти­хию, а он идет на все, слов­но не пре­сле­ду­ет вра­гов, а спа­са­ет­ся от них». 8С таки­ми реча­ми они мед­лен­но подви­га­лись к Брун­ди­зию. (5) Но когда, при­быв туда, они узна­ли, что Цезарь уже отплыл, их настро­е­ние быст­ро изме­ни­лось. Они бра­ни­ли себя, назы­ва­ли себя пре­да­те­ля­ми сво­его импе­ра­то­ра, бра­ни­ли и началь­ни­ков за то, что те не торо­пи­ли их в пути. 9Рас­по­ло­жив­шись на воз­вы­шен­но­сти, сол­да­ты смот­ре­ли на море, в сто­ро­ну Эпи­ра, дожи­да­ясь кораб­лей, на кото­рых они долж­ны были пере­пра­вить­ся к Цеза­рю.

38. (1) Меж­ду тем Цезарь, не имея в Апол­ло­нии воен­ных сил, доста­точ­ных для борь­бы, и видя, что вой­ска из Ита­лии мед­лят с пере­пра­вой, ока­зал­ся в затруд­ни­тель­ном поло­же­нии. Поэто­му он решил­ся на отча­ян­ное пред­при­я­тие — на две­на­дца­ти­ве­сель­ном судне тай­но от всех вер­нуть­ся в Брун­ди­зий, хотя мно­же­ство непри­я­тель­ских кораб­лей борозди­ло море. (2) 2Он под­нял­ся на борт ночью в одеж­де раба и, усев­шись поодаль, как самый незна­чи­тель­ный чело­век, хра­нил мол­ча­ние. 3Тече­ни­ем реки Аоя корабль уно­си­ло в море, но утрен­ний ветер, кото­рый обык­но­вен­но успо­ка­и­вал вол­не­ние в устье реки, про­го­няя вол­ны в море, усту­пил натис­ку силь­но­го мор­ско­го вет­ра, задув­ше­го ночью. (3) 4Река сви­ре­по боро­лась с мор­ским при­ли­вом. Сопро­тив­ля­ясь при­бою, она шуме­ла и взду­ва­лась, обра­зуя страш­ные водо­во­роты. Корм­чий, бес­силь­ный совла­дать со сти­хи­ей, при­ка­зал мат­ро­сам повер­нуть корабль назад. 5Услы­хав это, Цезарь высту­пил впе­ред и, взяв пора­жен­но­го корм­че­го за руку, ска­зал: «Впе­ред, любез­ный, сме­лей, не бой­ся ниче­го: ты везешь Цеза­ря и его сча­стье». (4) 6Мат­ро­сы забы­ли про бурю и, как бы при­рос­ши к вес­лам, с вели­чай­шим усер­ди­ем боро­лись с тече­ни­ем. Одна­ко идти даль­ше было невоз­мож­но, так как в трюм набра­лось мно­го воды и в устье корабль под­вер­гал­ся гроз­ной опас­но­сти. Цезарь, хотя и с боль­шой неохотой, согла­сил­ся повер­нуть назад. 7По воз­вра­ще­нии Цеза­ря сол­да­ты тол­пой вышли ему навстре­чу, упре­кая его за то, что он не наде­ет­ся на победу с ними одни­ми, но огор­ча­ет­ся из-за отстав­ших и идет на риск, слов­но не дове­ряя тем леги­о­нам, кото­рые выса­ди­лись вме­сте с ним.

39. (1) Нако­нец при­был из Брун­ди­зия Анто­ний с вой­ска­ми. Цезарь, осмелев, начал вызы­вать Пом­пея на сра­же­ние. Пом­пей раз­бил лагерь в удоб­ном месте, имея воз­мож­ность снаб­жать в изоби­лии свои вой­ска с моря и с суши, тогда как сол­да­ты Цеза­ря уже с само­го нача­ла испы­ты­ва­ли недо­ста­ток в про­до­воль­ст­вии, а потом из-за отсут­ст­вия само­го необ­хо­ди­мо­го ста­ли есть какие-то коре­нья, кро­ша их на мел­кие части и сме­ши­вая с моло­ком. (2) 2Ино­гда они лепи­ли из этой сме­си хлеб­цы и, напа­дая на пере­до­вые кара­у­лы про­тив­ни­ка, бро­са­ли эти хлеб­цы, кри­ча, что не пре­кра­тят оса­ды Пом­пея до тех пор, пока зем­ля будет рож­дать такие коре­нья. 3Пом­пей ста­рал­ся скрыть и эти хлеб­цы и эти речи от сво­их сол­дат, ибо те нача­ли падать духом, стра­шась бес­чув­ст­вен­но­сти вра­гов и счи­тая их каки­ми-то дики­ми зве­ря­ми.

(3) 4Око­ло укреп­ле­ний Пом­пея посто­ян­но про­ис­хо­ди­ли отдель­ные стыч­ки. Победа во всех этих столк­но­ве­ни­ях оста­ва­лась за Цеза­рем, кро­ме одно­го слу­чая, когда, потер­пев неуда­чу, Цезарь чуть не лишил­ся сво­его лаге­ря. 5Пом­пей про­из­вел набег, про­тив кото­ро­го никто не усто­ял: рвы напол­ни­лись тру­па­ми, сол­да­ты Цеза­ря пада­ли под­ле соб­ст­вен­но­го вала и часто­ко­ла, пора­жае­мые непри­я­те­лем во вре­мя поспеш­но­го бег­ства. (4) 6Цезарь вышел навстре­чу сол­да­там, тщет­но пыта­ясь повер­нуть бегу­щих назад. Он хва­тал­ся за зна­ме­на, но зна­ме­нос­цы бро­са­ли их, так что непри­я­те­ли захва­ти­ли трид­цать два зна­ме­ни. Сам Цезарь едва не был при этом убит. 7Схва­тив како­го-то рос­ло­го и силь­но­го сол­да­та, бежав­ше­го мимо, он при­ка­зал ему оста­но­вить­ся и повер­нуть на непри­я­те­ля. Тот в смя­те­нии пред лицом ужас­ной опас­но­сти под­нял меч, чтобы пора­зить Цеза­ря, но ору­же­но­сец Цеза­ря подо­спел и отру­бил ему руку.

(5) 8Одна­ко Пом­пей — то ли по какой-то нере­ши­тель­но­сти, то ли слу­чай­но — не до кон­ца вос­поль­зо­вал­ся сво­им успе­хом, но отсту­пил, загнав бег­ле­цов в их лагерь. Цезарь, кото­рый уже поте­рял было вся­кую надеж­ду, ска­зал после это­го сво­им дру­зьям: «Сего­дня победа оста­лась бы за про­тив­ни­ка­ми, если бы у них было кому победить». (6) 9Сам же, при­дя к себе в палат­ку и улег­шись, он про­вел ночь в мучи­тель­ной тре­во­ге и тяже­лых раз­мыш­ле­ни­ях о том, как нера­зум­но он коман­ду­ет. Он гово­рил себе, что перед ним лежат обшир­ные рав­ни­ны и бога­тые македон­ские и фес­са­лий­ские горо­да, а он вме­сто того, чтобы пере­не­сти туда воен­ные дей­ст­вия, рас­по­ло­жил­ся лаге­рем у моря, на кото­ром пере­вес при­над­ле­жит про­тив­ни­ку, так что ско­рее он сам тер­пит лише­ния оса­жден­но­го, неже­ли оса­жда­ет вра­га. (7) 10В таком мучи­тель­ном душев­ном состо­я­нии, угне­тае­мый недо­стат­ком про­до­воль­ст­вия и небла­го­при­ят­но сло­жив­шей­ся обста­нов­кой, Цезарь при­нял реше­ние дви­нуть­ся про­тив Сци­пи­о­на в Македо­нию, рас­счи­ты­вая либо зама­нить Пом­пея туда, где тот дол­жен будет сра­жать­ся в оди­на­ко­вых с ним усло­ви­ях, не полу­чая под­держ­ки с моря, либо раз­гро­мить Сци­пи­о­на, пре­до­став­лен­но­го само­му себе.

40. (1) В вой­ске Пом­пея и сре­ди началь­ни­ков это вызва­ло пыл­кое жела­ние пустить­ся в пого­ню, так как каза­лось, что Цезарь побеж­ден и бежит. 2Но сам Пом­пей был слиш­ком осто­ро­жен, чтобы отва­жить­ся на сра­же­ние, кото­рое может решить исход все­го дела. Обес­пе­чен­ный всем необ­хо­ди­мым на дол­гий срок, он пред­по­чи­тал ждать, пока про­тив­ник исто­щит свои силы. 3Луч­шая часть вой­ска Цеза­ря име­ла бое­вой опыт и неодо­ли­мую отва­гу в бит­вах. (2) Одна­ко его сол­да­ты из-за пре­клон­но­го воз­рас­та уста­ва­ли от дли­тель­ных пере­хо­дов, от лагер­ной жиз­ни, стро­и­тель­ных работ и ноч­ных бодр­ст­во­ва­ний. Стра­дая от тяж­ких трудов вслед­ст­вие телес­ной сла­бо­сти, они теря­ли и бод­рость духа. 4К тому же, как тогда гово­ри­ли, дур­ное пита­ние вызва­ло в армии Цеза­ря какую-то поваль­ную болезнь. Но самое глав­ное — у Цеза­ря не было ни денег, ни запа­сов про­до­воль­ст­вия, и каза­лось, что в тече­ние корот­ко­го вре­ме­ни его армия сама собой рас­па­дет­ся.

41. (1) Один Катон, кото­рый при виде пав­ших в бою непри­я­те­лей (их было око­ло тыся­чи) ушел, закрыв лицо в знак печа­ли, и запла­кал, хва­лил Пом­пея за то, что тот укло­ня­ет­ся от сра­же­ния и щадит сограж­дан. 2Все же осталь­ные обви­ня­ли Пом­пея в тру­со­сти и насмеш­ли­во зва­ли его Ага­мем­но­ном и царем царей: не желая отка­зать­ся от еди­но­лич­ной вла­сти, он, дескать, гор­дит­ся тем, что столь­ко пол­ко­вод­цев нахо­дят­ся у него в под­чи­не­нии и ходят за рас­по­ря­же­ни­я­ми к нему в палат­ку. (2) 3Фаво­ний, под­ра­жая откро­вен­ным речам Като­на, жало­вал­ся, что из-за вла­сто­лю­бия Пом­пея они в этом году не отведа­ют тускуль­ских фиг. 4Афра­ний, недав­но при­быв­ший из Испа­нии, после столь неудач­но­го коман­до­ва­ния и подо­зре­вае­мый в том, что он за день­ги про­дал свою армию Цеза­рю, спра­ши­вал, поче­му же не сра­жа­ют­ся с куп­цом, купив­шим у него про­вин­ции. 5Под дав­ле­ни­ем все­го это­го Пом­пей про­тив воли начал пре­сле­до­ва­ние Цеза­ря.

(3) 6А Цезарь про­де­лал боль­шую часть пути в тяже­лых усло­ви­ях, ниот­куда не полу­чая про­до­воль­ст­вия, но повсюду видя лишь пре­не­бре­же­ние из-за сво­ей недав­ней неуда­чи. 7Одна­ко после захва­та Фес­са­лий­ско­го горо­да Гом­фы ему не толь­ко уда­лось накор­мить армию, но и неожи­дан­но най­ти для сол­дат избав­ле­ние от болез­ни. 8В горо­де ока­за­лось мно­го вина, и сол­да­ты вдо­воль пили в пути, пре­да­ва­ясь без­удерж­но­му раз­гу­лу. Хмель гнал недуг прочь, вновь воз­вра­щая заболев­шим здо­ро­вье.

42. (1) Оба вой­ска всту­пи­ли на рав­ни­ну Фар­са­ла и рас­по­ло­жи­лись там лаге­рем. Пом­пей опять обра­тил­ся к сво­е­му преж­не­му пла­ну, тем более что и пред­зна­ме­но­ва­ния и сно­виде­ния были небла­го­при­ят­ны. 2Зато окру­жав­шие Пом­пея были до того само­на­де­ян­ны и уве­ре­ны в победе, что Доми­ций, Спин­тер и Сци­пи­он ярост­но спо­ри­ли меж­ду собой о том, кто из них полу­чит долж­ность вер­хов­но­го жре­ца, при­над­ле­жав­шую Цеза­рю. (2) Они посы­ла­ли в Рим зара­нее нани­мать дома, при­ли­че­ст­ву­ю­щие для кон­су­лов и пре­то­ров, рас­счи­ты­вая сра­зу после вой­ны занять эти долж­но­сти. 3Осо­бен­но неудер­жи­мо рва­лись в бой всад­ни­ки. Они очень гор­ди­лись сво­им бое­вым искус­ст­вом, блес­ком ору­жия, кра­сотой коней, а так­же чис­лен­ным пре­вос­ход­ством: про­тив семи тысяч всад­ни­ков Пом­пея у Цеза­ря была все­го лишь одна тыся­ча. 4Коли­че­ство пехоты так­же не было рав­ным: у Цеза­ря было в строю два­дцать две тыся­чи про­тив соро­ка пяти тысяч у непри­я­те­ля.

43. (1) Цезарь собрал свои вой­ска и, сооб­щив им, что два леги­о­на под коман­дой Кор­ни­фи­ция нахо­дят­ся непо­да­ле­ку, а пят­на­дцать когорт во гла­ве с Кале­ном рас­по­ло­же­ны око­ло Мегар и Афин, спро­сил, жела­ют ли они ожи­дать этих под­креп­ле­ний или пред­по­чи­та­ют риск­нуть сами. 2Сол­да­ты с гром­ки­ми кри­ка­ми про­си­ли его не ждать, но вести их в бой и при­ло­жить ста­ра­ния к тому, чтобы они мог­ли как мож­но ско­рее встре­тить­ся с непри­я­те­лем. (2) 3Когда Цезарь совер­шал очи­сти­тель­ное жерт­во­при­но­ше­ние, по закла­нии пер­во­го живот­но­го жрец тот­час объ­явил, что в бли­жай­шие три дня борь­ба с непри­я­те­лем будет реше­на сра­же­ни­ем. 4На вопрос Цеза­ря, не заме­ча­ет ли он по жерт­ве каких-либо при­зна­ков бла­го­по­луч­но­го исхо­да бит­вы, жрец отве­чал: «Ты сам луч­ше меня можешь отве­тить на этот вопрос. Боги воз­ве­ща­ют вели­кую пере­ме­ну суще­ст­ву­ю­ще­го поло­же­ния вещей. Поэто­му, если ты пола­га­ешь, что насто­я­щее поло­же­ние вещей для тебя бла­го­при­ят­но, то ожи­дай неуда­чи, если же небла­го­при­ят­но — жди успе­ха». (3) 5В пол­ночь нака­нуне бит­вы, когда Цезарь обхо­дил посты, на небе виде­ли огнен­ный факел, кото­рый, каза­лось, про­нес­ся над лаге­рем Цеза­ря и, вспых­нув ярким све­том, упал в рас­по­ло­же­ние Пом­пея, 6а в утрен­нюю стра­жу из лаге­ря Цеза­ря было замет­но смя­те­ние в стане вра­гов. 7В этот день, одна­ко, Цезарь не ожи­дал сра­же­ния. Он при­ка­зал сни­мать­ся с лаге­ря, наме­ре­ва­ясь высту­пить по направ­ле­нию к Скотус­се.

44. (1) Когда уже свер­ну­ли лагер­ные палат­ки, к Цеза­рю при­ска­ка­ли раз­вед­чи­ки с сооб­ще­ни­ем, что непри­я­тель дви­жет­ся в бое­вом строю. Цезарь весь­ма обра­до­вал­ся и, сотво­рив молит­вы богам, стал стро­ить вой­ско, разде­лив его на три части. 2В цен­тре он поста­вил Доми­ция Каль­ви­на, левым флан­гом коман­до­вал Анто­ний, сам же он сто­ял во гла­ве пра­во­го кры­ла, наме­ре­ва­ясь сра­жать­ся в рядах деся­то­го леги­о­на. (2) 3Увидев, одна­ко, что про­тив это­го леги­о­на рас­по­ло­же­на непри­я­тель­ская кон­ни­ца, встре­во­жен­ный ее чис­лен­но­стью и блес­ком ее ору­жия, Цезарь при­ка­зал шести когор­там, рас­по­ло­жен­ным в глу­бине строя, неза­мет­но перей­ти к нему и поста­вил их поза­ди пра­во­го кры­ла, пояс­нив, как надо дей­ст­во­вать, когда вра­же­ская кон­ни­ца пой­дет в наступ­ле­ние.

4Пом­пей коман­до­вал пра­вым флан­гом сво­ей армии, левым — Доми­ций, а в цен­тре нахо­дил­ся Сци­пи­он, тесть Пом­пея. (3) 5Вся кон­ни­ца Пом­пея была сосре­дото­че­на на левом флан­ге. Она долж­на была обой­ти пра­вое кры­ло Цеза­ря и нане­сти непри­я­те­лям реши­тель­ное пора­же­ние имен­но там, где коман­до­вал их пол­ко­во­дец: 6пола­га­ли, что, какой бы глу­би­ны ни был строй непри­я­тель­ской пехоты, она не смо­жет выдер­жать напо­ра, но будет сокру­ше­на и раз­би­та под одно­вре­мен­ным натис­ком мно­го­чис­лен­ной кон­ни­цы.

(4) 7Обе сто­ро­ны соби­ра­лись дать сиг­нал к напа­де­нию. Пом­пей при­ка­зал тяже­ло­во­ору­жен­ным не дви­гать­ся с места и с дро­ти­ка­ми нагото­ве ожи­дать, пока про­тив­ник не при­бли­зит­ся на рас­сто­я­ние поле­та дро­ти­ка. 8По сло­вам Цеза­ря, Пом­пей допу­стил ошиб­ку, не оце­нив, насколь­ко стре­ми­тель­ность натис­ка уве­ли­чи­ва­ет силу пер­во­го уда­ра и вооду­шев­ля­ет муже­ст­вом сра­жаю­щих­ся. (5) 9Цезарь уже был готов дви­нуть свои вой­ска впе­ред, когда заме­тил одно­го из цен­ту­ри­о­нов, пре­дан­но­го ему и опыт­но­го в воен­ном деле. Цен­ту­ри­он обо­д­рял сво­их сол­дат и при­зы­вал их пока­зать обра­зец муже­ства. 10Цезарь обра­тил­ся к цен­ту­ри­о­ну, назвав его по име­ни: «Гай Крас­си­ний, како­вы у нас надеж­ды на успех и како­во настро­е­ние?» (6) Крас­си­ний, протя­нув пра­вую руку, гром­ко закри­чал ему в ответ: «Мы одер­жим, Цезарь, бле­стя­щую победу. Сего­дня ты меня похва­лишь живым или мерт­вым!» 11С эти­ми сло­ва­ми он пер­вым ринул­ся на непри­я­те­ля, увле­кая за собой сто два­дцать сво­их сол­дат; 12изру­бив пер­вых встре­тив­ших­ся вра­гов и с силой про­би­ва­ясь впе­ред, он мно­гих поло­жил, пока, нако­нец, сам не был сра­жен уда­ром меча в рот, так что кли­нок про­шел насквозь и вышел через заты­лок.

45. (1) Так в цен­тре сра­жа­лась пехота, а меж­ду тем кон­ни­ца Пом­пея с лево­го флан­га гор­де­ли­во тро­ну­лась в наступ­ле­ние, рас­сы­па­ясь и рас­тя­ги­ва­ясь, чтобы охва­тить пра­вое кры­ло про­тив­ни­ка. 2Одна­ко, преж­де чем она успе­ла ата­ко­вать, впе­ред выбе­жа­ли когор­ты Цеза­ря, кото­рые про­тив обык­но­ве­ния не мета­ли копий (2) и не пора­жа­ли непри­я­те­ля в ноги, а, по при­ка­зу Цеза­ря, цели­ли вра­гам в гла­за и нано­си­ли раны в лицо. 3Цезарь рас­счи­ты­вал, что моло­дые сол­да­ты Пом­пея, кичив­ши­е­ся сво­ей кра­сотой и юно­стью, не при­вык­шие к вой­нам и ранам, более все­го будут опа­сать­ся таких уда­ров и не усто­ят, устра­шен­ные как самою опас­но­стью, так и угро­зою ока­зать­ся обез­обра­жен­ны­ми. (3) 4Так оно и слу­чи­лось. Пом­пе­ян­цы отсту­па­ли перед под­ня­ты­ми вверх копья­ми, теряя отва­гу при виде направ­лен­но­го про­тив них ору­жия; обе­ре­гая лицо, они отво­ра­чи­ва­лись и закры­ва­лись. 5В кон­це кон­цов они рас­стро­и­ли свои ряды и обра­ти­лись в позор­ное бег­ство, погу­бив все дело, 6ибо победи­те­ли немед­лен­но ста­ли окру­жать и, напа­дая с тыла, рубить вра­же­скую пехоту.

(4) 7Когда Пом­пей с про­ти­во­по­лож­но­го флан­га увидел, что его кон­ни­ца рас­се­я­на и бежит, он пере­стал быть самим собою, забыл, что он Пом­пей Магн. Он похо­дил ско­рее все­го на чело­ве­ка, кото­ро­го боже­ство лиши­ло рас­суд­ка. Не ска­зав ни сло­ва, он уда­лил­ся в палат­ку и там напря­жен­но ожи­дал, что про­изой­дет даль­ше, не дви­га­ясь с места до тех пор, пока не нача­лось все­об­щее бег­ство и вра­ги, ворвав­шись в лагерь, не всту­пи­ли в бой с кара­уль­ны­ми. (5) 8Тогда лишь он как бы опом­нил­ся и ска­зал, как пере­да­ют, толь­ко одну фра­зу: «Неуже­ли уже дошло до лаге­ря?» Сняв бое­вое убран­ство пол­ко­во­д­ца и заме­нив его подо­баю­щей бег­ле­цу одеж­дой, он неза­мет­но уда­лил­ся. 9О даль­ней­шей его уча­сти, как он, дове­рив­шись егип­тя­нам, был убит, мы рас­ска­зы­ваем в его жиз­не­опи­са­нии21.

46. (1) А Цезарь, при­быв в лагерь Пом­пея и увидев тру­пы вра­гов и про­дол­жаю­щу­ю­ся рез­ню, со сто­ном вос­клик­нул: «Вот чего они хоте­ли, вот до какой край­но­сти меня дове­ли! Если бы Гай Цезарь, свер­ши­тель вели­чай­ших воин­ских дея­ний, отка­зал­ся тогда от коман­до­ва­ния, надо мною был бы, веро­ят­но, про­из­не­сен смерт­ный при­го­вор». (2) 2Ази­ний Пол­ли­он пере­да­ет, что Цезарь про­из­нес эти сло­ва по-латы­ни, а сам он запи­сал их по-гре­че­ски. 3Боль­шин­ство уби­тых, как он сооб­ща­ет, ока­за­лось раба­ми, пав­ши­ми при захва­те лаге­ря, а вои­нов погиб­ло не более шести тысяч. 4Бо́льшую часть плен­ных Цезарь вклю­чил в свои леги­о­ны. Мно­гим знат­ным рим­ля­нам он даро­вал про­ще­ние; в чис­ле их был и Брут — впо­след­ст­вии его убий­ца. Цезарь, гово­рят, был встре­во­жен, не видя Бру­та, и очень обра­до­вал­ся, когда тот ока­зал­ся в чис­ле уцелев­ших и при­шел к нему.

47. (1) Сре­ди мно­гих чудес­ных зна­ме­ний, пред­ве­щав­ших победу Цеза­ря, как о самом заме­ча­тель­ном сооб­ща­ют о зна­ме­нии в горо­де Трал­лах. 2В хра­ме Победы сто­я­ло изо­бра­же­ние Цеза­ря. Зем­ля вокруг ста­туи была от при­ро­ды бес­плод­на и к тому же замо­ще­на кам­нем, и на ней-то, как сооб­ща­ют, у само­го цоко­ля вырос­ла паль­ма.

3В Пата­вии некто Гай Кор­не­лий, чело­век зна­ме­ни­тый искус­ст­вом гада­ния, сооте­че­ст­вен­ник и зна­ко­мый писа­те­ля Ливия, как раз в тот день сидел и наблюдал за поле­том птиц. (2) 4По рас­ска­зу Ливия22, он преж­де всех узнал о вре­ме­ни бит­вы и заявил при­сут­ст­ву­ю­щим, что дело уже нача­лось и про­тив­ни­ки всту­пи­ли в бой. 5Затем он про­дол­жал наблюде­ние и, увидав новое зна­ме­ние, вско­чил с воз­гла­сом: «Ты победил, Цезарь!» 6При­сут­ст­ву­ю­щие были пора­же­ны, а он, сняв с голо­вы венок, клят­вен­но заве­рил, что не воз­ло­жит его вновь, пока его искус­ство гада­ния не под­твер­дит­ся на деле. Ливий утвер­жда­ет, что все это было имен­но так.

48. (1) Цезарь, даро­вав в озна­ме­но­ва­ние победы сво­бо­ду фес­са­лий­цам, начал пре­сле­до­ва­ние Пом­пея. По при­бы­тии в Азии он объ­явил сво­бод­ны­ми граж­дан Книда из рас­по­ло­же­ния к Фео­пом­пу, соста­ви­те­лю сво­да мифов, а всем жите­лям Азии умень­шил пода­ти на одну треть. (2) 2Цезарь при­был в Алек­сан­дрию, когда Пом­пей был уже мертв. Здесь Фео­дот под­нес ему голо­ву Пом­пея, но Цезарь отвер­нул­ся и, взяв в руки коль­цо с его печа­тью, про­лил сле­зы. 3Всех дру­зей и близ­ких Пом­пея, кото­рые, ски­та­ясь по Егип­ту, были взя­ты в плен царем, он при­влек к себе и обла­го­де­тель­ст­во­вал. 4Сво­им дру­зьям в Риме Цезарь писал, что в победе для него самое при­ят­ное и сла­дост­ное — воз­мож­ность даро­вать спа­се­ние все новым из вое­вав­ших с ним граж­дан.

(3) 5Что каса­ет­ся Алек­сан­дрий­ской вой­ны, то одни писа­те­ли не счи­та­ют ее необ­хо­ди­мой и гово­рят, что един­ст­вен­ной при­чи­ной это­го опас­но­го и бес­слав­но­го для Цеза­ря похо­да была его страсть к Клео­пат­ре; дру­гие выстав­ля­ют винов­ни­ка­ми вой­ны цар­ских при­двор­ных, в осо­бен­но­сти могу­ще­ст­вен­но­го евну­ха Поти­на, кото­рый неза­дол­го до того убил Пом­пея, изгнал Клео­пат­ру и тай­но зло­умыш­лял про­тив Цеза­ря. 6По этой при­чине, чтобы обез­опа­сить себя от поку­ше­ний, Цезарь, как сооб­ща­ют, и начал тогда про­во­дить ночи в попой­ках. Но Потин и откры­то про­яв­лял враж­деб­ность — во мно­гих сло­вах и поступ­ках, направ­лен­ных к поно­ше­нию Цеза­ря. (4) 7Сол­дат Цеза­ря он велел кор­мить самым черст­вым хле­бом, гово­ря, что они долж­ны быть доволь­ны и этим, раз едят чужое. К обеду он выда­вал гли­ня­ную и дере­вян­ную посу­ду, ссы­ла­ясь на то, что всю золотую и сереб­ря­ную Цезарь, яко­бы, ото­брал за дол­ги. 8Дей­ст­ви­тель­но, отец цар­ст­во­вав­ше­го тогда царя был дол­жен Цеза­рю сем­на­дцать с поло­ви­ной мил­ли­о­нов драхм, часть это­го дол­га Цезарь про­стил его детям, а десять мил­ли­о­нов потре­бо­вал теперь на про­корм­ле­ние вой­ска. (5) 9Потин сове­то­вал ему поки­нуть Еги­пет и занять­ся вели­ки­ми сво­и­ми дела­ми, обе­щая поз­же вер­нуть день­ги с бла­го­дар­но­стью. Цезарь отве­тил на это, что он мень­ше все­го нуж­да­ет­ся в еги­пет­ских совет­ни­ках, и тай­но вызвал Клео­пат­ру из изгна­ния23.

49. (1) Клео­пат­ра, взяв с собой лишь одно­го из дру­зей, Апол­ло­до­ра Сици­лий­ско­го, села в малень­кую лод­ку и при наступ­ле­нии тем­ноты при­ста­ла вбли­зи цар­ско­го двор­ца. 2Так как ина­че труд­но было остать­ся неза­ме­чен­ной, то она забра­лась в мешок для посте­ли и вытя­ну­лась в нем во всю дли­ну. Апол­ло­дор обвя­зал мешок рем­нем и внес его через двор к Цеза­рю. (2) 3Гово­рят, что уже эта хит­рость Клео­пат­ры пока­за­лась Цеза­рю сме­лой и пле­ни­ла его. Окон­ча­тель­но поко­рен­ный обхо­ди­тель­но­стью Клео­пат­ры и ее кра­сотой, он при­ми­рил ее с царем для того, чтобы они цар­ст­во­ва­ли сов­мест­но.

4Во вре­мя все­об­ще­го пира в честь при­ми­ре­ния раб Цеза­ря, цирюль­ник, из тру­со­сти (в кото­рой он всех пре­вос­хо­дил) не про­пус­кав­ший ниче­го мимо ушей, все под­слу­ши­вав­ший и выведы­вав­ший, про­ведал о заго­во­ре, под­готов­ля­е­мом про­тив Цеза­ря вое­на­чаль­ни­ком Ахил­лой и евну­хом Поти­ном. (3) 5Узнав о заго­во­ре, Цезарь велел окру­жить стра­жей пир­ше­ст­вен­ную залу. Потин был убит, Ахил­ле же уда­лось бежать к вой­ску, и он начал про­тив Цеза­ря про­дол­жи­тель­ную и тяже­лую вой­ну, в кото­рой Цеза­рю при­шлось с незна­чи­тель­ны­ми сила­ми защи­щать­ся про­тив насе­ле­ния огром­но­го горо­да и боль­шой еги­пет­ской армии. 6Преж­де все­го он под­верг­ся опас­но­сти остать­ся без воды, так как водо­про­вод­ные кана­лы были засы­па­ны непри­я­те­лем. Затем вра­ги пыта­лись отре­зать его от кораб­лей. Цезарь при­нуж­ден был отвра­тить опас­ность, устро­ив пожар, кото­рый, рас­про­стра­нив­шись со сто­ро­ны вер­фей, уни­что­жил огром­ную биб­лио­те­ку. (4) 7Нако­нец, во вре­мя бит­вы при Фаро­се24, когда Цезарь соско­чил с насы­пи в лод­ку, чтобы ока­зать помощь сво­им, и к лод­ке со всех сто­рон устре­ми­лись егип­тяне, Цезарь бро­сил­ся в море и лишь с трудом выплыл. 8Гово­рят, что он под­вер­гал­ся в это вре­мя обстре­лу из луков и, погру­жа­ясь в воду, все-таки не выпус­кал из рук запис­ных кни­жек. Одной рукой он под­ни­мал их высо­ко над водой, а дру­гой греб, лод­ка же сра­зу была потоп­ле­на. (5) 9В кон­це кон­цов, когда царь встал на сто­ро­ну про­тив­ни­ков, Цезарь напал на него и одер­жал в сра­же­нии победу. Вра­ги понес­ли боль­шие поте­ри, а царь про­пал без вести.

10Затем, оста­вив Клео­пат­ру, кото­рая вско­ре роди­ла от него сына (алек­сан­дрий­цы назы­ва­ли его Цеза­ри­о­ном), Цезарь напра­вил­ся в Сирию. 50. (1) При­быв оттуда в Азию, Цезарь узнал, что Доми­ций раз­бит сыном Мит­ри­да­та Фар­на­ком и с немно­го­чис­лен­ной сви­той бежал из Пон­та, а Фар­нак, с жад­но­стью исполь­зуя свой успех, занял Вифи­нию и Кап­па­до­кию, напал на так назы­вае­мую Малую Арме­нию и под­стре­ка­ет к вос­ста­нию всех тамош­них царей и тет­рар­хов. (2) 2Цезарь тот­час же высту­пил про­тив Фар­на­ка с тре­мя леги­о­на­ми, в боль­шой бит­ве при горо­де Зеле совер­шен­но уни­что­жил вой­ско Фар­на­ка и само­го его изгнал из Пон­та. 3Сооб­щая об этом в Рим одно­му из сво­их дру­зей, Матию, Цезарь выра­зил вне­зап­ность и быст­ро­ту этой бит­вы тре­мя сло­ва­ми: «При­шел, увидел, победил». 4По-латы­ни эти сло­ва, име­ю­щие оди­на­ко­вые окон­ча­ния25, созда­ют впе­чат­ле­ние убеди­тель­ной крат­ко­сти.

51. (1) Затем Цезарь пере­пра­вил­ся в Ита­лию и при­был в Рим в кон­це года, на кото­рый он был вто­рич­но избран дик­та­то­ром, хотя ранее эта долж­ность нико­гда не была годич­ной. На сле­дую­щий год он был избран кон­су­лом. 2Цеза­ря пори­ца­ли за его отно­ше­ние к вос­став­шим сол­да­там, кото­рые уби­ли двух быв­ших пре­то­ров — Кос­ко­ния и Галь­бу: он нака­зал их лишь тем, что, обра­ща­ясь к ним, назвал их граж­да­на­ми, а не вои­на­ми, а затем дал каж­до­му по тыся­че драхм и выде­лил боль­шие участ­ки зем­ли в Ита­лии. (2) 3На Цеза­ря воз­ла­га­ли так­же вину за сума­сброд­ства Дола­бел­лы, коры­сто­лю­бие Матия и куте­жи Анто­ния; послед­ний, в довер­ше­ние ко все­му про­че­му, при­сво­ил каки­ми-то нечи­сты­ми сред­ства­ми дом Пом­пея и при­ка­зал его пере­стро­ить, так как он пока­зал­ся ему недо­ста­точ­но вме­сти­тель­ным. 4Сре­ди рим­лян рас­про­стра­ня­лось недо­воль­ство подоб­ны­ми поступ­ка­ми. Цезарь все это заме­чал, одна­ко поло­же­ние дел в государ­стве вынуж­да­ло его поль­зо­вать­ся услу­га­ми таких помощ­ни­ков.

52. (1) Катон и Сци­пи­он после сра­же­ния при Фар­са­ле бежа­ли в Афри­ку и там при содей­ст­вии царя Юбы собра­ли зна­чи­тель­ные силы. Цезарь решил высту­пить про­тив них. Он пере­пра­вил­ся в Сици­лию око­ло вре­ме­ни зим­не­го солн­це­во­рота26 и, 2желая лишить сво­их коман­ди­ров вся­кой надеж­ды на про­мед­ле­ние и про­во­лоч­ку, сра­зу же велел рас­ки­нуть свою палат­ку на самом мор­ском бере­гу. Как толь­ко подул попу­т­ный ветер, он отплыл с тре­мя тыся­ча­ми пехоты и неболь­шим отрядом кон­ни­цы. (2) 3Выса­див эти вой­ска, он неза­мет­но отплыл назад, боясь за свои глав­ные силы. Он встре­тил их уже в море и бла­го­по­луч­но доста­вил в лагерь. 4Узнав, что про­тив­ни­ки пола­га­ют­ся на какой-то ста­рин­ный ора­кул, гла­ся­щий, что роду Сци­пи­о­нов все­гда суж­де­но побеж­дать в Афри­ке, Цезарь — труд­но ска­зать, в шут­ку ли, чтобы выста­вить в смеш­ном виде Сци­пи­о­на, пол­ко­во­д­ца сво­их вра­гов, (3) или всерь­ез, желая истол­ко­вать пред­ска­за­ние в свою поль­зу, — в каж­дом сра­же­нии отво­дил како­му-то Сци­пи­о­ну почет­ное место во гла­ве вой­ска, слов­но глав­но­ко­ман­дую­ще­му 5(сре­ди людей Цеза­ря был некий Сци­пи­он Салу­ти­он из семьи Сци­пи­о­нов Афри­кан­ских, чело­век во всех дру­гих отно­ше­ни­ях ничтож­ный и все­ми пре­зи­рае­мый). 6Стал­ки­вать­ся же с непри­я­те­лем и искать сра­же­ния при­хо­ди­лось часто: (4) армия Цеза­ря стра­да­ла от недо­ста­чи про­до­воль­ст­вия и кор­ма для лоша­дей, так что вои­ны вынуж­де­ны были кор­мить лоша­дей мор­ским мхом, смы­вая с него мор­скую соль и при­ме­ши­вая в каче­стве при­пра­вы немно­го тра­вы.

7Непри­я­тель­ская кон­ни­ца из нуми­дий­цев гос­под­ст­во­ва­ла над мест­но­стью, быст­ро появ­ля­ясь вся­кий раз в боль­шом чис­ле. Одна­жды, когда кон­ный отряд Цеза­ря рас­по­ло­жил­ся на отдых (5) и какой-то ливи­ец пля­сал, заме­ча­тель­но подыг­ры­вая себе на флей­те, а сол­да­ты весе­ли­лись, пору­чив при­смотр за лошадь­ми рабам, вне­зап­но непри­я­те­ли окру­жи­ли и ата­ко­ва­ли их. Часть вои­нов Цеза­ря была уби­та на месте, дру­гие пали во вре­мя поспеш­но­го бег­ства в лагерь. (6) 8Если бы сам Цезарь и Ази­ний Пол­ли­он не поспе­ши­ли из лаге­ря на под­мо­гу, вой­на, пожа­луй, была бы кон­че­на. 9Во вре­мя дру­го­го сра­же­ния, как сооб­ща­ют, непри­я­тель так­же одер­жал было верх в завя­зав­шей­ся руко­паш­ной схват­ке, но Цезарь ухва­тил за шею бежав­ше­го со всех ног зна­ме­нос­ца и повер­нул его кру­гом со сло­ва­ми: «Вон где вра­ги!»

53. (1) Эти успе­хи побуди­ли Сци­пи­о­на поме­рить­ся сила­ми в реши­тель­ном сра­же­нии. Оста­вив Афра­ния в лаге­ре и невда­ле­ке от него Юбу, сам он занял­ся укреп­ле­ни­ем пози­ции для ново­го лаге­ря над озе­ром око­ло горо­да Тап­са, имея в виду создать здесь при­бе­жи­ще и опо­ру в бит­ве для все­го вой­ска. (2) 2В то вре­мя как Сци­пи­он трудил­ся над этим, Цезарь, с неве­ро­ят­ной быст­ро­той прой­дя леси­сты­ми места­ми, удоб­ны­ми для неожи­дан­но­го напа­де­ния, одну часть его вой­ска окру­жил, а дру­гой уда­рил в лоб. 3Обра­тив вра­га в бег­ство, Цезарь вос­поль­зо­вал­ся бла­го­при­ят­ным момен­том и сопут­ст­ви­ем счаст­ли­вой судь­бы: при пер­вом же натис­ке ему уда­лось захва­тить лагерь Афра­ния и после бег­ства Юбы совер­шен­но уни­что­жить лагерь нуми­дий­цев. 4В несколь­ко часов Цезарь завла­дел тре­мя лаге­ря­ми, при­чем пало пять­де­сят тысяч непри­я­те­лей; Цезарь же поте­рял не более пяти­де­ся­ти чело­век. (3) 5Так рас­ска­зы­ва­ют об этой бит­ве одни писа­те­ли. Дру­гие утвер­жда­ют, что Цезарь даже не участ­во­вал в деле, но что его пора­зил при­па­док обыч­ной болез­ни как раз в то вре­мя, когда он стро­ил вой­ско в бое­вой порядок. 6Как толь­ко он почув­ст­во­вал при­бли­же­ние при­пад­ка, то, преж­де чем болезнь совер­шен­но завла­де­ла им и он лишил­ся созна­ния, его отнес­ли в сто­яв­шую побли­зо­сти баш­ню и там оста­ви­ли.

7Неко­то­рые из спас­ших­ся бег­ст­вом быв­ших кон­су­лов и пре­то­ров, попав в плен, покон­чи­ли само­убий­ст­вом, а мно­гих Цезарь при­ка­зал каз­нить. 54. (1) Горя жела­ни­ем захва­тить Като­на живым, Цезарь поспе­шил к Ути­ке: Катон охра­нял этот город и поэто­му не при­нял уча­стия в сра­же­нии. 2Узнав о само­убий­стве Като­на, Цезарь явно опе­ча­лил­ся, но никто не знал, чем имен­но. Он ска­зал толь­ко: «О, Катон, мне нена­вист­на твоя смерть, ибо тебе было нена­вист­но при­нять от меня спа­се­ние». 3Но сочи­не­ние, впо­след­ст­вии напи­сан­ное Цеза­рем про­тив Като­на, не содер­жит при­зна­ков мяг­ко­го, при­ми­ри­тель­но­го настро­е­ния. Как же он мог поща­дить Като­на живым, если на мерт­во­го излил так мно­го гне­ва? (2) 4С дру­гой сто­ро­ны, снис­хо­ди­тель­ность, про­яв­лен­ная Цеза­рем по отно­ше­нию к Цице­ро­ну, Бру­ту и мно­же­ству дру­гих побеж­ден­ных, застав­ля­ет неко­то­рых заклю­чить, что упо­мя­ну­тое выше сочи­не­ние роди­лось не из нена­ви­сти к Като­ну, а из сопер­ни­че­ства на государ­ст­вен­ном попри­ще, и вот по како­му пово­ду. 5Цице­рон напи­сал хва­леб­ное сочи­не­ние в честь Като­на, под загла­ви­ем «Катон». Сочи­не­ние это, есте­ствен­но, у мно­гих име­ло боль­шой успех, так как оно было напи­са­но зна­ме­ни­тым ора­то­ром и на бла­го­род­ней­шую тему. (3) 6Цезарь был уязв­лен этим сочи­не­ни­ем, счи­тая, что похва­ла тому, чьей смер­ти он был при­чи­ной, слу­жит обви­не­ни­ем про­тив него. Он собрал мно­го обви­не­ний про­тив Като­на и назвал свою кни­гу «Анти­ка­тон». Каж­дое из этих двух про­из­веде­ний име­ло мно­го сто­рон­ни­ков в зави­си­мо­сти от того, кому кто сочув­ст­во­вал — Като­ну или Цеза­рю.

55. (1) По воз­вра­ще­нии из Афри­ки в Рим Цезарь преж­де все­го про­из­нес речь к наро­ду, вос­хва­ляя свою победу. Он ска­зал, что захва­тил так мно­го зем­ли, что еже­год­но будет достав­лять в государ­ст­вен­ное хра­ни­ли­ще две­сти тысяч атти­че­ских медим­нов зер­на и три мил­ли­о­на фун­тов олив­ко­во­го мас­ла. 2Затем он отпразд­но­вал три­ум­фы27 — еги­пет­ский, пон­тий­ский, афри­кан­ский — не над Сци­пи­о­ном, разу­ме­ет­ся, а над царем Юбой. (2) 3Сына царя Юбы, еще совсем малень­ко­го маль­чи­ка, вели в три­ум­фаль­ной про­цес­сии. Он попал в счаст­ли­вей­ший плен, так как из вар­ва­ра и нуми­дий­ца пре­вра­тил­ся в одно­го из самых уче­ных гре­че­ских писа­те­лей. 4После три­ум­фов Цезарь при­нял­ся разда­вать сол­да­там бога­тые подар­ки, а наро­ду устра­и­вал уго­ще­ния и игры. На два­дца­ти двух тыся­чах сто­лов было устро­е­но уго­ще­ние для всех граж­дан. Игры — гла­ди­а­тор­ские бои и мор­ские сра­же­ния — он дал в честь сво­ей дав­но умер­шей доче­ри Юлии.

(3) 5Затем была про­из­веде­на пере­пись граж­дан. Вме­сто трех­сот два­дца­ти тысяч чело­век, насчи­ты­вав­ших­ся преж­де, теперь ока­за­лось нали­цо все­го сто пять­де­сят тысяч. 6Такой урон при­нес­ли граж­дан­ские вой­ны, столь зна­чи­тель­ную часть наро­да они истре­би­ли — и это еще не при­ни­мая в рас­чет бед­ст­вий, постиг­ших осталь­ную Ита­лию и про­вин­ции!

56. (1) После это­го Цезарь был избран в чет­вер­тый раз кон­су­лом и затем отпра­вил­ся с вой­ска­ми в Испа­нию про­тив сыно­вей Пом­пея, кото­рые, несмот­ря на свою моло­дость, собра­ли уди­ви­тель­но боль­шую армию и выка­за­ли необ­хо­ди­мую для пол­ко­вод­цев отва­гу, так что поста­ви­ли Цеза­ря в крайне опас­ное поло­же­ние. (2) 2Боль­шое сра­же­ние про­изо­шло око­ло горо­да Мун­ды. Цезарь, видя что непри­я­тель тес­нит его вой­ско, кото­рое сопро­тив­ля­ет­ся сла­бо, закри­чал, про­бе­гая сквозь ряды сол­дат, что если они уже ниче­го не сты­дят­ся, то пусть возь­мут и выда­дут его маль­чиш­кам. 3Оси­лить непри­я­те­лей Цеза­рю уда­лось лишь с боль­шим трудом. Про­тив­ник поте­рял свы­ше трид­ца­ти тысяч чело­век; у Цеза­ря же пала тыся­ча самых луч­ших сол­дат. (3) 4После сра­же­ния Цезарь ска­зал сво­им дру­зьям, что он часто сра­жал­ся за победу, теперь же впер­вые сра­жал­ся за жизнь. 5Эту победу он одер­жал во вре­мя празд­ни­ка Дио­ни­сий28 — в тот самый день, когда, как сооб­ща­ют, всту­пил в вой­ну Пом­пей Магн. Про­ме­жу­ток вре­ме­ни меж­ду эти­ми дву­мя собы­ти­я­ми — четы­ре года. 6Млад­ший из сыно­вей Пом­пея бежал, а немно­го дней спу­стя Дидий при­нес голо­ву стар­ше­го.

(4) 7Эта вой­на была послед­ней, кото­рую вел Цезарь. Отпразд­но­ван­ный по слу­чаю победы три­умф, как ничто дру­гое, огор­чил рим­лян. Него­же было Цеза­рю справ­лять три­умф над несча­сти­я­ми оте­че­ства, гор­дить­ся тем, чему оправ­да­ни­ем перед бога­ми и людь­ми мог­ла слу­жить одна лишь необ­хо­ди­мость. 8Ведь Цезарь победил не чуже­зем­ных вождей и не вар­вар­ских царей, но уни­что­жил детей и род чело­ве­ка, зна­ме­ни­тей­ше­го сре­ди рим­лян, попав­ше­го в несча­стье. 9Вдо­ба­вок, преж­де сам Цезарь ни через послан­цев, ни пись­мен­но не сооб­щал о сво­их победах в граж­дан­ских вой­нах, но сты­дил­ся такой сла­вы.

57. (1) Одна­ко, скло­нив­шись перед счаст­ли­вой судь­бой это­го чело­ве­ка и поз­во­лив надеть на себя узду, рим­ляне счи­та­ли, что еди­но­лич­ная власть есть отдых от граж­дан­ских войн и про­чих бед­ст­вий. Они выбра­ли его дик­та­то­ром пожиз­нен­но. Эта несме­ня­е­мость в соеди­не­нии с неогра­ни­чен­ным еди­но­вла­сти­ем была откры­той тиран­ни­ей. (2) 2По пред­ло­же­нию Цице­ро­на, сенат назна­чил ему поче­сти29, кото­рые еще оста­ва­лись в пре­де­лах чело­ве­че­ско­го вели­чия, но дру­гие напе­ре­бой пред­ла­га­ли чрез­мер­ные поче­сти, неумест­ность кото­рых при­ве­ла к тому, что Цезарь сде­лал­ся непри­я­тен и нена­ви­стен даже самым бла­го­на­ме­рен­ным людям. 3Нена­вист­ни­ки Цеза­ря, как дума­ют, не мень­ше его льсте­цов помо­га­ли при­ни­мать эти реше­ния, (3) чтобы было как мож­но боль­ше пред­ло­гов к недо­воль­ству и чтобы их обви­не­ния каза­лись вполне обос­но­ван­ны­ми. В осталь­ном же Цезарь по окон­ча­нии граж­дан­ских войн дер­жал себя без­упреч­но. 4Было даже поста­нов­ле­но — и, как дума­ют, с пол­ным осно­ва­ни­ем — посвя­тить ему храм Мило­сер­дия в знак бла­го­дар­но­сти за его чело­ве­ко­лю­бие. 5Дей­ст­ви­тель­но, он про­стил мно­гих высту­пав­ших про­тив него с ору­жи­ем в руках, а неко­то­рым, как напри­мер Бру­ту и Кас­сию, пре­до­ста­вил почет­ные долж­но­сти: оба они были пре­то­ра­ми. (4) 6Цезарь не допу­стил, чтобы ста­туи Пом­пея лежа­ли сбро­шен­ны­ми с цоко­ля, но велел поста­вить их на преж­нее место. По это­му пово­ду Цице­рон ска­зал, что Цезарь, вос­ста­но­вив ста­туи Пом­пея, утвер­дил свои соб­ст­вен­ные. 7Дру­зья Цеза­ря про­си­ли, чтобы он окру­жил себя тело­хра­ни­те­ля­ми, и мно­гие пред­ла­га­ли свои услу­ги. Цезарь не согла­сил­ся, заявив, что, по его мне­нию, луч­ше один раз уме­реть, чем посто­ян­но ожи­дать смер­ти. (5) 8Видя в рас­по­ло­же­нии к себе самую луч­шую и надеж­ную охра­ну и доби­ва­ясь тако­го рас­по­ло­же­ния, он сно­ва при­бег к уго­ще­ни­ям и хлеб­ным разда­чам для наро­да. Для сол­дат он осно­вы­вал коло­нии. Из них самые извест­ные — Кар­фа­ген и Коринф, горо­да, кото­рым ранее дове­лось быть одно­вре­мен­но раз­ру­шен­ны­ми, а теперь — одно­вре­мен­но вос­ста­нов­лен­ны­ми.

58. (1) Что каса­ет­ся зна­ти, то одним он обе­щал на буду­щее долж­но­сти кон­су­лов и пре­то­ров, дру­гих пре­льщал дру­ги­ми долж­но­стя­ми и поче­стя­ми и всем оди­на­ко­во вну­шал боль­шие надеж­ды, стре­мясь к тому, чтобы власт­во­вать над доб­ро­воль­но под­чи­ня­ю­щи­ми­ся. 2Когда умер кон­сул Мак­сим, то на остав­ший­ся до окон­ча­ния сро­ка его вла­сти один день Цезарь назна­чил кон­су­лом Кани­ния Реби­лия. 3По обы­чаю, мно­гие направ­ля­лись при­вет­ст­во­вать его, и Цице­рон ска­зал: «Поспе­шим, чтобы успеть застать его в долж­но­сти кон­су­ла».

(2) 4Мно­го­чис­лен­ные успе­хи не были для дея­тель­ной нату­ры Цеза­ря осно­ва­ни­ем спо­кой­но поль­зо­вать­ся пло­да­ми сво­их трудов. Напро­тив, как бы вос­пла­ме­няя и под­стре­кая его, они порож­да­ли пла­ны еще более вели­ких пред­при­я­тий в буду­щем и 5стрем­ле­ние к новой сла­ве, как буд­то достиг­ну­тая его не удо­вле­тво­ря­ла. Это было некое сорев­но­ва­ние с самим собой, слов­но с сопер­ни­ком, и стрем­ле­ние буду­щи­ми подви­га­ми пре­взой­ти совер­шен­ные ранее. (3) 6Он гото­вил­ся к войне с пар­фя­на­ми, а после поко­ре­ния их имел наме­ре­ние, прой­дя через Гир­ка­нию вдоль Кас­пий­ско­го моря и Кав­ка­за, обой­ти Понт и вторг­нуть­ся в Ски­фию, 7затем напасть на сосед­ние с Гер­ма­ни­ей стра­ны и на самое Гер­ма­нию и воз­вра­тить­ся в Ита­лию через Гал­лию, сомкнув круг рим­ских вла­де­ний так, чтобы со всех сто­рон импе­рия гра­ни­чи­ла с Оке­а­ном.

(4) 8Сре­ди при­готов­ле­ний к похо­ду Цезарь заду­мал про­рыть канал через коринф­ский пере­ше­ек и пору­чил наблюде­ние за этим Ание­ну. Затем он пред­при­нял устрой­ство глу­бо­ко­го кана­ла, кото­рый пере­хва­тил бы у само­го горо­да воды Тиб­ра, чтобы повер­нуть тече­ние реки к Цир­це­ям и заста­вить Тибр впа­дать в море у Тарра­ци­ны, сде­лав таким обра­зом более без­опас­ным и лег­ким пла­ва­ние для куп­цов, направ­ля­ю­щих­ся в Рим. (5) 9Кро­ме это­го, он хотел осу­шить болота близ горо­дов Поме­тии и Сетии с тем, чтобы пре­до­ста­вить пло­до­род­ную зем­лю мно­гим десят­кам тысяч людей. 10Далее, он хотел воз­ве­сти пло­ти­ну в море вбли­зи Рима и, рас­чи­стив мели у Остий­ско­го бере­га, устро­ить надеж­ные гава­ни и якор­ные сто­ян­ки для име­ю­ще­го столь важ­ное зна­че­ние судо­ход­ства. Тако­вы были его при­готов­ле­ния.

59. (1) Ост­ро­ум­но заду­ман­ное и завер­шен­ное им устрой­ство кален­да­ря с исправ­ле­ни­ем оши­бок, вкрав­ших­ся в лето­ис­чис­ле­ние, при­нес­ло огром­ную поль­зу. 2Дело не толь­ко в том, что у рим­лян в очень древ­ние вре­ме­на лун­ный цикл не был согла­со­ван с дей­ст­ви­тель­ною дли­ною года, вслед­ст­вие чего жерт­во­при­но­ше­ния и празд­ни­ки посте­пен­но пере­дви­га­лись и ста­ли при­хо­дить­ся на про­ти­во­по­лож­ные пер­во­на­чаль­ным вре­ме­на года: (2) 3даже когда был введен сол­неч­ный год, кото­рый и при­ме­нял­ся в опи­сы­вае­мое нами вре­мя, никто не умел рас­счи­ты­вать его про­дол­жи­тель­ность, и толь­ко одни жре­цы зна­ли, в какой момент надо про­из­ве­сти исправ­ле­ние, и неожи­дан­но для всех вклю­ча­ли встав­ной месяц, кото­рый они назы­ва­ли мер­цедо­ни­ем. 4Гово­рят, впер­вые еще Нума стал встав­лять допол­ни­тель­ный месяц, най­дя в этом сред­ство для исправ­ле­ния погреш­но­сти в кален­да­ре, одна­ко сред­ство, дей­ст­ви­тель­ное лишь на недол­гое вре­мя. Об этом гово­рит­ся в его жиз­не­опи­са­нии30. (3) 5Цезарь пред­ло­жил луч­шим уче­ным и аст­ро­ло­гам раз­ре­шить этот вопрос, а затем, изу­чив пред­ло­жен­ные спо­со­бы, создал соб­ст­вен­ный, тща­тель­но про­ду­ман­ный и улуч­шен­ный кален­дарь. Рим­ляне до сих пор поль­зу­ют­ся этим кален­да­рем и, по-види­мо­му, у них погреш­но­стей в лето­ис­чис­ле­нии мень­ше, чем у дру­гих наро­дов. 6Одна­ко и это пре­об­ра­зо­ва­ние дало людям зло­коз­нен­ным и враж­деб­ным вла­сти Цеза­ря повод для обви­не­ний. Так, напри­мер, извест­ный ора­тор Цице­рон, когда кто-то заме­тил, что «зав­тра взой­дет созвездие Лиры», ска­зал: «Да, по ука­зу», как буд­то бы и это явле­ние, про­ис­хо­дя­щее в силу есте­ствен­ной необ­хо­ди­мо­сти, мог­ло про­изой­ти по жела­нию людей.

60. (1) Стрем­ле­ние Цеза­ря к цар­ской вла­сти более все­го воз­буж­да­ло явную нена­висть про­тив него и стрем­ле­ние его убить. Для наро­да в этом была глав­ная вина Цеза­ря; у тай­ных же недоб­ро­же­ла­те­лей это дав­но уже ста­ло бла­го­вид­ным пред­ло­гом для враж­ды к нему. 2Люди, уго­ва­ри­вав­шие Цеза­ря при­нять эту власть, рас­про­стра­ня­ли в наро­де слух, яко­бы осно­ван­ный на Сивил­ли­ных кни­гах, что заво­е­ва­ние пар­фян­ско­го цар­ства рим­ля­на­ми воз­мож­но толь­ко под пред­во­ди­тель­ст­вом царя, ина­че же оно недо­сти­жи­мо. (2) 3Одна­жды, когда Цезарь воз­вра­тил­ся из Аль­бы в Рим, они отва­жи­лись при­вет­ст­во­вать его как царя. Видя заме­ша­тель­ство в наро­де, Цезарь раз­гне­вал­ся и заме­тил на это, что его зовут не царем, а Цеза­рем. Так как эти сло­ва были встре­че­ны все­об­щим мол­ча­ни­ем, Цезарь уда­лил­ся в настро­е­нии весь­ма неве­се­лом и неми­ло­сти­вом.

(3) 4В дру­гой раз сенат назна­чил ему какие-то чрез­вы­чай­ные поче­сти. Цезарь сидел на воз­вы­ше­нии для ора­то­ров. Когда к нему подо­шли кон­су­лы и пре­то­ры вме­сте с сена­том в пол­ном соста­ве, он не под­нял­ся со сво­его места, а обра­ща­ясь к ним, слов­но к част­ным лицам, отве­чал, что поче­сти ско­рее сле­ду­ет умень­шить, чем уве­ли­чить. 5Таким поведе­ни­ем он вызвал, одна­ко, недо­воль­ство не толь­ко сена­та, но и сре­ди наро­да, так как все счи­та­ли, что в лице сена­та Цезарь нанес оскорб­ле­ние государ­ству. Те, кому мож­но было не оста­вать­ся долее, тот­час же поки­ну­ли заседа­ние, силь­но огор­чен­ные. (4) 6Тогда Цезарь, поняв, что их поведе­ние вызва­но его поступ­ком, тот­час воз­вра­тил­ся домой, и в при­сут­ст­вии дру­зей отки­нул с шеи одеж­ду, кри­ча, что он готов поз­во­лить любо­му желаю­ще­му нане­сти ему удар. 7Впо­след­ст­вии он оправ­ды­вал свой посту­пок болез­нью, кото­рая не дает чув­ствам одер­жи­мых ею людей оста­вать­ся в покое, когда они, стоя, про­из­но­сят речь к наро­ду; болезнь эта быст­ро при­во­дит в потря­се­ние все чув­ства: сна­ча­ла она вызы­ва­ет голо­во­кру­же­ние, а затем судо­ро­ги. (5) 8Но в дей­ст­ви­тель­но­сти Цезарь не был болен: пере­да­ют, что он хотел, как и подо­ба­ло, встать перед сена­том, но его удер­жал один из дру­зей или вер­нее льсте­цов — Кор­не­лий Бальб, кото­рый ска­зал: «Раз­ве ты не пом­нишь, что ты Цезарь? Неуже­ли ты не потре­бу­ешь, чтобы тебе ока­зы­ва­ли почи­та­ние, как выс­ше­му суще­ству?»

61. (1) К этим слу­ча­ям при­со­еди­ни­лось еще оскорб­ле­ние народ­ных три­бу­нов. Справ­лял­ся празд­ник Лупер­ка­лий, о кото­ром мно­гие пишут, что в древ­но­сти это был пас­ту­ше­ский празд­ник; в самом деле, он несколь­ко напо­ми­на­ет аркад­ские Ликеи31. (2) 2Мно­гие моло­дые люди из знат­ных семейств и даже лица, зани­маю­щие выс­шие государ­ст­вен­ные долж­но­сти, во вре­мя празд­ни­ка про­бе­га­ют нагие через город и под смех, под весе­лые шут­ки встреч­ных бьют всех, кто попа­дет­ся им на пути, кос­ма­ты­ми шку­ра­ми. 3Мно­гие жен­щи­ны, в том чис­ле и зани­маю­щие высо­кое обще­ст­вен­ное поло­же­ние, выхо­дят навстре­чу и нароч­но, как в шко­ле, под­став­ля­ют обе руки под уда­ры. Они верят, что это облег­ча­ет роды бере­мен­ным, а без­дет­ным помо­га­ет поне­сти. (3) 4Это зре­ли­ще Цезарь наблюдал с воз­вы­ше­ния для ора­то­ров, сидя на золо­том крес­ле, раз­ря­жен­ный, как для три­ум­фа. 5Анто­ний в каче­стве кон­су­ла так­же был одним из зри­те­лей свя­щен­но­го бега. Анто­ний вышел на форум и, когда тол­па рас­сту­пи­лась перед ним, протя­нул Цеза­рю коро­ну, обви­тую лав­ро­вым вен­ком. В наро­де, как было зара­нее под­готов­ле­но, разда­лись жид­кие руко­плес­ка­ния. (4) 6Когда же Цезарь отверг коро­ну, весь народ заап­ло­ди­ро­вал. После того как Анто­ний вто­рич­но под­нес коро­ну, опять разда­лись недруж­ные хлоп­ки. При вто­рич­ном отка­зе Цеза­ря вновь руко­плес­ка­ли все. 7Когда таким обра­зом затея была рас­кры­та, Цезарь встал со сво­его места и при­ка­зал отне­сти коро­ну на Капи­то­лий. 8Тут народ увидел, что ста­туи Цеза­ря увен­ча­ны цар­ски­ми коро­на­ми. Двое народ­ных три­бу­нов, Фла­вий и Марулл, подо­шли и сня­ли вен­ки со ста­туй, а тех, кто пер­вы­ми при­вет­ст­во­ва­ли Цеза­ря как царя, отве­ли в тюрь­му. (5) 9Народ сле­до­вал за ними с руко­плес­ка­ни­я­ми, назы­вая обо­их три­бу­нов «Бру­та­ми», пото­му что Брут уни­что­жил наслед­ст­вен­ное цар­ское досто­ин­ство и ту власть, кото­рая при­над­ле­жа­ла еди­но­лич­ным пра­ви­те­лям, пере­дал сена­ту и наро­ду. 10Цезарь, раз­дра­жен­ный этим поступ­ком, лишил Фла­вия и Марул­ла вла­сти. В обви­ни­тель­ной речи он, желая оскор­бить народ, мно­го раз назвал их «бру­та­ми» и «киман­ца­ми»32.

62. (1) Поэто­му народ обра­тил свои надеж­ды на Мар­ка Бру­та. С отцов­ской сто­ро­ны он про­ис­хо­дил, как пола­га­ли, от зна­ме­ни­то­го древ­не­го Бру­та, а по мате­рин­ской линии — из дру­го­го знат­но­го рода, Сер­ви­ли­ев, и был зятем и пле­мян­ни­ком Като­на. 2Поче­сти и мило­сти, ока­зан­ные ему Цеза­рем, усы­пи­ли в нем наме­ре­ние уни­что­жить еди­но­вла­стье. (2) 3Ведь Брут не толь­ко был спа­сен Цеза­рем во вре­мя бег­ства Пом­пея при Фар­са­ле и не толь­ко сво­и­ми прось­ба­ми спас мно­гих сво­их дру­зей, но и вооб­ще поль­зо­вал­ся боль­шим дове­ри­ем Цеза­ря. 4Брут полу­чил в то вре­мя самую высо­кую из пре­тор­ских долж­но­стей33 и через три года дол­жен был быть кон­су­лом. Цезарь пред­по­чел его Кас­сию, хотя Кас­сий тоже при­тя­зал на эту долж­ность. 5По это­му пово­ду Цезарь, как пере­да­ют, ска­зал, что, хотя при­тя­за­ния Кас­сия, пожа­луй, и более осно­ва­тель­ны, он, тем не менее, не может пре­не­бречь Бру­том. (3) 6Когда уже во вре­мя заго­во­ра какие-то люди донес­ли на Бру­та, Цезарь не обра­тил на это вни­ма­ния. При­кос­нув­шись рукой к сво­е­му телу, он ска­зал донос­чи­ку: «Брут повре­ме­нит еще с этим телом!» — желая этим ска­зать, что, по его мне­нию, Брут за свою доб­лесть вполне досто­ин выс­шей вла­сти, но стрем­ле­ние к ней не может сде­лать его небла­го­дар­ным и низ­ким.

(4) 7Люди, стре­мив­ши­е­ся к государ­ст­вен­но­му пере­во­роту, либо обра­ща­ли свои взо­ры на одно­го Бру­та, либо сре­ди дру­гих отда­ва­ли ему пред­по­чте­ние, но, не реша­ясь гово­рить с ним об этом, испи­са­ли ночью над­пи­ся­ми судей­ское воз­вы­ше­ние, сидя на кото­ром Брут раз­би­рал дела, испол­няя обя­зан­но­сти пре­то­ра. Боль­шая часть этих над­пи­сей была при­бли­зи­тель­но сле­дую­ще­го содер­жа­ния: «Ты спишь, Брут!» или: «Ты не Брут!» 8Кас­сий, заме­тив, что эти над­пи­си все более воз­буж­да­ют Бру­та, стал еще настой­чи­вее под­стре­кать его, ибо Кас­сий питал к Цеза­рю лич­ную враж­ду в силу при­чин, кото­рые мы изло­жи­ли в жиз­не­опи­са­нии Бру­та34. (5) 9Цезарь подо­зре­вал его в этом. «Как вы дума­е­те, чего хочет Кас­сий? Мне не нра­вит­ся его чрез­мер­ная блед­ность», — ска­зал он как-то дру­зьям. 10В дру­гой раз, полу­чив донос о том, что Анто­ний и Дола­бел­ла замыш­ля­ют мятеж, он ска­зал: «Я не осо­бен­но боюсь этих длин­но­во­ло­сых тол­стя­ков, а ско­рее — блед­ных и тощих», — наме­кая на Кас­сия и Бру­та.

63. (1) Но, по-види­мо­му, то, что назна­че­но судь­бой, быва­ет не столь­ко неожи­дан­ным, сколь­ко неот­вра­ти­мым. И в этом слу­чае были явле­ны, как сооб­ща­ют, уди­ви­тель­ные зна­ме­ния и виде­ния: 2вспыш­ки све­та на небе, неод­но­крат­но разда­вав­ший­ся по ночам шум, спус­кав­ши­е­ся на форум оди­но­кие пти­цы — обо всем этом, может быть, и не сто­ит упо­ми­нать при таком ужас­ном собы­тии. (2) 3Но, с дру­гой сто­ро­ны, фило­соф Стра­бон пишет, что появи­лось мно­го огнен­ных людей, куда-то несу­щих­ся; у раба одно­го вои­на из руки извер­га­лось силь­ное пла­мя — наблюдав­шим каза­лось, что он горит, одна­ко, когда пла­мя исчез­ло, раб ока­зал­ся невреди­мым. 4При совер­ше­нии самим Цеза­рем жерт­во­при­но­ше­ния у жерт­вен­но­го живот­но­го не было обна­ру­же­но серд­ца. Это было страш­ным пред­зна­ме­но­ва­ни­ем, так как нет в при­ро­де ни одно­го живот­но­го без серд­ца. (3) 5Мно­гие рас­ска­зы­ва­ют так­же, что какой-то гада­тель пред­ска­зал Цеза­рю, что в тот день меся­ца мар­та, кото­рый рим­ляне назы­ва­ют ида­ми35, ему сле­ду­ет осте­ре­гать­ся боль­шой опас­но­сти. 6Когда насту­пил этот день, Цезарь, отправ­ля­ясь в сенат, поздо­ро­вал­ся с пред­ска­за­те­лем и шутя ска­зал ему: «А ведь мар­тов­ские иды насту­пи­ли!», на что тот спо­кой­но отве­тил: «Да, насту­пи­ли, но не про­шли!»

(4) 7За день до это­го во вре­мя обеда, устро­ен­но­го для него Мар­ком Лепидом, Цезарь, как обыч­но, лежа за сто­лом, под­пи­сы­вал какие-то пись­ма. Речь зашла о том, какой род смер­ти самый луч­ший. Цезарь рань­ше всех вскри­чал: «Неожи­дан­ный!» (5) 8После это­го, когда Цезарь поко­ил­ся на ложе рядом со сво­ей женой, все две­ри и окна в его спальне разом рас­т­во­ри­лись. Раз­бу­жен­ный шумом и ярким све­том луны, Цезарь увидел, что Каль­пур­ния рыда­ет во сне, изда­вая неяс­ные, нечле­но­раздель­ные зву­ки. 9Ей при­виде­лось, что она дер­жит в объ­я­ти­ях уби­то­го мужа. (6) Дру­гие, впро­чем, отри­ца­ют, что жена Цеза­ря виде­ла такой сон; у Ливия гово­рит­ся36, что дом Цеза­ря был по поста­нов­ле­нию сена­та, желав­ше­го почтить Цеза­ря, укра­шен фрон­то­ном и этот фрон­тон Каль­пур­ния увиде­ла во сне раз­ру­шен­ным, а пото­му при­чи­та­ла и пла­ка­ла. 10С наступ­ле­ни­ем дня она ста­ла про­сить Цеза­ря, если воз­мож­но, не выхо­дить и отло­жить заседа­ние сена­та; если же он совсем не обра­ща­ет вни­ма­ния на ее сны, то хотя бы посред­ст­вом дру­гих пред­зна­ме­но­ва­ний и жерт­во­при­но­ше­ний пусть раз­уз­на­ет буду­щее. (7) 11Тут, по-види­мо­му, и в душу Цеза­ря вкра­лись тре­во­га и опа­се­ния, ибо рань­ше он нико­гда не заме­чал у Каль­пур­нии суе­вер­но­го стра­ха, столь свой­ст­вен­но­го жен­ской при­ро­де, теперь же он увидел ее силь­но взвол­но­ван­ной. 12Когда гада­те­ли после мно­го­чис­лен­ных жерт­во­при­но­ше­ний объ­яви­ли ему о небла­го­при­ят­ных пред­зна­ме­но­ва­ни­ях, Цезарь решил послать Анто­ния, чтобы он рас­пу­стил сенат.

64. (1) В это вре­мя Децим Брут по про­зва­нию Аль­бин (поль­зо­вав­ший­ся таким дове­ри­ем Цеза­ря, что тот запи­сал его вто­рым наслед­ни­ком в сво­ем заве­ща­нии), один из участ­ни­ков заго­во­ра Бру­та и Кас­сия, 2боясь, как бы о заго­во­ре не ста­ло извест­но, если Цезарь отме­нит на этот день заседа­ние сена­та, начал высме­и­вать гада­те­лей, гово­ря, (2) что Цезарь навле­чет на себя обви­не­ния и упре­ки в недоб­ро­же­ла­тель­стве со сто­ро­ны сена­то­ров, так как созда­ет­ся впе­чат­ле­ние, что он изде­ва­ет­ся над сена­том. 3Дей­ст­ви­тель­но, про­дол­жал он, сенат собрал­ся по пред­ло­же­нию Цеза­ря, и все гото­вы поста­но­вить, чтобы он был про­воз­гла­шен царем вне­ита­лий­ских про­вин­ций и носил цар­скую коро­ну, нахо­дясь в дру­гих зем­лях и морях; (3) 4если же кто-нибудь объ­явит уже собрав­шим­ся сена­то­рам, чтобы они разо­шлись и собра­лись сно­ва, когда Каль­пур­нии слу­чит­ся увидеть более бла­го­при­ят­ные сны, — что ста­нут тогда гово­рить недоб­ро­же­ла­те­ли Цеза­ря? 5И если после это­го кто-либо из дру­зей Цеза­ря станет утвер­ждать, что такое поло­же­ние вещей — не раб­ство, не тиран­ния, кто поже­ла­ет при­слу­шать­ся к их сло­вам? А если Цезарь из-за дур­ных пред­зна­ме­но­ва­ний все же решил счи­тать этот день непри­сут­ст­вен­ным, то луч­ше ему само­му прий­ти и, обра­тив­шись с при­вет­ст­ви­ем к сена­ту, отсро­чить заседа­ние. (4) 6С эти­ми сло­ва­ми Брут взял Цеза­ря за руку и повел. Когда Цезарь немно­го ото­шел от дома, навстре­чу ему напра­вил­ся какой-то чужой раб и хотел с ним заго­во­рить; одна­ко оттес­нен­ный напо­ром окру­жав­шей Цеза­ря тол­пы раб вынуж­ден был вой­ти в дом. Он пере­дал себя в рас­по­ря­же­ние Каль­пур­нии и про­сил оста­вить его в доме, пока не вер­нет­ся Цезарь, так как он дол­жен сооб­щить Цеза­рю важ­ные изве­стия.

65. (1) Арте­ми­дор из Книда, зна­ток гре­че­ской лите­ра­ту­ры, сошел­ся на этой поч­ве с неко­то­ры­ми лица­ми, участ­во­вав­ши­ми в заго­во­ре Бру­та, и ему уда­лось узнать почти все, что дела­лось у них. 2Он подо­шел к Цеза­рю, дер­жа в руке сви­ток, в кото­ром было напи­са­но все, что он наме­ре­вал­ся доне­сти Цеза­рю о заго­во­ре. Увидев, что все свит­ки, кото­рые ему вру­ча­ют, Цезарь пере­да­ет окру­жаю­щим его рабам, он подо­шел совсем близ­ко, при­дви­нул­ся к нему вплот­ную и ска­зал: «Про­чи­тай это, Цезарь, сам, не пока­зы­вая дру­гим, — и немед­лен­но! Здесь напи­са­но об очень важ­ном для тебя деле». (2) 3Цезарь взял в руки сви­ток, одна­ко про­честь его ему поме­ша­ло мно­же­ство про­си­те­лей, хотя он и пытал­ся мно­го раз это сде­лать. Так он и вошел в сенат, дер­жа в руках толь­ко этот сви­ток. 4Неко­то­рые, впро­чем, сооб­ща­ют, что кто-то дру­гой пере­дал этот сви­ток Цеза­рю и что Арте­ми­дор вовсе не смог подой­ти к Цеза­рю, оттес­ня­е­мый от него тол­пой во все вре­мя пути.

66. (1) Одна­ко это, может быть, про­сто игра слу­чая; но место, где про­изо­шла борь­ба и убий­ство Цеза­ря и где собрал­ся в тот раз сенат, без вся­ко­го сомне­ния, было избра­но и назна­че­но боже­ст­вом; это было одно из пре­крас­но укра­шен­ных зда­ний, постро­ен­ных Пом­пе­ем, рядом с его теат­ром; здесь нахо­ди­лось изо­бра­же­ние Пом­пея. (2) 2Перед убий­ст­вом Кас­сий, гово­рят, посмот­рел на ста­тую Пом­пея и мол­ча при­звал его в помощ­ни­ки, несмот­ря на то, что не был чужд эпи­ку­рей­ской фило­со­фии37; 3одна­ко, при­бли­же­ние мину­ты, когда долж­но было про­изой­ти ужас­ное дея­ние, по-види­мо­му, при­ве­ло его в какое-то исступ­ле­ние, заста­вив­шее забыть все преж­ние мыс­ли. (3) 4Анто­ния, вер­но­го Цеза­рю и отли­чав­ше­го­ся боль­шой телес­ной силой, Брут Аль­бин нароч­но задер­жал на ули­це, заведя с ним длин­ный раз­го­вор.

5При вхо­де Цеза­ря сенат под­нял­ся с места в знак ува­же­ния. Заго­вор­щи­ки же, воз­глав­ля­е­мые Бру­том, разде­ли­лись на две части: одни ста­ли поза­ди крес­ла Цеза­ря, дру­гие вышли навстре­чу, чтобы вме­сте с Тул­ли­ем Ким­вром про­сить за его изгнан­но­го бра­та; с эти­ми прось­ба­ми заго­вор­щи­ки про­во­жа­ли Цеза­ря до само­го крес­ла. (4) 6Цезарь, сев в крес­ло, откло­нил их прось­бы, а когда заго­вор­щи­ки при­сту­пи­ли к нему с прось­ба­ми, еще более настой­чи­вы­ми, выра­зил каж­до­му из них свое неудо­воль­ст­вие. 7Тут Тул­лий схва­тил обе­и­ми рука­ми тогу Цеза­ря и начал стас­ки­вать ее с шеи, что было зна­ком к напа­де­нию. Кас­ка пер­вым нанес удар мечом в заты­лок; рана эта, одна­ко, была неглу­бо­ка и несмер­тель­на: Кас­ка, по-види­мо­му, вна­ча­ле был сму­щен дерз­но­вен­но­стью сво­его ужас­но­го поступ­ка. Цезарь, повер­нув­шись, схва­тил и задер­жал меч. (5) 8Почти одно­вре­мен­но оба закри­ча­ли: ране­ный Цезарь по-латы­ни — «Него­дяй Кас­ка, что ты дела­ешь?», а Кас­ка по-гре­че­ски, обра­ща­ясь к бра­ту, — «Брат, помо­ги!» 9Непо­свя­щен­ные в заго­вор сена­то­ры, пора­жен­ные стра­хом, не сме­ли ни бежать, ни защи­щать Цеза­ря, ни даже кри­чать. 10Все заго­вор­щи­ки, гото­вые к убий­ству, с обна­жен­ны­ми меча­ми окру­жи­ли Цеза­ря: (6) куда бы он ни обра­щал взор, он, подоб­но дико­му зве­рю, окру­жен­но­му лов­ца­ми, встре­чал уда­ры мечей, направ­лен­ные ему в лицо и в гла­за, 11так как было услов­ле­но, что все заго­вор­щи­ки при­мут уча­стие в убий­стве и как бы вку­сят жерт­вен­ной кро­ви. Поэто­му и Брут нанес Цеза­рю удар в пах. 12Неко­то­рые писа­те­ли рас­ска­зы­ва­ют, что, отби­ва­ясь от заго­вор­щи­ков, Цезарь метал­ся и кри­чал, но, увидев Бру­та с обна­жен­ным мечом, наки­нул на голо­ву тогу и под­ста­вил себя под уда­ры. (7) Либо сами убий­цы оттолк­ну­ли тело Цеза­ря к цоко­лю, на кото­ром сто­я­ла ста­туя Пом­пея, либо оно там ока­за­лось слу­чай­но. 13Цоколь был силь­но забрыз­ган кро­вью. Мож­но было поду­мать, что сам Пом­пей явил­ся для отмще­нья сво­е­му про­тив­ни­ку, рас­про­стер­то­му у его ног, покры­то­му рана­ми и еще содро­гав­ше­му­ся. 14Цезарь, как сооб­ща­ют, полу­чил два­дцать три раны. Мно­гие заго­вор­щи­ки пере­ра­ни­ли друг дру­га, направ­ляя столь­ко уда­ров в одно тело.

67. (1) После убий­ства Цеза­ря Брут высту­пил впе­ред, как бы желая что-то ска­зать о том, что было совер­ше­но; но сена­то­ры, не выдер­жав, бро­си­лись бежать, рас­про­стра­нив в наро­де смя­те­ние и непре­одо­ли­мый страх. Одни закры­ва­ли дома, дру­гие остав­ля­ли без при­смот­ра свои меняль­ные лав­ки и тор­го­вые поме­ще­ния; мно­гие бегом направ­ля­лись к месту убий­ства, чтобы взгля­нуть на слу­чив­ше­е­ся, мно­гие бежа­ли уже оттуда, насмот­рев­шись. (2) 2Анто­ний и Лепид, наи­бо­лее близ­кие дру­зья Цеза­ря, ускольз­нув из курии, укры­лись в чужих домах. 3Заго­вор­щи­ки во гла­ве с Бру­том, еще не успо­ко­ив­шись после убий­ства, свер­кая обна­жен­ны­ми меча­ми, собра­лись вме­сте и отпра­ви­лись из курии на Капи­то­лий. Они не были похо­жи на бег­ле­цов: радост­но и сме­ло они при­зы­ва­ли народ к сво­бо­де, а людей знат­но­го про­ис­хож­де­ния, встре­чав­ших­ся им на пути, при­гла­ша­ли при­нять уча­стие в их шест­вии. (3) 4Неко­то­рые, напри­мер Гай Окта­вий и Лен­тул Спин­тер, шли вме­сте с ними и, выда­вая себя за соучаст­ни­ков убий­ства, при­пи­сы­ва­ли себе сла­ву. 5Поз­же они доро­го попла­ти­лись за свое хва­стов­ство: они были каз­не­ны Анто­ни­ем и моло­дым Цеза­рем. 6Так они и не насла­ди­лись сла­вой, из-за кото­рой уми­ра­ли, ибо им никто не верил, и даже те, кто под­вер­гал их нака­за­нию, кара­ли их не за совер­шен­ный про­сту­пок, а за злое наме­ре­ние.

(4) 7На сле­дую­щий день заго­вор­щи­ки во гла­ве с Бру­том вышли на форум и про­из­нес­ли речи к наро­ду. Народ слу­шал ора­то­ров, не выра­жая ни неудо­воль­ст­вия, ни одоб­ре­ния, и пол­ным без­мол­ви­ем пока­зы­вал, что жале­ет Цеза­ря, но чтит Бру­та. 8Сенат же, ста­ра­ясь о забве­нии про­шло­го и все­об­щем при­ми­ре­нии, с одной сто­ро­ны, назна­чил Цеза­рю боже­ские поче­сти и не отме­нил даже самых мало­важ­ных его рас­по­ря­же­ний, а с дру­гой — 9рас­пре­де­лил про­вин­ции меж­ду заго­вор­щи­ка­ми, шед­ши­ми за Бру­том, почтив и их подо­баю­щи­ми поче­стя­ми; поэто­му все дума­ли, что поло­же­ние дел в государ­стве упро­чи­лось и сно­ва достиг­ну­то наи­луч­шее рав­но­ве­сие.

68. (1) После вскры­тия заве­ща­ния Цеза­ря обна­ру­жи­лось, что он оста­вил каж­до­му рим­ля­ни­ну зна­чи­тель­ный пода­рок. Видя, как его труп, обез­обра­жен­ный уда­ра­ми, несут через форум, тол­пы наро­да не сохра­ни­ли спо­кой­ст­вия и поряд­ка; они нагро­мозди­ли вокруг тру­па ска­мей­ки, решет­ки и сто­лы менял с фору­ма, подо­жгли все это и таким обра­зом пре­да­ли труп сожже­нию. 2Затем одни, схва­тив горя­щие голов­ни, бро­си­лись под­жи­гать дома убийц Цеза­ря; дру­гие побе­жа­ли по все­му горо­ду в поис­ках заго­вор­щи­ков, ста­ра­ясь схва­тить их, чтобы разо­рвать на месте. (2) Одна­ко нико­го из заго­вор­щи­ков най­ти не уда­лось, все надеж­но укры­лись в домах.

3Рас­ска­зы­ва­ют, что некто Цин­на, один из дру­зей Цеза­ря, как раз в про­шед­шую ночь видел стран­ный сон. Ему при­сни­лось, что Цезарь при­гла­сил его на обед; он отка­зал­ся, но Цезарь, не слу­шая воз­ра­же­ний, взял его за руку и повел за собой. 4Услы­шав, что на фору­ме сжи­га­ют тело Цеза­ря, Цин­на напра­вил­ся туда, чтобы отдать ему послед­ний долг, хотя он был полон стра­ха из-за сво­его сна и его лихо­ра­ди­ло. (3) 5Кто-то из тол­пы, увидев его, назвал дру­го­му, — спро­сив­ше­му, кто это, — его имя; тот пере­дал третье­му и тот­час рас­про­стра­нил­ся слух, что это один из убийц Цеза­ря. 6Сре­ди заго­вор­щи­ков дей­ст­ви­тель­но был некий Цин­на — тез­ка это­му. Решив, что он и есть тот чело­век, тол­па кину­лась на Цин­ну и тот­час разо­рва­ла несчаст­но­го на гла­зах у всех. (4) 7Брут, Кас­сий и осталь­ные заго­вор­щи­ки, страш­но напу­ган­ные этим про­ис­ше­ст­ви­ем, через несколь­ко дней уеха­ли из горо­да. Их даль­ней­шие дей­ст­вия, пора­же­ние и конец опи­са­ны нами в жиз­не­опи­са­нии Бру­та38.

69. (1) Цезарь умер все­го пяти­де­ся­ти шести лет от роду, пере­жив Пом­пея немно­гим более чем на четы­ре года. Цеза­рю не при­шлось вос­поль­зо­вать­ся могу­ще­ст­вом и вла­стью, к кото­рым он ценой вели­чай­ших опас­но­стей стре­мил­ся всю жизнь и кото­рых достиг с таким трудом. Ему доста­лись толь­ко имя вла­ды­ки и сла­ва, при­нес­шая зависть и недоб­ро­же­ла­тель­ство сограж­дан. (2) 2Его могу­чий гений-хра­ни­тель, помо­гав­ший ему в тече­ние всей жиз­ни, и после смер­ти не оста­вил его, став мсти­те­лем за убий­ство, пре­сле­дуя убийц и гонясь за ними через моря и зем­ли, пока нико­го из них не оста­лось в живых. Он нака­зал тех, кто хоть как-то был при­ча­стен либо к осу­щест­вле­нию убий­ства, либо к замыс­лам заго­вор­щи­ков.

(3) 3Из всех слу­чай­но­стей чело­ве­че­ской жиз­ни самая уди­ви­тель­ная выпа­ла на долю Кас­сия. Потер­пев пора­же­ние при Филип­пах, он покон­чил с собой, зако­лов­шись тем самым корот­ким мечом, кото­рым убил Цеза­ря.

4Из сверхъ­есте­ствен­ных же явле­ний самым заме­ча­тель­ным было появ­ле­ние вели­кой коме­ты39, кото­рая ярко заси­я­ла спу­стя семь ночей после убий­ства Цеза­ря и затем исчез­ла, а так­же ослаб­ле­ние сол­неч­но­го све­та. (4) 5Ибо весь тот год сол­неч­ный свет был блед­ным, солн­це вос­хо­ди­ло туск­лым и дава­ло мало теп­ла. Поэто­му воздух был мут­ным и тяже­лым, ибо у сол­неч­ной теп­лоты не хва­та­ло силы про­ник­нуть до зем­ли; в холод­ном возду­хе пло­ды увяда­ли и пада­ли недо­зре­лы­ми. (5) 6Явле­ние при­зра­ка Цеза­ря Бру­ту пока­за­ло с осо­бен­ной ясно­стью, что это убий­ство неугод­но богам. Вот как все про­ис­хо­ди­ло. 7Брут наме­ре­вал­ся пере­пра­вить свое вой­ско из Абидо­са на дру­гой мате­рик40. Как обыч­но, ночью он отды­хал в палат­ке, но не спал, а думал о буду­щем. 8Рас­ска­зы­ва­ют, что этот чело­век менее всех пол­ко­вод­цев нуж­дал­ся в сне и от при­ро­ды был спо­со­бен бодр­ст­во­вать наи­боль­шее коли­че­ство вре­ме­ни. (6) 9Ему послы­шал­ся какой-то шум око­ло две­ри палат­ки. Осмот­рев палат­ку при све­те уже гас­нув­шей лам­пы, он увидел страш­ный при­зрак чело­ве­ка огром­но­го роста и гроз­но­го на вид. 10Сна­ча­ла Брут был пора­жен, а затем, как толь­ко увидел, что при­зрак без­дей­ст­ву­ет и даже не изда­ет ника­ких зву­ков, но мол­ча сто­ит око­ло его посте­ли, спро­сил, кто он. (7) 11При­зрак отве­чал: «Брут, я — твой злой дух. Ты увидишь меня при Филип­пах». Брут бес­страш­но отве­чал: «Уви­жу», — и при­зрак тот­час же исчез. 12Спу­стя недол­гое вре­мя Брут сто­ял при Филип­пах со сво­им вой­ском про­тив Анто­ния и Цеза­ря. В пер­вом сра­же­нии он одер­жал победу, обра­тив в бег­ство сто­яв­шую про­тив него армию Цеза­ря, и во вре­мя пре­сле­до­ва­ния разо­рил его лагерь. (8) 13Когда Брут заду­мал дать вто­рое сра­же­ние, ночью к нему явил­ся при­зрак; он ниче­го не ска­зал Бру­ту, но Брут понял, что судь­ба его реше­на, и бро­сил­ся навстре­чу опас­но­сти. 14Одна­ко он не пал в сра­же­нии; во вре­мя бег­ства сво­ей армии он, как сооб­ща­ют, под­нял­ся на какой-то обрыв и, бро­сив­шись обна­жен­ной гру­дью на меч, кото­рый под­ста­вил ему кто-то из дру­зей, скон­чал­ся.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 1доби­ва­ясь жре­че­ской долж­но­сти… — По дру­гим сведе­ни­ям (Вел­лей, II, 43; Све­то­ний, 1), Цезарь стал жре­цом Юпи­те­ра еще при Марии и Цинне, а Сул­ла лишил его это­го досто­ин­ства.
  • 2у ост­ро­ва Фар­ма­кус­сы… — Неда­ле­ко от Миле­та.
  • 3при­над­ле­жа­ло вто­рое место… — После Цице­ро­на.
  • 4про­тив сочи­не­ния Цице­ро­на о Катоне… — См. ниже, гл. 54.
  • 5поче­сы­ва­ет голо­ву одним паль­цем… — В Риме этот жест счи­тал­ся зна­ком изне­жен­но­сти.
  • 6третьим бра­ком… — Первую жену Цеза­ря зва­ли Кос­су­ция, вто­рой была Кор­не­лия, третья, Пом­пея, нахо­ди­лась в даль­нем род­стве с Пом­пе­ем Вели­ким.
  • 7Аппи­е­ва доро­га — «цари­ца рим­ских дорог», про­ло­жен­ная Аппи­ем Клав­ди­ем Сле­пым в 312 г., вела из Рима в Капую, а затем в Брун­ди­зий.
  • 8в сочи­не­нии о сво­ем кон­суль­стве… — Оно суще­ст­во­ва­ло в двух вари­ан­тах, в гре­че­ской про­зе (им и поль­зо­вал­ся Плу­тарх) и в латин­ских сти­хах; сохра­ни­лись лишь отрыв­ки из сти­хотвор­ной обра­бот­ки.
  • 9некий чело­век… — П. Кло­дий, буду­щий три­бун 58 г. и зна­ме­ни­тый враг Цице­ро­на.
  • 10есть боги­няназы­ва­ют Доб­рою… — «Доб­рая боги­ня», тай­ный жен­ский культ в Риме.
  • 11с нераз­бор­чи­вой под­пи­сью… — На таб­лич­ках для голо­со­ва­ния рим­ские судьи писа­ли (одной бук­вой) «оправ­ды­ваю», «осуж­даю» или «воз­дер­жи­ва­юсь».
  • 12в мор­ском сра­же­нии у Мас­си­лии… — Сра­же­ние во вре­мя граж­дан­ской вой­ны в 49 г. Такую же под­бор­ку рас­ска­зов о подви­гах сол­дат Цеза­ря дает Све­то­ний, «Боже­ст­вен­ный Юлий», 68.
  • 13с гель­ве­та­ми и тигу­ри­на­ми (тигу­ри­ны — одно из 4 пле­мен гель­ве­тов). — Этот народ, тес­ни­мый гер­ман­ца­ми, начал пере­се­ле­ние из обла­сти совре­мен­ной Швей­ца­рии на запад, тес­ня дру­гие галль­ские пле­ме­на, и Цезарь вос­поль­зо­вал­ся этим как пово­дом для воору­жен­но­го вме­ша­тель­ства в галль­ские дела.
  • 14Цезарь рас­ска­зы­ва­ет… — О войне с узи­пе­та­ми и тенк­те­ра­ми — в «Запис­ках о галль­ской войне», IV, 1—15; о пере­пра­ве через Рейн — IV, 16—19.
  • 15от пят­на клят­во­пре­ступ­ле­ния — Цезарь всту­пил в пере­го­во­ры с посла­ми узи­пе­тов и тенк­те­ров, а затем без пред­у­преж­де­ния уда­рил на гер­ман­цев (зима 56—55 г.).
  • 16леги­он Цице­ро­на — Име­ет­ся в виду Кв. Тул­лий Цице­рон, брат ора­то­ра; был лега­том у Цеза­ря в 54—52 гг.; его лагерь в 54 г. нахо­дил­ся в Бель­ги­ке.
  • 17Новый Ком — эта коло­ния на бере­гу озе­ра Комо полу­чи­ла пра­ва рим­ско­го граж­дан­ства в кон­суль­ство Цеза­ря.
  • 18занять Ари­мин — Город, нахо­дя­щий­ся уже на терри­то­рии не галль­ской про­вин­ции, намест­ни­ком кото­рой был Цезарь, а самой Ита­лии: захват этот был рав­но­си­лен объ­яв­ле­нию граж­дан­ской вой­ны. О пере­хо­де через Руби­кон ср. Пом., 60.
  • 19сой­дясь с соб­ст­вен­ной мате­рью — Сим­вол овла­де­ния род­ной зем­лей.
  • 20в его жиз­не­опи­са­нии. — Пом., 62.
  • 21в его жиз­не­опи­са­нии — Пом., 73—80.
  • 22По рас­ска­зу Ливия — Кн. CXI (не сохра­ни­лась). Ливий сам был уро­жен­цем Пата­вия (Падуи).
  • 23Клео­пат­ру из изгна­ния — Егип­том пра­ви­ли моло­дой Пто­ле­мей XIII и его стар­шая сест­ра и жена Клео­пат­ра; меж­ду ними шла борь­ба, и Клео­пат­ра со сво­и­ми сто­рон­ни­ка­ми в это вре­мя нахо­ди­лась вне Алек­сан­дрии.
  • 24во вре­мя бит­вы при Фаро­се — Цезарь был оса­жден вой­ском Ахил­лы на ост­ро­ве Фаро­се, при­кры­вав­шем с моря алек­сан­дрий­скую гавань.
  • 25име­ю­щие оди­на­ко­вые окон­ча­ния — Зна­ме­ни­тое ve­ni, vi­di, vi­ci.
  • 26око­ло вре­ме­ни зим­не­го солн­це­во­рота — В кон­це 47 г.
  • 27три­ум­фы — еги­пет­ский, пон­тий­ский, афри­кан­ский… — Плу­тарх не упо­ми­на­ет еще об одном три­ум­фе, галль­ском.
  • 28во вре­мя празд­ни­ка Дио­ни­сий — Так Плу­тарх назы­ва­ет рим­ский празд­ник Либе­ра­лии. — Спас­ся после Мун­ды Секст Пом­пей, погиб Гней Пом­пей Млад­ший.
  • 29сенат назна­чил ему поче­сти — Кон­суль­ство на десять лет впе­ред, наслед­ст­вен­ное зва­ние «импе­ра­то­ра» и пр., но об осо­бой роли Цице­ро­на при этих дей­ст­ви­ях ниче­го не извест­но.
  • 30в его жиз­не­опи­са­нии — Нума, 18—19. Цезарь ввел с 1 янва­ря 45 г так назы­вае­мый юли­ан­ский кален­дарь, кото­рым антич­ная и като­ли­че­ская Евро­па поль­зо­ва­лась до гри­го­ри­ан­ской рефор­мы XVI в., а про­те­стант­ская и пра­во­слав­ная — и еще доль­ше.
  • 31празд­ник Лупер­ка­лий аркад­ские Ликеи (ср. Ром., 21). — 15 фев­ра­ля 44 г., за месяц до гибе­ли Цеза­ря.
  • 32«бру­та­ми» и «киман­ца­ми». — Имя «Брут» зна­чит «тупи­ца» (ср. Поп., 3); жите­ли Кимы в Ионии устой­чи­во слы­ли пого­лов­ны­ми дура­ка­ми.
  • 33самую высо­кую из пре­тор­ских долж­но­стей — Долж­ность город­ско­го пре­то­ра, руко­во­див­ше­го всей судеб­ной дея­тель­но­стью в горо­де Риме.
  • 34в жиз­не­опи­са­нии Бру­та — Гл. 8.
  • 35ида­ми — 15 мар­та 44 г.
  • 36у Ливия гово­рит­ся — В несо­хра­нив­шей­ся CXVI кни­ге.
  • 37не был чужд эпи­ку­рей­ской фило­со­фии — Эпи­ку­рей­ская фило­со­фия не допус­ка­ла вме­ша­тель­ства богов в чело­ве­че­ские дела.
  • 38в жиз­не­опи­са­нии Бру­та — Гл. 21 сл.
  • 39вели­кой коме­ты — Аст­ро­но­мы затруд­ня­ют­ся ее отож­де­ст­вить. Может быть, это леген­да, воз­ник­шая вско­ре после гибе­ли Цеза­ря.
  • 40на дру­гой мате­рик — Т. е. в Евро­пу, через Гел­лес­понт.
  • ПРИМЕЧАНИЯ РЕДАКЦИИ САЙТА

  • [1]В ори­ги­на­ле ἄρχων — «пра­ви­тель, началь­ник, коман­дир».
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1364004413 1364004421 1364004423 1439003500 1439003600 1439003700