История Рима от основания города

Книга IX, гл. 34

34. (1) На эти Аппи­е­вы уверт­ки, никем не одоб­ря­е­мые, Сем­п­ро­ний ска­зал: «Кви­ри­ты, перед вами пото­мок того зна­ме­ни­то­го Аппия, кото­рый был избран децем­ви­ром на год, на дру­гой — с.440 сам про­воз­гла­сил свое избра­ние, а на тре­тий, хотя ни он сам и никто дру­гой его не назна­чал, удер­жал за собою и фас­ки, и власть, оста­ва­ясь част­ным лицом, (2) и не отсту­пил­ся от долж­но­сти, пока власть, зло­коз­нен­но добы­тая, зло­на­ме­рен­но при­ме­нен­ная, зло­умыш­лен­но удер­жан­ная, не погреб­ла его под собою¹⁰⁵. (3) Это то самое семей­ство, кви­ри­ты, чьи наси­лия и обиды вынуди­ли вас поки­нуть оте­че­ство и занять Свя­щен­ную гору¹⁰⁶; для защи­ты от него вы огра­ди­ли себя и под­держ­кой три­бу­нов, (4) из-за него два ваших вой­ска сиде­ли на Авен­тине, и это оно все­гда про­ти­ви­лось зако­нам о про­цен­тах и обще­ст­вен­ных зем­лях. (5) Имен­но это семей­ство объ­яви­ло недей­ст­ви­тель­ны­ми бра­ки пат­ри­ци­ев и пле­бе­ев¹⁰⁷ и закры­ло пле­бе­ям доступ к куруль­ным долж­но­стям¹⁰⁸. Имя Клав­ди­ев куда враж­деб­ней вашей сво­бо­де, чем даже имя Тарк­ви­ни­ев! (6) За сто лет, минув­ших после дик­та­тор­ства Мамер­ка Эми­лия, цен­зо­ра­ми пере­бы­ва­ло столь­ко знат­ных и самых доб­лест­ных мужей; и что же, Аппий Клав­дий, за все это вре­мя никто из них, по-тво­е­му, не загляды­вал в две­на­дцать таб­лиц? Всем было невдо­мек, что закон­ную силу име­ет послед­няя воля наро­да? (7) Куда там! Это как раз все зна­ли и имен­но поэто­му пови­но­ва­лись Эми­ли­е­ву, а не тому древ­не­му зако­ну, по кото­ро­му впер­вые были избра­ны цен­зо­ры¹⁰⁹; ведь Эми­ли­ев закон народ утвер­дил послед­ним по вре­ме­ни, а при про­ти­во­ре­чии в зако­нах новый все­гда отме­ня­ет ста­рый. (8) Что ты, соб­ст­вен­но, утвер­жда­ешь, Аппий? Необя­за­тель­ность Эми­ли­е­ва зако­на для наро­да? Или же для наро­да он обя­за­те­лен, и один ты выше зако­на? (9) Даже те, не знав­шие узды, цен­зо­ры — Гай Фурий и Марк Гега­ний, бла­го­да­ря кото­рым ста­ло ясно, какой вред может быть государ­ству от зло­употреб­ле­ния такой долж­но­стью, когда разъ­ярен­ные огра­ни­че­ни­ем сво­ей вла­сти они запи­са­ли в эра­рии¹¹⁰ Мамер­ка Эми­лия, быв­ше­го в то вре­мя пер­вым на войне и в мир­ных делах, даже они пови­но­ва­лись Эми­ли­е­ву зако­ну. (10) Сто лет чти­ли закон и все после­дую­щие цен­зо­ры, в том чис­ле и Гай Плав­тий, твой това­рищ, избран­ный при тех, что и ты же, обрядах и с теми же, что у тебя, пра­ва­ми. (11) Раз­ве народ избрал его не пол­но­прав­ным цен­зо­ром? Так что же? На одно­го тебя, выхо­дит, — долж­но быть, за твои несрав­нен­ные досто­ин­ства — рас­про­стра­ня­ет­ся это осо­бен­ное пре­иму­ще­ст­вен­ное пра­во! (12) Как же нам теперь назна­чить кого-нибудь свя­щен­ным царем?¹¹¹ Он ухва­тит­ся за имя “царь” и объ­явит, что избран пол­но­прав­ным царем Рима! Кто, по-тво­е­му, удо­воль­ст­ву­ет­ся тогда полу­го­до­вой дик­та­ту­рой или меж­ду­цар­ст­ви­ем на пять дней? Кого тогда дерз­нешь назна­чить дик­та­то­ром для вби­тия гвоздя или про­веде­ния Игр?¹¹² (13) Каки­ми без­мозг­лы­ми тупи­ца­ми пред­ста­ют, вер­но, в гла­зах таких людей те, кто, свер­шив за два­дцать дней вели­кие подви­ги, сла­гал с себя дик­та­ту­ру или отка­зы­вал­ся от долж­но­сти из-за ошиб­ки в гада­ни­ях при избра­нии! (14) Но что вспо­ми­нать о с.441 дав­но минув­шем? Недав­но, еще в этом деся­ти­ле­тии¹¹³, дик­та­тор Мений вел дозна­ние столь нели­це­при­ят­но, что оно ста­ло угро­жать иным вли­я­тель­ным людям, и, когда недру­ги выдви­ну­ли обви­не­ние в его соб­ст­вен­ной при­част­но­сти к пре­ступ­ле­нию, о кото­ром он вел рас­сле­до­ва­ние, он сло­жил с себя дик­та­ту­ру, чтобы как част­ное лицо пред­стать перед судом. (15) От тебя я не жду, конеч­но, подоб­но­го самоот­ре­че­ния, да не будешь ты исклю­че­ни­ем в самом вла­сто­лю­би­вом и над­мен­ном семей­стве! И пусть ты не оста­вишь долж­но­сти ни на день ранее сро­ка, но не выхо­ди толь­ко за его пре­де­лы! (16) Может быть, хва­тит Аппию еще дня или меся­ца цен­зор­ства? Нет, он тре­бу­ет для себя трех с поло­ви­ной лет сверх поло­жен­но­го по Эми­ли­е­ву зако­ну. “Три года, — заяв­ля­ет он, — и еще шесть меся­цев сверх поло­жен­но­го по зако­ну Эми­лия я буду испол­нять долж­ность цен­зо­ра и буду испол­нять ее один”. Да это похо­же уже на цар­скую власть! (17) Может быть, ты все-таки избе­решь себе ново­го това­ри­ща, хотя нече­сти­во изби­рать его даже на место умер­ше­го? (18) Или мало тебе, бого­бо­яз­нен­ный цен­зор, пре­вра­тить отправ­ле­ние древ­ней­ше­го обряда, кото­рый один был учреж­ден самим богом, в чью честь и совер­ша­ет­ся, из свя­щен­но­дей­ст­вия, испол­ня­е­мо­го знат­ней­ши­ми, в раб­скую служ­бу?!¹¹⁴ (19) Мало тебе, что тебя и цен­зор­ства тво­е­го ради за один год сведен под корень род, кото­рый древ­нее само­го Горо­да и освя­щен к тому же друж­бою с бес­смерт­ны­ми бога­ми? Тебе надо еще и все государ­ство вовлечь в такое кощун­ство, что от одно­го упо­ми­на­ния о нем душа содро­га­ет­ся. (20) Город пал¹¹⁵ в то пяти­ле­тие, когда цен­зор Луций Папи­рий Кур­сор после смер­ти това­ри­ща сво­его, Гая Юлия, чтоб не оста­вить долж­но­сти, добил­ся избра­ния себе в това­ри­щи Мар­ка Кор­не­лия Малу­гин­ско­го. (21) Сколь же уме­рен­ны были его при­тя­за­ния по срав­не­нию с тво­и­ми, Аппий! Луций Папи­рий не один отправ­лял цен­зор­ство и не доль­ше поло­жен­но­го сро­ка, и все ж не нашлось нико­го, кто бы после­до­вал потом его при­ме­ру: все быв­шие после него цен­зо­ра­ми по смер­ти това­ри­ща сла­га­ли с себя долж­ность. (22) А тебе не поме­ха, что срок цен­зор­ства истек, что това­рищ оста­вил долж­ность, не указ тебе ни закон, ни совесть! Доб­ро­де­тель для тебя в над­мен­но­сти и наг­ло­сти, в пре­зре­нии к богам и людям. (23) Пом­ня о вели­чии и свя­то­сти испол­няв­шей­ся тобою долж­но­сти, я не хотел бы, Аппий Клав­дий, не то что дей­ст­ви­ем оскор­бить тебя, но даже задеть слиш­ком рез­ким сло­вом; (24) и все же твое упрям­ство и твоя занос­чи­вость вынуди­ли меня про­из­не­сти все толь­ко что мною ска­зан­ное. А если ты не под­чи­нишь­ся Эми­ли­е­ву зако­ну, то я при­ка­жу еще и в тем­ни­цу тебя отве­сти, (25) и, пом­ня уста­нов­ле­ние пред­ков: “Если при избра­нии цен­зо­ров один не полу­чит поло­жен­но­го чис­ла голо­сов, выбо­ры откла­ды­ва­ют­ся без про­воз­гла­ше­ния цен­зо­ром дру­го­го”, — я не потерп­лю, чтобы ты один отправ­лял цен­зор­ство, когда один ты не можешь даже быть избран цен­зо­ром!»

с.442 (26) После всех таких речей он при­ка­зал схва­тить цен­зо­ра и отве­сти его в тем­ни­цу. Шесте­ро три­бу­нов одоб­ри­ли дей­ст­вия сво­его това­ри­ща, но трое ока­за­ли под­держ­ку обра­тив­ше­му­ся к ним Аппию, и, к вели­ко­му него­до­ва­нию всех сосло­вий, он стал один отправ­лять цен­зор­ство.