Письма Марка Туллия Цицерона

896. Мар­ку Юнию Бру­ту, в Гре­цию

Рим, нача­ло (до 9-го) июня 43 г.

Цице­рон Бру­ту при­вет.

1. До сего вре­ме­ни мы не полу­чи­ли от тебя ни пись­ма, ни даже вести, кото­рая ука­зы­ва­ла бы, что ты, узнав о суж­де­нии сена­та, ведешь вой­ско в Ита­лию. Поло­же­ние государ­ства насто­я­тель­но тре­бу­ет, чтобы ты сде­лал это и при­том поспеш­но, ведь внут­рен­нее бед­ст­вие с каж­дым днем ста­но­вит­ся более тяж­ким, и от внеш­них вра­гов мы стра­да­ем не боль­ше, чем от домаш­них, кото­рые, вооб­ще гово­ря, суще­ст­во­ва­ли с нача­ла вой­ны, но их было лег­че оси­лить: сенат, побуж­дае­мый не толь­ко наши­ми пред­ло­же­ни­я­ми, но и сове­та­ми, был более сто­ек; в сена­те был доста­точ­но настой­чив и дея­те­лен Пан­са — как по отно­ше­нию к про­чим в этом роде, так и по отно­ше­нию к тестю¹; ему, во вре­мя его кон­суль­ства², не изме­ни­ло ни при­сут­ст­вие духа вна­ча­ле, ни вер­ность под конец.

2. Вой­на под Мути­ной велась так, что Цеза­ря³ ни в чем не упрек­нешь, кое в чем — Гир­ция; судь­ба этой вой­ны

Государ­ство ока­за­лось победи­те­лем, после того как вой­ска Анто­ния были пере­би­ты, а сам он про­гнан; вслед за тем со сто­ро­ны Бру­та допу­ще­но так мно­го оплош­но­стей⁵, что победа каким-то обра­зом выпа­ла из рук: пере­пу­ган­ных, без­оруж­ных, ране­ных наши пол­ко­вод­цы не пре­сле­до­ва­ли, и Лепиду было дано вре­мя, чтобы мы испы­та­ли в бо́льших несча­стьях его не раз­ведан­ное непо­сто­ян­ство. Име­ют­ся хоро­шие, но необу­чен­ные вой­ска Бру­та и План­ка, пре­дан­ней­шие и очень мно­го­чис­лен­ные вой­ска гал­лов⁶.

3. Но Цеза­рю, кото­рый до того вре­ме­ни руко­во­дил­ся мои­ми сове­та­ми, кото­рый обла­да­ет пре­крас­ны­ми врож­ден­ны­ми свой­ства­ми и уди­ви­тель­ным посто­ян­ст­вом, неко­то­рые при помо­щи бес­чест­ней­ших писем и лжи­вых посред­ни­ков и вестей вну­ши­ли вполне опре­де­лен­ную надеж­ду на кон­суль­ство; как толь­ко я почув­ст­во­вал это, я не пере­ста­вал ни давать ему сове­ты в пись­мах в его отсут­ст­вие, ни обви­нять его при­сут­ст­ву­ю­щих близ­ких, кото­рые, каза­лось, под­дер­жи­ва­ли его вожде­ле­ния, и не поко­ле­бал­ся рас­крыть в сена­те источ­ни­ки пре­ступ­ней­ших замыс­лов, и я не пом­ню, чтобы поведе­ние сена­та или долж­ност­ных лиц было в каком-либо деле луч­ше. Ведь при ока­за­нии чрез­вы­чай­но­го поче­та⁷ могу­ще­ст­вен­но­му или, вер­нее, могу­ще­ст­вен­ней­ше­му чело­ве­ку — так как могу­ще­ство уже зави­сит от силы и ору­жия — нико­гда не слу­ча­лось, чтобы не ока­за­лось ни одно­го народ­но­го три­бу­на, ни одно­го дру­го­го долж­ност­но­го лица, ни одно­го част­но­го чело­ве­ка, кото­рый внес бы пред­ло­же­ние. Но при этом посто­ян­стве и доб­ле­сти граж­дане всё же были встре­во­же­ны: ведь мы, Брут, явля­ем­ся пред­ме­том изде­ва­тельств то для при­хо­ти сол­дат, то для наг­ло­сти импе­ра­то­ра⁸. Ведь каж­дый тре­бу­ет для себя столь­ко вла­сти в государ­стве, сколь­ко у него сил; не име­ет зна­че­ния ни разум, ни мера, ни закон, ни обы­чай, ни долг, ни суж­де­ние, ни оцен­ка граж­да­нам, ни стыд перед потом­ст­вом.

4. Пред­видя это мно­го ранее, я пытал­ся бежать из Ита­лии — тогда, когда меня ото­зва­ла назад мол­ва о ваших эдик­тах⁹, но подей­ст­во­вал на меня ты, Брут, в Велии¹⁰; ведь хотя я и скор­бел отто­го, что еду в тот город, из кото­ро­го бежишь ты, кото­рый осво­бо­дил его, что и со мной неко­гда слу­чи­лось при подоб­ной же опас­но­сти в более печаль­ном поло­же­нии¹¹, — я все-таки дви­нул­ся и при­ехал в Рим и, не имея ника­кой опо­ры, поко­ле­бал поло­же­ние Анто­ния и, в про­ти­во­вес его пре­ступ­но­му ору­жию, укре­пил сво­им сове­том и авто­ри­те­том пред­ло­жен­ную нам опо­ру со сто­ро­ны Цеза­ря. Если он будет соблюдать вер­ность и слу­шать­ся меня, у нас, види­мо, будет доста­точ­ный оплот. Но если сове­ты бес­чест­ных будут силь­нее, неже­ли мои, и нера­зу­мие воз­рас­та не смо­жет выдер­жать тяже­сти собы­тий, то вся надеж­да на тебя. Поэто­му лети сюда, закли­наю, и то государ­ство, кото­рое ты осво­бо­дил сво­ей доб­ле­стью и вели­чи­ем духа¹² более, неже­ли бла­го­да­ря исхо­ду собы­тий, осво­бо­ди бла­го­да­ря раз­вяз­ке: ведь к тебе все сбе­гут­ся ото­всюду.

5. Посо­ве­туй это же Кас­сию посред­ст­вом писем: надеж­да на сво­бо­ду толь­ко в глав­ных став­ках ваших лаге­рей. Ведь на запа­де у нас надеж­ные пол­ко­вод­цы и вой­ска. Этот оплот юно­ши³ до сего вре­ме­ни, я уве­рен, наде­жен, но мно­гие так под­ры­ва­ют его, что я ино­гда стра­шусь, что он поко­леб­лет­ся. Вот тебе все состо­я­ние государ­ства, кото­рое было, по край­ней мере, тогда, когда я отправ­лял это пись­мо. Я хотел бы, чтобы обсто­я­тель­ства впо­след­ст­вии улуч­ши­лись. Но если будет ина­че (да отвра­тят боги это пред­зна­ме­но­ва­ние!), я буду скор­беть за участь государ­ства, кото­рое долж­но было быть бес­смерт­ным. Что же каса­ет­ся меня, то сколь­ко мне оста­ет­ся?¹³