АПОЛЛО́Н (Ἀπόλ­λων), в гре­че­ской мифо­ло­гии сын Зев­са и Лето, брат Арте­ми­ды, олим­пий­ский бог, вклю­чив­ший в свой клас­си­че­ский образ арха­и­че­ские и хто­ни­че­ские чер­ты догре­че­ско­го и мало­азий­ско­го раз­ви­тия (отсюда раз­но­об­ра­зие его функ­ций — как губи­тель­ных, так и бла­го­де­тель­ных, соче­та­ние в нём мрач­ных и свет­лых сто­рон). Дан­ные гре­че­ско­го язы­ка не поз­во­ля­ют рас­крыть эти­мо­ло­гию име­ни Апол­лон, что свиде­тель­ст­ву­ет о неин­до­ев­ро­пей­ском про­ис­хож­де­нии обра­за. Попыт­ки древ­них авто­ров (напр., Пла­то­на) раз­га­дать зна­че­ние име­ни Апол­лон не под­ле­жат науч­но­му обсуж­де­нию, хотя для них и харак­тер­на тен­ден­ция соеди­нить в одно нераздель­ное целое ряд функ­ций Апол­ло­на (Plat. Crat. 404e—406a): стре­ло­верж­ца, губи­те­ля, про­ри­ца­те­ля, блю­сти­те­ля гар­мо­нии кос­ми­че­ской и чело­ве­че­ской. Образ Апол­ло­на соеди­ня­ет воеди­но небо, зем­лю и пре­ис­под­нюю.

Апол­лон родил­ся на пла­ву­чем ост­ро­ве Асте­рия, при­няв­шем воз­люб­лен­ную Зев­са Лето, кото­рой рев­ни­вая Гера запре­ти­ла всту­пать на твёр­дую зем­лю. Ост­ров, явив­ший чудо рож­де­ния двух близ­не­цов — Апол­ло­на и Арте­ми­ды, стал име­но­вать­ся после это­го Дело­сом (греч. δη­λόω, «являю»), а паль­ма, под кото­рой раз­ре­ши­лась Лето, ста­ла свя­щен­ной, как и само место рож­де­ния Апол­ло­на (Cal­lim. Hymn. IV 55—274; Hymn. Hom. I 30—178). Апол­лон рано воз­му­жал и ещё совсем юным убил змея Пифо­на, или Дель­фи­ния, опу­сто­шав­ше­го окрест­но­сти Дельф. В Дель­фах, на месте, где когда-то был ора­кул Геи и Феми­ды, Апол­лон осно­вал своё про­ри­ца­ли­ще. Там же он учредил в свою честь Пифий­ские игры, полу­чил в Тем­пей­ской долине (Фес­са­лия) очи­ще­ние от убий­ства Пифо­на и был про­слав­лен жите­ля­ми Дельф в пеане (свя­щен­ном гимне) (Hymn. Hom. II 127—366). Апол­лон пора­зил так­же сво­и­ми стре­ла­ми вели­ка­на Тития, пытав­ше­го­ся оскор­бить Лето (Hyg. Fab. 55; Apol­lod. I 4, 1), кик­ло­пов, ковав­ших мол­нии Зев­су (Apol­lod. III 10, 4), а так­же участ­во­вал в бит­вах олим­пий­цев с гиган­та­ми (I 6, 2) и тита­на­ми (Hyg. Fab. 150). Губи­тель­ные стре­лы Апол­ло­на и Арте­ми­ды при­но­сят вне­зап­ную смерть ста­ри­кам (Hom. Od. XV 403—411), ино­гда пора­жа­ют без вся­ко­го пово­да (III 279 след.; VII 64 след.). В Тро­ян­ской войне Апол­лон-стре­ло­вер­жец помо­га­ет тро­ян­цам, и его стре­лы девять дней несут в лагерь ахей­цев чуму (Hom. Il. I 43—53), он незри­мо участ­ву­ет в убий­стве Патрок­ла Гек­то­ром (XVI 789—795) и Ахил­ла Пари­сом (Procl. Chrest., p. 106). Вме­сте с сест­рой он губи­тель детей Нио­бы (Ovid. Met. VI 146—312). В музы­каль­ном состя­за­нии Апол­лон побеж­да­ет сати­ра Мар­сия и, раз­гне­ван­ный его дер­зо­стью, сди­ра­ет с него кожу (Myth. Vat. I 125; II 115). Апол­лон борол­ся с Герак­лом, пытав­шим­ся овла­деть дель­фий­ским тре­нож­ни­ком (Paus. III 21, 8; VIII 37, 1; X 13, 7).

Наряду с губи­тель­ны­ми дей­ст­ви­я­ми Апол­ло­ну при­су­щи и цели­тель­ные (Eur. Andr. 880); он врач (Aris­toph. Av. 584) или Пеон (Eur. Alc. 92; Soph. O. R. 154), Алек­си­ка­кос («помощ­ник»), защит­ник от зла и болез­ней, пре­кра­тив­ший чуму во вре­мя Пело­пон­нес­ской вой­ны (Paus. I 3, 4). В позд­нее вре­мя Апол­лон отож­дествлял­ся с солн­цем (Mac­rob. Sat. I 17) во всей пол­но­те его цели­тель­ных и губи­тель­ных функ­ций. Эпи­тет Апол­ло­на — Феб (φοῖβος) ука­зы­ва­ет на чистоту, блеск, про­ри­ца­ние (Etym. Magn. v. φοιβά­ζω; Eur. Hec. 827). Соеди­не­ние в обра­зе Апол­ло­на рацио­наль­ной ясно­сти и тём­ных сти­хий­ных сил под­твер­жда­ет­ся тес­ней­ши­ми свя­зя­ми Апол­ло­на и Дио­ни­са, хотя это боже­ства-анта­го­ни­сты: один по пре­иму­ще­ству бог свет­ло­го нача­ла, дру­гой — бог тём­но­го и сле­по­го экс­та­за; но после 7 в. до н. э. обра­зы этих богов ста­ли сбли­жать­ся в Дель­фах, им обо­им устра­и­ва­ли оргии на Пар­на­се (Paus. X 32, 7), сам Апол­лон неред­ко почи­тал­ся как Дио­нис (Hi­mer. XXI 8), носил эпи­те­ты Дио­ни­са — плющ и Бак­хий (Ae­schyl. frg. 341), участ­ни­ки празд­не­ства в честь Апол­ло­на укра­ша­ли себя плю­щом (как на Дио­ни­со­вых празд­не­ствах).

Апол­ло­ну-про­ри­ца­те­лю при­пи­сы­ва­ет­ся осно­ва­ние свя­ти­лищ в Малой Азии и Ита­лии — в Кла­ро­се, Диди­мах, Коло­фоне, Кумах (Strab. XVI 1, 5; Paus. VII 3, 1—3; Verg. Aen. VI 42—101). Апол­лон — про­рок и ора­кул, мыс­лит­ся даже «води­те­лем судь­бы» — Мой­ра­ге­том (Paus. X 24, 4—5). Он наде­лил про­ро­че­ским даром Кас­сан­дру, но после того как был ею отверг­нут, сде­лал так, что её про­ро­че­ства не поль­зо­ва­лись дове­ри­ем у людей (Apol­lod. III 12, 5). Сре­ди детей Апол­ло­на так­же были: про­ри­ца­те­ли Бранх, Сибил­ла (Serv. Verg. Aen. VI 321), Мопс — сын Апол­ло­на и про­ри­ца­тель­ни­цы Ман­то, Идмон — участ­ник похо­да арго­нав­тов (Apoll. Rhod. I 139—145; 75 след.).

Апол­лон — пас­тух (Номий) (Theocr. XXV 21) и охра­ни­тель стад (Hom. Il. II 763—767; Hymn. Hom. III 71). Он — осно­ва­тель и стро­и­тель горо­дов, родо­на­чаль­ник и покро­ви­тель пле­мён, «отчий» (Plat. Euthyd. 302d; Hi­mer. X 4; Mac­rob. Sat. I 17, 42). Ино­гда эти функ­ции Апол­ло­на свя­за­ны с мифа­ми о слу­же­нии Апол­ло­на людям, на кото­рое посы­ла­ет его Зевс, раз­гне­ван­ный неза­ви­си­мым нра­вом Апол­ло­на. Так, у схо­ли­а­ста к тек­сту Гоме­ра (Hom. Il. I 399 след.) сооб­ща­ет­ся, что после рас­кры­тия заго­во­ра Геры, Посей­до­на и Апол­ло­на про­тив Зев­са (по «Илиа­де» вме­сто Апол­ло­на в нём участ­во­ва­ла Афи­на) Апол­лон и Посей­дон в обра­зе смерт­ных слу­жи­ли у тро­ян­ско­го царя Лао­медон­та и воз­ве­ли сте­ны Трои, кото­рые затем раз­ру­ши­ли, гне­ва­ясь на Лао­медон­та, не отдав­ше­го им обу­слов­лен­ной пла­ты (Apol­lod. II 5, 9). Когда сын Апол­ло­на вра­че­ва­тель Аскле­пий за попыт­ки вос­кре­сить людей был пора­жён мол­нией Зев­са, Апол­лон пере­бил цик­ло­пов и в нака­за­ние был послан слу­жить пас­ту­хом к царю Адме­ту в Фес­са­лию, где при­умно­жил его ста­да (III 10, 4) и вме­сте с Герак­лом спас от смер­ти жену царя Алке­сту (Eur. Alc. 1—71; 220—225).

Апол­лон — музы­кант, кифа­ру он полу­чил от Гер­ме­са в обмен на коров (Hymn. Hom. III 418—456). Он покро­ви­тель пев­цов и музы­кан­тов, Муса­гет — води­тель муз (III 450—452) и жесто­ко нака­зы­ва­ет тех, кто пыта­ет­ся состя­зать­ся с ним в музы­ке.

Мно­го­об­ра­зие функ­ций Апол­ло­на наи­бо­лее пол­но пред­став­ле­но в позд­нем ано­ним­ном гимне Апол­ло­ну (Hymn. Orph. Abel. p. 285) и речи нео­пла­то­ни­ка Юли­а­на «К царю Гелио­су». Апол­лон всту­па­ет в свя­зи с боги­ня­ми и смерт­ны­ми жен­щи­на­ми, но часто быва­ет отверг­нут. Его отверг­ли Даф­на, пре­вра­щён­ная по её прось­бе в лавр (Ovid. Met. I 452—567), Кас­сандра (Serv. Verg. Aen. II 247). Ему были невер­ны Коро­нида (Hyg. Fab. 202) и Мар­пес­са (Apol­lod. I 7, 8). От Кире­ны он имел сына Ари­стея, от Коро­ниды — Аскле­пия, от муз Талии и Ура­нии — кори­бан­тов и пев­цов Лина и Орфея (I 3, 2—4). Его любим­ца­ми были юно­ши Гиа­кинф (Ovid. Met. X 161—219) и Кипа­рис (X 106—142), рас­смат­ри­вае­мые как ипо­ста­си Апол­ло­на.

В обра­зе Апол­ло­на отра­зи­лось свое­об­ра­зие гре­че­ской мифо­ло­гии в её исто­ри­че­ском раз­ви­тии. Для арха­и­че­ско­го Апол­ло­на харак­тер­но нали­чие рас­ти­тель­ных функ­ций, его бли­зость к зем­леде­лию и пас­ту­ше­ству. Он — Даф­ний, т. е. лав­ро­вый, «про­ри­цаю­щий из лав­ра» (Hymn. Hom. II 215), «любя­щий лав­ро­вое дере­во» Даф­ну. Его эпи­тет Дри­мас, «дубо­вый» (Ly­cophr. 522); Апол­лон свя­зан с кипа­ри­сом (Ovid. Met. X 106), паль­мой (Cal­lim. Hymn. II 4), мас­ли­ной (Paus. VIII 23, 4), плю­щом (Ae­schyl. frg. 341) и др. рас­те­ни­я­ми. Зоомор­физм Апол­ло­на про­яв­ля­ет­ся в его свя­зи и даже пол­ном отож­дест­вле­нии с воро­ном, лебедем, мышью, вол­ком, бара­ном. В обра­зе воро­на Апол­лон ука­зал, где надо осно­вать город (Cal­lim. Hymn. II 65—68), он — Кикн («лебедь»), обра­тив­ший в бег­ство Герак­ла (Pind. Ol. X 20); он — Смин­фей («мыши­ный») (Hom. Il. I 39), но он спа­си­тель от мышей (Strab. XIII 1, 48). Апол­лон Кар­ней­ский свя­зан с Кар­ном — демо­ном пло­до­ро­дия (Paus. III 13, 4). Эпи­тет Ликей­ский («вол­чий») ука­зы­ва­ет на Апол­ло­на как на хра­ни­те­ля от вол­ков (Paus. II 19, 3) и как на вол­ка (X 14, 7). Мат­ри­ар­халь­ные чер­ты Апол­ло­на ска­зы­ва­ют­ся в его име­ни по мате­ри — Лето­ид; отче­ства у него нет, но он посто­ян­но носит имя родив­шей его Лето (Hymn. Hom. III 253; Paus. I 44, 10). На более позд­ней сту­пе­ни арха­и­ки Апол­лон — охот­ник и пас­тух (Hom. Il. II 763—767; XXI 448—449). Харак­тер­ная для пер­во­быт­но­го мыш­ле­ния вза­и­мо­про­ни­зан­ность жиз­ни и смер­ти не мино­ва­ла и Апол­ло­на; на этой позд­ней сту­пе­ни арха­и­ки он — демон смер­ти, убий­ства, даже освя­щён­ных риту­а­лом чело­ве­че­ских жерт­во­при­но­ше­ний, но он и цели­тель, отвра­ти­тель бед: его про­зви­ща — Алек­си­ка­кос («отвра­ти­тель зла»), Апотро­пей («отвра­ти­тель»), Про­стат («заступ­ник»), Аке­сий («цели­тель»), Пеан или Пеон («раз­ре­ши­тель болез­ней»), Эпи­ку­рий («попе­чи­тель»).

На ста­дии олим­пий­ской или геро­и­че­ской мифо­ло­гии в этом мрач­ном боже­стве, с его вла­стью над жиз­нью и смер­тью, выде­ля­ет­ся опре­де­лён­ное устой­чи­вое нача­ло, из кото­ро­го вырас­та­ет силь­ная гар­мо­ни­че­ская лич­ность вели­ко­го бога эпо­хи пат­ри­ар­ха­та. Он помо­га­ет людям, науча­ет их муд­ро­сти и искус­ствам, стро­ит им горо­да, охра­ня­ет от вра­гов, вме­сте с Афи­ной высту­па­ет защит­ни­ком отцов­ско­го пра­ва. Зооморф­ные и рас­ти­тель­ные его чер­ты ста­но­вят­ся лишь руди­мен­тар­ны­ми атри­бу­та­ми. Он уже не лавр, но он любит Даф­ну, став­шую лав­ро­вым дере­вом. Он не кипа­рис и гиа­цинт, но любит пре­крас­ных юно­шей Кипа­ри­са и Гиа­кин­фа. Он не мышь или волк, но пове­ли­тель мышей и убий­ца вол­ка. Если когда-то Пифон победил Апол­ло­на и в Дель­фах пока­зы­ва­ли моги­лу Апол­ло­на (Por­phyr. Vit. Pyth. 16), то теперь он — убий­ца хто­ни­че­ско­го Пифо­на. Одна­ко, убив Пифо­на, этот све­то­нос­ный бог дол­жен иску­пить вину перед зем­лёй, поро­див­шей Пифо­на, и полу­чить очи­ще­ние через нис­хож­де­ние в иной мир — аид, где он вме­сте с тем обре­та­ет новую силу (Plut. De def. or. 21). Это явный хто­ни­че­ский руди­мент в мифо­ло­гии све­то­нос­но­го Апол­ло­на. Неко­гда демон, близ­кий Гее (зем­ле), непо­сред­ст­вен­но от неё полу­чаю­щий муд­рость (Eur. Iphig. T. 1234—1282), теперь он «про­рок Зев­са» (Ae­schyl. Eum. 19), воз­ве­щаю­щий и оформ­ля­ю­щий в Дель­фах волю вер­хов­но­го бога (Soph. O. R. 151). Апол­лон пре­кра­ща­ет граж­дан­ские рас­при и даёт силу наро­ду (Theogn. 773—782). О помо­щи Апол­ло­на гре­кам в войне с пер­са­ми довер­чи­во рас­ска­зы­ва­ет Геро­дот (VIII 36), при­чём его воен­ная мощь ино­гда отож­дествля­ет­ся с явле­ни­я­ми при­ро­ды: Апол­лон-солн­це посы­ла­ет на вра­гов стре­лы-лучи.

Арха­и­че­ские кор­ни Апол­ло­на свя­за­ны так­же с его догре­че­ским мало­азий­ским про­ис­хож­де­ни­ем, под­твер­ждаю­щим­ся тем, что в Тро­ян­ской войне Апол­лон защи­ща­ет тро­ян­цев и осо­бен­но почи­та­ет­ся в Тро­аде (Хри­са, Кил­ла, Тенедос) и самой Трое (Hom. Il. V 446). С эпо­хи коло­ни­за­ции гре­ка­ми Малой Азии (с 7 в. до н. э.) Апол­лон проч­но вошёл в олим­пий­ский пан­те­он богов, при этом вос­при­няв от дру­гих богов дар про­ри­ца­ния (от Геи), покро­ви­тель­ство музы­ке (от Гер­ме­са), вдох­но­вен­ное буй­ство и экс­таз (от Дио­ни­са) и др. Уже у Гоме­ра Зевс, Афи­на и Апол­лон фигу­ри­ру­ют как нечто еди­ное и целост­ное в олим­пий­ской мифо­ло­гии, хотя Апол­лон сво­им появ­ле­ни­ем на Олим­пе вну­ша­ет ужас олим­пий­ским богам (ср. его епи­фа­нию в I Hymn. Hom.). Но вну­ши­тель­ность и гроз­ность Апол­ло­на вполне соче­та­ет­ся с изя­ще­ст­вом, изыс­кан­но­стью и кра­сотой юно­го Апол­ло­на, как его изо­бра­жа­ют авто­ры элли­ни­сти­че­ско­го пери­о­да (ср. Cal­lim. Hymn. II и Apoll. Rhod. 674—685). Этот клас­си­че­ский Апол­лон — бог геро­и­че­ско­го вре­ме­ни, кото­рое у гре­ков все­гда про­ти­во­по­став­ля­лось преды­ду­ще­му хто­ни­че­ско­му пери­о­ду, когда чело­век был слиш­ком слаб для борь­бы с могу­чи­ми сила­ми при­ро­ды и не мог ещё быть геро­ем. Два вели­чай­ших героя Геракл и Тесей были свя­за­ны с мифо­ло­ги­ей Апол­ло­на. Если, соглас­но одним мифам, Апол­лон и Геракл сра­жа­ют­ся друг с дру­гом за дель­фий­ский тре­нож­ник (Apol­lod. II 6, 2; Hyg. Fab. 32), то в дру­гих они осно­вы­ва­ют город (Paus. III 21, 8) и даже вме­сте полу­ча­ют очи­ще­ние после убий­ства, нахо­дясь в раб­ском услу­же­нии. Под покро­ви­тель­ст­вом Апол­ло­на Тесей уби­ва­ет Мино­тав­ра (Plut. Thes. 18) и упо­рядо­чи­ва­ет зако­ны в Афи­нах, а Орфей усми­ря­ет сти­хий­ные силы при­ро­ды (Apoll. Rhod. I 495—518). На поч­ве мифо­ло­гии Апол­ло­на воз­ник миф о гипер­бо­ре­ях и их стране, где под зна­ком мило­сти Апол­ло­на про­цве­та­ли мораль и искус­ства (Pind. Pyth. X 29—47; Hi­mer. XIV 10; He­ro­dot. IV 32—34).

Культ Апол­ло­на был рас­про­стра­нён в Гре­ции повсе­мест­но, хра­мы с ора­ку­ла­ми Апол­ло­на суще­ст­во­ва­ли на Дело­се, в Диди­мах, Кла­ро­се, Абах, на Пело­пон­не­се и в дру­гих местах, но глав­ным цен­тром почи­та­ния Апол­ло­на был Дель­фий­ский храм с ора­ку­лом Апол­ло­на, где вос­седав­шая на тре­нож­ни­ке жри­ца Апол­ло­на — пифия дава­ла пред­ска­за­ния. Дву­смыс­лен­ный харак­тер пред­ска­за­ний, допус­кав­ших самое широ­кое тол­ко­ва­ние, поз­во­лял дель­фий­ской кол­ле­гии жре­цов воздей­ст­во­вать на всю гре­че­скую поли­ти­ку. В Дель­фах совер­ша­лись празд­не­ства в честь Апол­ло­на (тео­фа­нии, тео­к­се­нии, Пифий­ские игры; послед­ние были введе­ны в честь победы Апол­ло­на над Пифо­ном; по сво­е­му блес­ку и попу­ляр­но­сти они усту­па­ли толь­ко Олим­пий­ским играм). Все меся­цы года, кро­ме трёх зим­них, были посвя­ще­ны в Дель­фах Апол­ло­ну. Храм Апол­ло­на на Дело­се был рели­ги­оз­но-поли­ти­че­ским цен­тром Делос­ско­го сою­за гре­че­ских поли­сов, в нём хра­ни­лась каз­на сою­за и про­ис­хо­ди­ли собра­ния его чле­нов. Апол­лон при­об­рёл зна­че­ние устро­и­те­ля-орга­ни­за­то­ра не толь­ко в соци­аль­но-поли­ти­че­ской жиз­ни Гре­ции, но и в обла­сти мора­ли, искус­ства и рели­гии. В пери­од клас­си­ки Апол­лон пони­мал­ся преж­де все­го как бог искус­ства и худо­же­ст­вен­но­го вдох­но­ве­ния; подоб­но Арте­ми­де, Афине Пал­ла­де и дру­гим боже­ствам Апол­лон эво­лю­ци­о­ни­ро­вал в направ­ле­нии гар­мо­нии, упо­рядо­чен­но­сти и пла­сти­че­ско­го совер­шен­ства.

Из гре­че­ских коло­ний в Ита­лии культ Апол­ло­на про­ник в Рим, где этот бог занял одно из пер­вых мест в рели­гии и мифо­ло­гии; импе­ра­тор Август объ­явил Апол­ло­на сво­им патро­ном и учредил в честь него веко­вые игры, храм Апол­ло­на близ Пала­ти­на был одним из самых бога­тых в Риме.

Лит.: Лосев А. Ф., Олим­пий­ская мифо­ло­гия в ее соци­аль­но-исто­ри­че­ском раз­ви­тии, «Уче­ные запис­ки Мос­ков­ско­го государ­ст­вен­но­го педа­го­ги­че­ско­го инсти­ту­та им. В. И. Лени­на», 1953, т. 72, в. 3, с. 163—186; его же, Антич­ная мифо­ло­гия в её исто­ри­че­ском раз­ви­тии, М., 1957, с. 267—590 [иссле­до­ва­ние всей мифо­ло­гии Апол­ло­на и обра­за Апол­ло­на в антич­ной лите­ра­ту­ре с ука­за­ни­ем источ­ни­ков]; Ниц­ше Ф., Рож­де­ние тра­гедии, Полн. собр. соч., [пер. с нем.], т. 1, М., 1912; Ke­rè­nyi K., Apol­lon, W., 1937; Mil­ler R. D., The ori­gin and ori­gi­nal na­tu­re of Apol­lo, Phil. 1939; Jün­ger F. G., Grie­chi­sche Göt­ter. Apol­lon, Pan, Dio­ny­sos, Fr. /M., 1943; Pfeiff K. A., Apol­lo Die Wandlung sei­nes Bil­des in der grie­chi­schen Kunst, Fr. /M., 1943; Amandry P., La man­ti­que apol­li­nien­ne à Del­phes, P., 1950; Gro­nin­gen B. A. v., Apol­lo, Haar­lem, 1956.

Сре­ди антич­ных скульп­тур­ных изо­бра­же­ний Апол­ло­на: «Апол­лон из Бео­тии» (8 в. до н. э.), «Апол­лон Теней­ский» (1-я поло­ви­на 6 в. до н. э.), «Апол­лон Птойос» из Фив (6 в. до н. э.), «Апол­лон из Вей» (ок. 500 до н. э.). По рим­ским копи­ям извест­ны «Апол­лон Пар­но­пиос» Фидия («Апол­лон Кас­сель­ский», «Апол­лон Тибр­ский» и др.), ста­туи Пра­к­си­те­ля «Апол­лон Сау­р­ок­тон» (око­ло 20 копий), Лео­ха­ра («Апол­лон Бель­ведер­ский»), Кана­ха («Апол­лон из Пьом­би­но»), ста­туя сер. 5 в. до н. э. («Апол­лон из Пом­пей»), скульп­тур­ная груп­па «Апол­лон Кифа­ред» Филис­ка и др. В релье­фе запад­но­го фрон­то­на хра­ма Зев­са в Олим­пии (5 в. до н. э.) Апол­лон — цен­траль­ная фигу­ра. Эпи­зо­ды мифа об Апол­лоне нашли отра­же­ние в гре­че­ской вазо­пи­си: сце­ны бит­вы за дель­фий­ский тре­нож­ник, похи­ще­ния Гер­ме­сом стад Адме­та, мще­ния Титию, гибе­ли детей Нио­бы. Апол­лон часто изо­бра­жал­ся как пред­во­ди­тель муз.

В изо­бра­зи­тель­ном искус­стве сред­не­ве­ко­вья Апол­лон пред­ста­ёт в книж­ной мини­а­тю­ре как язы­че­ский бог с атри­бу­та­ми — луком и стре­ла­ми, ино­гда с лирой (в сце­нах с муза­ми или гра­ци­я­ми) и как оли­це­тво­ре­ние солн­ца.

После того как в кон. 15 в. был най­ден «Апол­лон Бель­ведер­ский», Апол­лон стал вос­при­ни­мать­ся как вопло­ще­ние иде­а­ла муж­ской кра­соты, как оли­це­тво­ре­ние все­го свет­ло­го и бла­го­род­но­го. Осо­бой попу­ляр­но­стью в живо­пи­си поль­зо­ва­лись сце­ны «Пар­нас» (А. Ман­те­нья, Рафа­эль, Ф. При­ма­тич­чо, Н. Пус­сен) и «Апол­лон и музы» (Л. Лот­то, Джу­лио Рома­но, Я. Тин­то­рет­то, Н. Пус­сен, К. Лоррен, А. Р. Менгс и др.). Апол­ло­на часто изо­бра­жа­ли пра­вя­щим сол­неч­ной колес­ни­цей (фрес­ки Б. Перуц­ци и Г. Рени, кар­ти­ны Джу­лио Рома­но, Доме­ни­ки­но, Дж. Б. Тье­по­ло и др.) и с Арте­ми­дой (А. Дюрер, Л. Кра­нах Стар­ший и др.). Широ­кое рас­про­стра­не­ние полу­чи­ли сюже­ты, свя­зан­ные с мифа­ми о Дафне и Мар­сии, а так­же сюже­ты: «Апол­лон, сте­ре­гу­щий ста­да Адме­та» (Ф. Бас­са­но, Доме­ни­ки­но, К. Лоррен и др.), «Апол­лон, Неп­тун и Лао­медонт стро­ят сте­ны Трои» (Доме­ни­ки­но, С. Роза и др.), «Апол­лон уби­ва­ет Пифо­на» (Доме­ни­ки­но, П. П. Рубенс, Э. Дела­круа). Наи­бо­лее зна­чи­тель­ные про­из­веде­ния евро­пей­ской пла­сти­ки 16—17 вв. — «Апол­лон» Я. Сан­со­ви­но и «Апол­лон и Даф­на» Л. Бер­ни­ни, ново­го вре­ме­ни — «Апол­лон» О. Роде­на.

Сре­ди музы­каль­ных про­из­веде­ний на сюже­ты мифа — кан­та­та И. С. Баха «Состя­за­ние меж­ду Апол­ло­ном и Паном», зинг­шпиль В. А. Моцар­та «Апол­лон и Гиа­цинт», опе­ра К. В. Глю­ка «Празд­не­ства Апол­ло­на», балет И. Стра­вин­ско­го «Апол­лон Муса­гет».