История Рима от основания города

Книга XLIII, гл. 16

16. (1) К всад­ни­кам цен­зо­ры были весь­ма стро­ги и суро­вы. У мно­гих ото­бра­ли коней. (2) Уже этим, оскор­бив всад­ни­че­ское сосло­вие, они еще пуще рас­па­ли­ли их гнев, повелев ука­зом, чтобы никто из тех, кто при цен­зо­рах Квин­те Фуль­вии и Авле Посту­мии⁷¹ брал на откуп государ­ст­вен­ные дохо­ды и пода­ти, более не высту­пал в тор­гах и не участ­во­вал в отку­пе сото­ва­ри­щем или пай­щи­ком. (3) Преж­ние откуп­щи­ки, хотя и не суме­ли мно­го­крат­ны­ми жало­ба­ми добить­ся от сена­та, чтобы тот поло­жил пре­дел свое­вла­стию цен­зо­ров⁷², зато нашли себе защит­ни­ка в лице народ­но­го три­бу­на Пуб­лия Рути­лия, кото­рый так­же был зол на цен­зо­ров из-за спо­ра по част­но­му делу. (4) Его кли­ен­ту⁷³, воль­ноот­пу­щен­ни­ку, цен­зо­ры веле­ли сне­сти сте­ну на Свя­щен­ной доро­ге⁷⁴ напро­тив обще­ст­вен­ных соору­же­ний, как постро­ен­ную на обще­ст­вен­ной зем­ле. (5) Вла­де­лец воз­звал к три­бу­нам. Кро­ме Рути­лия, из них никто не вос­про­ти­вил­ся цен­зо­рам, а те посла­ли взять у вла­дель­ца залог и перед сход­кой при­го­во­ри­ли вла­дель­ца к пене⁷⁵. (6) Отсюда и роди­лась враж­да, и вот когда быв­шие откуп­щи­ки обра­ти­лись к три­бу­ну, то неожи­дан­но он от сво­его толь­ко име­ни пред­ло­жил закон, (7) соглас­но кото­ро­му отку­пы государ­ст­вен­ных дохо­дов и пода­тей, сдан­ные Гаем Клав­ди­ем и Тибе­ри­ем Сем­п­ро­ни­ем, объ­яв­ля­лись бы недей­ст­ви­тель­ны­ми, и тор­ги долж­ны были быть устро­е­ны зано­во — так, чтобы все без изъ­я­тия име­ли пра­во на откуп и наем. (8) Народ­ный три­бун назна­чил день, чтобы пред­ло­жить этот закон собра­нию⁷⁶. День настал, цен­зо­ры нача­ли воз­ра­жать⁷⁷: речь Грак­ха была выслу­ша­на в мол­ча­нии, Клав­дию же ста­ли мешать выкри­ка­ми, и он при­ка­зал гла­ша­таю вос­ста­но­вить тиши­ну. (9) Тогда три­бун, объ­явив, что от веде­ния сход­ки он отстра­нен и пра­ва его попра­ны, ушел с Капи­то­лия, где про­ис­хо­ди­ло собра­ние. На сле­дую­щий день нача­лись вели­кие нестро­е­ния. (10) Спер­ва три­бун объ­явил досто­я­ни­ем богов иму­ще­ство Тибе­рия Грак­ха⁷⁸, так как тот попрал его пра­ва, ослу­шав­шись запре­та при нало­же­нии пени и взя­тии зало­га по делу лица, обра­тив­ше­го­ся за защи­той к три­бу­ну, (11) а затем он вызвал в суд Гая Клав­дия за то, что тот, отстра­нив его от веде­ния сход­ки, стал вести ее сам. И три­бун, заявив, что обви­ня­ет с.481 обо­их цен­зо­ров в пре­ступ­ле­нии про­тив государ­ства⁷⁹, потре­бо­вал, чтобы город­ской пре­тор Гай Суль­пи­ций назна­чил день для народ­но­го собра­ния⁸⁰. (12) Посколь­ку цен­зо­ры не воз­ра­жа­ли про­тив того, чтобы народ как мож­но ско­рее вынес о них свой при­го­вор, народ­ные собра­ния для суда по делу о пре­ступ­ле­нии про­тив государ­ства были назна­че­ны на вось­мой и седь­мой дни до октябрь­ских календ⁸¹. (13) Цен­зо­ры сра­зу же под­ня­лись в Атрий Сво­бо­ды⁸² и опе­ча­та­ли хра­нив­ши­е­ся там дела, закры­ли хра­ни­ли­ще, рас­пу­сти­ли государ­ст­вен­ных рабов и отка­за­лись зани­мать­ся чем бы то ни было, покуда народ не выне­сет им при­го­вор.

(14) Пер­вым рас­смат­ри­ва­лось дело Гая Клав­дия, и когда из две­на­дца­ти всад­ни­че­ских цен­ту­рий цен­зо­ра осуди­ли восемь, а затем и мно­гие цен­ту­рии пер­во­го клас­са, то вид­ней­шие граж­дане тут же на гла­зах у всех, посни­мав­ши золотые перст­ни, облек­лись в скорб­ные одеж­ды, чтобы про­сить защи­ты у про­сто­го наро­да. (15) Одна­ко, как пере­да­ют, общее мне­ние пере­ме­ни­лось глав­ным обра­зом бла­го­да­ря Тибе­рию Грак­ху: хотя со всех сто­рон из тол­пы и кри­ча­ли, что ему, Грак­ху, ничто не угро­жа­ет, он тор­же­ст­вен­но поклял­ся, что, не дожи­да­ясь при­го­во­ра себе, после­ду­ет в изгна­ние за сото­ва­ри­щем, если тот будет осуж­ден. (16) Тем не менее судь­ба обви­ня­е­мо­го висе­ла на волос­ке: для осуж­де­ния не хва­ти­ло голо­сов лишь вось­ми цен­ту­рий⁸³. После того как Клав­дий был оправ­дан, народ­ный три­бун заявил, что обви­нять Грак­ха отка­зы­ва­ет­ся.