КОТУРН (cothur­nus, κό­θορ­νος). Сло­во «котурн» глав­ным обра­зом ассо­ци­и­ру­ет­ся с тра­геди­ей, и рим­ляне так назы­ва­ли сапо­ги тра­ги­че­ских актё­ров. Но все­гда сле­ду­ет иметь в виду, что у гре­ков сапо­ги тра­ги­че­ских актё­ров так не назы­ва­лись. Гре­ки ино­гда исполь­зо­ва­ли тер­мин «окри­ба» (ὀκρί­βας, Phi­lostr. Apoll. VI. 11; Vit. Soph. I. 9, 1), но обыч­но «эмба­та» (ἐμβά­της, Lu­cian, Jup. Trag. 41; Hist. con­scrib. 22; Ne­cyom. 16). Сооб­ща­ет­ся, что суще­ст­во­ва­ло раз­ли­чие меж­ду эмба­той (ἐμβά­της), обу­вью тра­ги­че­ских актё­ров, и эмба­дой (ἐμβάς), обу­вью коми­че­ских актё­ров (Am­mon. p. 49; Thom. Mag. p. 300); но в дру­гом месте утвер­жда­ет­ся, что эмба­ду (ἐμβὰς) носи­ли тра­ги­ки, а эмба­ту (ἐμβά­της) — коми­ки (Poll. IV. 115). Но послед­нее раз­ли­чие явно оши­боч­но, ибо сло­во «эмба­ды» (ἐμβά­δες) часто исполь­зу­ет­ся для обо­зна­че­ния обу­ви коми­ков (напр., Arist. Eq. 321), а «эмба­та» (ἐμβά­της) — тра­ги­ков (Lu­cian, Salt. 27); и даже пер­вое очень сомни­тель­но, так как в Bekk. Anecd. 746 сло­во «эмба­ды» (ἐμβά­δων) обо­зна­ча­ет обувь тра­ги­ка (ср. Som­merbrodt, Scae­ni­ca, p. 106, no­te). У гре­ков котурн (κό­θορ­νος) был раз­но­вид­но­стью закры­тых баш­ма­ков (в отли­чие от сан­да­лий): их носи­ли жен­щи­ны, их мож­но было наде­вать как на пра­вую, так и на левую ногу (отсюда про­зви­ще Котурн, дан­ное Тера­ме­ну, Xen. Hell. II. 3, 31, и пого­вор­ка εὐμε­ταβο­λώτε­ρος κο­θόρ­νου)^[1], а подош­вы у них были пря­мо­уголь­ны­ми (Etym. M. 524, 40). У Геро­до­та (VI. 125) в котур­ны обул­ся Алк­ме­он, когда ему поз­во­ли­ли взять из сокро­вищ­ни­цы Кре­за столь­ко золота, сколь­ко он может уне­сти; а Крез посо­ве­то­вал Киру пред­пи­сать лидий­цам носить котур­ны, чтобы сде­лать их жен­ст­вен­ны­ми (He­rod. I. 155). Овидий назы­ва­ет котурн «лидий­ским» (Am. III. 1, 14), и в свя­зи с этим сле­ду­ет вспом­нить, что пря­мо­уголь­ные дере­вян­ные баш­ма­ки назы­ва­лись тиррен­ски­ми (τυρ­ρη­νικὰ) [Cal­ceus]. У Ари­сто­фа­на котурн (κό­θορ­νος) — тоже жен­ская обувь (Lys. 657; Eccl. 346, ср. 319; и осо­бен­но Ran. 47), при­чём, види­мо, такая, в кото­рую лег­ко вхо­дит нога (Eccl. 346). Общим обо­зна­че­ни­ем для такой обу­ви у гре­ков, види­мо, было сло­во «эмба­та» (ἐμβά­της) или «эмба­да» (ἐμβάς) (ἀπὸ τοῦ ἐμβαίνειν τοὺς πό­δας^[2], Etym. M. 333, 54); а с.558 спе­ци­фи­че­ски сло­вом «эмба­та» (ἐμβά­της) гре­ки обо­зна­ча­ли высо­кие сапо­ги, дохо­дя­щие до икр, кото­рые носи­ли охот­ни­ки (Xen. Eq. 12, 10; ср. Poll. V. 18). Тер­мин «котурн» (κό­θορ­νος) в этом смыс­ле в гре­че­ском язы­ке не употреб­ля­ет­ся; но в латин­ском котур­на­ми (cothur­nus) часто назы­ва­ют охот­ни­чьи сапо­ги (Verg. Ecl. VII. 32; Aen. I. 341, и Ser­vius ad loc.), так что назва­ние раз­но­вид­но­сти ста­ло обо­зна­чать общий тип обу­ви, но оба тер­ми­на пред­по­ла­га­ют обувь, в кото­рую лег­ко вхо­дит нога. Точ­ное гре­че­ское назва­ние для охот­ни­чьих сапог — эндро­мида (Endro­mis).

Котурн (Дарам­бер и Сальо).

В рим­скую эпо­ху котурн (cothur­nus) так­же зани­ма­ет место эмба­ты (ἐμβά­της) в каче­стве обо­зна­че­ния обу­ви тра­ги­че­ских актё­ров (напр., Ovid. Am. II. 18, 15; Tert. Spect. 23). Это был закры­тый баш­мак, отли­чи­тель­ной осо­бен­но­стью кото­ро­го явля­лась очень высо­кая подош­ва (Ov. Am. III. 1, 63; Se­nec. Ep. 76, 31), поэто­му этим сло­вом назы­ва­ли и баш­ма­ки низ­ко­рос­лых жен­щин на очень высо­кой подош­ве (Juv. VI. 506). Актё­ры взби­ра­лись на рас­кра­шен­ные (Ov. Am. II. 18, 14; Wie­se­ler, Denkm. des Büh­nenwe­sen, илл. 7 и 8) дере­вян­ные (Schol. ad Lu­cian, Sa­turn. 19) брус­ки, веро­ят­но, тяжё­лые (Lu­cian, Anach. 23), высотой, как мож­но видеть на при­ла­гае­мой гра­вю­ре, око­ло 15—18 см, с кото­рых надо было «спус­кать­ся» (κα­ταβάς) после пред­став­ле­ния. Цель заклю­ча­лась в том, чтобы при­дать глав­ным дей­ст­ву­ю­щим лицам гран­ди­оз­ный и сверх­че­ло­ве­че­ский рост. Актё­ры, играв­шие вто­ро­сте­пен­ные роли, носи­ли баш­ма­ки на более низ­кой подош­ве, и име­ют­ся изо­бра­же­ния актё­ров, котур­ны кото­рых име­ют раз­ную высоту (Sag­lio, рис. 2032; ср. Cic. Fin. III. 14, 46). Ста­туя Мель­по­ме­ны на сар­ко­фа­ге Муз в Лув­ре (Sag­lio, fig. 2028) обу­та в котур­ны раз­ной высоты. Котурн был настоль­ко замет­ной частью тра­ги­че­ско­го костю­ма, что это сло­во ста­ли исполь­зо­вать как мета­фо­ру для «тра­гедии» или «тра­ги­че­ско­го сти­ля» в целом (напр., Hor. A. P. 80; Od. II. 1, 12). В сати­ри­че­ской дра­ме геро­и­че­ские пер­со­на­жи, веро­ят­нее все­го, носи­ли баш­ма­ки на высо­кой подош­ве, как пред­по­ла­га­ет Визе­лер (Wie­se­ler, Sa­tyrspiel, p. 80), хотя Мюл­лер (A. Mül­ler, Die griech. Bühn. p. 242) счи­та­ет, что они наде­ва­ли охот­ни­чьи сапо­ги. По ана­ло­гии с охот­ни­чьи­ми сапо­га­ми мож­но сде­лать вывод, что обувь тра­ги­че­ских актё­ров закры­ва­ла ногу до доволь­но боль­шой высоты, но изо­бра­же­ния не поз­во­ля­ют это под­твер­дить, и это про­ти­во­ре­чит пас­са­жу Луки­а­на (Gall. 26), в кото­ром актёр в эмба­дах (ἐμβά­δες) пада­ет, и его ноги обна­жа­ют­ся. Ско­рее все­го, эти сапо­ги были не выше лодыж­ки. Верх­нее покры­тие, види­мо, было кожа­ным; для охот­ни­чьих эмбат (ἐμβά­της) это не вызы­ва­ет сомне­ний (Xen. Eq. 12, 10), а жен­ский котурн (κό­θορ­νος) у Ари­сто­фа­на (Lys. 658) невы­де­лан (ἀψηκ­τός), и это поз­во­ля­ет пред­по­ло­жить, что обыч­но они были кожа­ны­ми. На неко­то­рых изо­бра­же­ни­ях актё­ров, най­ден­ных в Пом­пе­ях, котур­ны отсут­ст­ву­ют, поэто­му мож­но сде­лать вывод, что они исполь­зо­ва­лись не все­гда. О дру­гих тео­ри­ях, осно­ван­ных на их отсут­ст­вии, см.: A. Mül­ler, op. cit. 240.

Основ­ные работы по это­му вопро­су: Becker-Göll, Cha­rik­les, III. 280 ff.; Som­merbrodt, Scae­ni­ca, pp. 192—197; A. Mül­ler, Die grie­chi­schen Büh­ne­nal­ter­thü­mer, pp. 238—241; and Pot­tier in Da­rem­berg and Sag­lio’s Dict. des An­ti­qui­tés, s. v. Cothur­nus.