Письма Марка Туллия Цицерона

255. От Мар­ка Целия Руфа Цице­ро­ну, в про­вин­цию Кили­кию

Рим, апрель 50 г.

Целий Цице­ро­ну при­вет.

1. Твои моле­ния¹ мучи­ли меня не дол­го, но тяж­ко; ведь я наткнул­ся на труд­ный узел, ибо Кури­он, чрез­вы­чай­но к тебе рас­по­ло­жен­ный, у кото­ро­го вся­ки­ми спо­со­ба­ми уры­ва­ли коми­ци­аль­ные дни², утвер­ждал, что он нико­им обра­зом не может допу­стить назна­че­ния моле­ний без того, чтобы не пока­за­лось, буд­то он по сво­ей вине утра­тил то бла­го, кото­ро­го он достиг бла­го­да­ря неистов­ству Пав­ла³ и чтобы его не сочли корыст­ным пре­да­те­лем обще­ст­вен­но­го дела⁴. Поэто­му я сни­зо­шел до согла­ше­ния, и кон­су­лы под­твер­ди­ли, что не назна­чат этих моле­ний в этом году. Ясно, что тебе сле­ду­ет побла­го­да­рить обо­их кон­су­лов; Пав­ла, во вся­ком слу­чае, боль­ше; ведь Мар­целл отве­тил в том смыс­ле, что он не воз­ла­га­ет надеж­ды на эти моле­ния⁵, а Павел, что он вооб­ще не объ­явит о них в тече­ние это­го года.

2. Мне было сооб­ще­но, что Гирр наме­рен гово­рить доль­ше обыч­но­го⁶; я взял­ся за него: он не толь­ко не сде­лал это­го, но, когда гово­ри­лось о жерт­вен­ных живот­ных⁷ и он мог бы затя­нуть дело, если бы потре­бо­вал под­сче­та, он про­мол­чал. Он толь­ко согла­сил­ся с Като­ном, кото­рый, выска­зав­шись о тебе с поче­том, не голо­со­вал за моле­ния. Третьим к ним при­со­еди­нил­ся Фаво­ний. Итак, каж­до­го сле­ду­ет побла­го­да­рить в соот­вет­ст­вии с его при­ро­дой и поведе­ни­ем: этих — пото­му что они толь­ко про­яви­ли бла­го­же­ла­тель­ность, вме­сто того чтобы выска­зать мне­ние, и когда мог­ли вос­пре­пят­ст­во­вать, не боро­лись; Кури­о­на же — пото­му что он ради тебя отка­зал­ся от сво­его обра­за дей­ст­вий. Фур­ний же и Лен­тул, как им и сле­до­ва­ло, обхо­ди­ли⁸ вме­сте со мной и ста­ра­лись, слов­но это было их дело. Могу похва­лить так­же содей­ст­вие и усер­дие Баль­ба Кор­не­лия, ибо он настой­чи­во гово­рил с Кури­о­ном и ска­зал, что он нане­сет обиду Цеза­рю, если посту­пит ина­че, затем поста­вил под подо­зре­ние его вер­ность. Доми­ции, Сци­пи­о­ны, прав­да, голо­со­ва­ли утвер­ди­тель­но, но не хоте­ли, чтобы было про­веде­но; когда они пре­ры­ва­ли, чтобы вызвать запрет в этом деле, Кури­он очень тон­ко им отве­тил, что он с тем бо́льшим удо­воль­ст­ви­ем не нала­га­ет запре­та, что, как он видит, неко­то­рые, голо­су­ю­щие утвер­ди­тель­но, не хотят, чтобы было при­ня­то.

3. Что каса­ет­ся государ­ст­вен­ных дел, то вся борь­ба направ­ле­на на одно дело — о про­вин­ци­ях. До сего вре­ме­ни Пом­пей вме­сте с сена­том, по-види­мо­му, при­ла­га­ли все уси­лия к тому, чтобы в ноябрь­ские иды Цезарь выехал. Кури­он решил ско­рее под­верг­нуть­ся все­му, неже­ли допу­стить это; свои осталь­ные дела он бро­сил. Но наши, кото­рых ты хоро­шо зна­ешь, не осме­ли­ва­ют­ся дово­дить дело до реши­тель­ной борь­бы. Поло­же­ние в целом сле­дую­щее: Пом­пей, слов­но он не напа­да­ет на Цеза­ря, но сто­ит за то, что он счи­та­ет под­хо­дя­щим для него, гово­рит, что Кури­он ищет раздо­ров; одна­ко он очень не хочет и поло­жи­тель­но боит­ся избра­ния Цеза­ря кон­су­лом, преж­де чем тот не пере­даст вой­ска и про­вин­ции. Он встре­ча­ет доста­точ­но злой при­ем у Кури­о­на, и все его вто­рое кон­суль­ство⁹ под­вер­га­ет­ся напад­кам. Гово­рю тебе: если на Кури­о­на будут давить все­ми спо­со­ба­ми, Цезарь защи­тит в его лице того, кто нало­жит запрет; если же — а кажет­ся это так — испу­га­ют­ся, Цезарь оста­нет­ся, доко­ле ему будет угод­но.

4. Какое мне­ние выска­зал каж­дый, ука­за­но в запис­ках о собы­ти­ях в Риме¹⁰; из них ты и отбе­ри, что достой­но. Мно­гое про­пу­сти, преж­де все­го бол­тов­ню об играх и похо­ро­нах и о про­чих пустя­ках; боль­ше там полез­но­го. Нако­нец, я пред­по­чи­таю забре­сти в эту область, с тем чтобы ты услы­хал, чего не жела­ешь, но чтобы не было про­пу­ще­но что-нибудь нуж­ное. Рад, что ты про­явил заботу о Сит­ти­е­вом деле; но так как ты подо­зре­ва­ешь, что те, кого я к тебе при­слал, ока­за­лись не вполне чест­ны­ми, про­шу тебя посту­пать, слов­но ты упра­ви­тель.