Письма Марка Туллия Цицерона

832. Кон­су­лам, пре­то­рам, народ­ным три­бу­нам, сена­ту, рим­ско­му наро­ду и плеб­су от Луция Муна­ция План­ка

Транс­аль­пий­ская Гал­лия, око­ло 23 мар­та 43 г.

Избран­ный кон­су­лом, импе­ра­тор¹ Планк шлет при­вет кон­су­лам, пре­то­рам, народ­ным три­бу­нам, сена­ту, рим­ско­му наро­ду и плеб­су².

1. Если кому-нибудь, может быть, кажет­ся, буд­то я слиш­ком дол­го дер­жал в зави­си­мо­сти от мое­го жела­ния чая­ния людей и надеж­ду государ­ства, то, пола­гаю, мне сле­ду­ет перед ним оправ­дать­ся, преж­де чем кому-либо что-нибудь обе­щать насчет пред­сто­я­ще­го выпол­не­ния дол­га. Ведь я хочу, чтобы не дума­ли, что я иску­пил про­шлую вину, но что я своевре­мен­но выска­зы­ваю то, что уже зара­нее обду­ма­но с чест­ней­ши­ми наме­ре­ни­я­ми.

2. При столь силь­ной тре­во­ге людей и столь потря­сен­ном состо­я­нии государ­ства я не упус­кал из виду, что самое полез­ное — это объ­явить о чест­ных наме­ре­ни­ях, и видел, что очень мно­гие достиг­ли бла­го­да­ря это­му высо­ких поче­стей³. Но так как судь­ба поста­ви­ла меня в такое поло­же­ние, что я либо сам созда­вал себе боль­шие пре­пят­ст­вия для при­не­се­ния поль­зы, быст­ро давая обе­ща­ния, либо рас­по­ла­гал бы бо́льши­ми воз­мож­но­стя­ми для ока­за­ния помо­щи, если бы уве­рял себя в этом, то я хотел, чтобы путь был более открыт к все­об­ще­му спа­се­нию, чем к моей сла­ве. Ведь кто может — при той судь­бе, како­ва моя, и после той моей жиз­ни, кото­рая, пола­гаю я, извест­на людям, и с той надеж­дой, какая у меня в руках⁴, — или допу­стить что-либо пре­зрен­ное⁵, или поже­лать что-либо пагуб­ное?

3. Но мне потре­бо­ва­лось неко­то­рое вре­мя и боль­шие труды и зна­чи­тель­ные рас­хо­ды, чтобы дове­сти до кон­ца то, что я обе­щаю государ­ству и всем чест­ным, и при­сту­пить к ока­за­нию помо­щи оте­че­ству не голы­ми рука­ми с бла­ги­ми наме­ре­ни­я­ми, но со сред­ства­ми. Мне сле­до­ва­ло укре­пить настро­е­ние вой­ска, кото­рое не раз вол­но­ва­ли боль­ши­ми награ­да­ми⁶, — чтобы оно рас­счи­ты­ва­ло на уме­рен­ное от государ­ства, а не неогра­ни­чен­ное от одно­го; сле­до­ва­ло укре­пить настро­е­ние очень мно­гих город­ских общин, кото­рые в про­шлом году были свя­за­ны обя­за­тель­ства­ми бла­го­да­ря разда­чам и льготам, — чтобы они и сочли пустым все это и при­зна­ли нуж­ным доби­вать­ся того же от луч­ших пода­те­лей; сле­до­ва­ло при­влечь так­же рас­по­ло­же­ние осталь­ных лиц, кото­рые сто­я­ли во гла­ве погра­нич­ных про­вин­ций и войск, чтобы луч­ше всту­пить с бо́льшим чис­лом людей в союз для защи­ты государ­ства, неже­ли с мень­шим чис­лом⁷ разде­лить победу, роко­вую для все­го мира.

4. Но мне сле­до­ва­ло укре­пить свое соб­ст­вен­ное поло­же­ние путем уве­ли­че­ния вой­ска и умно­же­ния вспо­мо­га­тель­ных сил, чтобы тогда, когда я откры­то заяв­лю о сво­их взглядах, не было опас­но­сти в том, что станет извест­ным, что́ я буду защи­щать даже вопре­ки жела­нию кое-кого⁸. Поэто­му я нико­гда не буду отри­цать, что я, чтобы достиг­нуть осу­щест­вле­ния этих наме­ре­ний, и во мно­гом при­тво­рил­ся⁹ про­тив сво­его жела­ния и мно­гое скрыл¹⁰ со скор­бью, так как видел на при­ме­ре кол­ле­ги¹¹, сколь опас­но преж­девре­мен­ное заяв­ле­ние со сто­ро­ны чест­но­го граж­да­ни­на, когда он не под­готов­лен.

5. Так­же из этих сооб­ра­же­ний я дал лега­ту Гаю Фур­нию, храб­ро­му и дея­тель­но­му мужу, ука­за­ния¹² так­же более сло­вес­но, чем пись­мен­но, с тем, чтобы и они были пере­да­ны вам более тай­но и я был в боль­шей без­опас­но­сти, при­чем я объ­яс­нил, что́ при­год­но и для ограж­де­ния все­об­ще­го бла­го­со­сто­я­ния и для укреп­ле­ния мое­го поло­же­ния. Из это­го мож­но понять, что забота о защи­те основ государ­ства уже дав­но застав­ля­ет меня бодр­ст­во­вать.

6. Теперь, когда мы, по мило­сти богов, более под­готов­ле­ны во всех отно­ше­ни­ях, я хочу, чтобы люди не толь­ко воз­ла­га­ли на нас доб­рые надеж­ды, но суди­ли с уве­рен­но­стью. У меня под зна­ме­на­ми пять леги­о­нов¹³, и глу­бо­ко пре­дан­ных государ­ству вслед­ст­вие их соб­ст­вен­ной чест­но­сти и доб­ле­сти и послуш­ных мне ввиду моей щед­ро­сти; про­вин­ция, вполне под­готов­лен­ная бла­го­да­ря согла­сию меж­ду все­ми город­ски­ми общи­на­ми и все­ми сила­ми стре­мя­ща­я­ся выпол­нить свой долг; кон­ни­ца и вспо­мо­га­тель­ные вой­ска такой чис­лен­но­сти, сколь­ко могут выста­вить эти пле­ме­на для защи­ты сво­его бла­го­по­лу­чия и сво­бо­ды. Сам я настоль­ко готов духом либо обо­ро­нять про­вин­цию, либо идти, куда зовет государ­ство, либо пере­дать вой­ско, вспо­мо­га­тель­ные силы и про­вин­цию, что не отка­зы­ва­юсь даже от того, чтобы весь удар вой­ны был направ­лен про­тив меня, если толь­ко я сво­ей гибе­лью могу либо укре­пить бла­го­по­лу­чие оте­че­ства, либо задер­жать опас­ность.

7. Если я обе­щаю это уже после того, как все ула­же­но, и при спо­кой­ст­вии в государ­стве, то я буду радо­вать­ся бла­гу государ­ства в ущерб сво­ей сла­ве; но если я при­бу­ду, чтобы разде­лить нисколь­ко не изме­нив­ши­е­ся и вели­чай­шие опас­но­сти, то пору­чаю спра­вед­ли­вым судьям защи­тить мои наме­ре­ния от хулы недоб­ро­же­ла­те­лей. Для меня, во вся­ком слу­чае, доста­точ­но боль­шая награ­да за мои услу­ги — это невреди­мость государ­ства. Что же каса­ет­ся тех, кото­рые, руко­вод­ст­ву­ясь моим авто­ри­те­том и в гораздо боль­шей сте­пе­ни дове­ри­ем к вам, не дали ни обма­нуть себя ника­кой надеж­дой, ни устра­шить ника­кой угро­зой, то, мне кажет­ся, вас сле­ду­ет про­сить счи­тать их пре­по­ру­чен­ны­ми вам¹⁴.