Письма Марка Туллия Цицерона к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту. Т. I, годы 68—51.
Издательство Академии Наук СССР, Москва—Ленинград, 1949.
Перевод и комментарии В. О. Горенштейна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11

116. Пуб­лию Кор­не­лию Лен­ту­лу Спин­те­ру, в про­вин­цию Кили­кию

[Fam., I, 7]

Рим, июль 56 г.

1. Про­чел твое пись­мо, в кото­ром ты пишешь мне, что тебе при­ят­но часто полу­чать от меня изве­стия обо всем и лег­ко усмат­ри­вать в этом мое рас­по­ло­же­ние к тебе. Послед­нее — глу­бо­ко любить тебя — моя обя­зан­ность, если я хочу быть тем, кем ты хотел видеть меня1; пер­вое же я делаю охот­но, чтобы воз­мож­но чаще бесе­до­вать с тобой пись­мен­но, если нас разде­ля­ют про­стран­ство и вре­мя2. А если это будет про­ис­хо­дить реже, чем ты будешь ожи­дать, то при­чи­на будет в том, что мои пись­ма не такие, чтобы я решил­ся дове­рить их необ­ду­ман­но; вся­кий раз, когда я буду рас­по­ла­гать надеж­ны­ми людь­ми, кото­рым мож­но отдать пись­мо без опа­се­ний, я не упу­щу тако­го слу­чая.

2. Ты хочешь знать, насколь­ко каж­дый пре­дан тебе и как к тебе отно­сит­ся; это труд­но ска­зать о каж­дом в отдель­но­сти. Реша­юсь напи­сать об одном, на что я часто ука­зы­вал тебе ранее и что теперь на деле уста­но­вил и узнал: неко­то­рые люди, а осо­бен­но те, кото­рые в выс­шей сте­пе­ни были обя­за­ны и мог­ли помочь тебе3, про­ник­лись зави­стью к тво­е­му досто­ин­ству, и твое нынеш­нее и мое преж­нее поло­же­ние4, при всем их раз­ли­чии, весь­ма сход­ны: те, кого ты уще­мил ради бла­га государ­ства, откры­то борют­ся с тобой; те же, чей авто­ри­тет, досто­ин­ство и взгляды ты защи­щал, не столь­ко пом­нят о тво­ей доб­ле­сти, сколь­ко враж­ду­ют с тво­ей сла­вой. За послед­нее вре­мя, как я подроб­но писал в преды­ду­щий раз, я узнал, что Гор­тен­сий — твой ярый сто­рон­ник, что Лукулл пре­дан, а из долж­ност­ных лиц Луций Раци­лий5 исклю­чи­тель­но верен и тверд духом; что же каса­ет­ся меня, то вслед­ст­вие тво­их вели­ких бла­го­де­я­ний моя борь­ба в защи­ту тво­е­го досто­ин­ства в гла­зах боль­шин­ства, пожа­луй, име­ет ско­рее зна­че­ние выпол­ня­е­мой обя­зан­но­сти, чем сво­бод­но­го реше­ния6.

3. Кро­ме того, что каса­ет­ся кон­су­ля­ров, то я не могу засвиде­тель­ст­во­вать ни пре­дан­но­сти, ни бла­го­дар­но­сти, ни дру­же­ско­го рас­по­ло­же­ния по отно­ше­нию к тебе ни с чьей сто­ро­ны. И в самом деле, Пом­пей, кото­рый име­ет обык­но­ве­ние очень часто гово­рить со мной о тебе — и не толь­ко тогда, когда я вызы­ваю его на это, но и по соб­ст­вен­но­му побуж­де­нию, — на про­тя­же­нии это­го вре­ме­ни7, ты зна­ешь, не часто бывал в сена­те8; твое пись­мо, кото­рое ты недав­но послал, было ему, как я лег­ко понял, очень при­ят­но. Мне же твоя доб­рота или, луч­ше, высо­кая муд­рость9, пока­за­лась не толь­ко при­ят­ной, но даже уди­ви­тель­ной, ибо ты удер­жал око­ло себя этим пись­мом пре­крас­но­го чело­ве­ка, при­вя­зан­но­го к тебе бла­го­да­ря тво­е­му исклю­чи­тель­но­му вели­ко­ду­шию к нему10 и немно­го подо­зре­ваю­ще­го, что ты, вслед­ст­вие мне­ния неко­то­рых лиц насчет его често­лю­бия, отда­лил­ся от него. Как мне каза­лось, он все­гда бла­го­же­ла­тель­но отно­сил­ся к тво­ей сла­ве, даже тогда, когда Кани­ний внес свое столь подо­зри­тель­ное пред­ло­же­ние11; когда же он про­чел твое пись­мо, то, как я убедил­ся, он толь­ко и дума­ет о тебе, о тво­ем про­слав­ле­нии, о тво­их выго­дах.

4. Поэто­му счи­тай, что то, что я пишу, есть его авто­ри­тет­ное мне­ние, выска­зан­ное им в наших частых беседах об этом: так как нет ника­ко­го поста­нов­ле­ния сена­та, отстра­ня­ю­ще­го тебя от вос­ста­нов­ле­ния алек­сан­дрий­ско­го царя, а запи­сан­ное суж­де­ние сена­та12, на кото­рое, как тебе извест­но, нало­жен запрет, а имен­но, чтобы вооб­ще никто не воз­вра­щал царя, по-види­мо­му, ско­рее выра­жа­ет толь­ко стрем­ле­ние раз­дра­жен­ных людей13, а не спо­кой­но выне­сен­ное реше­ние сена­та, то ты, пра­вя­щий Кили­ки­ей и Кипром, в состо­я­нии выяс­нить, что́ ты можешь сде­лать и чего достиг­нуть; если поло­же­ние вещей даст тебе воз­мож­ность дер­жать в сво­ей вла­сти Алек­сан­дрию и Еги­пет, то дело досто­ин­ства — тво­е­го и нашей вла­сти, — чтобы ты, поме­стив царя в Пто­ло­ма­иде14 или в каком-нибудь дру­гом близ­ле­жа­щем месте, отпра­вил­ся в Алек­сан­дрию с фло­том и вой­ском с тем, чтобы после того, как ты вос­ста­но­вишь там мир и рас­по­ло­жишь вой­ско, Пто­ло­мей воз­вра­тил­ся в свое цар­ство. Таким обра­зом царь и будет вос­ста­нов­лен тобой, как сенат и решил вна­ча­ле15, и будет воз­вра­щен без уча­стия вой­ска, как, по сло­вам бла­го­че­сти­вых людей, угод­но Сивил­ле16.

5. Это реше­ние одоб­ря­ли и он и я; одна­ко мы счи­та­ли, что люди будут судить о тво­ем замыс­ле по его исхо­ду: если слу­чит­ся так, как мы того хотим и жела­ем, то все ска­жут, что ты дей­ст­во­вал муд­ро и сме­ло; если же встре­тят­ся какие-либо пре­пят­ст­вия, то те же люди ска­жут, что ты посту­пил и често­лю­би­во и необ­ду­ман­но. Поэто­му нам не так лег­ко судить о том, чего ты можешь достиг­нуть, как тебе, нахо­дя­ще­му­ся почти в виду Егип­та. Со сво­ей сто­ро­ны, мы пола­га­ем так: если ты выяс­нил, что смо­жешь овла­деть его цар­ст­вом, то мед­лить не сле­ду­ет; если же это сомни­тель­но, то не сле­ду­ет пытать­ся. Повто­ряю тебе: если ты осу­ще­ст­вишь свой замы­сел, то в твое отсут­ст­вие тебя будут вос­хва­лять мно­гие, а по воз­вра­ще­нии — все; неуда­чу же я счи­таю опас­ной при нали­чии суж­де­ния сена­та и рели­ги­оз­но­го запре­та. Все-таки, желая напра­вить тебя на надеж­ный путь сла­вы, пре­до­сте­ре­гаю тебя от борь­бы и воз­вра­ща­юсь к тому, что я напи­сал вна­ча­ле: люди будут судить о тво­их дей­ст­ви­ях не столь­ко на осно­ва­нии тво­их замыс­лов, сколь­ко по исхо­ду.

6. Но если этот образ дей­ст­вий пока­жет­ся тебе опас­ным, то мы одоб­ря­ем ока­за­ние тобой содей­ст­вия царю сво­им вспо­мо­га­тель­ным вой­ском, если он возь­мет на себя обя­за­тель­ства по отно­ше­нию к тво­им дру­зьям, кото­рые одол­жат ему день­ги при тво­ем пору­чи­тель­стве, как пра­ви­те­ля про­вин­ции, обла­даю­ще­го воен­ной вла­стью; при­ро­да и рас­по­ло­же­ние тво­ей про­вин­ции тако­вы, что ты либо обес­пе­чишь царю воз­вра­ще­ние, ока­зав ему помощь, либо вос­пре­пят­ст­ву­ешь это­му, пре­до­ста­вив его само­му себе. Чего при осу­щест­вле­нии это­го замыс­ла мож­но ожи­дать от само­го дела, от постав­лен­ной себе цели, от обсто­я­тельств — ты увидишь лег­че и луч­ше всех. Что каса­ет­ся наше­го мне­ния, то я пола­гал, что будет луч­ше все­го, если ты узна­ешь его от меня.

7. Ты поздрав­ля­ешь меня по пово­ду мое­го поло­же­ния, по пово­ду друж­бы с Мило­ном, по пово­ду лег­ко­мыс­лия и сла­бо­сти Кло­дия; я отнюдь не удив­ля­юсь, что ты раду­ешь­ся сво­им успе­хам17, как пре­крас­ный худож­ник раду­ет­ся пре­вос­ход­ным про­из­веде­ни­ям. Впро­чем, нера­зу­мие людей неве­ро­ят­но (мне не хочет­ся употреб­лять более силь­ное сло­во): меня, кото­ро­го они, отно­сясь ко мне бла­го­же­ла­тель­но, мог­ли бы иметь помощ­ни­ком в общем деле18, они оттолк­ну­ли сво­ей зави­стью; знай, что их злей­шие напад­ки уже почти отвра­ти­ли меня от того мое­го преж­не­го посто­ян­но­го обра­за мыс­лей19, прав­да, не настоль­ко, чтобы я забыл о сво­ем досто­ин­стве, но настоль­ко, чтобы я, нако­нец, поду­мал и о сво­ей без­опас­но­сти. И то и дру­гое было бы вполне воз­мож­ным, если бы кон­су­ля­ры обла­да­ли вер­но­стью и досто­ин­ст­вом; но боль­шин­ство отли­ча­ет­ся таким непо­сто­ян­ст­вом, что не столь­ко их раду­ет моя стой­кость в государ­ст­вен­ных делах, сколь им непри­ят­но мое бле­стя­щее поло­же­ние.

8. Пишу тебе это тем сво­бод­нее, что ты содей­ст­во­вал не толь­ко этим моим успе­хам, кото­рых я достиг бла­го­да­ря тебе, но и, уже дав­но, моей почти рож­даю­щей­ся сла­ве и мое­му досто­ин­ству, а так­же пото­му, что вижу, что ты не отно­сишь­ся недру­же­люб­но, как я рань­ше думал, к тому, что я чело­век новый20. Ведь я усмот­рел по отно­ше­нию к тебе, само­му знат­но­му чело­ве­ку21, подоб­ные же про­ступ­ки недоб­ро­же­ла­те­лей: они лег­ко мири­лись с тем, что ты в чис­ле пер­вых, но совер­шен­но не захо­те­ли, чтобы ты взле­тел выше. Меня раду­ет, что твоя судь­ба не похо­ди­ла на мою, ибо это совсем раз­ное дело, умень­шит­ся ли сла­ва, или же будет утра­че­на без­опас­ность22; то, что мне не при­шлось слиш­ком сожа­леть об утра­те сво­ей, — было достиг­ну­то бла­го­да­ря тво­ей доб­ле­сти, ибо ты поза­бо­тил­ся о том, чтобы каза­лось, что к памя­ти обо мне при­ба­ви­лось боль­ше, чем было отня­то от сча­стья.

9. Побуж­дае­мый как тво­и­ми бла­го­де­я­ни­я­ми, так и любо­вью к тебе, сове­тую тебе при­ло­жить все заботы и настой­чи­вость для дости­же­ния всей сла­вы, стрем­ле­ни­ем к кото­рой ты был вос­пла­ме­нен с дет­ства, а встре­тив неспра­вед­ли­вость с чьей-либо сто­ро­ны, нико­гда не скло­нять­ся сво­им вели­ким духом, чем я все­гда вос­хи­щал­ся и что все­гда любил. Высо­ко­го мне­ния о тебе люди, высо­ко ценят твою щед­рость23, с глу­бо­ким ува­же­ни­ем вспо­ми­на­ют о тво­ем кон­суль­стве. Ты, конеч­но, видишь, насколь­ко все это станет более ярким и про­слав­лен­ным, когда от тво­е­го управ­ле­ния про­вин­ци­ей и началь­ст­во­ва­ния над вой­ском при­ба­вит­ся неко­то­рая сла­ва. Впро­чем, я хочу, чтобы, совер­шая то, что над­ле­жит совер­шить при помо­щи вой­ска и воен­ной вла­сти, ты пред­ва­ри­тель­но дол­го раз­мыш­лял над этим, гото­вил­ся к это­му, обду­мы­вал это, упраж­нял себя для это­го и счи­тал, что ты можешь очень лег­ко занять выс­шую и самую почет­ную сту­пень в государ­стве (так как ты все­гда наде­ял­ся на это, то не сомне­ва­юсь, что, достиг­нув, пой­мешь). А для того, чтобы мои сове­ты не пока­за­лись тебе пусты­ми или необос­но­ван­ны­ми, ска­жу, что меня побуди­ло жела­ние напом­нить тебе, на осно­ва­нии наших общих испы­та­ний, о том, что́ в тече­ние всей сво­ей осталь­ной жиз­ни ты дол­жен взве­ши­вать, кому верить и кого осте­ре­гать­ся.

10. Ты пишешь о сво­ем жела­нии знать, како­во поло­же­ние государ­ства. Раз­но­гла­сия чрез­вы­чай­но вели­ки, но борь­ба нерав­ная, ибо те, кто силь­нее сред­ства­ми, ору­жи­ем и могу­ще­ст­вом24, доби­лись успе­ха, мне кажет­ся, вслед­ст­вие глу­по­сти и непо­сто­ян­ства про­тив­ни­ков25, так что теперь они уже силь­нее и сво­им авто­ри­те­том. Поэто­му, при сопро­тив­ле­нии очень немно­гих, они доби­лись через сенат все­го, чего они не рас­счи­ты­ва­ли достиг­нуть даже при помо­щи наро­да, не вызвав вол­не­ний: и жало­ва­ние Цеза­рю отпу­ще­но, и назна­че­ны десять лега­тов, и без труда реше­но, что его не сме­нят — соглас­но Сем­п­ро­ни­е­ву зако­ну26. Об этом я пишу тебе более крат­ко, так как это поло­же­ние государ­ства не раду­ет меня. Одна­ко я пишу, чтобы посо­ве­то­вать тебе усво­ить, не постра­дав, то, что я, с дет­ства посвя­тив­ший себя вся­че­ским нау­кам, одна­ко познал более на опы­те, неже­ли путем изу­че­ния: мы не долж­ны стре­мить­ся ни сохра­нить свою без­опас­ность без досто­ин­ства, ни досто­ин­ство без без­опас­но­сти.

11. Что каса­ет­ся тво­их поздрав­ле­ний по пово­ду моей доче­ри и Крас­си­пе­да, то я чув­ст­вую твою доб­роту и наде­юсь и хочу, чтобы этот союз при­нес нам радость. Ста­рай­ся обу­чить наше­го Лен­ту­ла27, юно­шу, подаю­ще­го исклю­чи­тель­ные надеж­ды и обла­даю­ще­го выс­шей доб­ле­стью, как про­чим искус­ствам, кото­ры­ми ты сам все­гда рев­ност­но зани­мал­ся, так преж­де все­го уме­нию под­ра­жать тебе; ведь луч­ше­го спо­со­ба обу­че­ния не най­ти. И пото­му, что это твой сын, и пото­му, что он досто­ин тебя, и пото­му, что он любит и все­гда любил меня, я люб­лю его сре­ди пер­вых, и он дорог мне.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 1Пуб­лий Кор­не­лий Лен­тул Спин­тер, будучи в 57 г. кон­су­лом, спо­соб­ст­во­вал воз­вра­ще­нию Цице­ро­на из изгна­ния.
  • 2Лен­тул уже вто­рой год управ­лял про­вин­ци­ей Кили­ки­ей.
  • 3Оче­вид­но, кон­су­ля­ры.
  • 4Ср. пись­ма C, § 1; CIII, § 2. Цице­рон сопо­став­ля­ет свое поло­же­ние во вре­мя изгна­ния с нынеш­ним поло­же­ни­ем Лен­ту­ла. Лен­тул доби­вал­ся пору­че­ния вос­ста­но­вить Пто­ло­мея Авле­та на троне, что обе­ща­ло ему зна­чи­тель­ные выго­ды; это­му про­ти­во­дей­ст­во­ва­ли сто­рон­ни­ки Пом­пея. Ср. § 8.
  • 5Ср. пись­ма XCIV, § 3; CI, § 2. Раци­лий — народ­ный три­бун 57 г.
  • 6Ср. пись­мо XCIV, § 4.
  • 7Когда в сена­те обсуж­дал­ся вопрос о вос­ста­нов­ле­нии Пто­ло­мея Авле­та.
  • 8Пото­му, что он был обле­чен воен­ной вла­стью в свя­зи с воз­ло­же­ни­ем на него широ­ких пол­но­мо­чий по снаб­же­нию про­до­воль­ст­ви­ем все­го государ­ства (cu­ra an­no­nae).
  • 9Несмот­ря на то, что Пом­пей, как подо­зре­ва­ли, сам желал взять на себя вос­ста­нов­ле­ние Пто­ло­мея Авле­та (ср. пись­мо XCIV, § 3), Лен­тул обра­тил­ся к нему с пись­мом, в кото­ром про­сил его под­дер­жать его соб­ст­вен­ные при­тя­за­ния на это пору­че­ние. Цице­рон счи­та­ет, что этим Лен­тул рас­по­ло­жил Пом­пея в свою поль­зу.
  • 10В 57 г. Лен­тул, будучи кон­су­лом, спо­соб­ст­во­вал воз­ло­же­нию на Пом­пея cu­ra an­no­nae.
  • 11Народ­ный три­бун Кани­ний Галл, оче­вид­но, по нау­ще­нию Пом­пея, пред­ло­жил, чтобы в Алек­сан­дрию Пто­ло­мея Авле­та сопро­вож­дал Пом­пей с дву­мя лик­то­ра­ми.
  • 12Se­na­tus auc­to­ri­tas. См. прим. 11 к пись­му XIX.
  • 13Ср. пись­мо XCIV, § 1.
  • 14Пто­ло­ма­ида. Так назы­ва­лись мно­гие горо­да. Здесь, оче­вид­но, город в Фини­кии к югу от Тира, у моря, ныне Ака (Сен-Жан д’Акр).
  • 15Намек на поста­нов­ле­ние сена­та, выне­сен­ное в 57 г. в кон­суль­ство Лен­ту­ла. Ср. пись­мо XCIV, § 3.
  • 16Сивил­ли­ны кни­ги — собра­ние пред­ска­за­ний, при­ве­зен­ное из Эри­фр (Малая Азия) в Кумы, а оттуда — при царе Тарк­ви­нии Гор­дом — в Рим. Полу­чи­ли свое назва­ние от име­ни леген­дар­ной про­ро­чи­цы Сивил­лы. «Бла­го­че­сти­вые люди» — иро­ния; име­ет­ся в виду Гай Катон.
  • 17Цице­рон име­ет в виду ста­ра­ния Лен­ту­ла и Мило­на, спо­соб­ст­во­вав­ших его воз­вра­ще­нию из изгна­ния.
  • 18Т. е. в инте­ре­сах государ­ства.
  • 19Недоб­ро­же­ла­тель­ное отно­ше­ние опти­ма­тов заста­ви­ло Цице­ро­на искать сбли­же­ния с три­ум­ви­ра­ми.
  • 20Ср. пись­мо XII, § 2.
  • 21Лен­тул при­над­ле­жал к древ­не­му пат­ри­ци­ан­ско­му роду Кор­не­ли­ев.
  • 22Как это было с Цице­ро­ном во вре­мя его изгна­ния.
  • 23В 63 г. Лен­тул, будучи эди­лом, устро­ил вели­ко­леп­ные игры.
  • 24Три­ум­ви­ры и преж­де все­го Цезарь, рас­по­ла­гав­ший вой­ском.
  • 25Опти­ма­тов, оттолк­нув­ших от сена­та всад­ни­ков и Пом­пея («глу­пость») и при­ми­рив­ших­ся с Пуб­ли­ем Кло­ди­ем, близ­ким к заго­во­ру Кати­ли­ны («непо­сто­ян­ство»).
  • 26На заседа­нии сена­та, когда Цице­рон про­из­нес речь «О кон­суль­ских про­вин­ци­ях». О Сем­п­ро­ни­е­вом законе см. прим. 1 к пись­му XII.
  • 27Сын адре­са­та.
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1327009049 1327009048 1327009047 1345960117 1345960118 1345960119