История Рима от основания города

Книга XXXI, гл. 29

29. (1) В зара­нее назна­чен­ный день в Это­лии дол­жен был собрать­ся совет горо­дов, кото­рый у них назы­ва­ет­ся Панэто­ли­ум¹²¹. Цар­ские послы торо­пи­лись поспеть к это­му дню, туда же как легат кон­су­ла при­был Луций Фурий Пур­пу­ре­он¹²²; (2) яви­лись на собра­ние и послы афи­нян. Пер­вы­ми выслу­ша­ли македо­нян, став­ших союз­ни­ка­ми совсем недав­но. (3) Те ска­за­ли, что усло­вия, при кото­рых был заклю­чен дого­вор¹²³, нисколь­ко не изме­ни­лись, а зна­чит, и им нече­го к нему при­ба­вить — это­лий­цы-де сами поня­ли, что от сою­за с рим­ля­на­ми ниче­го доб­ро­го ждать не при­хо­дит­ся, заклю­чи­ли мир с Филип­пом и теперь долж­ны его соблюдать. (4) «Впро­чем, — про­дол­жал один из послов, — может быть, бес­со­вест­ность рим­лян или, мяг­че ска­зать, их невер­ность вам боль­ше по душе? В Риме ведь вашим послам пря­мо ска­за­ли: “Зачем вы, это­лий­цы, обра­ща­е­тесь к нам, раз на мир с Филип­пом вы наше­го раз­ре­ше­ния не про­си­ли?” (5) И вот теперь те же рим­ляне тре­бу­ют, чтобы вы с ними вме­сте вое­ва­ли про­тив Филип­па. Преж­де они дела­ли вид, буд­то напа­ли на Филип­па из-за вас и ради вас, ныне же запре­ща­ют вам жить с ним в мире. (6) В пер­вый раз они при­шли в Сици­лию, дабы ока­зать помощь Мес­сане, во вто­рой — дабы воз­вра­тить сво­бо­ду Сира­ку­зам, под­пав­шим под власть кар­фа­ге­нян. (7) Теперь они хозяй­ни­ча­ют и в Мес­сане, и в Сира­ку­зах, да и во всей Сици­лии; топо­ром и роз­гой пре­вра­ти­ли они ее в про­вин­цию¹²⁴, заста­ви­ли пла­тить Риму пода­ти. (8) Неужто вы дума­е­те, что рим­ляне созы­ва­ют сици­лий­цев на совет в Сира­ку­зах, Мес­сане или Лили­бее так же, как вас сзы­ва­ют на совет в Нав­пак­те вами же избран­ные с.26 долж­ност­ные лица — во испол­не­ние ваших же зако­нов, дабы сво­бод­но решать, кто вам друг, а кто враг, с кем заклю­чить мир, кому объ­явить вой­ну? Там совет ведет рим­ский пре­тор (9) и, под­чи­нен­ные его вла­сти, схо­дят­ся послан­цы горо­дов; с высо­ко­го помо­ста, воз­не­сен­ный над ними, окру­жен­ный лик­то­ра­ми, вер­шит он суд и рас­пра­ву; их соб­ст­вен­ным спи­нам гро­зят роз­ги, шее — топор, и по жре­бию каж­дый год при­сы­ла­ют к ним ново­го пове­ли­те­ля. (10) И удив­лять­ся тут нече­му, если и горо­да Ита­лии — Регий, Тарент, Капуя¹²⁵ и те, что неко­гда были рядом с Римом и чьи раз­ва­ли­ны вобрал он в свои пре­де­лы, — все под­чи­не­ны одной и той же гне­ту­щей вла­сти. (11) По-преж­не­му сто­ит на сво­ем месте Капуя, но сто­ит как мрач­ная гроб­ни­ца в память кам­пан­ско­го наро­да, сорван­но­го с род­ной зем­ли и обре­чен­но­го на изгна­ние; загуб­лен­ный город, без сена­та, без наро­да, без долж­ност­ных лиц; подоб­ный мерз­ко­му чудо­ви­щу, явля­ет он тем, кто жил здесь преж­де, зре­ли­ще намно­го ужас­нее, неже­ли лежал бы в руи­нах. (12) Безум­но наде­ять­ся, что люди, отде­лен­ные от нас язы­ком, обы­ча­я­ми, зако­на­ми более, чем моря­ми и зем­ля­ми, захва­тив здеш­ние края, оста­вят хоть что-нибудь, как было преж­де. (13) Вам кажет­ся, буд­то власть Филип­па чем-то стес­ня­ет вашу сво­бо­ду; Филипп, одна­ко ж, как ни спра­вед­лив гнев его про­ти­ву вас, ниче­го сего­дня от вас не хочет, кро­ме мира, ниче­го не тре­бу­ет, кро­ме того, чтобы вы чест­но его хра­ни­ли. (14) Что ж, при­вадьте к гре­че­ской зем­ле чужие леги­о­ны, надень­те себе на шею ярмо; при­знав рим­лян сво­и­ми хозя­е­ва­ми, напрас­но ста­не­те вы после искать друж­бы Филип­па. (15) Это­лий­цы, акар­нан­цы, македо­няне гово­рят все на одном язы­ке, сего­дня они повздо­ри­ли и разо­шлись, зав­тра — вновь объ­еди­ни­лись, но с чужа­ка­ми, с вар­ва­ра­ми вся­кий грек был и будет в веч­ной войне, ибо не что-либо измен­чи­вое и вре­мен­ное, а непре­лож­ный закон при­ро­ды застав­ля­ет их питать вза­им­ную враж­ду. (16) Я кон­чаю, как начал: здесь, на этом самом месте, все вы, чле­ны это­го сове­та, три года назад¹²⁶ утвер­ди­ли дого­вор с тем же Филип­пом вопре­ки тем же рим­ля­нам; они и тогда его не одоб­ря­ли, а ныне жаж­дут рас­стро­ить мир, скреп­лен­ный нашим дого­во­ром и клят­вой. И коль ско­ро судь­ба ниче­го не изме­ни­ла, то и вам, я счи­таю, менять тут нече­го».