История Рима от основания города

Книга XXIX, гл. 37

37. (1) Пока кон­су­лы в раз­ных кон­цах стра­ны были заня­ты таки­ми дела­ми, в Риме цен­зо­ры Марк Ливий и Гай Клав­дий огла­си­ли спис­ки сена­та. Прин­цеп­сом сена­та вто­рич­но был избран Квинт Фабий Мак­сим. Семь сена­то­ров, не зани­мав­ших еще куруль­ных кре­сел, полу­чи­ли цен­зор­ские заме­ча­ния. (2) Цен­зо­ры неукос­ни­тель­но и доб­ро­со­вест­но следи­ли за состо­я­ни­ем зда­ний; сда­ли с под­ряда устрой­ство ули­цы, кото­рая долж­на была идти от Бычье­го рын­ка мимо зри­тель­ских мест к хра­му Вене­ры¹¹¹, а так­же построй­ку хра­ма Вели­кой Мате­ри¹¹² на Пала­тине; (3) ими был уста­нов­лен так­же новый налог на добы­чу соли; соль в Риме и по всей Ита­лии шла по шестой доле асса¹¹³; цен­зо­ры отда­ли на откуп про­да­жу соли — в Риме по той же цене, а на рын­ках и в город­ках¹¹⁴ по более высо­кой, смот­ря по месту. (4) Люди были уве­ре­ны, что эту доход­ную ста­тью выду­мал цен­зор в отмест­ку наро­ду, неспра­вед­ли­во когда-то его осудив­ше­му, и что самая высо­кая цена была уста­нов­ле­на для триб, когда-то поста­рав­ших­ся его осудить¹¹⁵. Поэто­му Ливий и полу­чил про­зви­ще Сали­на­тор.

(5) Очи­сти­тель­ная жерт­ва за народ была при­не­се­на поз­же, чем обыч­но, пото­му что цен­зо­ры посла­ли по про­вин­ци­ям узнать, сколь­ко в каком вой­ске рим­ских сол­дат. (6) Вме­сте с ними насчи­та­но было две­сти четыр­на­дцать тысяч чело­век¹¹⁶. Жерт­ву при­нес Гай Клав­дий Нерон. (7) Затем в две­на­дца­ти коло­ни­ях их цен­зо­ры про­из­ве­ли пере­пись жите­лей и оцен­ку их иму­ще­ства (чего нико­гда рань­ше не было): сколь­ко сол­дат может коло­ния выста­вить, сколь­ко у нее денег¹¹⁷. Все было зане­се­но в государ­ст­вен­ные кни­ги. (8) Затем нача­ли пере­пись всад­ни­ков и оцен­ку их иму­ще­ства. Ока­за­лось, что у обо­их цен­зо­ров лоша­ди от государ­ства. Когда дошли до три­бы Пол­лии, к кото­рой был при­пи­сан цен­зор Марк Ливий, гла­ша­тай сме­шал­ся и замол­чал. (9) «Назы­вай Мар­ка Ливия!» — крик­нул Нерон, то ли не забыв­ший ста­рой враж­ды, то ли в при­пад­ке неумест­ной стро­го­сти. Мар­ку Ливию, как осуж­ден­но­му наро­дом, веле­но было про­дать лошадь¹¹⁸. (10) Точ­но так же Марк Ливий, когда дошли до Арниен­ской три­бы и до име­ни его кол­ле­ги, велел тому про­дать лошадь¹¹⁹ и при­вел два осно­ва­ния сво­е­му при­ка­зу: во-пер­вых, тот лже­свиде­тель­ст­во­вал про­тив него¹²⁰; а во-вто­рых, при­ми­рил­ся с ним при­твор­но. (11) Столь же без­образ­ная пере­бран­ка, оди­на­ко­во роняв­шая досто­ин­ство обо­их, при­шлась на конец их цен­зу­ры. (12) Гай Клав­дий, покляв­шись, что он дей­ст­ву­ет соглас­но зако­нам, отпра­вил­ся в государ­ст­вен­ное каз­на­чей­ство¹²¹; в спи­сок остав­лен­ных им в эра­ри­ях он вста­вил имя сво­его кол­ле­ги. (13) Затем в каз­на­чей­ство при­шел и Марк Ливий и, за исклю­че­ни­ем Меци­е­вой три­бы, кото­рая его не осуди­ла, а по осуж­де­нии не выби­ра­ла его ни в кон­су­лы, ни в цен­зо­ры, оста­вил в эра­ри­ях¹²² весь рим­ский народ — трид­цать четы­ре три­бы, — (14) ибо они, по его сло­вам, невин­но­го осуди­ли, а осуж­ден­но­го с.400 избра­ли в кон­су­лы и в цен­зо­ры и не могут отри­цать, что про­ви­ни­лись — либо один раз при выне­се­нии при­го­во­ра, либо два­жды при выбо­рах. (15) Сре­ди граж­дан из этих трид­ца­ти четы­рех триб в эра­ри­ях ока­жет­ся и Гай Клав­дий, и най­дись толь­ко в про­шлом при­мер чело­ве­ка, остав­лен­но­го в эра­ри­ях два­жды, он, Марк Ливий, и еще раз отме­тил бы этим клей­мом Гая Клав­дия, осо­бо вклю­чив его имя в спи­сок. (16) Постыд­но такое состя­за­ние цен­зо­ров в ста­ра­ни­ях позо­рить друг дру­га¹²³, но пори­ца­ние наро­да за непо­сто­ян­ство при­ли­че­ст­ву­ет цен­зо­ру и достой­но суро­во­сти тех вре­мен.

(17) Цен­зо­ров невзлю­би­ли; Гней Бебий, народ­ный три­бун, решив вос­поль­зо­вать­ся этим, чтобы уси­лить свое вли­я­ние, вызвал обо­их на суд наро­да. Сенат, одна­ко, не согла­сил­ся на это, чтобы на буду­щее не ста­вить цен­зо­ров в зави­си­мость от при­хот­ли­вой бла­го­склон­но­сти наро­да.