с.181 p.55 Плебейский трибун 67 г.1 Габиний добился для Помпея «большого» командования в войне против пиратов, проигнорировав «принцепсов» и вызвав тем самым немалое возмущение оптиматов. Когда полководец захотел сделать Габиния одним из своих легатов, недоброжелатели, как и следовало ожидать, начали чинить препятствия. Цицерон с осуждением отзывается о них в речи «За закон Манилия» год спустя. Их поведение, говорит он, оскорбительно для Помпея. Другие военачальники, которые в отличие от него отправлялись в провинции для того, чтобы грабить их, брали с собой в качестве легатов кого хотели, cum ceteri ad expilandos socios diripiendasque provincias quos voluerunt legatos eduxerint. Это помимо прочего ещё и унижение для Габиния, чей закон обеспечил salus ac dignitas для Рима и всего мира. Против Габиния и не может быть никаких возражений. Далее Цицерон называет по именам четырёх сенаторов, которые служили в качестве легатов за пределами Италии в год, последовавший за их трибунатом — «Г. Фальцидий, Кв. Метелл, Кв. Целий Латиниан, Гн. Лентул — все эти имена я произношу с почтением»2.
Кто могли быть эти люди? В своих красивых и малодостоверных речах ораторы рисуют освящённые традицией примеры или всем известных исторических персонажей. Здесь случай иного порядка и характера. Цицерон говорит о живых, и упоминание их имён предполагает лишь факты без прикрас. Поэтому следует думать, что примеры были сколь свежими, столь и уместными — не поколение назад, а всего год или два. У сенаторов была хорошая память, но Цицерон обращался к народу, а не к сенату.
Более того, этот тезис подтверждается тем, что двое из четырёх, а именно Г. Фальцидий и Кв. Целий Латиниан, не принадлежали к видным семействам, они не снискали ни дурной, ни доброй славы. И в рассматриваемом вопросе не поможет выяснение их с.182 происхождения или связей3. В отношении первого вопрос тёмен4. Второй, чей гентилиций в тексте Цицерона следует исправить на Coelius, может быть идентифицирован с Q. Coelius Q. f. Latinianus — Кв. Целием, сыном Кв., Латинианом, эдилом в Тускуле5. Можно также добавить, что Целий в то или иное время являлся легатом в Азии6. Иное дело Кв. Метелл и Гн. Лентул — они происходили из консульских фамилий, что сужает круг поиска.
Диктатор Сулла ослабил трибунат, чтобы лишить его влияния и почёта. Хотя закон консула Котты, принятый в 75 г., устранял препятствия, мешавшие трибунам занимать более высокие должности, родовитые и имевшие виды на будущее люди из влиятельных в олигархических кругах семейств — таких, как Цецилии Метеллы и Корнелии Лентулы — не стремились стать трибунами до тех пор, пока полномочия последних не были восстановлены в консульство Помпея и Красса. Напротив, для данного периода типичны и характерны были личности, подобные вызвавшему осуждение Л. Квинкцию (74 г.) или М. Лоллию Палликану, пицентину низкого происхождения (71 г.), каждый из которых был весьма уязвим для насмешек. Правда, Г. Лициний Макр (73 г.) их несколько превосходил, если только когномен «Кальв», который он дал своему сыну, подразумевает серьёзные претензии на происхождение от знаменитого борца за права плебса, который стал консулом 364 г.
Таким образом, в высшей степени маловероятно, что речь идёт о послесулланском десятилетии. По этой или другим причинам две идентификации можно исключить. Первая — Кв. Цецилий с.183 Метелл, позднее получивший прозвище Критского, консул 69 г.7 Второй — Гн. Корнелий Лентул Клодиан, консул 72 г. и цензор 70 г. Если Клодиан в действительности по рождению являлся Клавдием Марцеллом, то он мог занимать должность трибуна до того, как в результате усыновления перешел в патрицианское семейство Лентулов8. Таким образом, на первый взгляд это выглядит преимуществом. Однако оно оказывается ложным. Его предполагаемый плебейский трибунат, возможно, имел место столь давно, что оказался бы бесполезным для p.56 речи, произносившейся в 66 г. Подобно Геллию Попликоле, его коллеге по консулату и цензуре, который был претором в 94 г., Клодиан, по-видимому, шёл к высшей магистратуре долго и медленно: его сын стал претором уже в 59 г. (Cic. Vat. 27).
Перемены, происшедшие в 70 г., дали шанс молодому активному нобилю сыграть роль демагога, не подвергаясь опасности и не дискредитируя себя. Он мог осуществить свои притязания, обратившись к народу, которому было известно его имя и предки, или встать на защиту правого дела, нанеся удар по врагам оптиматов их же оружием.
Похоже, что Кв. Метелл и Гн. Лентул были плебейскими трибунами в 69 или 68 г. Легатам открывалось поле деятельности на Востоке, с Лукуллом во время бесконечной войны, которую он вёл в рамках «тройного» командования (Киликия, Азия, Вифиния), с Метеллом (консул 69 г.), проводившим операции против пиратов на Крите, с Кв. Марцием Рексом (консул 68 г.), отбывшим в Киликию, с.184 чтобы сменить Лукулла в этой провинции. Но более вероятно, что четырёх трибунициев, упомянутых Цицероном, следует искать среди легатов Магна[1]: у него их было двадцать четыре (или двадцать пять) согласно положениям lex Gabinia; из них можно идентифицировать и перечислить примерно пятнадцать (MRR. II. 147 и далее). Некоторые из них оставались при нём и продолжали служить во время кампании против Митридата.
Попытаемся выяснить вопрос с двумя нобилями. Кв. Цецилий Метелл Целер (консул 60 г.) был сводным братом Муции, жены Магна. Есть сведения о нём как о легате последнего в 66 г. Не исключено, что он служил у него и годом раньше. Он действовал в интересах Помпея, когда занимал должность претора в 63 г.; избранный консулом вместе с Л. Афранием при поддержке Помпея, он резко выступил против него и немало сделал для того, чтобы 60 г. запомнился надолго. Другого подходящего Квинта Метелла не обнаруживается.
Следующий — Гней Лентул. Проще всего предположить, что это Марцеллин, квестор ок. 74, претор 60, консул 56 г. Он являлся одним из легатов Помпея в 67 г. Тотчас же возникает сложность. Разве Марцеллин не был патрицием? Его отец — Клавдий Марцелл, усыновлённый Лентулом — Lent(ulus) Mar(celli) f(ilius)9, в отношении структуры имени ср. «Albinus Bruti f.», — Юний Брут, принятый в род Постумиев Альбинов, а именно Децим Юний Брут, сын консула 77 г.10
Не стоит уклоняться от этого вопроса. Корнелиев Лентулов во времена Поздней Республики было множество. Хотя они относились к числу патрициев, среди них был по крайней мере один плебей — поскольку он усыновил П. Корнелия Долабеллу, чтобы честолюбивый молодой человек получил возможность стать плебейским трибуном в 47 г.: Долабелла именуется Лентулом в нескольких источниках11. Уловка с усыновлением позволяла достигнуть с.185 различных целей. П. Лентул Спинтер (консул 57 г.) отдал своего сына в семейство Манлиев Торкватов, чтобы тот смог стать авгуром: род Корнелиев мог иметь среди них только одно место, и его уже занимал сын Суллы (Dio Cass. XXXIX. 17. 2).
Честолюбие или желание занять место жреца могли побудить Лентула Марцеллина отказаться от патрициата и вернуться в то состояние, в котором был рождён его отец. Или, возможно, Марцеллины сохраняли свой первоначальный плебейский статус12. Отсюда и взялся Гн. Лентул, плебейский трибун 69 или 68 гг. Можно выдвинуть правдоподобное предположение, что диктатор Сулла, увеличивший численность жреческих коллегий, ввёл в их состав нескольких молодых нобилей. Например, Мессала Нигр (консул 61 г.), возможно, ставший понтификом до того, как занять должность tribunus militum (CIL. VI. 3826 = ILS. 46); а также его кузен Мессала Руф (претор 61 г., консул 53 г.), авгур в течение пятидесяти пяти лет (Macrob. Sat. I. 9. 14). Вакансии были редкими, соперничество — острым. Примечателен успех Юлия Цезаря, кооптированного в понтифики в 74 или 73 г. Этот факт фиксирует только Веллей Патеркул (II. 43. 1). Его значение обычно упускается из виду в трудах общего характера и биографических работах о раннем этапе карьеры и политической принадлежности Цезаря13.
p.57 Если человек не мог стать авгуром, понтификом или квиндецимвиром для священнодействий, то лучшей возможностью для него в этом ряду являлось место в коллегии септемвиров эпулонов. Изначально эта коллегия была создана исключительно в интересах плебеев (Liv. XXXIII. 42. 1). Нет оснований полагать, что запрет для патрициев не просуществовал до конца Республики. А Марцеллин с.186 был септемвиром (Cic. Har. resp. 21). Если бы он был патрицием, то он тогда единственный из их числа, кто известен как жрец этой коллегии14.
С идентификацией Кв. Метелла и Гн. Лентула и датировкой их трибуната связаны два эпиграфических документа, а с теми, в свою очередь, целый круг вопросов, включая lex Plotia и первые шаги Цезаря на поприще общественной жизни Рима. Согласно Светонию (Div. Iul. 5), первой должностью Цезаря после его возвращения в Рим с Востока был военный трибунат; во время исполнения этой должности он оказал энергичную помощь actores restituendae tribuniciae potestatis, «поборникам восстановления трибунской власти». Кроме того, он поддержал Lex Plotia de reditu Lepidanorum, обеспечив восстановление в правах Л. Корнелия Цинны — брата своей жены. Затем последовала его квестура.
Военный трибунат Цезаря лучше всего датировать 71 г.15 Что же касается квестуры, то устоявшейся и «традиционной» датой ее является 68 г. Новейшие исследования убедительно свидетельствуют в пользу 69 г. — Цезарь исполнял свои обязанности за пределами Италии под началом наместника Дальней Испании, оставшись там и на следующий год, как это часто случалось с квесторами, служившими в провинциях16. Такое решение вопроса представляется привлекательным. Квестором можно было стать в тридцать, а данные источников показывают, что Цезарь родился в 100 г. Нет доводов в пользу того, что Цезарь стал квестором на год позднее этого возраста17.
с.187 В одной из двух надписей раскрывается состав коллегии десяти, ведавшей ремонтом дорог в Риме e lege Visellia18. Этот закон по другим источникам неизвестен, но его автора можно предположительно идентифицировать с кузеном Цицерона Г. Визеллием Варроном, сенатором, достигшим квесторского ранга к 73 г. Визеллий вполне мог быть плебейским трибуном в 70 или 69 г. Эти десятеро — явно десять трибунов. Три из этих имён упоминаются в другом тексте, lex Antonia de Termessibus, а именно C. Antonius M. f., Cn. Cornelius, C. Fundanius C. f. (CIL. I2. 589 = ILS. 38).
Датировка lex Antonia вызвала немало споров, которые нет нужды здесь воспроизводить или даже обобщать19. Достаточно сказать, что он приходится на отрезок между 72 и 68 г. включительно. В трёх из этих пяти лет (71, 70 и 69 гг.) нет подходящего места для десяти трибунов, засвидетельствованных в первом документе. Прежде всего 71 г.: ясно, что одним из трибунов этого года был М. Лоллий Паликан, который вёл переговоры с командующими армиями Помпеем и Крассом. Теперь о 70 г. Lex Plotia позволил сторонникам Лепида возвратиться домой до окончания этого года.
Правда, некоторые авторы высказывают сомнения, а некоторые предполагают более раннюю дату, даже 73 г.20 Однако 70 г., год революционных перемен и, следовательно, время для демонстрации concordia, лучше всего подходит для амнистии. Как следует из Светония, lex Plotia предшествовал квестуре Цезаря, которая имела место в 69 г. (см. выше). Эту аргументацию можно усилить. с.188 Существовал также упоминаемый у Цицерона (Att. I. 18. 6) lex Plotia agraria. Целью данной меры (как обоснованно предполагают исследователи) являлось наделение землёй ветеранов Помпея и Метелла Пия21. Год [принятия аграрного закона], таким образом, ясен, можно предполагать, что и автор был тот же — и если пойти далее, то это p.58 Плавтий или Плотий, который был легатом Помпея во время войны с пиратами22. Третий вариант — 69 г. Этот год исключён, поскольку двое из трибунов, а именно Кв. Корнифиций и Кв. Манлий, упоминаются в независимом сообщении Цицерона (Verr. I. 30).
Остаются 72 и 68 гг. Против 72 г. возникает очевидное возражение. В преамбуле lex Antonia после перечисления имён трибунов идут слова ‘de s(enatus) s(ententia)’. Чем это проще всего объяснить? Действительно, свидетельства об уменьшении Суллой полномочий трибунов скудны; однако то, что в них сообщается, подразумевает полную отмену трибунской законодательной инициативы23. Тем не менее вполне невинный трибунский закон 72 г., принятый под руководством и указанию сената (de s. S.), не представляет собой чего-то невероятного. Хорошо было бы это выяснить на основе надёжных фактов. К несчастью, рассматриваемое свидетельство, lex Antonia, — это всё, что у нас есть. Lex Plotia здесь привлечён быть не может, поскольку нет оснований датировать его ранее 70 г.
В отсутствие доказательств 68 г. выглядит предпочтительнее 72 г. В самом деле, в этом году появился подходящий повод для урегулирования дел в Термессе, общины в римской провинции Киликия. Ранее под командование Лукулла было передано немало территорий — Киликия, Азия, Вифиния. Их отобрали у него постепенно. с.189 Первые два шага в этом направлении описывает Дион Кассий, ведя речь о 69 г.: Азию, сообщает он, сделали преторской провинцией, после чего консул был назначен преемником Лукуллу (XXXVI. 2. 2; ср. 15. 1). Далее, если агитация против Лукулла началась в 69 г., то достигла пика, вероятно, в начале 68 г. Активно действовали трибуны, а также претор Л. Квинкций24. Демагог Квинкций испытывал вражду по отношению к Лукуллу. Когда он был трибуном в 74 г., консул чинил ему препятствия (Sall. Hist. III. 48. 11).
Азия, как представляется, перешла под управление П. Корнелия Долабеллы в 68/67 г.: его претура, следовательно, может быть отнесена к 69 г.25 Что же касается Киликии, то эту провинцию передали консулу 68 г. Кв. Марцию Рексу. Возможно, он покинул Рим до конца года. Остаётся Вифиния, которая досталась консулу 67 г. Ман. Ацилию Глабриону. В 66 г. у Лукулла остались лишь империй и увитые лаврами фасции, но у него уже не было ни армии, ни провинций.
Следовательно, можно полагать, что закон о делах в Термессе имел место в 68 г., когда было принято постановление, что консул Кв. Марций Рекс должен принять Киликию у Лукулла.
В условиях, когда налицо и конкретное свидетельство, и общая вероятность, разумно было бы или подкрепить доказательства или ослабить их, обратившись к единственному доступному методу — заново проанализировать имена десяти трибунов.
Прежде всего Кв. Цецилий и Гн. Корнелий. Их имена неопределённы и ничего не дают. Если предположить, что речь идёт о Кв. Цецилии Нигре, то он был квестором на Сицилии в 73 или 72 г. и потому вполне мог стать трибуном 68 г. Однако есть и более подходящий вариант. В речи Цицерона 66 г. упоминаются два трибуна, Кв. Метелл и Гн. Лентул, которые служили легатами после своего трибуната (см. выше). Таким образом, это Кв. Цецилий Метелл Целер и Гн. Корнелий Лентул Марцеллин (который, как предполагается, являлся плебейским Лентулом), легаты в 67 г. Марцеллин, несомненно, участвовал вместе с Помпеем в кампании против пиратов, а Целер оказывается рядом с ним в следующем году26.
с.190 В отношении следующих трёх имён определённый вывод невозможен. С М. Валерием никакой ясности; однако Г. Фунданий, сын Гая, вероятно, принадлежит к семейству жены Варрона. Иногда его считают её родителем27. Возможно, он был её братом. Затем идёт Л. Гостилий, чей трибунат допустимо отнести к 72 или 68 г. Его полное имя сохранено в ‘Historiae’ Саллюстия (IV. 55) — L. Hostilius Dasianus inquies animi (Л. Гостилий Дасиан, человек беспокойного нрава). Такая оценка вполне подходит к мятежному трибуну — p.59 одному из тех, кто поддержал выступления претора 68 г. Л. Квинкция против ведения Лукуллом войны на Востоке.
Остаются пять имён. Четверо из них вполне подходят. Первый — Г. Антий. Это, конечно, Антий Рестион, автор lex sumptuaria (закона о роскоши), принятого вскоре после 78 г.28 О направленности lex Antia можно догадаться, хотя его условия изложены недостаточно. Одно из его положений ограничивало свободу магистратов (как уже вступивших в должность, так и десигнированных) в принятии приглашений на пиры. Эта мера похожа на противодействие не только роскоши, но и интригам, ограничение [широкого] образа жизни богатых оптиматов, таких, как Кв. Гортензий (консул 69 г.). Следовательно, едва ли речь может идти о более раннем времени, чем 70 г.
Второй — Гай Антоний, сын Марка. Можно лишь догадываться, чем трибунат в 72 г. мог бы прельстить человека, чей брат, претор 74 г., получил специальное командование на всём с.191 средиземноморском побережье при поддержке и благоволении господствующей группировки олигархов. С другой стороны, 68 г. согласуется с его карьерой и связанными с нею превратностями. Г. Антоний стал одним из шестидесяти четырёх человек, кого цензоры 70 г. отказались включить в список сенаторов (Liv. Per. 98). Он проявит упорство, чтобы вернуть своё положение, выступив в качестве кандидата в трибуны в 69, в преторы в 67 г., и оба раза успешно.
Третий — Кв. Марций. Его можно идентифицировать без особых трудностей с Кв. Марцием Руфом, легатом Красса 71 г. во время войны с рабами (Front. Start. III. 4. 7). Следовательно, в ту пору он был квесторием.
Четвёртый — Г. Попилий. Здесь есть два варианта. Первый — Г. Попилий, один из продажной и малоуважаемой компании судей 74 г. Его спустя короткое время осудили за взяточничество (Cic. Verr. I. 39). Но был и ещё один Г. Попилий, чьё имя сохранилось случайно: после острой борьбы Цезарь обошёл его на выборах военных трибунов29. Возможно, это один из Попилиев Ленатов, плебейского семейства, весьма влиятельного во II в., но позднее утратившего свои позиции (ни одного консула после 132 г.); возможно, этот Попилий Ленат — из числа заговорщиков в 44 г.30
Пятый и последний — Л. Волькаций. Т. е. L. Vo[l]ca[cius], ибо надпись, где сообщается о десяти трибунах, действовавших в рамках закона Визеллия, нельзя дополнить никаким другим именем. Единственный Л. Волькаций, который здесь подходит, — это Л. Волькаций Тулл, консул 66 г. совместно с Ман. Эмилием Лепидом. Волькаций были «новой» фамилией этрусского происхождения, из Перузии31. Из их среды вышло два консула — другим, помимо названного, являлся его сын, консул 33 г.
Сразу возникает сложность. Как консул 66 г., претор не позднее 69 г. (хотя претором он, возможно, был несколькими годами ранее, поскольку являлся homo novus) мог стать трибуном 68 г.? с.192 Трибунат — институт необычный. Это не магистратура римского народа. Вне зависимости от сложившихся обычаев, leges annales Римской республики трибунат не затрагивали. В теории он был доступен любому, за исключением патрициев. Кроме того, в соответствии с законодательством 70 г., как и до сулланских ограничений, человек, занимавший трибунат, возможно, имел право войти в состав сената, если цензор не отказывался его внести в списки членов этого органа (или до тех пор, пока он не исключал его из них).
Консуляр М. Фульвий Флакк стал плебейским трибуном в 122 г. Поэтому можно считать аномальным, но не вовсе невероятным случаем, что в 69 г. преторий захотел стать трибуном. Волькаций Тулл, добиваясь консулата и пользуясь восстановлением прав трибунов в 70 г., мог счесть настоятельно необходимым добиться небывалой известности. На более раннем этапе карьеры он потерпел поражение при соискательстве эдилитета, что было дурным знаком32.
Странные вещи могли твориться в Риме, неожиданные или известные лишь благодаря случайности. Лишь мимоходом брошенное Цицероном замечание раскрывает тот факт, что трое из двадцати четырёх военных трибунов, избранных в 70 г., были уже членами сената33. Эта должность при обычном и естественном ходе вещей (а некоторые полагают, что и всегда) предшествовала квестуре.
p.60 Итак, подводим итоги. Если не считать возникших в связи с Л. Волькацием, нет препятствий отдать предпочтение 68 г. Не исключено, что этот человек — Тулл, консул 66 г. Однако речь может идти и о других Волькациях помимо известной перузинской фамилии. Был юрист по имени Волькаций, который обучал Касцеллия гражданскому праву34. Он для нас остаётся загадкой. Обратим также внимание на сенатора Г. Волькация Гургеса35. Что же касается всадников, то Цицерон в своей речи «В защиту Корнелия» упоминает «Г. Волькация, почтеннейшего мужа (C. Volcacium, honestissimum virum)»36. Не забудем также и Г. Волькация, сына Г. Лабеона, с.193 тускульского магистрата (CIL. I2. 1442 = ILS. 6206). В состав сената, насчитывавшего после Суллы 600 человек, входило немало более или менее уважаемых ничтожеств. Последние 200 сенаторов никогда не упоминаются и не поддаются идентификации37.
Addendum. В настоящей статье доказывается, что десять трибунов, действовавших в рамках lex Visellia, занимали должности в 68 г. Вместо выбора в каждом случае между 72 и 68 гг. (единственно возможные годы) предлагается новый подход — учитываются имена трибунов, названных Цицероном в речи «Об империи Гнея Помпея» (58). Этот тезис исключает возможность скромного будничного трибунского законодательства в
ПРИМЕЧАНИЯ
